Kitabı oxu: «Курортный казус»
Алуштинская, с колоннами, ротонда под прямыми и тяжёлыми, как абордажный лом, лучами полуденного солнца сияла своей первозданной античной белизной. Над ней праздно и медленно слонялись редкие облака. Хотя слонялись они как-то слишком уж аккуратно и даже боязливо, стараясь не заслонять своими нелепыми формами ценный ультрафиолет, итак с трудом продирающийся сквозь надёжный озоновый слой. Будто бы опасались, что за подобные выходки светило разозлится на них и растворит в бездонной лазури неба Тавриды, чистого и широкого, успевшего повидать под собой и тавров, и кентавров, и генуэзских ловцов ставриды. И по этому дивному, прозрачному небосводу, словно для контраста, как наскипидаренные, носились чайки, и своими душераздирающими криками и резкими выпадами нагоняли на находящихся внизу людей не меньше ужаса, чем немецкие пикирующие бомбардировщики на английских солдат в бухте Дюнкерка. Еле дышал бриз; и городской пляж был битком. Впрочем, майское море не любит, когда в нём купаются, и отдыхающие жарились, изнывая на солнце, без права окунуться и освежиться. И уже казалось, что витающий всюду шашлычный аромат источают не многочисленные мангалы, в изобилии своём разбросанные по набережной – но это тела загорающих доходят до состояния полной и бесповоротной готовности.
Антону Семёновичу Пупынину купание было противопоказано вдвойне, поскольку он обладал исключительной слабостью здоровья и неуёмной склонностью к респираторным заболеваниям. И вот он бродил по самой кромке прибоя, позволяя облизывать до неприличия холодной воде лишь самые стопы своих белых босых ног. Собственно, он и прибыл со своей супругой в город-курорт, чтобы это своё здоровье, пошатнувшееся от зимы и эпидемий, поправить. И по путёвке, выданной на предприятии – карьере по добыче железной руды, – где они совместно трудились, чета Пупыниных добросовестно проходила санаторно-курортные процедуры, принимала солнечные ванны и усиленно вдыхала целебный крымский воздух, богатый йодом и фитонцидами, хотя последние два пункта в стоимость путёвки и не входили. Выдававший путёвку председатель профкома горно-обогатительного комбината посоветовал Антону Семёновичу ещё и ходить босиком по пляжной гальке. Дескать, господин Пупынин, в море у вас поплавать получиться вряд ли, но вот хождение без обуви по камням тоже весьма нужное и полезное занятие и на здоровье сказывается вполне положительно. Вот Антон честно и следовал этому наставлению. Гордо, как переболевший тифом Аполлон, такой же худой и бледный, со слегка синюшным оттенком кожи, пикантной порослью на впалой груди и шлёпанцами в левой руке, он мерил шагами берег, периодически морщась и регулярно матерясь – всё-таки галька была пусть и округлой, но твёрдой, – и силился прочувствовать всю благодатную пользу этого неутомительного занятия, и однозначно приходил к выводу, что гораздо благотворней на его расшатанный чёрной металлургией организм повлияло бы купание в тёплом море в августе, и всё сильнее понимал свою супругу, которая на его пожелание совместно прогуляться босиком по гальке, искренне послала его гулять одного и подольше.
