«Птицеед» kitabından sitatlar

На что мне резонно заметили, что «настоящая жизнь людей» – это всего лишь склад человеческих пороков и преимущественно смотреть там совершенно не на что. Мол, в книгах гораздо больше занимательного.

У моего собеседника была такая досадная черта, как совесть, и я совершенно некрасиво наступил на неё всей подошвой ботинка. Не только наступил, а ещё пару раз топнул ногой для верности, так сказать.

колотил кулаком по столу так, что кружки, рюмки, да тарелки подпрыгивали, испуганно дребезжа. Калеви слышал разговоры в университете. Мол, в молодости Пноб интересовался отнюдь не лепестками да стебельками, а носил алый мундир. Служил в одной из гренадерских рот лорда-командующего и вроде бы даже участвовал в нескольких рейдах

байки. На две головы выше их всех, с широкими плечами и крепкими руками, гудел шмелём и колотил кулаком

вопросов от моих товарищей. – Странно они умерли. Что ты с ними сделал?

Вот с таким вот благословением, или напутствием, я отправился в её кабинет, следуя за дворецким. – Вы останетесь на обед, риттер? – спросил он меня, отпирая ключом дверь напротив библиотеки. – Не сегодня. – Хорошо, риттер. Кабинет, это тайное место и обитель моей бабки, разочаровал. Не знаю, каких секретов или откровений я ожидал, но здесь практически ничего не было, кроме кресла, письменного стола и небольшого стеллажа с книгами, которые брались из библиотеки.

Калеви: – Встанешь или побежишь

не хотели. – Напомни мне, как звали жениха? – Люнгенкраут. – Я поддержал игру в «не к месту ослабевшую память». – Да-да, что-то очень знакомое, –  бросил Капитан небрежно

превращается в трясущуюся развалину, а после ложится под гранитное перо, украшенное галкой. Поэтому государством используется такая выжимка только

время бегства я постараюсь ей помешать и прикончить. И она, и я – это знаем. И мы играем в игру, понимая, каким выйдет финал нашего знакомства