Kitabı oxu: «Мой случайный муж»
Глава 1.
– Я не поеду в ЗАГС, мама, он отменил свадьбу. Ты не слышала что ли?
– Мог передумать. Мужики они такие. Сначала психанул, потом вернулся. Так что давай, Леля, съезди. Вдруг Ярослав тоже приедет. Распишетесь тогда по-быстрому, и все.
– Мам, ты издеваешься? – тускло спрашиваю я. – Он что, мало меня унизил перед всей семьей? Теперь я еще должна стоять там и ждать его?
– Если замуж за него хочешь, постоишь. Ничего страшного.
– Яр все равно не приедет.
– А вдруг! – продолжает гнуть свою линию мама. – Давай езжай, от тебя не убудет.
– Но я не хочу… – шепчу я.
Я вообще ничего не хочу.
Мой жених – красивый, умный, идеально мне подходящий, сын владельца крупнейшей в нашей стране корпорации – бросил меня. Ради моей младшей сестры.
Сказал, что никогда меня не любил, а ее – полюбил.
Наплевал ради нее на наследство, поссорился с отцом и, наверное, улетел к ней в Лондон. Именно туда моя сумасшедшая сестрица укатила учиться на художника, после того, как я застукала этих двоих и пригрозила рассказать все родителям.
Он не должен был выбрать ее! Не должен!
Но выбрал.
Из нас двоих я всегда была самая умная, самая красивая, самая перспективная. Это у меня ожидалась самая шикарная на свете свадьба.
И это я сижу и рыдаю третий день так сильно, что у меня опухли глаза и никакие дорогие кремы уже не помогают.
– Я не хочу, – снова выдыхаю я и умоляюще смотрю на маму.
Но она поджимает губы.
– Надо, Леля. Ты наша единственная дочь.
– Ты что? Мам, а Нюта…
– Даже слышать про нее не хочу! – яростно перебивает меня мама, и я впервые вижу ее в таком состоянии. – Забудь. Считай, что у тебя больше нет сестры, а у нас дочери.
Я зла на Нюту. Очень зла.
Но от маминых слов у меня мороз по коже.
А от того, что она говорит дальше – меня начинает натурально тошнить.
– Если Ярослав не одумается, выйдешь замуж за его отца.
– Вы с папой мне уже это предлагали, и я сказала, что нет. Я не согласна.
– Зато он согласен.
– Мам, он старый.
– Какая разница! – чеканит она. – О вашей свадьбе с Горчаковым уже все знают, туда приглашены серьезные люди. И если вместо одного Горчакова будет другой – это не страшно. А вот если станет известно, что свадьба отменилась и тебя бросили…. – Мама делает угрожающую паузу. – То этот позор ляжет на всю нашу семью! Ты же этого не допустишь, Леля, правда? На тебя вся надежда.
На тебя вся надежда…
Боже, как же я устала от этих слов. Я слышу их всю свою жизнь.
От Нюты родители никогда ничего не требовали, сразу решили, что она бесполезная, и моя младшая сестра жила себе припеваючи. Целыми днями рисовала, забившись в свою комнату, одевалась, как хотела, и ничего другого не делала.
А я…
Я делала то, что должна. Жила ради семьи.
Потому что кто еще, если не я?
Я отучилась за границей и получила степень МБА. Не потому, что хотела. А потому что я умная, а сестра не потянет.
Я помогала маме в организации всех мероприятий и каждую неделю выходила в свет, улыбаясь папиным деловым партнерам и развлекая беседой их жен. Не потому, что мне это нравилось, а потому что я общительная, а сестра нет.
И замуж по расчету тоже должна была выйти именно я, объединив капиталы двух семей.
Нюте это даже не предлагали.
Но мой жених все равно в итоге выбрал ее.
А теперь мне надо стать женой отца Ярослава? Ему же лет шестьдесят, не меньше! У него волосы в носу и седая голова, и несмотря на дорогой парфюм, пахнет от него стариком.
– Мам, я не хочу, – шепчу я, и к глазам опять подкатывают слезы. – Пожалуйста, не заставляй меня!
– Леля, у нас нет выбора, – говорит мама и трет пальцами свой идеальный лоб без морщин. Ботокс она делает каждые полгода. – Или ты уговариваешь Ярослава, чтобы он на тебе все-таки женился, или выходишь замуж за его отца. Другого варианта нет.
Я с усилием дышу, пытаясь не разреветься.
– Так что все-таки съезди завтра в ЗАГС, – добавляет мама светским тоном. – Во сколько у вас планировалась роспись? В десять?
Я молча киваю. Горло перехватывает от спазмов.
Да, завтра мы должны были просто расписаться в присутствии самых близких, а еще через два дня устроить шикарную церемонию в одном из самых красивых залов Москвы.
Но теперь этого ничего не будет.
Яр не вернется, я уверена в этом.
– Я не поеду, – тихо говорю я.
– Поедешь, – с ласковой улыбкой говорит мама, и меня передергивает от ее взгляда. – Конечно, поедешь.
И вот я тут. В ЗАГСе.
Стою в коридоре у дверей зала для торжественной регистрации и нервно сжимаю в руках сумочку.
Напротив меня огромное зеркало, в которое я стараюсь не смотреть – потому что там отражается какое-то чучело, не имеющее со мной ничего общего. Бледное опухшее лицо, растрепанные светлые волосы, которые я сегодня толком не уложила. И даже элегантный брючный костюм не спасает ситуацию, его белый цвет сейчас позорит меня еще больше.
Стою тут в белом – без жениха.
И без малейшей надежды, что он придет.
Двери зала распахиваются, и оттуда выходят веселой толпой гости. В дорогих костюмах, шикарных платьях, смеются, осыпают невесту с женихом лепестками роз, а рядом суетятся фотограф и видеограф. Я отступаю в сторону, чтобы не мешать, но натыкаюсь на девушку с подносом, уставленным бокалами шампанского.
– Возьмите, пожалуйста, – вежливо говорит она.
Наверное, думает, что я тут гостья.
Почему-то от этого становится так смешно, что я беру чужое шампанское и выпиваю этот несчастный бокал залпом. Язык щиплет от пузырьков, а в желудке сразу становится горячо.
Регистраторша стоит у дверей зала и оглядывается.
Ищет следующую пару.
– Горчаков и Левинская! – наконец объявляет она, продолжая растерянно шарить взглядом по толпе. – Горчаков и Левинская, торжественная регистрация, есть здесь такие?
– Левинская здесь! – машинально говорю я и зачем-то, как в школе, поднимаю руку. – А Горчакова нет.
Внутри щекочет адреналин напополам с шампанским. А перед глазами старое лицо, морщины и залысины моего будущего мужа.
Родители выдадут меня за него, даже если я буду против. Я слишком хорошо их знаю. Если надо, свяжут и притащат на свадьбу.
Но если я уже буду замужем…
– Простите, а никто случайно не хочет на мне жениться? – громко спрашиваю я и обвожу взглядом притихших гостей с чужой свадьбы. – Мой жених не пришел, и место вакантно. Кто-то согласен быть вместо него? Я могу заплатить!
Никто, конечно же, не отвечает.
Истерично смеюсь.
Черт, это все так идиотски, так глупо, так унизительно…
Дрожащими пальцами пытаюсь открыть сумочку, из которой я уже успела вытащить свой паспорт. Даже не помню когда.
Кажется, не стоило пить шампанское на голодный желудок.
– Я согласен, – внезапно раздается за спиной низкий мужской голос.
Я вздрагиваю и в панике оборачиваюсь. Мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть в лицо этому типу.
Он… он выглядит ужасно. Огромный, мощный, шея как у быка, все лицо заросло бородой и только темные глаза пугающе смотрят из-под густых бровей. И одет он безвкусно и ни к месту: в джинсах и какой-то спортивной толстовке.
Как будто из лесу вышел и, не переодевшись, не побрившись, ломанулся в ЗАГС.
Но какая мне разница, правда?
– Вы серьезно? – строго спрашиваю я.
– А вы? – интересуется он.
– Я – да!
– Тогда и я тоже.
– Горчаков и Левинская! – повышает голос регистратор. – Вы идете? Паспорта ваши давайте. Вообще-то их надо было заранее отдать. И где…
– Спокойно, – вдруг очень властно перебивает ее этот мужик. – У нас небольшая накладка, перепутали фамилию жениха. Но мы все компенсируем.
Он подходит ближе к ней, достает из заднего кармана джинс несколько смятых купюр, а я отворачиваюсь, потому что смотреть на это невозможно. Испанский стыд какой-то.
– Идем, я все решил, – зовет он меня через некоторое время. И с ухмылкой добавляет: – Любимая.
– Ерунды не говорите, – шиплю я. – У вас паспорт хотя бы с собой есть?
– Есть.
– Тогда давайте скорее.
Мы отдаем паспорта, а потом проходим в зал, украшенный цветами и лепниной. Две скрипачки тут же начинают играть марш Мендельсона, а я, сжав зубы, почти бегу к тумбе, за которой готовится вещать та самая регистраторша.
– Без речей, – быстро говорю я. – Мы просто распишемся.
– Но у вас оплачена торжественная регистрация, – напористо возражает она. – Деньги не возвращаются.
– И не надо! Просто нас распишите.
– Не суетись, – вдруг веско говорит мужик и берет меня за руку. Я от неожиданности даже не сразу выдергиваю ладонь. – Там все равно надо время, чтобы штампы проставить и бумаги заполнить. Стой и слушай.
– Пиздец, – тихо бормочу я себе под нос, хотя вообще-то не матерюсь. Но тут никак не удержаться.
Мы с моим будущим мужем стоим и слушаем про две судьбы, которые, как ручейки, слились в одну полноводную реку. И про то, что трудности семейной жизни надо преодолевать вместе, и тогда никакие преграды не страшны.
От жуткого пафоса сводит зубы.
– Перед тем как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать, является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по доброй ли воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас, невеста.
– Да, – цежу я.
Куда уж добровольнее.
– Прошу ответить вас, жених.
– Да, – довольно равнодушно говорит он.
– В соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать брак, – торжественно сообщает она. – Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами.
Я расписываюсь, потом расписывается он.
– Можете поцеловать невесту! – провозглашает регистратор.
– Не может, – мрачно говорю я. – Дайте мне свидетельство.
– Вынесу через несколько минут, – сухо сообщает она. Кажется, до нее наконец дошло, что у нас тут ни разу не праздник. – Ждите в коридоре. Поздравляю.
– Спасибо, – хмыкает мужик.
Я не отвечаю ничего.
Нам возвращают паспорта.
Мы выходим в коридор, где уже толпятся новые гости. От шума начинает болеть голова.
– Спасибо. Развестись можно будет онлайн, – деловито говорю я своему случайному мужу. – Я через месяц подам заявление. Сколько я вам должна?
– Нисколько.
– Я же сказала, что заплачу, – упрямо вздергиваю я подбородок и сталкиваюсь с холодным прищуром темных глаз.
– Твои слова – твои проблемы, – пожимает он плечами. – Я не говорил, что мне нужны деньги.
– Тогда зачем вы согласились?!
– Ты попросила.
Господи, бред какой.
– Мы не переходили на «ты», – устало огрызаюсь я. – Не хотите денег, не надо. Но свидетельство я в любом случае заберу себе.
– Эй, Рейн! – вдруг кричит чей-то мужской голос. – Мы поехали уже. Ты что тут?
– Сейчас, – отзывается мужик и переводит на меня серьезный взгляд. – Телефон мой запиши.
– Не собираюсь. Я вам повторяю: это просто формальность, я через месяц подам заявление на развод. И я готова оплатить все ваши неудобства…
Мужик поворачивается, берет со столика ручку, затем легко перехватывает мою ладонь и под мое злобное шипение пишет свой номер телефона.
Прямо на моей руке.
Чуть выше запястья.
– Что вы себе позволяете?! – вскрикиваю я.
– Обычно довольно многое, – задумчиво сообщает мужик и… уходит.
Вот просто берет и уходит.
А я остаюсь стоять.
Через пару минут мне выносят свидетельство, где черным по белому написано, что Елена Левинская и Глеб Васнецов заключили брак.
Прекрасно.
Ну хоть имя своего мужа теперь знаю.
Снова бросаю взгляд на свидетельство и читаю дальше:
«После заключения брака присвоены фамилии: жене – Васнецова».
Стоп, а я что, свою фамилию на его поменяла?!
Черт!
Ладно. Когда разведусь, верну все обратно.
А пока надо ехать домой и обрадовать родителей тем, что замуж я послезавтра не выйду.
Потому что уже замужем.
За левым мужиком, которого я, к счастью, никогда в жизни больше не увижу.
Глава 2.
Маму я нахожу в столовой. Она пьет свой капучино из фарфоровой чашки и листает журнал.
Телефоны у нас за столом всегда были запрещены, потому что родители считали, что это очень по-плебейски.
Именно поэтому я ужасно любила выбраться на кофе куда-нибудь в город. Одна! И там, без всякого надзора, могла сидеть с телефоном хоть целый час. Смотреть всякие видео про макияж, изучать тренды в одежде и просто читать всякие светские сплетни.
А родителям я говорила, что еду по делам.
И они верили.
Все же тот день, когда мне купили машину, был одним из лучших дней в моей жизни, потому что у меня наконец-то появилась свобода. Хоть какая-то.
Я ждала свободы и от своего будущего брака, потому что Яр был нормальным. Не собирался меня бить или запирать дома, не ограничивал меня, был красивым, и в постели с ним было приемлемо. Да, приходилось изображать жаркие страсти, но так же все делают.
Всем мужчинам это нужно, поэтому ничего в этом такого нет.
Зато я бы стала сама себе хозяйкой.
А теперь…
А теперь пришлось идти на крайние меры.
– Ярослав не приехал, – утвердительно говорит мама, подняв на меня аккуратно подведенные глаза.
– Не приехал, – соглашаюсь я и крепко сжимаю ремень сумочки.
– Ожидаемо.
– К сожалению.
– Ты ему звонила?
– Нет.
Я не вижу смысла врать.
Яру я бы не стала звонить, это слишком унизительно. Зато я позвонила Нюте… в тот же день, когда он меня бросил. Наорала на нее, разревелась и в итоге бросила трубку, чтобы совсем не позориться.
Как же я ей завидую, господи… Сидит себе сейчас в своем Лондоне и делает, что хочет! Еще и этот козлина Яр к ней наверняка приехал…
Ну почему ей все, а мне ничего?!
– Что ж, – мама вздыхает, – значит, выйдешь за Горчакова-старшего. Не уверена, что у вас получится с наследниками, но попробовать точно можно. Мужчины до шестидесяти еще способны к зачатию. Ярослава он из наследства вычеркнул, значит, после его смерти все достанется или вашему ребенку, или тебе. Да, придется потерпеть, Леля, не спорю, но плюсов гораздо больше, так?
– Мама… – я нервно сглатываю, потому что в горле стоит огромный ком. – Мам, почему?!Вы же говорили с папой, что замуж надо выходить по любви. И вы так радовались, что мы с Яром были влюблены… ну мне так казалось… А теперь хотите, чтобы я…
– Леля, все сложно. – Мама сдвигает брови, но ее лоб остается неестественно гладким. – Хорошо, когда по любви, да, но любить надо подходящих, понимаешь? Ярослав был подходящим. И наш договор устраивал обе стороны. Мы с твоим папой очень рассчитывали, что наш завод перейдет в собственность Горчаковых, а мы взамен получим акции НДК и денежную компенсацию. С заводом есть трудности, сама знаешь, и ваш брак мог их решить.
– А я? – тихо спрашиваю я. – Мам, меня тебе не жалко?
– Леля, что за бред? – раздраженно спрашивает она. – Я тебя не узнаю. Где моя дочь, которая всегда держит голову высоко поднятой? Где твое достоинство? Что ты разнылась? Ты Левинская или нет?
Я смотрю на размазанный контур двойки, торчащей из-под рукава кардигана. Я так и не смогла до конца отмыть номер телефона, который этот мужлан написал прямо на мне.
Левинская я и или нет, спросила мама?
Меня вдруг разбирает неуместный глупый смех.
– Нет, мам. Я уже не Левинская.
– Ну пока еще Левинская, – слышу я голос папы. – Не торопи события, дочь. – Он доходит до стола и обращается к маме: – Так что, милая, я звоню Сергею Романовичу? Он уже утром со мной созванивался, я предварительно согласился, но детали свадьбы мы еще не уточняли.
– Можешь сказать ему, что все отменяется, – весело говорю я, не давая маме ответить. – Я не выйду за него замуж. Я уже замужем.
– Что-о-о? – У папы глупо приоткрывается рот.
– Что за чушь, Леля?! – резко спрашивает мама.
Я достаю из сумочки сложенное вдвое свидетельство о бракосочетании, разворачиваю его и кладу на стол перед родителями.
– Глеб Васнецов? – срывается на визг мама, прочитав то, что там написано. – Кто это вообще такой?!
– Понятия не имею, – с вызовом отвечаю я. – Просто вышла за того, кто первый согласился. Я же сказала, что не собираюсь быть женой старика, а вы мне не верили.
– Леля… – медленно говорит папа, и в его голосе звучат угрожающие стальные ноты. – Леля, скажи, что это просто глупая шутка.
– Это не шутка, папа.
– Не могу поверить… – шепчет мама, глядя на меня с ужасом. – Не могу поверить, что ты так с нами поступила. После всего, что натворила твоя младшая сестра! После всего, что нам пришлось пережить!
– Вам?! – я опять истерично смеюсь. – Вам пережить? Как будто это вас бросили перед свадьбой!
Папа тяжело оседает на стул, прижимая руку к груди.
– И что нам теперь делать? – хрипло спрашивает он у мамы.
Я напряженно жду ответа.
Я знаю, что мой поступок не останется безнаказанным. Иначе и быть не может.
Но я готова принять последствия.
Я готова к тому, что у меня отберут машину. Лишат денег. Поездок. Нагрузят работой. Или вообще запрут дома.
Я переживу.
Лишь бы не идти замуж за Горчакова-старшего.
Но все оказывается гораздо хуже, чем в моих представлениях, потому что мама резко встает из-за стола и вскидывает руку в сторону двери.
– Вон! – четко говорит она. – Вон из нашего дома, неблагодарная!
После маминых слов наступает полная тишина.
– Но милая… – растерянно бормочет папа.
– Пусть ее муж теперь обеспечивает, – перебивает его мама. – А то она, видите ли, условия нам решила диктовать. Вместо того, чтобы о семье подумать.
– Я всегда делала так, как было лучше для семьи, – сквозь зубы говорю я. – Но всему есть пределы, мама. Я взрослый человек, а у нас не средние века, чтобы меня насильно замуж выдавать.
– Раз ты взрослый человек, значит, мы не обязаны тебя обеспечивать, – вступает папа. – Сдавай ключи от машины, ключи от дома, и можешь быть свободна. Тебя никто не держит.
На мгновение мне становится страшно.
Они серьезно?!
Серьезно выгоняют меня из дома? Меня?! Любимую дочь?
– Разведешься – приходи, – добивает мама. – Подумаем.
– Но развод только через месяц можно оформить… – растерянно бормочу я.
– Вот через месяц и приходи.
Секунду я смотрю на родителей, ища в их лицах подтверждение тому, что это просто воспитательные меры. Что они сейчас махнут рукой, как было, когда я разбила бампер у машины. Типа поругали и хватит.
Но они продолжают смотреть враждебно, и мои нервы не выдерживают.
– Да пошли вы, – зло бросаю я. – Вещи мне хоть взять можно?
– Вещи – можно. Наличные – нет, – холодно сообщает мама.
Ну и пожалуйста.
У меня на счету и так достаточно денег. И загранпаспорт есть с визами.
Плевала я на их родительское благословение. Да, машину жаль, но такси тоже вариант для передвижения.
Мама поднимается вместе со мной в спальню и, стоя в дверях со скрещенными руками, наблюдает за процессом сбора вещей, делая это еще унизительнее.
От злости я не могу нормально соображать и хватаю все, что попадается под руку. Ярко-бирюзовый чемодан, с которым я совсем недавно прилетела из Милана, очень быстро наполняется доверху. Я бросаю туда косметичку и, придавив вещи коленом, с трудом застегиваю молнию.
– Я очень в тебе разочарована, Леля, – изрекает мама. – Очень. Ладно, Нюта, от нее мы никогда многого не ждали, но ты! Мы столько в тебя вложили!
Я хочу ответить ей что-нибудь язвительное, но с ужасом понимаю, что если открою рот, то расплачусь. Поэтому просто хватаю чемодан и с трудом волоку его вниз.
– Позвони, когда одумаешься, – летит мне в спину голос папы, когда я закрываю за собой входную дверь.
– Ага, из Майами позвоню, – бормочу я себе под нос. – Или из Ниццы.
Я выхожу за ворота, калитка захлопывается, я достаю телефон, чтобы вызвать такси, и вдруг понимаю, что не знаю, куда ехать.
Ладно, поеду в центр Москвы, там много отелей, где-нибудь найдется для меня свободный номер.
Я скачиваю приложение такси, вбиваю наш адрес, выбираю бизнес-тариф и нажимаю «оплатить». И тут вдруг вылезает «операция отменена». В смысле отменена?
Я пробую еще и еще раз, а потом догадываюсь открыть приложение банка. И там…
О господи…
Я растерянно смотрю на экран, где написано, что мой счет заблокирован! Заблокирован, черт возьми.
Как же я сейчас жалею, что не завела себе отдельный! Ведь так было удобно иметь счет, подключенный к семейному без всяких лимитов. Любая сумка, любой ресторан, самые дорогие услуги от косметолога… Все было мне доступно.
А сейчас мне даже за такси нечем заплатить!
Так.
Подруги.
Мне могут помочь подруги!
Когда мы с ними отдыхали в Милане на моем девичнике, я за все платила. Теперь их очередь.
Я звоню Еве, своей самой близкой подруге. Она сначала радостно щебечет в трубку, но, узнав, в чем дело, сразу же меняется.
– Лелечка, никак не могу помочь! Прости, дорогая, но дома папа, а он чужих вообще не разрешает приводить.
– А в Милан за чужой счет разрешает ездить? – не выдерживаю я. – Двойные стандарты у твоего папы, Ев.
– Я слышу, что ты не в ресурсе, – скорбно говорит Ева. – Давай поговорим позже.
И бросает трубку.
Я звоню другим девочкам, но ситуация повторяется. Ни Соня, ни Катя, ни Доминика не могут мне помочь, и у всех очень уважительные причины.
А Вика просто не берет трубку.
Подозреваю, ей уже написали, что со мной пока лучше не общаться.
Я истерично смеюсь, стоя в двух шагах от ворот своего дома, из которого меня выгнали.
И что мне делать? Нюте звонить? Яру?
Да лучше сдохнуть прямо сейчас.
Внезапно на съезд, ведущий к нашему дому, выворачивает машина. Грязная белая Нива.
Не мерс, не бмв, не ауди и не мустанг.
Нива!
Откуда она тут?
Тракторист какой-то заблудился или что?
Но машина тормозит прямо около меня, разворачивается, тонированное стекло со стороны водителя опускается, и я вижу того, кого планировала никогда в жизни больше не видеть.
Темная борода, внимательные глаза из-под широких бровей, бычья шея и огромные ладони на руле машины.
– Привет, жена, – с ухмылкой говорит он. – Не опоздал?
