Kitabı oxu: «Стихи и сказки»

Aleksandr Puşkin

Şrift:

Чтение – лучшее учение

Александр Сергеевич Пушкин (1799–1837)

Художник Владимир Коркин

«Солнце русской поэзии»

Каждый русский человек от мала до велика знает, что «Пушкин – наше всё». Имя великого поэта олицетворяет всю отечественную литературу, с его творчеством связывают начало современного русского литературного языка.

Судьба Александра Сергеевича Пушкина складывалась так, что всё в ней будто было направлено на раскрытие его таланта. В доме отца Сергея Львовича часто гостили литераторы. Они читали стихи, обсуждали недавно вышедшие в свет книги. Маленький Пушкин прятался за креслом и внимал каждому слову. А вечером, лёжа в постели, он вспоминал взрослые разговоры и складывал собственные строки. Жаль только, что не мог их тут же перенести на бумагу, потому что писать ещё не умел. Зато позже в бабушкином имении он испишет своими стихами все берёзы.

Пушкину невероятно повезло с няней Ариной Родионовной. Она пела ему колыбельные песни, рассказывала небывалые истории и, конечно, сказки. Пушкин очень любил нянины сказки, с удовольствием слушал их и повторял наизусть. Однажды в письме своему брату Льву он напишет: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!» Спустя десятилетия Пушкин обратится к ним и переложит в стихотворную форму.

У Пушкина был дядя Василий Львович, которого считали известным поэтом. Он перевёз будущего литературного гения в Петербург и помог поступить в Царскосельский лицей. В лицее Пушкин учился со многими талантливыми ребятами, каждый из которых позже заблистал своим даром. Сам он лучше всех разбирался во французской литературе и хорошо писал стихи. Среди его лицейских друзей оказались поэты Антон Дельвиг и Вильгельм Кюхельбекер, с ними он обменивался литературным опытом.

Однажды, когда в московских журналах напечатали несколько стихов Пушкина, в лицей приехал Василий Андреевич Жуковский. Пушкина освободили от уроков, и он со знаменитым поэтом прогуливался по аллеям парка и читал свои сочинения. А после, вернувшись в Петербург, Жуковский написал своему другу Вяземскому: «Я сделал ещё приятное знакомство! С нашим молодым чудотворцем… Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти нашему будущему гиганту, который нас всех перерастёт». Спустя несколько лет, когда Пушкин сдал экзамен самому Гавриилу Романовичу Державину, вышел из лицея и создал первую большую поэму «Руслан и Людмила», Жуковский подарил ему свой портрет с надписью: «Победителю-ученику от побеждённого учителя».

Сегодня каждый ребёнок в нашей стране цитирует пролог из этой поэмы, читает наизусть стихи Пушкина и отрывки из его произведений, знает и любит его сказки с яркими образами, динамичным развитием сюжета и счастливым финалом. Хотя надо сказать, что Пушкин никогда не писал для детей специально. Но его произведения были настолько хороши, что уже в XIX веке педагоги рекомендовали включить их в круг детского чтения. И только в 1913 г. в Петербурге вышел сборник «Пушкин для детей».

Анна Андреевна Ахматова справедливо отметила: «Нет и не было ни одной говорящей по-русски семьи, где дети могли бы вспомнить, когда они в первый раз слышали это имя и видели этот портрет. Но все мы бесчисленное количество раз слышали от трёхлетних исполнителей “Кота учёного” и “Ткачиху с поварихой” и видели, как розовый пальчик тянулся к портрету в детской книге: и это называлось – “дядя Пускин”».

Пушкину было всего двадцать с небольшим, когда его уже читала вся Россия, восхищаясь богатством и благозвучием родного языка, который открыл для них поэт. Его творчество и сегодня знает и ценит любой уважающий себя человек, открывая в разном возрасте «своего Пушкина». Да и что там говорить, с Александра Сергеевича Пушкина началась новая эпоха – «золотой век» – в отечественной литературе. Недаром современники прозвали его «солнцем русской поэзии».

Анна Пушкина,

кандидат филологических наук

Стихотворения

«Уж небо осенью дышало…»
(Из романа «Евгений Онегин»)

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень²
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.

Зимнее утро

Мороз и солнце; день чудесный!
Ещё ты дремлешь, друг прелестный, —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры¹,
Звездою севера явись!

Вечо́р, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче… погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Весёлым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

«Встаёт заря во мгле холодной…»
(Из романа «Евгений Онегин»)

Встаёт заря во мгле холодной;
На нивах шум работ умолк;
С своей волчихою голодной
Выходит на дорогу волк;
Его почуя, конь дорожный
Храпит – и путник осторожный
Несётся в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не гонит уж коров из хлева,
И в час полуденный в кружок
Их не зовёт его рожок;
В избушке распевая, дева
Прядёт, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.

«Опрятней модного паркета…»
(Из романа «Евгений Онегин»)

Опрятней модного паркета,
Блистает речка, льдом одета.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лёд;
На красных лапках гусь тяжёлый,
Задумав плыть по лону вод,
Ступает бережно на лёд,
Скользит и падает; весёлый
Мелькает, вьётся первый снег,
Звездáми падая на брег.

«Вот север, тучи нагоняя…»
(Из романа «Евгений Онегин»)

Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл – и вот сама
Идёт волшебница зима.

Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов;
Легла волнистыми коврами
Среди полей, вокруг холмов;
Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою;
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки зимы.

«Зима!.. Крестьянин, торжествуя…»
(Из романа «Евгений Онегин»)

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетётся рысью как-нибудь;
Бразды³ пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж заморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно…

«Гонимы вешними лучами…»
(Из романа «Евгений Онегин»)

Гонимы вешними лучами,
С окрестных гор уже снега
Сбежали мутными ручьями
На потоплённые луга.
Улыбкой ясною природа
Сквозь сон встречает утро года;
Синея, блещут небеса.
Ещё прозрачные, леса
Как будто пухом зеленеют.
Пчела за данью полевой
Летит из кельи восковой.
Долины сохнут и пестреют;
Стада шумят, и соловей
Уж пел в безмолвии ночей.

«Ещё дуют холодные ветры…»

Ещё дуют холодные ветры
И наносят утренни морозы.
Только что на проталинах весенних
Показались ранние цветочки,
Как из чудного царства воскового,
Из душистой келейки медовой
Вылетела первая пчёлка,
Полетела по ранним цветочкам
О красной весне поразведать,
Скоро ль будет гостья дорогая,
Скоро ли луга позеленеют,
Скоро ль у кудрявой у берёзы
Распустятся клейкие листочки,
Зацветёт черемуха душиста…

«Люблю песчаный косогор…»
(Из романа «Евгений Онегин»)

Люблю песчаный косогор,
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор,
На небе серенькие тучи,
Перед гумном соломы кучи —
Да пруд под сенью ив густых,
Раздолье уток молодых…

Узник

Сижу за решёткой в темнице сырой.
Вскормлённый в неволе орёл молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюёт под окном,

Клюёт, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно.
Зовёт меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим!

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»

Птичка

В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.

Я стал доступен утешенью;
За что на Бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!

К морю

Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.

Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.

Моей души предел желанный!
Как часто по брегам твоим
Бродил я тихий и туманный,
Заветным умыслом томим!

Как я любил твои отзы́вы,
Глухие звуки, бездны глас,
И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!

Смиренный парус рыбарей,
Твоею прихотью хранимый,
Скользит отважно средь зыбей:
Но ты взыграл, неодолимый,
И стая тонет кораблей.

. . . . . . . . . . . . . . . .

Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы,
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.

В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы́, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.