Kitabı oxu: «Ничего не вижу, ничего не слышу»

Владимир проснулся от стука в дверь купе.

– Через десять минут закрываю туалеты, – послышался голос проводницы. – Пол часа до прибытия.

Проводница Маша ему не нравилась. Вчера не дала чайник сославшись на то, что все разобраны, не смогла помочь с подключением к wi-fi, да и постель, кажется, подсунула несвежую. А всё потому, что Владимир не согласился продать три места в купе, выкупленные им, чтобы ехать в одиночестве.

Единственный пассажир купе не спеша потянулся, встал и начал переодеваться. Он не любил общественные туалеты, поэтому не собирался идти туда мыться, но были и другие естественные потребности, которые до дома не дотерпели бы. Взяв полотенце, которое будет использовано для ручек дверей и замков, Владимир вышел в коридор и встал в короткую очередь. Все в ней были не выспавшиеся, но о чем-то весело галдели между собой. Прибытие в четыре утра было очень неудобным, но других вариантов не было. Владимиру очень хотелось домой после длительной командировки.

Он смотрел в темень за окном, силясь хоть что-то разглядеть, но кроме своего небритого отражения ничего не видел. «Может побриться?» – подумал он. – «Доча снова будет уворачиваться от поцелуев, а жена недовольно смотреть», но тут же отбросил эту мысль. Когда он приедет на такси домой, дети еще будут спать, а жена поймет. Дождавшись своей очереди и завершив дела, Владимир пошел по направлению к своему купе протискиваясь сквозь очередь таких же как он полусонных пассажиров.

Вдруг вагон тряхнуло так, как будто машинист резко нажал на тормоз. Послышался скрежет металла и крики. Владимир и все, кто были в этот момент в коридоре, кубарем покатились по направлению к движению поезда. Вагон с грохотом остановился и слегка накренился. Свет погас.

«Кто-то дернул стоп-кран?» – пронеслось в голове Владимира.

Вокруг слышны были стоны и детский плачь. Владимир поднялся, то и дело натыкаясь на чьи-то руки и ноги.

– Все живы? Есть пострадавшие? – послышался во тьме голос проводницы.

Люди начали приходить в себя и стоны стали более членораздельными. Начал нарастать гвалт из десятков голосов.

– Мамочки, что случилось?!

– Помогите!

– Так, все заткнулись! – зычный голос проводницы перекричал все остальные. На миг стало тихо, даже Владимир замер. – Не сеять панику! Тут маленькие дети, не пугайте их, ведите себя как взрослые! – голос проводницы стал ближе, сейчас она была примерно в середине вагона. – Есть пострадавшие с переломами или открытыми травмами?

Не дождавшись ответа, Маша продолжила:

– Это хорошо, сейчас все замрите на месте, я посвечу фонариком, – послышалось копошение с тихими матами и коридор осветило ярким светом. – У кого есть фонарики на телефонах, включите и посветите себе под ноги, проверьте своих соседей, не лежит ли кто без сознания, – продолжила командовать проводница.

Все начали тут же светить и спрашивать самочувствие близких. Владимир сделал то же самое. Спорить с проводницей никто не стал. Когда выяснилось, что никого в отключке или без сознания нет, проводница разогнала всех по местам заверив, что всё скоро будет хорошо.

Как только Владимир уединился и стал собирать свои вещи, которые разбросало по всему купе, в дверь снова постучали, Владимир открыл замок, в лицо ударил яркий свет от фонарика на телефоне проводницы.

– Дяденька, впустите меня в купе, пожалуйста, – заскулила маленькая девочка.

– Эти посидят пока с вами, – она практически впихнула двух детей и их маму в купе.

На этот раз Владимир не стал даже спорить, одно дело комфорт в пути, другое дело беда. Тем более дети. Сам к таким едет.

– У нас полка сломалась, сидеть негде, – объяснила за проводницу мама двоих детей.

– Конечно-конечно, – Владимир, освободил нижнюю полку от сумок, помогая устроить детей. – Красивые у вас детки, ваша копия, – он попытался сделать комплимент и немного разрядить ситуацию.

– Сынишка да, моя копия, – улыбнулась женщина. – Ну а девочка не моя, проводница к нам подсадила, кажись беглянка. – она потрепала девочку по голове и спросила её: – Ну хоть сейчас расскажешь откуда ты и как тебя зовут?

Девочка молча уставилась в окно. Владимир внимательно посмотрел на неё, одежда чистая и опрятная, каждая деталь одежды, курточка, рубашка, юбка и ботинки были правильные, но как-то не гармонировали друг с другом. «Дочка бы так не оделась», – подумал он. – «Не мои проблемы, пусть полиция разбирается, у меня свои детки есть, за ними бы уследить». Владимир достал телефон и попытался набрать жену. Но звонок не проходил. К удивлению, Владимира, не было сети. Он точно знал, что его оператор покрывал эту территорию. Возможно, были неполадки именно с его телефоном.

– Вы не могли бы дать мне позвонить? – обратился Владимир к нежданной соседке. – Мой не ловит сеть.

– У меня тоже самое, – ответила женщина, показывая экран своего смартфона.

Владимир вышел в коридор и заглянул к соседям, но связи не было и у них. В служебном купе он нашел Машу и увидел, как та без толку щелкает переключателями на допотопном пульте управления. Увидев Владимира, она сказала:

– Связи нет, электричества тоже. Телефоны ни у кого не работают. Я выглянула из тамбура, но переднего вагона нет. Выглянула в другой тамбур, но наш вагон был последним же. Там темень несусветная, – она взглянула Владимиру прямо в глаза и тот впервые явственно понял, что перед ним женщина, маленькая испуганная женщина. – Мне страшно… – тихо добавила она.

– А напарник ваш где?

– Ушел в передний вагон еще до…

– Нужно организовать людей, – Владимир прикинул сколько мужчин он видел в вагоне. – Вдруг там снаружи нужна помощь кому-нибудь.

– Тихо там, совсем. Как в лесу, – глаза Маши начали заполняться слезами.

– Только не паникуйте, – Владимир взял её за плечи. – Сами же говорили, тут дети. Я пойду соберу людей.

Владимир пошел по коридору вдоль купе заглядывая ко всем и выискивая мужчин. Через несколько минут, восемь мужчин включая Владимира и проводница Маша держали совет в рабочем тамбуре, он был самым большим по площади помещением. Тамбур был обычным, как у любого старого советских времен вагона. Четыре двери, одна в салон вагона, одна торцевая на переходную площадку с другим вагоном, две по бокам для выхода на перрон с окнами, забранными решетками.