Kitabı oxu: «Над потолком. Сборник стихов»

Şrift:

ISBN 978-5-4485-0020-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Платок

Из-за моря ветерок
На лихую долюшку
С девоньки сорвал платок,
Не догнать по полюшку…
Как на грех в дому раздор,
Вон рукав от платья,
Пальцы в чуб, в руке топор —
Брат на брата ратью…
Так и плачет девонька
От утра до вечера,
Меж враждующих теперь
Деве бросить нечего…
****

Журавли

На курс ложатся журавли
Неведомым для нас маршрутом.
И лесом, в тень тоски обутым,
Вдох колоколенный вдали
Прошепчет «Отче наш…» им в спины.
И скорбный взгляд сухой осины
Молчанье долгое сулит.
И эхо замедляет пульс.
Христа бородкой раздвоённой
Ложатся журавли на курс.
К устам пророка птичий клин…
Спаси и сохрани.
Аминь.
****

При люде я

…И мудры курсов бусурманской бурсы,
И мантры христианских семинарий
Ты завалил и в пух и в прах и в пудры
Экзаменом в нелёгкий комментарий.
И, недостойный света техучилищ,
И изгнанный с позором, розгой бит,
Ты проклят деканатом тех училищ,
И конфискован меч, и брошен щит.
Не вышел я в стандарт физиономий
Приближенных к мощам в калашный ряд.
Поставил на кон выше всё что кроме
Мне наречёт не раб, а сын и брат.
Священность чёрно-белых фотографий
Мне ближе к сердцу, чем святой поклон
Нелепой мути бледных эпитафий
Веками заслюнявленных икон.
Божественного дара обладатель,
Счастливец, наделённый мощью зрить,
Я сеятель, и плотник и ваятель.
Я создан ненавидеть и любить.
****

Прадед

Сосны побег со сна готовил ввысь неба крон побег.
И пал рекрут на брег рек крут,
И жизнь угасла в тлен.
И неба синь вобрала слово «сын», и светоч дня
Родил меня в душе твоей, бессмертием огня.
Во имя имени имения родства отца отцов
Я повторю тебя лицом, и голосом, и линией ногтя,
Я повторю тебя.
Я памятью тебе на глади вод реки.
Рекою нареки меня.
И этот берег, и река, и эта гладь,
И тлен твой мне отец теперь, и мать.
И в памяти моих детей теперь, твоих детей,
Оставлю сохраню я зелень глаз
И имя сотни сотен раз.
****

Черешня

Брошу всё, разметаю, и ладушки!
Пусть поплачут семья и родные.
На куличики к чёртовой бабушке
Я уеду на все выходные.
Там оладушки масла топлёного,
Тюря в крынке, брусника и квас.
Там в тени палисада зелёного
В баньке шаечка спеет про нас.
А с дорожки наливка сливовая.
Не скривлюсь даже, не заартачусь.
Будь бабуля живая-здоровая,
Ой, безбожно вумат накутачусь.
Пригорюнится мышка под веником.
У окошка лучинка горит.
Мы под вечер затеем вареники,
О любви пропоём до зари.
Утром тихо. Наколки в мурашках.
По лодыжке с крапивы роса.
Хлеб, яичко, цыбуля и бражка.
В небе радуги цветь полоса.
У колодца в кадушке черешня
Переспела, дай жизни калеке.
Человек я свободный, конечно,
Но ей-Богу, останусь на веки.
****

Русь

Бежали девушки по кругу,
Снопами хлеб с полей платка,
По свежескошенному лугу
Струился смех, в руке рука.
Пшеничных кос лучи златые
На солнце отражали свет,
В них неба ленты голубые
Закат вращали и рассвет.
И в мудрой красоте природы
Движение Земли по кругу.
Водили девы хороводы,
Пока рука держала руку.
****

Напишите стихи

Если совесть в застенки души к вам навек арестована,
Не скупись освятить хлеб в протянутой чашей руке.
Напишите стихи об артисте Андрее Миронове.
И когда все уснут, прогуляйтесь с женой налегке.
Не иначе вам слава поэта в веках уготована.
Видит Бог, я готов присягнуть-поручиться о том.
Напишите стихи об артисте Андрее Миронове.
Или просто замолвите доброе слово о нём.
Пусть река облаков как молва измеряется тоннами
И манят заливные луга берегов этих рек.
Что вам стоит сказать об артисте Андрее Миронове?
Что, мол, добрый когда-то ходил среди нас человек.
Он на слове поймал меня, зная, что ясность подкована,
Не кресту поклоняться, а Слову благому Христа.
Напишите стихи об артисте Андрее Миронове.
И зажгите свечу, и стихом ублажите уста.
****

Метель

Псина тощая ночью по снегу у дома ходила,
Тратя силы скупые на дрожь, день который не ев.
А под утро метель животину обняв, пощадила.
И укрыла сугробом, покоем её обогрев.
Час придёт, всяк из нас той метели объятья узнает.
Заметает собачьи следы снежный пепел луны.
Мне за что-то Господь подсмотреть
Каждый раз предлагает
Старой псины в сугробе
Тайком долгожданные сны…
****

Птицы

Над золой ресниц ковыль,
Горюшку раздольно.
Что-то плачет птица Быль,
И легко и вольно.
Хлебосольно раной в соль,
Исподволь, подвольно,
Прилетает птица Боль.
Больно – это боль, но…
Не жалею под Покров
Взгляда по бездонью.
Накрошу им облаков,
Разомну ладонью.
Там, где тишиной кричит
Птица Скорбь страданьем,
Птица Истина молчит
Искренним молчаньем.
Не надёжна тверди клеть.
Вольным полем доля.
Отпустите птицу Смерть,
Пусть летит на волю.
С горя брызнет моря бриз,
Дрогнет парусами…
Свои гнёзда птица Жизнь
Вьёт над небесами.
А бывает в оборот
Заклюёт, да схватит.
Птица Вечность запоёт,
Птица Жизнь подхватит…
****

Поэт

Барабана дробь. Мортале сальто!
Зал притих и приглушили свет.
Закатает рифмою асфальта
Души в сердце раненный поэт.
Каждый раз, без судорог страховки,
В самый верх, под купол, как на рею.
Чтоб услышать этот вскрик неловкий
Ежедневно он ломает шею.
****

Малиновый звон

Отмечены защитники безжалостно,
Надёжно вкус Малинового звона
Хранит язык российского народа
В величьи правды святости амвона.
_________________________________________

Отмечены* – (меч) несут на себе следы от мечей.

Защитники* – (щит) стоящие впереди с щитами.

Безжалостно* – (жалеть) жалейка – пастушья дудочка из коровьего рога, имеющая очень тонкий, печальный звук. Во время гонений церковью на скоморохов предана анафеме, как чертовщина.

Надёжен* – (надёжа, надея) – вселяющий надежду.

Вкус* – ощущение от пробы «на укус», на язык.

Малиновый звон* – от имени языческого князя Мала, зверски убитого вместе со многими. Во время крещения Руси, возвещая приближение отрядов «крестителей», по всем селениям били в колокола, а спустя время колокола звонили опять, отпевая тысячи убитых и замученных. Малиновый звон – зловещая память о приближающейся или уже свершившейся большой беде. Отсюда же и выражение «во все тяжкие». Возвещая о чём-то страшном – били «во все тяжкие колокола» (самые большие, используемые только при пожарах или войне).

Хранит* – (хорон), сохраняет, держит в памяти.

Язык* – (буквально от езыче) – речь, присущая некоему езыче (славянскому роду, племени).

Российского* – народы, населявшие земли близ реки Рось.

Народ* – (Род – одно из главных божеств славян, хранитель семьи. Отсюда – родня, родина, народ, родители, родственники, рождение, и даже урод (!) – неполноценный в семье.)

Величье* – (величе, личина, лицо), истинный образ без прикрас.

Правда* – (править, выправлять, делать правильным) – истина, норма.

Святость* – (светы) – свет, настоящее, чистое.

Амвон* – возвышение перед иконостасом для чтения проповеди.

****

Цепные командиры

Мы точим крючья и куём мортиры.
Доспехами гремя на все лады.
Карательных отрядов командиры,
Цепями требуем держать ряды.
Заведено так было век от века;
Чтобы сдержать свободы дерзкий пыл,
Мы на цепи держали человека,
И на цепи он ел, и спал, и жил.
Увечь! Ослабнет и сгниёт калека.
Наперекор, в зубовный скрежет жил,
Заковывали в цепи человека.
Он пел
В цепях.
Мечтал
В цепях.
Любил…
****

Женщина

…Над озером стальным
Летают злые чайки…»
В. Долина

Над озером стальным
Взметнулись злые чайки
Бровей твоих укор
Зеркальному окну.

И смотрит на тебя
Чудачка в старой майке
Жалеет и винит
Во всём себя одну.

А торопливый дождь
Поёт, что где-то лето
И ты бредёшь сквозь рожь,
Как камышовый кот.

Всё это было где-то.
Всё это будет где-то.
Лишь пальцы сигарета
Дотлеет, обожжёт.
****

Алакшми мантра

Уличённый на краже мечты,
Злой любимец
Разлуки,
Шариатом отмеченный вор
Человек,
Отрубил сам себе я тобою любимые руки,
И простил уж давно,
А обнять не сумею во век.
Так, лишённый ветвей карагач,
Смотрит в небо на птичье беспечье,
Цепкость пальцев на коже ветвей
Освященно храня,
Я хочу сохранить что-нибудь о себе человечье.
Я мечтаю оставить хоть что-нибудь,
Но про меня.
****

Письмо

Памяти моего армейского друга Назара Идеркенова

С сентября ты не слышал о маме…
Я, мусоля заветный конверт,
Торопливо гремел сапогами,
Предвкушая экспромтом «концерт».
Сладок юмор армейского шарма.
Ты под хохот плясал, как умел,
А потом онемела казарма.
Друг мой плакал и жить не хотел.
…Друг мой старый, ты жив ли, курдас¹?
Сколько зим, сколько осеней, лет?
До сих пор не забыть твоих глаз.
И раскрытый у сердца конверт.

курдас* (каз.) – обращение к ровеснику-другу.

****

Украина

Крадучись в ночь близ спящего села,
Речного льда заиндевелой кромкой
Хрустят наследники ворованных икон,
Грабителей достойные потомки.
Не в силах скрыть истомы золотой,
Взирая жадно, дышат сквозь забрала.
Неслышным эхом шаркают пятой,
Колонны пятой псы колонных залов.
Нетерпеливо губы утирая,
Заморский кат привычно меч занёс,
Расчётливо меж спящих выбирая,
Кто меньше защищён из братьев рос.
…О сердце Киевской Руси,
Как об одежде жребий брошен.
И, голоси, не голоси,
Стервятник ждёт… Не зван, не прошен.
Позорна чуждая заплата:
Мы в сучьей западной войне.
Брат на колени ставит брата
В угоду алчной сатане.
****

Бандит

Метит в урки пэтэушник Шурка.
Чернобурка, дырка от окурка.
Но не красит рыжий болт придурка.
За версту заметно: чурка чуркой.
Бреет голову «жиллетом» Александр.
Плеер, и зимой и летом Стиви Уандер.
У него два пистолета и экспандер.
Зубочистка, в дырке кориандр.
Нет у Сани ни одной минутки.
Куча дел и это вам ни шутки.
Знают все в районе проститутки:
Он крутой и деловой, аж жутко.
Толщиною в палец цепь у Саши.
Саша чётко знает где «не наши».
Формируется из Шуры шкура.
А пока наш Шурка просто шкурка.
****

Орехи

В памяти так и мелькают огрехи,
Тяжко вздыхает комсорг,
Горе-товарищи, лже-пустобрехи
Помнят шестнадцатый год.

Как сыпал орехи карманов прорехами
В пыль и следы босых ног:
«Барин приехали! Барин приехали!
Барин! Храни его Бог!»…
****

Волшебник

Собрал бутылки,
Смёл в траву
С дорожек листья
Волшебный дворник
По утру.
И стало чисто…

Под вечер вышли
Колдуны и злые феи.
Пустые пачки
Разбросали
По аллее…

Под утро вновь
Сюда придёт
Ашот с метлою.
Окурки в парке соберёт
За нас с тобою…
****

Колышек

Колышек осиновый строгаю.
Гладко и прилежно завострю.
И пройду бумагою по краю,
Каждую занозку ошкурю.

И отполируется до блеска,
И окрепнет, тонок, чист и строг.
И дождётся своего бурлеска,
И войдёт под самый черенок.

И врастёт мой колышек под сердцем.
Пустит корни, к сроку даст побег.
И цвести ты станешь иноверцем.
И полюбишь колышек навек.

Я прошёл бумагою по краю…
Колышек блестел со всех сторон…
Только мы с тобой наверно знаем,
Как он идеально завострён.
****

Иисус

Рыбак попрал порядок грядок
Арен в кровавой ирригации.
Меч деревянный тих и гладок,
Поднёс скиссор, поборник грации.
Охот спортивных тех трофеем
Со стен Регилл смотрю анфас.
В тон светло-чёрных корифеев
Мерцаньем тёмно-белых глаз.
****

Лжепророк

Силён и знаменит плетением плетей «имам».
Хитросплетением родства детей и мам.
Как врач или электрик он.
Внимательно внимает,
Винт вынимая.
Хладнокровно
Цепь разума
Разумно и умело
Размыкая.
****

Арабы

Арбу арабы по Арбату катят
И право славят, и, право, верят.
И ногти в чёрный траур красят.
Ни чё!.. Свои сочтутся люди-звери.
«Мы строим рай!, – поют, – мы строим рай.»
Иль в лоб тебе, иль по лбу – выбирай.
Прораб суров. Майнуй, тяни, толкай.
Не покладая рук, не разжимая губ.
Презреет труп напевы медных труб.
И силой калорийных круп
Трещит ремнями лошадиный круп.
Гордятся номерами рюкзаков
Бойницы зарешеченных окон.
Таков закон оков, закон таков.
И это наш закон во век веков.
Страшись, правитель не судимый!
Там, твёрдой гордостью горбаты
Арбу чужую по Арбату
Арабы катят, право славя.
****

Московское танго

С подворотни ночь дырой глазеет.
Тает умоляющий пломбир.
Кто меня сегодня обогреет?
Ты вернул бы паспорт, командир?
Танго из прощального буфета…
Стих бродяга,
Носом в лапы пёс.
Вдоволь накуражившись по свету,
Я тоску свою в Москву привёз.
Дождь спустился, темнота застала
Шпили, где двуглавые орлы.
На баулах Минского вокзала
Спят тревожно чуткие хохлы.
Вечер взял последнюю октаву,
И луна прозрачна и легка,
Будто на вокзальную шалаву
В спину мне посмотрит свысока.
Красота стен мраморных напрасна.
Станет ясно даже на луне,
Как же это всё таки прекрасно,
Что ты где-то плачешь обо мне.
****

Свет

Отломился льдом по течению,
Уплывает мир быстротечно.
Не узнал себя в отражении.
Есть примета – буду жить вечно.
Бесконечность квадратуры круга
Подтвердит покрытый пылью стол.
Своего единственного друга
В детстве на дуэли заколол.
Меня бреет, зол, безутешен.
И бранится и хмурится он.
Тот блажен, кто не знает, что грешен.
А кто знает, тот Богом прощён.
Так надёжен обман постоянства.
Жизнь мгновенна и тем хороша.
Где в космических дебрях пространства
Мотыльками мелькает душа.
Того света манит покаяньем награда,
Уготован вопрос на никчемный ответ.
Оторвать нету сил близорукого взгляда.
Я лечу мотыльком на тот свет,
Я хочу на тот свет.
****

Поэтам Клуба «Сюртук»

Жечь архивы – занятие пошлое,
Неуёмность дрожания рук.
Сохраните надежду на прошлое,
Эхо имени вашего звук.

Смерти нет, есть немое забвение.
Дар бесценный отдаст за гроши
Кто в прицелах своих отражений
Предал пред алтарём свет души.

Обречён, вдохновлённый безумец
Раз за разом сверять с картотекой,
Воспевать свои сеть и трезубец.
Неподкупен и строг Высший Лекарь.
****

Над потолком

Брошу курить, перестану плеваться и кашлять.
Сяду за книги, всерьёз прочитаю Коран.
Где ты моя в изумрудных камениях башня?
Богом хранимый, забытый в песках Пакистан.

Сон потревожив мой вечный, стирая пыль с полок,
Жечь отраженье в прицеле заразы за раз.
Тем же ножом пуповину, чем резали горло.
Тем же, чем резали хлеб, соскоблив с плахи грязь.

Как посмотреть без усмешки в овальное фото?
В стёртую память на камне родного лица.
Кто-то когда-то всё так же оплачет кого-то.
Кто-то всё так же до смерти не снимет кольца.

И разлепляя с трудом детскость пальцев на шее,
Кровью запекшись в неловкость, в укус пирожка,
В хлам я расплачусь,
Ступить в храм разумно не смея.
…Над потолком божество… От горшка два вершка.
****

Ручьи

Сползать, рыдая, по стене спиною,

След оставляя на спине стеною.

И имя взглядом лишь искрить, чадя тобою.

И будто дождь вдали, и будто молния.

И тщетно умолять мольбою, мол, ни я.

И снится сигарета с фильтром

Рта поперёк, вдоль шрама ямы.

И ты течёшь из глаз вином.

Течёшь ручьями.

****

Перегной

После эпох круглых пуль —
С места в карьер молодецки!
В нэцкэ рядов советских.
Изволь.
По хорошему?
По хорошему.
Нет мгновения. И не проверяй.
В перегной скрепят солдаты даты.
Тщетна восполнимая утрата.
Рубай його, хлопци, рубай!
Колоколен, пламенем объятых,
Вечности предсмертные набаты.
Рубай его, Хайям, рубай…
Стерпят худосочные заплаты
К женщине, с которой жалко спать.
Несомненно запросто могли вы
Разметать пустой цитаты плен.
Ты цитируешь себе свои архивы.
Нищ, неутешаем и блажен.
****