Возрожденная

Через несколько лет Айве заняла пост главы города, потом возглавила страну, а после стала полноправной повелительницей планеты. Время ее правления отличалось жестокими нравами. Она казнила каждого, кто противился ее слову, кто осмеливался ей перечить. Кстати, из того же дневника я узнала о том, что Айве обожала делать казни достоянием общественности, чтобы вызывать у населения страх и искоренять желание сопротивляться.

Но не это было самым страшным, а те воспоминания, которыми делилась Мира, будучи уверенной, что ее дневник никто не прочтет. Те воспоминания, которые убили в ней и брате все святое, сломали их психику и направили их по пути, устланному прахом.

Айве на глазах своих детей убила Николая. Вы спросите, за что? Я так этого и не поняла. Но мне кажется, что Николай не разделял взгляды жены и пытался ее вразумить. Во время очередного конфликта она его и убила. Конечно, то, что это увидели дети, было случайностью, и для Айве это до сих пор оставалось тайной, но факт оставался фактом. На их глазах произошло чудовищное злодеяние, которое лишило Миру и Славу одного из главных людей в их жизни – их отца.

Отца, в котором дети души не чаяли. Отца, который дарил им любовь за обоих родителей, пока Айве воевала со всем миром. Отца, который был для них почти божеством из-за своего доброго сердца, и, несмотря ни на какие события, оставался для сына и дочери маяком душевности и умиротворения.

Каждого из детей это происшествие сломало по-своему.

Славдий закрылся в себе, отгородившись от всех и вся стеной индифферентности, проще говоря, безразличия. Еда, развлечения, женщины и легкие победы стали определяющими в его жизни. Его перестало заботить все, что до этого вызывало в его сердце восторг. Он выбросил из своей жизни то, что заставляло его трудиться, поставив на первое место праздный образ жизни.

Мира же после глубокой депрессии из жизнерадостной, беззаботной девчушки превратилась в озлобленного, постоянно раздраженного монстра. Не знаю, может, так повлиял на нее страх за собственную жизнь, но она стала копировать поведение матери, стала неотступно за ней следовать, перенимая ее привычки и манеры, надеясь на поощрение и похвалу. В итоге Мира настолько сжилась с новой ролью, что одним своим появлением стала вызывать у людей ужас. Люди робели, страшились, люди в ужасе замирали при виде ее. Пытки, издевательства с сексуальным подтекстом – вот чем развлекала себя Мирослава того мира. Она стала хуже чудовища, кровожадного монстра, переплюнув даже Айве.

Опускаясь в расслабляющее-теплую воду, я устало потерла лицо руками. Самое отвратительное – это то, что Айвена никогда не вмешивалась и принимала своих детей такими, какими они были. Ее любимая фраза, которой она себя оправдывала, красовалась практически на каждой странице Мириного дневника: «Все, что я делаю, это ради моих детей».

Получилось так, что безразличие Славы, подхалимство Миры и жестокость Айве сыграли огромную роль в становлении новой власти. Власти, которая в данное время мало чем отличалась от правления Астара. Ну, за одним исключением: веселая троица не стала кардинально изменять устои мироздания, объединять людей в странные общины со странными правилами, где женщина ценилась не больше, чем надувная кукла.

Но все равно это не умаляло той боли от осознания, что я, наравне с Айвеной, стала господствующим злом, монстром во плоти.

Я прикрыла глаза и полностью погрузилась в целительную воду, надеясь, что она сомкнётся надо мной и я больше никогда не выплыву.

Как можно жить в мире, где тебя боятся и ненавидят? Где с адекватными чувствами и поступками ты не нужна ни собственной матери, ни собственному брату?

Из моих легких вышел воздух, мелкими пузырьки устремились к поверхности. Я не смогу влезть в шкуру прошлой Миры, Айвена за пару дней меня раскусит, тем более что первый шаг к своему разоблачению я уже сделала, отменив кровавые бои на арене.

Я почувствовала, что легкие начинают гореть, желая сделать вдох. Я упрямо закрыла глаза, пытаясь погрузиться глубже. Сейчас я чувствовала себя жалким подобием человека, или тенью человека-монстра, которая не может смириться со своей судьбой.

Безжалостная рука потянула меня за волосы. От боли я попыталась крикнуть, и вода тут же устремилась в мои легкие. Предательское тело послушно вынырнуло на поверхность. Когда мое лицо оказалось над водой, я сильно закашлялась, а потом встретилась с серыми глазами, в которых бушевал шторм. Я даже возмутиться не успела, как Асмодей меня сильно встряхнул.

– За что?! – вскрикнула я, на миг опять уходя под воду.

– Хочешь умереть?

– А что если и так? – оскалилась я. – Ты знал, что написано в этой дрянной книге?

Асмодей молчаливо кивнул.

– И ты терпел… эту суку?!

– У меня не было выбора, – сухо, без эмоций произнес мужчина.

– Конечно, так ведь проще! Нет выбора… Это снимает с тебя всякую ответственность за жизнь тех, кого она замучила просто потому, что ей так захотелось. Да ты ненормальный!

– Я смотрел глубже в ее душу.

– Ха! У монстра не может быть души!

Асмодей зло прищурился. Несколько секунд он молчал, больше не пытаясь оправдаться, а потом медленно произнес:

– Теперь это твоя жизнь. – Он резко развернулся, послав мне в лицо тучу брызг. – Немедленно одевайся. Твой брат хочет с тобой позавтракать.

Глава 6

– Ты все запомнила?

Слова Асмодея всколыхнули в моем мозгу ненужные воспоминания. В прошлой жизни я стояла перед подобными дверями примерно в таком же развратном костюме и ждала первой встречи с Астаром. Если прикрыть глаза, можно было представить, что возле меня стоит не Асмодей, а Велиар. А если уж совсем постараться, то можно было восстановить в памяти его запах, ауру и ощущения, которые он вызывал, находясь со мной рядом.

– Мирослава!

Я вздрогнула и обернулась на голос Асмодея.

– Надеюсь, ты поняла, что от тебя требуется?

– Убить тебя? – не удержавшись, съязвила я.

Асмодей кинул на меня недобрый взгляд и пропустил вперед, прикрыв за мной дверь и оставшись в коридоре.

– Моя милая сестренка, а я уже заждался! Хотел начинать трапезу без тебя. – Ирония в голосе моего брата зашкаливала, и это мгновенно вызывало у меня приступ раздражения. Темная энергия не терялась, она в предвкушении потерла невидимые ладони.

– Так и начинал бы без меня, невелика честь. – Я с каменным лицом направилась в центр зала, где уже был сервирован длинный стол из темного дерева.

– Ты, как всегда, восхитительна!

«Ага, как проститутка на панели». Я невольно провела рукой по черной юбке, облегающей мои бедра, и уселась за противоположный конец стола.

– Тебя что-то беспокоит? – Слава вальяжно откинулся на спинку высокого стула и начал меня изучать. Сначала визуально, а после уже привычным ощупыванием энергией. Наткнувшись на сгусток темноты внутри меня, он недовольно поморщился.

– Ты доктор? – ехидно поинтересовалась я.

– Прости, что?

– Я говорю, нечего лезть мне в душу с помощью своей силы!

– Это моя обязанность – заботиться о тебе, – невозмутимо ответил мужчина. – Расскажи, что с тобой происходит? – Слава чуть наклонил голову набок, показывая всем своим видом, что он чрезвычайно внимателен и открыт к диалогу.

«Ага, размечтался… бегу и спотыкаюсь!»

– А что не так? Или тебя смущает, что прошли сутки, а я так никого и не убила?

Мой демон начал распылять свою раздражительность и нервозность.

– Ну-у-у, – протянул Слава, – для этого еще будет время. – От его улыбки по моему позвоночнику пробежали мурашки. – Скажи мне, принцесса, почему второй день я тебя не чувствую?

– Что? – Я непонимающе тряхнула головой.

– Я не чувствую в тебе… ммм… тебя.

Я немного напряглась.

– Это каламбур?

– Отнюдь. Вчера я подумал, что мне померещилось, но сегодня я убежден: в тебе течет диаметрально противоположная энергия.

– Эээ… – Я нервно заерзала на стуле. – Бред какой-то! Как человек может так резко измениться?

– Вот я и хочу это выяснить. Кроме твоей ауры, кардинально поменялась картина твоего мироощущения.

Блин, этот допрос с пристрастием начал меня напрягать!

– Не понимаю, о чем ты. – Я безразлично пожала плечами, надеясь незаметно сменить тему. – Может, уже поедим, а то я со вчерашнего дня ничего не ела.

– Развлекалась с Асмодеем?

Произнесенная им фраза заставила меня вспыхнуть.

– Не твое дело!

Слава прищурился, но ничего не ответил. Он расплылся в довольной улыбке, которая обещала продолжить разговор чуть позже, поднял руку и покрутил в воздухе пальцем. Не зная, чего от этого жеста ожидать, я немного напряглась, но ничего страшного не произошло: в комнату впорхнули две прекрасные девушки с тяжелыми подносами в руках и стали быстро расставлять перед нами еду. Когда их работа была выполнена, они так же изящно выпорхнули, оставив нас наедине.

Ошеломительные запахи парализовали мой мозг, вытеснив оттуда все разумные мысли. Наколов на вилку первый кусочек тушеного мяса, я с восторгом положила его в рот и стала быстро пережевывать, не смея взглянуть на Славу и достойно встретить его проницательный взгляд.

– Я понимаю, что моя красота ослепляет, но ты меня немного смущаешь.

Мягкий смех отскочил от гладких стен, вернувшись эхом.

– Как у тебя это получается, сестренка? Быть такой милой и холодной одновременно…

– А еще кровожадной, – добавила я.

– Да, – задумчиво изрек Славдий, поковыряв вилкой в своей тарелке. – Кровожадности тебе не занимать.

Я осушила почти полный бокал терпко-сладкого напитка и посмотрела на брата:

– Какова истинная причина твоего приглашения?

– А разве ты видишь здесь какой-то скрытый подтекст?

Я прищурилась, закинув в рот очередной кусочек. Может, я себя зря накручиваю и этот завтрак ничего не подразумевает, кроме милой беседы родственных душ? Я встряхнулась и попыталась расслабиться под гнетом все того же пристального взгляда.

– Чем ты вчера занимался после того, как покинул арену? – Вообще-то я хотела сказать «после того, как сожрал того несчастного парня», но здравый смысл меня удержал.

– Как обычно. – Слава не стал себя утруждать более детальными подробностями. Но через секунду резко наклонился вперед и с нескрываемым любопытством поинтересовался: – Почему ты закрыла игры?

– Ммм… – Мое сердце пропустило пару быстрых ударов. – Мне они наскучили, – лениво произнесла я, пряча трясущиеся руки под стол.

Брови Славдия, если бы могли, в эту минуту точно вылетели бы за пределы его лица и приземлились в районе макушки.

– Ты решила избавиться от того немногого, что доставляло тебе радость?

– Найду себе более интересное занятие, ты же меня знаешь, – хихикнув как дурочка, я нервно передернула плечами.

Слава мило улыбнулся и стал невозмутимо поглощать все, что было в его тарелке. Спрашивать что-либо еще в данный момент он явно не собирался. А я чувствовала себя словно под пытками и сидела вся как на иголках, опасаясь даже вдохнуть громче, чем обычно, и ненароком вновь привлечь к себе внимание.

Но передышка была недолгой. Слава опустошил свои тарелки в мгновение ока и, совсем расслабившись после третьего бокала вина, как бы невзначай, сообщил:

– Завтра возвращается Эвелина.

Я внутренне напряглась, и это не укрылось от моего брата.

– Разве она не поставила тебя в известность?

– Нет, – резче, чем намеревалась, ответила я.

– Хм. Тогда для тебя будет сюрпризом то, что она притащит сюда этого ублюдка Рьяха Ми Дэ Адэнэха.

– Кого??!

– Твоего жениха, дура! Принца с планеты Арниус.

Вот теперь я подавилась не на шутку. Очередной кусок мяса конкретно засел у меня в горле, и я, как ни старалась, не могла от него избавиться, кашляя и задыхаясь.

– Черт!

Слава в мгновение ока оказался возле меня. Грамотно схватив меня со спины, он начал с силой давить в область солнечного сплетения. Пары резких нажатий хватило, чтобы злосчастное мясо оказалось на полу.

– Господи! Мирослава, ты можешь жевать, прежде чем глотать?!

– Не успела… – произнесла я, с усилием хватая ртом воздух и все еще находясь в кольце Славиных рук. Только когда нормализовалось давление и возобновился кровоток в области моего лица, я проговорила: – Спасибо, но теперь все в порядке и ты можешь меня отпустить.

Я обернулась и оказалась прижата макушкой к мужскому подбородку.

Уперев руки в его грудь, я попыталась отстраниться, но лишь почувствовала, как под рубашкой напряглись его мышцы, подняла голову и заглянула в глаза своего брата. И вздрогнула: в них горели неприкрытая похоть и вожделение. Я дернулась, не желая это видеть, но стол за спиной и кольцо удерживающих рук мне не позволили.

– Отпусти! – низко и угрожающе зарычала я.

Но мужчина наклонился и уткнулся носом в мои волосы.

– Хочешь, я избавлю тебя от твоего жениха раз и навсегда?

– Вопрос с подвохом?

– Только разреши, и я все для тебя сделаю. Никакой член с другой планеты никогда не оскорбит твое тело.

– И как ты это сделаешь? Убьешь его?

– Однозначно, – со всей решимостью произнес мужчина, еще больше напугав меня. Его руки начали опускаться к моим округлостям, находящимся ниже спины. Это было уже совсем не смешно, и я резко дернулась, ощущая себя гадко и мерзко.

– Хорошо, а как насчет тебя?

Слава на секунду замер, осмысливая мой вопрос.

– Что ты сделаешь с собой? Тоже убьешься?

– Зачем?

– Ну, ты же мне тоже ненавистен, – безжалостно сказала я.

Я увидела, как оттенок зеленого в глазах мужчины превращается в черный. Злой рык опалил мою щеку. Слава резко убрал свои руки, и я чуть не свалилась, лишившись поддержки.

– Кто ты?!

– Что?

Мужчина наклонился к моему лицу:

– Я спрашиваю, куда ты дела мою сестру?

– Я… я…

Он схватил меня за руку и больно дернул на себя.

– Я еще вчера почувствовал, что что-то не так, когда ты повисла на мне со своими сестринскими объятьями, излучая такую любовь и боль за меня, как будто я тебе небезразличен. Как будто я тебе хоть чуточку дорог, как будто я что-то для тебя значу как брат, а не как тот, кто выполняет твои вечные прихоти и исполняет твои грязные приказы! Я спрашиваю в последний раз. – Слава угрожающе понизил голос.

– Хорошо, я все тебе расскажу, но у меня будет встречный вопрос.

Его удивила моя наглость. Но возмутиться он не успел, так как я выпалила:

– Почему Айвена убила нашего отца?

Славдий как будто впал в ступор. Отпустив мое запястье, он сделал шаг назад, а в его взгляде промелькнул испуг.

– Что с тобой? – растерялась я. Но мужчина как будто выпал из реальности. Он часто заморгал, его грудь завибрировала от учащённого и резкого дыхания.

– Слава?

Эта реакция не на шутку меня напугала. Я подошла к нему вплотную, пытаясь успокоить, но он уже справился с собой и резанул меня резким обвиняющим взглядом, в котором смешались боль, ненависть, страх и что-то еще. Я в ужасе от него отступила.

– Это ты виновата! Если бы ты не закрыла мне рот и не удержала меня, я бы смог помешать ей! Ты во всем виновата… моя дорогая сестричка! Из-за тебя он умер. – В глазах Славдия бушевала холодная ярость. При этом его ноздри яростно трепетали, а губы превратились в сплошную тонкую линию. Аура ненависти была так сильна, что я отшатнулась, не в силах этого вынести. А он дико и как-то зловеще рассмеялся:

– А теперь, моя дорогая, время десерта!

– Что? – Я непонимающе тряхнула головой, но он уже потерял ко мне всякий интерес. Маска холодной циничности вернулась на его лицо. Теперь он напоминал чересчур милого зверя, который готовится сожрать меня с потрохами.

Мужчина выплеснул в себя еще один бокал. Не хмелея, сделал странный жест рукой, не похожий на первый, и тут же в комнату влетела прекрасная фея с огромными карими глазами и обворожительно распущенными черными волосами. Я даже не успела ничего сказать или покинуть трапезную, как девица, явно к такому привыкшая, беспардонно отодвинув тарелки с едой, уселась на стол лицом к Славе. Изящно выгнув стройное тело, она широко раздвинула перед ним ноги.

Какая мерзость! То, что Слава собирался делать с этой шлюхой, было отвратительно. А в том, что он нарочно решил сделать это при мне, у меня не было сомнений.

– Привыкай к своему новому миру… сестренка! – с брезгливой усмешкой бросил мне Славдий, опуская свое лицо туда, куда предлагала блудница…

Обида и злость на брата из этого мира давили на меня грузом непомерной ответственности. «Черт, да что же это такое?! Еще одна расплата за то, что мы с Велиаром изменили ход событий?! Велиар, если бы ты был жив, я бы с повинной кинулась к тебе в ноги, в миллионный раз признавшись, что ты был прав…»

Еле сдерживая слезы, я направилась к выходу, надеясь когда-нибудь забыть тот позор, который мне довелось увидеть и испытать. Но дойти до дверей я не успела, так как путь мне преградили двое мужчин, словно из рекламы трусов Келвина Кляйна.

– Сестренка, о твоем десерте я тоже позаботился. Наслаждайся, завтра вернемся к нашему разговору.

– Иди в пекло!!! Дайте мне пройти! – зло, сквозь зубы выплюнула я мужчинам. Но мой гнев не вызвал даже удивления на смазливых лицах. Они переглянулись, ухмыльнулись и стали давить на меня своей мощью, заставляя отступать. За моей спиной уже начала поскуливать потаскуха, к которой вернулось внимание Славы.

– Я сказала: немедленно от меня отвалили!

– Нет-нет, госпожа, нас предупредили, что сегодня вы захотите поиграть, поэтому на все ваше негодование мы должны отвечать только тем, чему хорошо обучены.

Я отлично понимала непрозрачные намеки, но когда парень для убедительности провел ладонью верх и вниз по своему эрегированному члену, готовому выпрыгнуть из низко сидящих штанов, я захотела провалиться сквозь землю. Ну почему все в этой чертовой реальности сводится к одному? Сумасшедший дом какой-то!

Со стороны стола я услышала звук удара об пол тяжелого ремня, и поняла, что последнее, что я хочу видеть в этом мире, это то, как мой брат кого-то имеет у меня на глазах. Да, этот кошмар будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь…

– Хорошо, парни. – Я с холодной расчетливостью и плохо сыгранной наглостью прошлась кончиками пальцев по рельефным мышцам ближайшего адониса и повелительно произнесла: – Идем развлекаться в мои покои, там у меня много игрушек для наказания плохих девочек и кровать с очень крепкими цепями.

Не давая своим сомнения и страхам одолеть меня, я схватила парней за руки и потащила их за дверь, не давая опомниться и запротестовать. И постаралась на время оглохнуть, чтобы игнорировать вздохи, стоны и ритмичные шлепки с противоположной стороны зала.

Мужчины снова переглянулись в предвкушении и теперь без разговоров последовали за мной. Когда дверь преисподней за нами захлопнулась, я встретилась с взглядом с Асмодеем, рука которого напряженно сжимала и разжимала рукоять меча, и жестом показала на своих спутников:

– Избавься от них!

Асмодей, явно довольный этой идеей, зловеще оскалился.

– Госпожа, только не наказывайте нас! – понимая, что что-то пошло не так, оба адониса упали на колени.

– Что?!

В отчаянии один из парней начал целовать мне ноги:

– Мы вас ненароком обидели, простите нас!

– Ничего вы меня не обидели… – Я резко отошла в сторону и, подумав, добавила: – Сегодня у меня нет настроения, поэтому просто уходите, я не буду вас наказывать.

Даже после этих слов парни не спешили меня покидать, их сковывали неверие и страх. Но, видно, решив, что я не обманываю, низко кланяясь, быстро исчезли в глубине коридора.

Тогда, отпустив на волю свою темную энергию, я бросилась на Асмодея и со всей силы стукнула его в грудь:

– Это за то, что ты меня не предупредил! – с яростью крикнула я.

И пока мужчина в недоумении подбирал слова для оправданий, я ловко вытащила из его кобуры плазматическое оружие и быстрым шагом направилась к своим покоям.

– Ты знал, что Славдию все известно!

– Я догадывался. Твой брат далеко не глуп.

– Ага, не глуп, точно. Как развлечётся со своей шлюхой, так сразу побежит все рассказать Айве…

– Он этого не сделает.

– Почему ты в нем так уверен? Ты хорошо его знаешь?

– Ну…

– Что, по-твоему, может его остановить? Надеюсь, не то, что он тоже хочет меня поиметь?.. Боже мой, куда я попала?! Это ад на Земле, вернее, на Трезуре… Славдий меня настолько презирает, что я вижу, как сжимаются его кулаки от желания меня задушить. Но, вместе с тем, он жаждет моего тела, тела родной сестры… Это абсурд! Нонсенс! Извращение! Он как ходячая бомба замедленного действия… как будто он держит весь груз этого мира на своих плечах, где сверху восседаю я и его погоняю. Понимаю, звучит не очень, но это так.

Мы свернули за угол, и я продолжила свою гневную тираду:

– Ты хоть знаешь, какие эмоции я вчера испытывала, читая дневник, который ты мне всучил?!

– Догадываюсь, – с неохотой протянул мужчина.

– Да? Очень сомневаюсь. Тот, кто ничего и никого не терял, вряд ли когда-нибудь поймет.

– Не терял?! – Теперь Асмодей не на шутку разозлился. Но увидев в моем взгляде вопрос, тут же взял себя в руки и целых десять секунд молча изучал мое лицо. – Прости, Мира, мне действительно тебя не понять…

В этот момент моя плотина не выдержала. Чуть ли не сорвав двери с петель, я влетела в свою комнату и рухнула на пол, сжавшись в комок.

– Мира, не нужно… – Асмодей поднял мое изнывающее от боли и скорби тело, обнял, но этот жест только усилил мои страдания и потоки слез. Так плохо мне не было никогда в жизни. Меня как будто разрывали на кусочки тысячи безжалостных рук. Боже, я действительно в аду! Если на меня снизойдёт еще хоть одна шокирующая новость, я сломаюсь окончательно. И никакой чудо-препарат мне не поможет…

– Мира…

Асмодей, отложив свой меч в сторону, еще крепче прижал меня к своей равномерно вздымающейся груди. – Тише, тише…Ты привыкнешь.

– Не-ет! – чуть ли не рыча, произнесла я. – Я никогда не привыкну! Это не моя семья, это не мое настоящее! Оставь меня!

Но мужчина не сдвинулся с места, вызывая во мне новый приступ болезненной ярости.

– Жалость – последнее, в чем я нуждаюсь! Уйди!

– Нет, – твердо и одновременно мягко произнес мужчина.

Тогда я с усилием вырвалась из его рук и отползла на небольшое расстояние.

– Скажи, что написано в дневнике после изображения планеты Земля? Что-то страшное, да? И ты боишься, что я не смогу этого пережить. Я права?

Мужчина нервно передернул плечами, и по охватившему его напряжению я поняла, что к этому вопросу он не был готов.

– Что… там… написано??!

Асмодей покосился на книгу, которая лежала там же, где я ее оставила.

– Я думаю, сейчас не самое подходящее время для этого разговора.

– А я думаю, наоборот. – Поднявшись на ноги, я направилась за дневником, но была грубо перехвачена сильными руками. Я пыталась брыкаться, кусаться, истерить (что в последнее время у меня получалось лучше всего), но наши силы были неравны, и через пару минут, выдохшись, я притихла.

– Неужели там… все настолько плохо?

Асмодей перенес меня на кровать.

– Я все тебе расскажу, но позже, – чмокнув меня в висок и пригладив мои волосы, он накрыл меня мягким пледом.

Хоть на улице и расцветало полуденное солнце, но нервное истощение взяло свое: под мое судорожное дыхание и всхлипы глаза стали закрываться сами собой.

– Только пообещай… рассказать до появления Айвены.

– Обещаю.

И я сдалась на милость сна в теплых объятиях практически чужого мне человека.