«Бронепароходы» kitabından sitatlar

Непримиримый к большевикам, сейчас он понял, что не важно, за кого ты – за белых или за красных. Чья власть – дело десятое, когда человек выбирает себе облик: людской, когда за други своя, или звериный, когда за свою шкуру

Каждый человек в душе немного белый, немного красный, и гражданская война безжалостно рвёт душу пополам. А если ты не позволяешь войне разорвать себя и уничтожить, то ты – против всего мира. Значит, нужно сражаться в одиночку.

– Ежели расчёт был бы за нас, так зачем тогда бог? – ответил Федя. – В том божья тайна и состоит, что нету ей причин, кроме вышнего замысла! Она всегда как наперёд – так невозможна, а обернёшься – так неизбежна

Жажду власти Михаил презирал. Мясников, человек из низов, наверное, думал, что власть состоит из почестей и возможностей. Но Михаил побывал у самой вершины и знал, что подлинная власть слагается из неизбывного страха сорваться вниз и подневольных решений, за которые потом стыдно. Власть – это всегда уступка тому царедворцу, который ближе и душит сильнее. А кто они, царедворцы? Интриганы и мошенники, идиоты и мистики, алкоголики и кокаинисты, педерасты и психопаты. И даже лучшие из них, те, кто е

затонам и пристаням для бункеровки на местах. Сейчас, во время войны, об удобствах

уважаем. Затон, заставленный буксирами, брандвахтами и пассажирскими судами,

высокого класса, а вовсе не руководителя

судёнышка. На галерее лайнера негромко разговаривали пассажиры, будто всё было как в прежние времена. Фаворский принял Горецкого и Мамедова в своей двухкомнатной каюте с дорогой венской мебелью. В

мив оглоблю, лежала на дороге у кирпичной стены склада и билась

Новая железная дорога, нацеленная на Екатеринбург, оборвалась возле Сарапула недостроенным мостом через Каму, и Сарапул оказался конечной станцией.