"Афинский синдром" kitabından sitat

Как было ранее договорено, еще до рассвета мы на двух фаэтонах выехали в условленное место. Туда должен был прибыть вертолет. По дороге, трясясь в фаэтоне, я предупредил герцога и двух станичников, чтобы они держали язык за зубами и ничему не удивлялись. Похоже, что цесаревич, со своей стороны, уже провел предварительный инструктаж, потому что Сергей Лейхтенбергский, не задавая лишних вопросов, дал честное слово русского офицера не разглашать то, что ему доведется увидеть. А казаки – здоровенные донцы (под стать цесаревичу), с бородами лопатой – поцеловали свои нательные кресты, заявив, что будут немы как могилы, и «не видать им Тихого Дона, если они кому скажут хоть слово». Первой неожиданностью для спутников цесаревича стали наши «ангелы-хранители» из команды капитана Хона. Они пятнистыми призраками вынырнули из кустов, когда фаэтоны почти приблизились к условленному месту. Кузен цесаревича невольно вздрогнул, а казачки схватились за рукоятки шашек, бормоча что-то про нечистую силу. Убедившись, что прибыли свои, морпехи козырнули цесаревичу, вызвав его довольную улыбку, и снова растворились в кустах. Мне пришлось объяснять взволнованным казакам и герцогу Лейхтенбергскому, что это не нечистая сила, а что-то вроде «пластунов» с нашей эскадры. Второй неожиданностью, буквально упавшей им на голову, стал вертолет, приземлившийся на нашем походном аэродроме. Сначала в небе засвистело, застрекотало. Потом появилась винтокрылая машина, окрашенная в серо-голубой «морской» цвет. Зависнув неподвижно в вышине, она стала быстро снижаться, и вскоре коснулась колесами земли, подняв в воздух облако