Kitabı oxu: «Ставок больше нет»
Раннее утро. Паспортный контроль. Непринужденно улыбаюсь белокурой девушке в белоснежной блузке. Она улыбается в ответ и щелкает печатью по паспорту и билету.
– Нью-Йорк – отличный город. Я уверена, вы здорово проведете там время.
– За этим и лечу, – подыгрываю ей.
Я бы взял у нее номер телефона, да боюсь, уже не пригодится.
Она подает мне небольшой документ с большим пустым полем внизу.
– Распишитесь, пожалуйста.
Вот и оно.
Выдерживаю секунду, вглядываясь в документ. Отвечаю с наигранным смущением:
– Зрение немного подводит.
– Со светом гораздо лучше, – подмечает девушка, но не подает ни фонаря, ни лампы. Легко киваю в ответ на ее очевидное бездействие, расписываюсь в большом пустом поле внизу и возвращаю документ на стойку. Девушка подсовывает под рукав моей рубашки красную пластиковую карточку:
– Приятного полета!
Я бы не смог взять у нее номер телефона ранее – до вчерашнего дня. Постеснялся бы. А сейчас стесняться нечего. Но и надеяться не на что.
Я читал об этом пару лет назад в конспирологических статьях – тех самых, что наивно и с радостью раскрывают пользователю сети самые страшные тайны человечества и настоящее устройство общества. Тех самых, что сокрыты от любопытных глаз, как пиратское затонувшее золото, на второй странице запроса в поисковике.
Что ж, буду верить, что она хотя бы будет за меня болеть. Больше не будет никто.
1976 год, авиакатастрофа над Гималаями. Самолет, потеряв любой намек на управление, влетел в пик, сложившись в гармошку. Никто из восьми десятков пассажиров, равно как и экипаж, ожидаемо не выжил. Что интереснее: не осталось абсолютно никаких данных. Ни переговоров. Ни черного ящика. Ничего. Только восемь десятков искореженных тел на заснеженных склонах Гималаев.
Люди торопятся и толкаются, стремясь поскорее оказаться внутри салона – ажиотаж. И не потому, что все места на рейс будут заняты и никто не захочет ими меняться во имя удобства отдельных индивидуумов. Могу сказать больше: самолет будет на четверть, и то и на треть, пустовать. Цель проста – избежать давки. Не сейчас, когда давятся, чтоб быстрее побороть волнение, упасть в назначенные кресла и наконец-то приступить к счастливому пути без пути назад, а позже, чтобы хотя бы слегка повысить мизерные шансы.
1982 год, авиакатастрофа в канадской тайге. Данные о происшествии повреждены или засекречены. При крушении чудом выжил один мужчина. Его нашли на болоте в километре от места трагедии в совершенно неадекватном психическом состоянии: он истерично смеялся, рвал на себе волосы и продолжал повторять одни и те же слова о том, что всех переиграл. Вплоть до недавнего времени жил в особняке в скандинавской глубинке. До самой своей смерти он отказывался от любых комментариев относительно произошедшего.
Я усаживаюсь на свое место – второе в ряду – и соседей у меня не обещается, так что мне уже, в каком-то смысле, повезло. Складываю паспорт в карман куртки. Беру в руку красную пластиковую карточку и рассматриваю ее. Все, как и обещали организаторы: порядковый номер, множитель возможного выигрыша, пожелание удачи. Четыре пунктирные линии. Я аккуратно разламываю карточку по этим линиям, кладу получившиеся кусочки в рот, разжевываю, как жвачку пластинками, и запиваю водой из бутылочки в рюкзаке. Все, как и обещал организаторам.
