Kitabı oxu: «Детективное агентство «Утюг». Расследования продолжаются»

Şrift:

Художник Виктория Самсонова

История первая
Метатели водяных бомб

Глава первая,
из которой мы узнаем о тайном желании Евы

Тем июньским днём в кафе было безлюдно. Утренние торопливые посетители, покупающие кофе по пути на работу, схлынули, а до обеденного перерыва оставался ещё час, так что Клим, Гриша и Ева сидели в заведении одни.

Аня с мамой отправились тропой страданий в обитель боли – в стоматологию, а остальные детективы бухнулись на угловой диван. Мальчики разложили локти и ноги и пожирали, не побоимся этого слова, роллы. Ева же поодаль грустила над имбирным лимонадом. Она вздыхала, смотрела в окно, где солнце играло на июньской листве сирени, а пешеходы бежали к остановке электробуса, и печалилась. Две причины томили её сердце.

Во-первых, конечно, то, что мальчики ели как свиньи – болтали с набитым ртом, роняя рис на стол и под стол, и размахивали руками с палочками. Ева даже боялась, что они глаза друг другу выколют. Или ей, что значительно хуже. Вели они себя как родители девочки из мультика «Унесённые призраками», и Ева опасалась, что скоро их постигнет такая же печальная судьба. Только она спасать их не станет.

А во-вторых… Тут она особенно тяжко вздохнула, и друзья наконец заметили, что предводительница и почётная атаманша детективного агентства «Утюг» хандрит.

– Ева, ты что, ноготь сломала?

Тактичности Клима мог бы позавидовать гиппопотам.

Как правило, Ева на подобные замечания мгновенно отвечала встречным предложением сломать что-нибудь нужное, но тут промолчала.

Мальчики встревожились. Это уж точно было необычно.

– Евочка, а что случилось? – спросил Гриша. Перед этим он рассказывал Климу о том, что в московский зоопарк привезли нового манула, и остатки нежности ещё держались в его голосе, как островок мороженого в кофе глясе.

Ева снова глубоко вздохнула:

– Лампу хочу. Круглую.

– Так в чём проблема, тут строительный рядом! – заметил Клим. – Там полно и круглых, и квадратных! Даже светодиодные ленты есть!

– Таких там нет, – ответила Ева. – Это специальная кольцевая лампа, её блогеры и фотографы используют для стримов и съёмок.

И Ева показала им в телефоне лампу – действительно кольцевую, на штативе, с красивым молочным светом и даже с пультом. И стоила она…

Мальчики всмотрелись в картинку и заморгали.

– Да ну на фиг, за такие деньги можно новый электросамокат купить, – сказал Клим.

– Или клетку для Терёши. С кормушкой. С жёрдочкой. С игрушками, – зажмурился Гриша.

– Да идите вы! – Ева убрала телефон.

– А чем тебе обычная настольная лампа не нравится? – Гриша не хотел расставаться с образом клетки, который стоял перед глазами. Казалось, только руку протяни – и вот она, новенькая, а внутри Терёша на жёрдочке качается, и глаза у него такие благодарные-благодарные.

– У этой естественный свет! – оскорблённо заметила Ева. – Шестьсот светодиодов, профессиональная модель. И я даже знаю, где она продаётся, – здесь рядом, в новом книжном, в «Читариуме»! Только вот денег у меня нет…

Ева от огорчения совсем неэстетично отхлебнула лимонад. Она уже сильно потратилась на летний гардероб – ну как она, мама потратилась, и кредитный лимит временно исчерпан. А лето не ждёт! А молодость проходит! А красота вянет, и без лампы её не запечатлеть!

И вообще она хотела начать развивать видеоканал «Утюга». Подкасты, кажется, немного устарели, и ближайшее будущее Ева связывала с короткими видео.

Но, увы, планы рушились. Она стояла на их обломках, скорбно озирая развалины, и думала, что Шекспир был прав: «начинанья, взнёсшиеся мощно, сворачивая в сторону свой ход, теряют имя действия» ¹.

– Жалко, конечно, что нельзя им рекламу предложить, – вздохнул Гриша, пытаясь ухватить последнюю рисинку на тарелке.

– Какую рекламу?

– Ну этим, в книжном. – Гриша подцепил рисинку и теперь бережно нёс её к посудинке с соевым соусом, в самом деле собираясь обмакнуть её. – У нашего подкаста большая аудитория, ты сама говорила. Вот если бы мы им рекламу, а они нам лампу…

Ева с громким стуком поставила стакан.

– Почему не можем? Как раз можем!

Она подскочила.

– Ты куда? – изумились мальчики.

– Ты идёшь со мной! – Ева ткнула в Григория пальцем. Глаза у неё засверкали, от прежней апатии не осталось и следа. Ева Аппельбаум была готова снова покорять, очаровывать и разрушать – в зависимости от того, как пойдут дела.

Гриша вздрогнул, и рисинка упала в соус.

– Да я же просто так… – запротестовал он. – Да я зачем тебе?!

– Ты это придумал? Придумал! Будешь талисманом!

– Я тебя не брошу, Гриша! – пообещал Клим. – Хочу на это посмотреть.

И Ева, Клим и талисман Григорий отправились в поход – завоёвывать книжный магазин «Читариум» и брать в полон рекламодателя.

– Погоди! Как ты вообще к ним заявишься? – протестовал Гриша. – Привет, я Ева, хочу вашу лампу, давайте поменяем её на рекламу в никому не известном подкасте?

– Сам же сказал, что у нас большая аудитория.

Ева шагала впереди, как Пётр Первый на кораблестроительных верфях. Придворные – Клим и Григорий – едва поспевали.

– Рекламодателя надо ловить с умом! – объяснила Ева. – Нужно подготовить его к мысли, что ему необходима реклама. Это желание должно созреть в нём само, как яблоко. Чтобы он осознал проблему и был уверен, что это его выбор. А тут как раз появимся мы с решением.

Гриша уважительно посмотрел на главу агентства. И откуда Ева всё это знала?

– Мама слушает курсы по маркетингу, – объяснила девочка. – Ну вот, пришли.

Магазин «Читариум» было легко опознать: стильная вывеска и поникшие чёрно-белые шарики, обрамляющие вход в подвал. Книжный находился рядом с метро, с одного бока его подпирала дружелюбная шаурма «Донер Мцыри», а с другого – магазин белорусской косметики, цветочный и аптека.

– Самое место для книжного, – оценил Клим. – Народ, наверное, валом валит.

– Вот и я о том же! – заметила Ева. – Надо шевелиться, пока они не закрылись. – Она потрогала вялый шарик. – А то им недолго осталось, похоже.

И девочка решительно зашагала по крутым ступенькам вниз. Гриша двинулся следом, Клим застыл наверху, отвечая на сообщение. Его разбирало любопытство: как Ева подведёт владельцев к мысли о том, что им нужна реклама, как создаст у них острую потребность в пиаре? Не предложит же она с порога совершенно не известным взрослым людям рекламу в каком-то подростковом подкасте.

Ева распахнула дверь. Индийский колокольчик у косяка задребезжал; женщина в летнем сарафане, стоявшая за прилавком, подняла голову; мужчина, который на стремянке вкручивал лампочку, обернулся. На их лицах отразилась радость, которая затем несколько угасла. Видимо, от детей они многого не ждали.

Ева вышла на середину помещения, сердито упёрла руки в бока. Огляделась. Ну да, книжки, книжки, манга, книжки, ластики, карандаши, конфетки из «Гарри Поттера», скрепки, всякие папочки. Ни еды, ни газировки, ни жвачек – понятно, что тут никого нет.

– Добрый день!

– Здравствуй, – женщина мягко улыбнулась. – Что-нибудь подсказать?

– А немного у вас покупателей.

Ева оглядела магазин: кроме них с Гришей и сотрудников не было никого. Стеллажи с книгами, вертушка с открытками, инсталляция «Вперёд, к приключениям!» с настоящим телескопом на треноге и пластиковой пиратской саблей, касса. Оставался, конечно, шанс, что кто-то из посетителей прятался за учебниками и раскрасками. Но небольшой.

– Да мы недавно открылись. Люди ещё не успели о нас узнать. – Женщина продолжала улыбаться, но уже немного напряжённо. Мужчина на стремянке что-то пробурчал под нос.

«Вот оно!» – Гриша затаил дыхание. Сейчас Ева подведёт разговор к нужной точке, создаст драматическое напряжение и подсечёт клиента. Сейчас он увидит высокий класс продаж.

– Вам реклама нужна, – сказала Ева. – Могу помочь.

Мужчина пошатнулся и чуть не упал со стремянки. Будто не веря своим ушам, он развернулся и свирепо посмотрел на детей.

– И какую же рекламу вы хотите предложить? – спросил он с высоты, волнуясь животом под растянутой футболкой. – Наружка? Телевидение? Раздача флаеров?

– Подкасты! – Ева совсем не смутилась. – У нас очень популярный паблик о детективах. Известный.

Мужчина фыркнул.

– Марфа, ты слышишь? Подкаст! Да кто их слушает?

Ева полюбовалась на свой маникюр – небесно-синий, с яркими жёлтыми солнышками – и скромно сообщила:

– Тысяч пять прослушиваний, около двух тысяч уникальных пользователей. О нас и в газетах писали, в «Карасёвском вестнике». Вы посмотрите – детективное агентство «Утюг».

– Чушь, – фыркнул мужчина и отвернулся к лампочке. – Детективы какие-то сопливые.

В полумраке зала Грише показалось, что уши у Евы чуть порозовели. Марфе, похоже, тоже стало неловко от такой грубости.

– Извините, мы недавно открылись, – сказала она. – Денег на рекламу совсем нет.

– О, об этом не беспокойтесь! – заверила Ева. – Деньги нам не нужны. Вещами возьмём.

Взгляд её был устремлён в глубину магазина. Там, у стены, как меч короля Артура в камне, возвышалась кольцевая лампа. Та самая – Гриша сразу её опознал. Шестьсот лампочек, естественный свет. Марфа проследила за её взглядом. Подошла к мужчине, дёрнула его за штанину. Тот вздохнул, спустился, и они отошли в сторону.

– Ты с ума сошла? – замахал он руками, когда она зашептала ему на ухо. – Ты знаешь, сколько она стоит?!

– Егор, ну давай попробуем, – уговаривала женщина. – Что мы теряем?

– Лампу! Дорогущую! Я вообще планировал использовать её для записи видео, хотел развивать канал магазина.

– Сколько подписчиков у вашего канала? Десять? – уточнила Ева. – А у нас несколько тысяч в ютьюбе и ещё столько же на других сервисах.

Егор глубоко вздохнул, повернулся.

– Послушай…

– Ева.

– Так вот, Ева. Я не знаю, что там у вас за подкаст и с чего ты возомнила себя крутым маркетологом… Но я уверен, что ты даже одного покупателя к нам не заманишь. Давай, иди, у нас забот полно, не до ваших игр.

Ева закусила губу. «Плохо дело, – понял Гриша. – Сейчас она затеет что-нибудь, а нам всем потом придётся расхлёбывать». Но остановить он её не успел.

– Двадцать посетителей! – выпалила Ева. – За неделю!

Егор фыркнул и отвернулся.

– Пятьдесят! За пять дней! – не сдавалась девочка.

Гриша замахал руками, но Еву было не остановить.

– Да к нам за месяц столько не заходило! – возмутился Егор. – Что за чушь!

– Сто! За три дня!

Егор свирепо почесал бородку, оглянулся на Марфу.

– А если не приведёшь?

– Тогда мы все будем бесплатно распространять для вас флаеры ещё неделю! Всё наше агентство!

– Ещё чего! – возмутился Гриша.

Но Егор кивнул:

– Идёт!

И они ударили по рукам. Три дня рекламы, сто уникальных посетителей, контроль со стороны агентства – чтобы правильно посчитали. Каждый, кто придёт с флаером «Читариума», – клиент от «Утюга». Гриша шипел, как библейский змей, дёргал Еву за рукав и всячески намекал на то, что эта сделка дурно пахнет, что Ева неадекватно продала их услуги – не просто без всякой выгоды, но ещё и без спросу.

Клим, оставшийся на улице, всё пропустил. Ему написали в чате их технического кружка, он отвлёкся на переписку и даже не проследил за аферой века. Зато, когда узнал на улице об условиях, очень разволновался.

– Рабовладелица! – возмутился он. – Угнетательница! Тиранша! – И ещё какие-то сложные слова, которые он прочёл в пабликах с умными мемами. – Да как ты за три дня сто человек сюда заманишь?!

– Ну чего вы так раскричались? – Ева безмятежно что-то пролистывала в телефоне. – Можно подумать, вы в меня не верите.

Мальчики переглянулись. Гриша набрал воздуха в грудь, но тут у него пискнул телефон. Он глянул на экран и ахнул:

– На Аню напали!

– Да ладно?! – изумился Клим, сунулся в телефон и присвистнул. – Ну ничего себе! Водяными бомбочками обстреляли.

– Какой ужас… – рассеянно заметила Ева.

Она брела по тротуару и пролистывала мотивационные каналы в «Дзене». Девочка вдруг поняла, что все её идеи по привлечению покупателей ограничиваются рекламой в очередном выпуске подкаста и заманиванием прохожих у входа в магазин. Подкаст – это здорово, но нового дела у них пока нет. А завлекать вживую… Ева была уверена в своей неотразимости, однако ей ужасно не хотелось прыгать, бегать и потеть. Вот если бы, не вставая с диванчика в кафешке, запилить что-нибудь инновационное, чтобы воронка продаж разом расширилась и она получила свою дорогую лампу. Двадцать первый век на дворе, неужели никто ничего прогрессивного не придумал?

– Да она сейчас придёт, расскажет…

– Ага, хорошо, хорошо… – пробормотала Ева и ойкнула: Клим ухватил её за шиворот, иначе она продолжила бы идти на красный свет.

Он легко подхватил её, как кошка котёнка, – Клим был выше Евы на полторы головы – и бережно транспортировал до кафе, приговаривая: «Куда же тебя несёт, Евушко-хлебушко». Ева тем временем не переставала поглощать бесконечные бизнес-советы. Тысячи комбинаций, будто солнца, загорались и гасли в её голове.

В кафе их ждала мокрая и злая как чёрт Аня. Она лечила нервы горячим смородиновым чаем и печеньем с корицей. На столе лежал пакет с какими-то чёрными обрывками. На вопрос брата «анянутыкак», она выразительно обвела себя рукой и начала печальный рассказ.

– Идём мы из поликлиники домой, и во дворе прямо передо мной – шарах! – Аня долбанула ладонью по столу так, что за соседним столиком вздрогнули две девушки. – А потом ещё раз. У меня чуть новые пломбы не выпали.

– Вот же гады, – резюмировал Клим. – И ты не заметила кто?

Аня вынула телефон и показала запись: двор, стиснутый со всех сторон двадцатиэтажными башнями. Заметить, откуда бросили шарик, и правда было невозможно – пока поднимешь голову, пока разглядишь, что и где, уже сто раз окно закроют и спрячутся.

– Я вот улики собрала, те самые шарики…

Она подвинула пакет, но особого интереса он не вызвал.

– Это мелкие балуются, – авторитетно заявил Григорий. – Заливаешь воду в шарик, завязываешь – и прохожему под ноги. Можно ещё в воде гуашь развести, тогда вообще круто будет, всё такое разноцветное. Если с высоты бросать, то никто не успеет тебя заметить. Тут главное не палиться и не высовываться, чтобы посмотреть на результат.

– Да, Гриш, ты, гляжу, разбираешься. – Клим покосился на него с опаской, и Гриша приосанился.

– Ещё бы! – Аня фыркнула и отлепила от губы листик смородины, который кружился в чае. – В позапрошлом году мы поехали в ТЦ, а он дома остался. И такой водяной террор во дворе устроил, что участковый приходил. Весь разноцветный. Он ему прямо на фуражку попал.

Гриша скромно промолчал, показывая всем видом, что с тех пор он сильно поумнел и осознал ошибки прошлого.

Клим раскрыл толстую мятую тетрадку в клеточку, которую таскал с собой в рюкзаке. Там у него было всё: чертежи и схемы каких-то приборов, заметки из кружка робототехники, календарь важных событий на полях, незаконченный комикс на обратной стороне и, кажется, даже пара прилипших к обложке ирисок на чёрный день.

– Я думаю, мы можем этих метателей вычислить. – Он быстро набросал квадрат двора. – Нужна засада. Один следит за окнами. Правда, потребуется оптика – бинокль или…

– Труба! Подзорная! Пиратская! – загорелся Григорий. – Терёшу я посажу на плечо, научу ругаться малым петровским загибом…

– Отличная идея, – одобрила Аня. – Правда, придётся тебе отрезать ногу и привязать вместо неё деревянную. Без этого никак.

– Не отвлекайтесь! – Клим строго захрустел печеньем. – Когда мы заметим, откуда бросали, я подниму дрон на уровень этого этажа. Сфотографируем преступников – и дело раскрыто!

– Круто! – восхитился Гриша. – А ты уверен, что они нас ждать будут, чтобы бросить шарики?

Клим признал, что это узкое место в плане. Требовалось заставить преступных метателей активизироваться именно тогда, когда детективы устроят засаду. Может быть, подманить их как-то.

– Вы не о том думаете, – перебила их Ева. – Это всё неприятно, но не наш уровень. Нам надо сосредоточиться на том, чтобы выполнить рекламный контракт. И для этого необходимо реально интересное дело, а не вот этот… детский сад.

– Какой контракт? – заинтересовалась Аня, и Гриша в двух словах поведал ей о гениальной коммерческой схеме Евы, из-за которой они все попали в книжное рабство.

– Вот здорово, – протянула Аня таким тоном, что сразу было понятно: нет, совсем не здорово. – Меня, между прочим, и покалечить могло этой бомбочкой. А если бы она перед какой-нибудь бабушкой упала и у неё сердечный приступ случился, то ты и это назвала бы «детским садом»? Тебе, Евочка, какая-то блогерская лампа важнее всего остального?!

Ева оторвалась от телефона, подняла глаза и поняла, что все члены детективного агентства «Утюг» смотрят на неё с возмущением. Это был новый для неё опыт – Ева привыкла к тому, что все её любят или, на худой конец, восторгаются ею. Она хотела сказать, что вовсе не эгоистка и тоже переживает за Аню, да и вообще это ни в какие ворота не лезет – бросаться в людей шариками с водой, но только у неё из-за этого рекламного контракта голова пухнет, поэтому…

Она вздохнула и сообщила:

– Я знаю, где взять подзорную трубу. В «Читариуме». У них на витрине приключенческой литературы стоит.

– И они так просто её отдадут? – прищурилась Аня, всё ещё злясь на Еву.

– Это уж моё дело, – уклончиво ответила Ева. – А вот Грише нужен зонтик.

– Какой зонтик?!

– Белый. С нарисованными чёрными кругами. Как мишень, – объяснила она. – Если вы собрались устраивать засаду, то подумайте о наживке. Кто спровоцирует этих метателей?

– А почему я? – возмутился Гриша. – Я буду с Терёшей у подзорной трубы стоять. Я не хочу быть наживкой! Это унизительно для пирата.

– Тем не менее Аня уже пострадала, Клим будет управлять дроном, а я – отрабатывать наш… мой рекламный контракт, – объяснила Ева.

– Значит, дело о метателях водных бомб объявляем открытым? – Аня уже строчила пост на канал «Утюга».

– Определённо, – вздохнула Ева.

Как всё неправильно складывалось! Она-то была уверена, что легко нагонит толпы покупателей в магазин – особенно при помощи всего агентства. А теперь придётся искать малолетних дураков с водяными бомбочками.

Но коллектив – великая вещь, и даже таких интернет-див, как Ева Аппельбаум, он может привести в равновесие с окружающей средой. Ева, конечно, в подобных терминах ситуацию не осмысливала, но всё же ощущала: палку она со своей лампой явно перегнула. И когда они решили расследовать «дело метателей», ей стало легче, тревога отступила, скрылась где-то в глубинах сознания.

Однако проклятый, шекспировского размаха вопрос оставался: где же достать сто уникальных посетителей для книжного магазина, в который никто даже дороги не знает?

Глава вторая,
в которой всё идёт не так

Ева вышла из магазина «Читариум» красная, злая и в обнимку с телескопом. Команда, ожидающая её у входа, такого успеха не ожидала. Ева сказала, что в логово дракона пойдёт одна, и все гадали, когда же дракон её пережуёт и выплюнет. Но нет, рыцарь вернулся с победой и трофеем. Правда, выглядел слегка помятым.

– Вот! – Ева сгрузила телескоп на руки Ане. – Береги, как синицу в морге. Или зенитку в воке? Не помню, странная штука эти пословицы. Короче, дорогущая вещь, винтаж и всё такое. Хотя, думаю, Егор его на «Алиэкспрессе» купил. Ну всё, выдвигайтесь.

– А ты разве не идёшь? – удивился Клим.

Ева развернула чёрную футболку с розовой надписью «Читариум».

– У меня тут дела с заказчиком, – мрачно пояснила она. – Но я всё продумала, – девочка надела гарнитуру и достала телефон. – Буду по видеосвязи за вами следить. Вы сами готовы?

– С рождения! – Клим выглядел жутковато: в шортах и камуфляжном жилете, обвешанный аппаратурой, будто охотник за инопланетянами. На шее у него висел мини-бинокль, в рюкзаке лежали дрон, пульт управления и запасные батареи, а в карманах – лазерная указка, фонарик, ножик, пара шоколадных батончиков, бутылка воды и ещё неведомое количество фигни в подкладке.

Ева только головой покачала. Гриша – в пластиковом жёлтом дождевике, в сапогах и в защитном шлеме – сжимал в руках здоровенный зонтик, раскрашенный под мишень. На улице стояло плюс двадцать пять, ленивый жаркий ветер нёс по дорогам тополиный пух. Ева содрогнулась и поскорее отправила команду на опасное задание, пока Григорий не спёкся в своей упаковке.

– И да пребудет с нами сила джедая! – заключил Клим и скрылся в переходе.

– И дрон из Китая, – согласилась Ева.

Она осталась на тротуаре – на самом опасном участке фронта, закрывать телом амбразуру. Натянула футболку, скривилась – та была взрослая и сидела на девочке как уродливое платье.

– Извините! – окликнула она проходящего мужчину. – Не хотите ли посетить книжный…

Тот, не поднимая глаз от телефона, обогнул её и пошёл дальше.

– Простите, наш книжный… – Другой чуть было не толкнул её.

– Смотри, куда летишь! – Это её притёр к стене лихач на самокате.

– Прямо, прямо идите, и будет аптека. – А это бабушка десять минут у неё выясняла, как дойти до аптеки, расположенной в двух шагах.

Итого: полчаса работы, нулевой результат и море унижения.

Похоже, всё будет труднее, чем она предполагала. Шёл уже второй день после заключения пари, а в магазине побывало всего три покупателя – Евины мама и бабушка, и ещё гадалка Эсмеральда, которую она встретила во дворе и уговорила заскочить туда, купить пару карандашей. Всех членов «Утюга» она уже тоже загнала в магазин – пришлось каждому выделить из личных денег сумму на покупки. Но три да три будет шесть, а где взять ещё девяносто четыре человека? С утра Ева обошла весь дом, раскидала флаеры в ящики, наклеила пару объявлений на двери, поругалась с бдительной пенсионеркой Зинаидой с первого этажа, оторвала объявления и прилепила их снова, когда вредная Зинаида ушла со своего поста. Но вряд ли это сильно поднимет посещаемость.

Ева прислонилась к стене и размечталась: вот бы ей багор и сети или кибер-руку, чтобы затаскивать посетителей в подвал… И вдруг в голову пришла изумительная мысль. Настолько гениальная, что прийти она могла исключительно в голову Евы Аппельбаум.

Девочка набрала номер руководителя их театрального кружка.

– Анна Арменовна, скажите, а репетиции ещё идут у нас? Вот как, занятия кончились? Все разъехались, да… Нет, я пока в Москве. А кто-нибудь есть в студии? Я там в гримёрке забыла пакет. У охраны ключ взять? Всё поняла, спасибо, – Ева попрощалась.

Ну не умница ли? Теперь она накрутит посещаемость до небес, вот только смотается в дом творчества. Это недалеко, пять остановок на автобусе. Ева побежала на остановку, совсем забыв о друзьях. А у них, между тем, дела обстояли очень интересно.

Крошечный двор дома двадцать пять по улице Маршала Катукяна детективов не впечатлил.

– Уныло тут как-то, – оценил диспозицию Григорий.

И правда: по сравнению с их тенистым просторным двором с настоящим парком внутри здесь было не развернуться. Годзилле даже ногу некуда поставить. Четыре двадцатиэтажные башни образовывали колодец. По периметру стояли машины, машины, машины – будто железные кони в стойлах. В центре – привычная глазу москвича трансформаторная будка с весёлыми рязанскими ромашками на одной стене и сибирскими кедрами на другой. Детская площадка, окаймлённая деревьями и скамейками; пешеходная дорожка, пересекавшая дворик наискосок.

– Вот тут в меня бросили, – Аня указала на дорожку.

Клим оглядел дома.

– Значит, либо эта, либо эта башня, – заключил он, кивнув поочерёдно на соседние дома, розово-белые, нарядные, как кремовые тортики. – Из других далеко бросать. Наверное…

Аня разместилась под деревьями – установила телескоп на треноге и ловко завертела им, прицеливаясь то в один, то в другой дом. Клим на открытом пространстве собирал коптер. Григорий Алтынов морально готовился стать наживкой, укрывшись под пластиковой горкой на детской площадке и обливаясь потом.

Аня включила телефон на общую трансляцию, которую затребовала Ева, и прицепила его к телескопу (при помощи спецкрепления, которое накануне соорудил из картона Клим – проклиная всё и обжигаясь горячим клеем). Крепёж этот на антикварном телескопе выглядел уродливым картонным прицелом, но держался крепко. И куда бы Аня ни повернула оптический прибор, Ева могла видеть то же самое.

– Мы готовы! – сказала Аня. – Ева?

– Да, да, начинайте! Я с вами, ребята! – откликнулась Ева. – Да, мне велели это забрать. Анна Арменовна, конечно…

– При чём тут Анна Арменовна? – насторожилась Аня, которая ходила в ту же театральную студию, что и Ева. – Ты там где?

– Неважно, начинайте! – Ева торопливо отключила звук.

Аня пожала плечами и произнесла в общую трансляцию:

– Гриша, выдвигайся!

Григорий горестно вздохнул, с трудом выбрался из-под горки и неторопливо зашагал по площадке. Посреди жаркого московского июня он колоритно смотрелся в дождевике, сапогах, защитном шлеме и с зонтиком.

Он надеялся, что зрителей не будет. Маленькая девочка в песочнице под грибком была слишком увлечена уничтожением песочного бункера, её мама уткнулась в телефон, а больше никто на площадку не выходил. Но тут из-под сводов пыльной сирени, будто засадный полк в Куликовской битве, выступила местная бабушка. В белом халате в синий горошек, шаркающей кавалерийской походкой она дошагала до скамейки, уселась на неё, прищурилась, высмотрела Григория и начала пристально за ним наблюдать.

Гриша проковылял по дорожке, дошёл до проезжей части, развернулся и двинулся назад. Взмокшей шуршащей спиной он ощущал на себе неотступный взгляд бабушки. Клим очертил ему небольшой пятачок, на котором следовало кружиться, но чётких инструкций не дал. «Ходи, – сказал, – естественно, будь собой».

Если бы Гриша был собой, то сейчас лежал бы на кровати и закидывал в клюв Терёши жареные семечки, а в колонках играло бы что-нибудь расслабляющее, прохладное. Но он, словно курица, запекаемая в рукаве, – обливается потом и, кажется, уже практически достиг готовности.

Тополиный пух летел в нос, полупрозрачный зонтик, как линза, собирал солнечные лучи. Гриша вновь развернулся и запнулся о бордюр. «Сапоги, – со страданием подумал он, – зря я надел сапоги».

– Ходит и ходит, – долетел до него неодобрительный голос.

Гриша похолодел, но головы не повернул. «Не подавай виду, Гриша, не выказывай слабости». Известно, что львы в жаркой саванне выбирают жертв среди больных и слабых животных. Тех, кто не может убежать. Тех, кто спотыкается. Тех, кто в сапогах…

Он невозмутимо пошёл назад. Там, в тени дерева – его сестра с телескопом, там – прохлада и бутылочка воды, которую он припас. Он просто туда идёт…

– Ходит туда-сюда! – Голос стал громче. – Это я тебе говорю! Ты чего тут ходишь с зонтиком?

Гриша медленно обернулся. Он слабая больная зебра в дождевике. Оставьте его, пусть стервятники разорвут его тело, пусть дождь омоет его белые косточки…

– Да я просто… я гуляю, – пролепетал он. Внутри головы гудело, снаружи головы немилосердно чесалось.

– А чего в сапогах? – допытывалась бабушка.

Гриша облизал пересохшие, будто пески пустыни Каракум, губы.

– Фильм, – выдохнул он. Мысль его, подстёгнутая солнцем и обезвоживанием, совершила неожиданный цирковой кульбит.

– Чего?

– Мы тут фильм снимаем! – чётко произнёс Григорий.

– Какой фильм? Про детей? Добрый? – Бабушка недоверчиво прищурилась.

– Очень добрый! – вдохновенно продолжил Гриша. – Как раньше снимали, в СССР. Про мальчика… в жёлтом дождевике… которого утащил клоун. Злобный клоун, который живёт под землёй. Правда, он не совсем клоун, он инопланетянин в образе клоуна.

Бабушка заморгала, но сказать ничего не успела – на асфальте, прямо возле Григория, с громким хлопком взорвалась водяная бомба. Гриша отпрянул, заметался по площадке. О том, что делать, когда начнут бомбить, они с Климом не договаривались, в голове билась лишь одна мысль: веди себя естественно. Вот он вполне естественно и прыгал, как заяц, из стороны в сторону, а вокруг рвались снаряды.

Грише показалось, что их упало не меньше сотни. Аня, правда, утверждала, что три, но подсчёт она проводила потом, когда они вышли считать раны и товарищей, а к тому моменту часть пятен наверняка уже высохла.

Так вот, пока Григорий скакал из стороны в сторону жалким утёнком под зонтиком, Аня, целясь телескопом во все стороны, как зенитным пулемётом, вдруг радостно крикнула:

– Двенадцатый этаж!

Гриша скрылся под деревьями и вместе с Аней стал наблюдать за жужжащей точкой дрона, который ринулся вверх.

– Кажется, засёк! – сказал Клим. – Двенадцатый этаж, левая сторона. Там что-то в форточке мелькнуло. Попробую посмотреть поближе.

Но ближе не получилось – бдительная бабушка пришла в себя, высунулась из кустов и заголосила. Спорить с ней было бессмысленно, поэтому ребята переместились к башне, в которой засели метатели, улучили момент и заскочили в подъезд вслед за жильцом. Гриша прямо в лифте принялся яростно сдирать с себя дождевик, и сапоги, и шлем, так что на двенадцатый этаж он приехал в полуразобранном виде. На площадке было пусто и тихо.

Клим, оставшийся на улице, чтобы приземлить и разобрать дрон, вскоре поднялся к ним.

– Какая квартира? – спросил Гриша, почёсывая вспотевшую лопатку.

Клим повертел головой, сориентировался по сторонам света и указал на дверь с номером 46.

Аня решительно нажала на кнопку звонка. Сейчас она всё выскажет этим бомбистам! Ей не верилось, что они так легко раскрыли дело – всего за несколько часов. И даже без Евы. А кстати, где она?

Канал молчал. Что настораживало – ведь обычно Ева не затыкалась. Аня думала, что ей придётся, как спортивному комментатору, сопровождать все их действия. В конце концов, это же была Евина идея – запустить трансляцию на странице паблика и показать в прямом эфире, как они ведут дело. Она же крупными буквами на странице написала:

«Трансляция ведётся при поддержке книжного магазина “Читариум”».

«Читайте нигде, кроме как в “Читариуме”!»

«Имеешь ум – зайди в “Читариум”!»

«Если ты не в тюрьме – проведи время в “Читариуме”!»

И прочие неуклюжие лозунги, отпугивающие публику. От них уже стали отписываться, но Еву это не останавливало: «Пусть крысы бегут с корабля, нам нужна наша публика» и прочая чушь. А тут – молчание! Это удивляло.

За дверью с номером 46 тоже царило молчание. Они и звонили, и стучали, и прислушивались – тишина. Лишь слабые шорохи – продукт воображения, плод фантазии.

– Спрятались, – подытожил Гриша. – Испугались и молчат теперь.

Клим позвонил в соседние двери, но там тоже было тихо – рабочий день, никого дома нет.

– Ну, дверь-то мы ломать не будем… – Аня пожала плечами. Она повернула телефон к себе. Раз Евы нет, то придётся за неё отдуваться. – Дорогие зрители, мы нашли квартиру злоумышленников, зверски бросавших водяные бомбы в прохожих. Вот они, затаились за дверью с номером сорок шесть. К сожалению, проникнуть в квартиру мы не можем. Остаётся надеяться, что совесть или хотя бы страх наказания заставят их прекратить безобразия. Мне, между прочим, чуть в голову не попали!

1.Цитата из пьесы «Гамлет» в переводе М. Лозинского.