Мистер Лёд. Пара двуликого Стража

Глава 3

Если вы проснулись в компании очаровательно-сногсшибательного, брутального блондина, не спешите расплываться в глупой смущенной улыбке: то, что этот шикарный мужик вдруг обнаружился у вашей кровати, ― уже тревожный звоночек. А теперь загляните в его глаза: если в них застыли все льды Ранийска, с прискорбием вам сообщаю, что за вами явился не кто иной, как сам мистер Лед. Бежать напрасно. Каяться в грехах и падать на колени поздно. Притворяться трупом бесполезно. Вы и так уже немножечко труп.

«Ценное наставление Алины Калистовой»

~*~*~*~

Алина

Обалдело таращась на мелькающие за окном редкие деревья и разметку трассы, пыталась осознать, как вообще подобное могло произойти, что меня утащили, считай, на глазах кучи людей. Капец просто. Хуже просто некуда. Хотя, что это я. Есть куда, есть! Ведь напротив меня с непроницаемым лицом сидел сам Леонардо Фрост, судя по всему, все-таки наконец осуществивший свою угрозу.

«Знать бы еще, хоть в какой примерно местности нахожусь. Правда, не все ли равно? – тоскливо подумала, в груди вспыхнула злоба. – Терпение у засранца, видимо, лопнуло! Что б его медведи ушатали!»

Перед глазами, как насмешка, всплыла предпоследняя наша встреча.

– Я никогда не приду к вам по своей воле, мистер Фрост, – самоуверенно смотря в льдисто-голубые глаза по-настоящему опасного мужчины, твердо сказала ему.

Как сейчас помню: всего на секунду в этих «льдах» сверкнули лукавые огоньки, но так быстро исчезли, что я невольно подумала: показалось. В следующий миг он наклонился ко мне, обдавая морозным запахом с привкусом горькой мяты, и прошептал, почти касаясь губ:

– Значит, я сам возьму то, что мне положено. Скоро.

Он ушел, а я так и стояла, привалившись к двери своего отдела, и дышала так, словно не с мужчиной поговорила, а сделала забег на длинную дистанцию. Из ослабевших рук выпала папка, а я вместо того, чтобы ее подхватить, флегматично наблюдала, как важные документы разлетаются по полу. Поскольку только лишь высшие силы знали, как трудно мне на самом деле давалось противостояние хищнику.

Хищник ― это первое, что приходило на ум впервые столкнувшемуся с Леонардо Фростом. Такой же сильный, опасный, умный, коварный, загрызет и ухом не дернет. Но самое смешное, что в действительности я его не боялась. Это я осознала не сразу. Сейчас так точно и не скажешь, в какой момент это произошло. Возможно, сразу, а может, и через несколько дней.

Однако, может, и не боялась, да. Но жутко опасалась. Каких усилий только стоило выдержать всего лишь один равнодушный взгляд киллера, всего лишь один, не говоря уже о сопротивлении. Не знаю, убивал ли когда-нибудь мистер Фрост, но мне отчего-то казалось, что именно такие бездушные глаза бывают именно у наемных убийц.

Нелепость какая-то. В реальное существование киллеров я не особо верила, но все же после встречи с мистером Леонардо мое верование подверглось легкому сомнению.

А теперь я с этим хищником в одной слишком тесной машине, он наконец меня поймал.

Подлец!

– О, нет, – сорвался тихий стон с сухих губ, ладони повлажнели, и я потерла их между собой, наконец замечая, что все это время его ладонь удерживала мою. Под тихий смех отшатнулась, завороженно следя, как его по-мужски красивые пальцы отлепляются от моей конечности и перемещаются на кожаный ремень брюк.

«Очень даже да-а-а», – насмешливо мурлыкнуло в сознании бархатным голосом Льда.

– Вы меня все-таки украли, – шепнула непослушными губами, облизывая их, истерично хихикнула. – Украли. Небось, радуетесь?

Радости на лице мужчины почему-то не находилось, как и насмешки. Прозрение, насколько сильно я попала и что меня теперь ничто не спасет, обухом ударило по голове.

Тяжело выдохнув, крепко зажмурилась, стараясь справиться с накатившей удушающей мутью. Всем своим существом ощущая жесткий взгляд, впившийся мне в лицо, а затем очередное прикосновение его крепкой прохладной ладони к моей груди.

Не знаю, что он хотел сделать. Может, поглумиться. Или начать прямо сразу забирать свой долг, в тот момент я уже плохо понимала. Меня замутило сильней, голова закружилась, к горлу подкатила тошнота, в ушах противно зазвенело, а перед глазами запрыгали черные мушки.

Черт!

– Не нужно! – пронзительно взвизгнула, вяло отталкивая от себя конечности обнаглевшего мужчины. – Не трогайте, нет!

Успокойся…

– Заткнись! Сам успокойся! – рявкнула, закрывая уши руками.

Кто бы знал, как я устала от этого голоса в голове. То ли подсознание играло со мной дурную шутку, то ли я сошла с ума. Да вот беда, ЭМРТ говорило, что с головой у меня все в порядке. А к психиатру сходить я не решилась. А нужно было. После знакомства с Леонардо Фростом я стала слышать в своей голове его голос. Чаще всего, когда непосредственно сталкивалась с ним. Непонятный, мурчащий и поистине страшный, потому что нечеловеческий.

Господи, как же я от всего этого устала: терзаться непониманием, что происходит и почему на меня он так действует. Почему я его не страшусь, как другие? Много раз замечала, какими глазами его провожали мужчины в «Котофф». Почти все они его по-настоящему боялись, предпочитая обходить десятой дорогой! А женщины? Женщины хоть и смотрели вожделенными, голодными, обожающими взглядами, но даже и не смели к нему слишком близко подходить. Только Лара.

Так почему я чувствую себя с ним в мнимой безопасности? Какая, мать твою, рядом с ним может быть безопасность?! Почему во время нашего противостояния чувствую будоражащий привкус страха напополам с предвкушением, словно мне доставляет удовольствие дергать тигра за усы?

И ведь доставляло!

А еще этот изматывающий голос! За что? Почему?

– Алина? – сквозь скачущие зайцами мысли прорвался голос мужчины. И в нем мне почудилась искренняя обеспокоенность, из-за чего я едва не рассмеялась.

Разве такой, как он, может тревожиться? Тем боле из-за меня? Ага, держи карман шире. Безумный смешок подступил к горлу. Кажется, я начала заваливаться. Нет, только не это! Не хватало еще отключиться на потеху очаровательному гаду.

И все-таки, наверное, отключилась, поскольку почувствовала и услышала то, чего вообще не могло быть. Меня осторожно, как великую драгоценность, подхватили и прижали к твердой вкусно пахнущей груди, положив тяжелую голову на сгиб руки. К щеке прикоснулись прохладные пальцы, и почему-то к ним хотелось ластиться, а еще замурчать. Но тело не слушалось, язык и вовсе словно распух.

– Что с тобой, девочка? Тебе плохо? Черт, да ты горишь! Остановить машину!

* * *

Цепко наблюдая за уверенными действиями Ярина Флайма, имеющего квалификацию военного врача, Леонардо, заведя за спину руки, сжимал кулаки, прилагая титанические усилия, чтобы подавить инстинкты, вопящие: самец, прикоснувшийся к его самке, должен быть уничтожен на месте.

Картер Флайм, стоявший чуть позади Фроста, повел плечами, сбрасывая давящую тяжесть густой ярости Леонардо, напряженно покосился на стекающие по побелевшим кулакам руководителя багряные капли крови и опустил взгляд на траву под ногами. Все, о чем он мечтал в тот момент, чтобы Ярин побыстрее закончил манипуляции, а мистер Фрост не сорвался.

Картер, как и его брат, еще не встретивший пару, мог лишь приблизительно понимать, что происходит с начальником, и в чем-то даже сочувствовал, но спокойнее ему от этого не становилось. Рука невольно опустилась на кобуру, кончики пальцев пробежались по холодной рукояти, но он тут же себя одернул, принуждая мышцы расслабиться.

Идиотом он не был, всего лишь выработанный рефлекс. Братишка ему очень дорог, и не хотелось бы из-за брачных игр более сильного самца его потерять. Благо начальнику было не до него, не до Картера.

Заметив, что Ярин, буркнув под нос: «Довели девчонку!», вытащил из аптечки ампулу и шприц, Картер с трудом сдержал обреченный стон. Ярин! Черт! А вот это уже совсем плохо. Он не успел и слово сказать, как Леонардо, глухо рыкнув, молниеносно шагнул к брату, перехватывая его руку, да так сильно, что послышался отчетливый хруст.

Мужчины, кроме Фроста, синхронно поморщились.

– Что ты намерен делать, Яр-р-р-ин? – очень тихо прорычал начальник, однако от этого рыка у оборотней волосы вздыбились на загривке.

Ярин, задавив в себе желание упасть на колени, от давящей к земле энергетики ирбиса, негромко ответил, стараясь не смотреть в обжигающие ледяной яростью глаза с вертикальным зрачком.

– У девушки сильное моральное истощение. Это всего лишь укрепляющий укол. Витамины. Не нейролептик.

Фрост долго смотрел на опустившего голову подчиненного и спустя непродолжительное время кивнул, отпуская:

– Делай. Но смотри, Флайм, шкурой отвечаешь за состояние девочки.

– Разумеется, сэр.

Сцепив зубы, Фрост с непроницаемым лицом следил за манипуляциями Ярина, и когда тот закончил, лично уложил девушку на где-то раздобытую Картером небольшую мягкую подушку, прикрыл пледом и приказал задержаться Ярину, остальным же ― вернуться в машины.

– Говори.

Ярин, немного помедлив, ответил:

– Не думаю, что я скажу вам что-то новое. Думаю, записи о наблюдении за девушкой, ее состоянием, и медицинская карта у вас имеются. Могу лишь добавить письменные рекомендации. Но они просты: прогулки на свежем воздухе, лишний раз не волновать, что будет в данный момент выполнить нелегко. Не мне вам говорить о влиянии на нервную систему обретения пары. Окружить приятными эмоциями. И еще, лучше всего будет, если ее осмотрит дистинолог[1].

Лео нахмурился, раздумывая над словами подчиненного.

– Думаешь, ее срыв может быть из-за незакрепленной связи?

– Вероятнее всего так оно и есть. Парная связь обычно закрепляется в течение нескольких суток и максимум до нескольких недель. Если позже, да еще и один из предначертанных нестабилен, могут возникнуть серьезные психологические и физические проблемы.

Фрост до скрежета сжал зубы. Флайм ничего нового ему не сообщил.

– Я понял, благодарю, Ярин, – он хлопнул оборотня по плечу. – И, извини за несдержанность.

– О, что вы, – смутился Флайм, прикоснувшись к уже зажившему запястью. Он был рад, что отделался малой кровью. – Я видел много оборотней, еще не закрепивших связь, и летальность исходов в конфликтах ― практически девяносто процентов. Благодарю, что сохранили мне жизнь.

Ярин уважительно склонил голову. Фрост на это только кивнул.

– Жду отчета и рекомендаций, возвращайся в машину.

Флайм недоуменно вскинул глаза. Ему послышалось?

– Отчета?

Уже шагнувший к двери черного джипа, беловолосый мужчина обернулся, улыбнувшись, в немигающих льдистых глазах отразилась тщательно сдерживаемая разрушительная буря. Ярин невольно поежился, припоминая, что совсем недавно наблюдал в них спокойную мудрость.

– В машину, Ярин.

– Есть, сэр, – понуро вздохнул Флайм и, бросив на отъезжающий мигнувший фарами джип быстрый взгляд, запрыгнул в машину. Желая себе как можно дольше не встречать пару. Он и без того являлся более взрывным, чем брат, и уж точно не хотел прожить даже один день на обжигающем вулкане.

Картер покосился на задумчивого брата и промолчал. Их машина медленно тронулась. Но спустя недолгое время все-таки не выдержал.

– Что тебе сказал начальник?

Брат вяло отмахнулся, стуча пальцами по планшету. Ему было не до разговоров, требовалось выполнить приказ руководителя касательно мисс Калистовой и связаться со знакомым специалистом дистинологом.

Пальцы замерли перед светящимся окном отправки контакта врача. Вздохнув, молодой оборотень понадеялся, что начальник не разорвет его, поскольку толковый специалист был мужчиной.

Картер, искоса поглядывая на внешне равнодушного брата, мрачно покачал головой. Он чувствовал нутром, что хрупкая на вид мисс Калистова доставит им неслабых проблем, проблем, из-за которых можно лишиться хвоста. Уже доставила, и Картеру это не нравилось.

Мужчина поджал губы, решительно сжимая руль.

Но они по своей воле пошли на службу к великому Стражу и были готовы отдать за него жизнь. А значит, будут готовы отдать жизнь и за его самку.

В это время Леонардо сверлил взглядом спящую девушку, любуясь спокойными тонкими чертами лица. Сердце затопили незнакомая доселе нежность, тревога и отчаянное желание быть рядом. Желание, чтобы она его приняла.

Но как показала практика, с последним будут трудности. Он в первый раз за всю свою жизнь по-настоящему испугался. У него перед глазами всплыло лицо с остекленевшим взглядом, дрожащими губами, шепчущими: «Нет, не нужно».

Фрост зло мотнул головой.

Даже к Ири он не чувствовал и сотую часть того, что ощущал к этой знакомой-незнакомке, хрупкой человеческой девушке, и не понимал, за какие грехи или блага ему досталась эта малышка.

Различия между Алиной и его погибшей парой были колоссальными. Они отличались абсолютно во всем. Но сравнивать их не хотелось.

Что ж, он терпеливый, по крайней мере, был таковым, он постарается. Выдержка стоит того.

Леонардо, поддавшись порыву, приподнялся, даря целомудренный поцелуй в уже не такой горячий лоб. Витамины Ярина помогли.

Задержав на девушке последний долгий взгляд, Фрост кивнул своим мыслям, положил на колени планшет, открывая сообщение Ярина и выводя отдельным окном галаскан.

* * *

[1] Дистинолог – врач в окружении оборотней, специализирующийся на проблемах предначертанных пар, преимущественно человек-оборотень. Поскольку в парах оборотень-оборотень негативных, спорных ситуаций практически не бывает.

Глава 4

Алина

Во второй раз проснулась уже в куда более адекватном состоянии. По крайней мере, чувствовала себя уже более-менее сносно. Слабости и тошноты не было, как и желания истерить. Но еще до того, как открыть глаза, я четко понимала: происходящее ― не очередной страшный сон. Жестокая реальность.

Меня действительно уволок Леонардо Фрост, я на самом деле еду в его машине непонятно куда и непонятно зачем. Правда, «непонятно зачем» ― спорный момент. Этот мужчина с первой нашей встречи не скрывал своих грязных намерений на мой счет, не врал и не умалчивал, за что очень глубоко в душе вызывал у меня уважение. Он в лоб, не таясь, жестко и непримиримо посвящал в свои коварные планы на мою незавидную судьбу.

Еще сидя на «допросе» в Шепчущих Лесах, с его внезапным появлением я наконец прозрела, осознавая, по какой причине он медлил. Почему сразу же прямо из клуба не утащил в свою пещеру и не сделал то, чего хотел.

А я надеялась, что ему просто нравится со мной играть. Забавляться. Дура наивная.

Как бы ни было прискорбно и отвратительно, я была наживкой. Глупой уткой. На меня ловили тех, кто попытался посягнуть на собственность Фростов, с моей помощью вышли на шантажистов, воров, посмевших посягнуть на имущество опасных людей.

Из груди помимо воли вырвался тяжелый вздох.

Кто бы знал, сколько раз я уже пожалела о содеянном.

Нелепо думать, что если бы не я, то шантажисты сразу бы ушли в подполье, оставив в покое «Котофф». Уж они бы и помимо меня нашли кого третировать. Однако, к их радости, «удачно» попалась на крючок именно я. Мне просто не повезло. Хотя нет, поделом. Сама виновата, что вообще позволила себе поддаться на угрозы. Гусыня недобитая. Правда, искренне полагала, что для своего возраста очень даже сознательна и умна. Ан нет. Ошибочка вышла. Дуреха еще та. Запаниковала, позволила себе вляпаться во все это дурно пахнущее дерьмо. Стать фактически собственностью Леонардо Фроста.

Ты действительно так думаешь, малышка?

Насмешливый мурлыкающий шепот, как я предполагала, почему-то не вызвал никакого негативного привычного отклика в душе, на этот раз он был проигнорирован.

– Долго собираешься притворяться? – услышала спокойный голос Леонардо.

Внизу живота немного потянуло, спину обдало холодом. Чертыхнувшись, поджала губы. Искренне ненавидя себя за свою реакцию на этого мужчину.

Самое хреновое и удивительное, как бы презрительно ни относилась к Леонардо, его присутствие, прикосновения, на самом деле не вызывали у меня отвращения. Они будили во мне иные чувства: нервную приятную дрожь, извращенное удовлетворение, иногда нерациональное желание прикоснуться самой, чтобы понять, на самом ли деле он настолько невозмутим, как бездушный камень. Вывести на эмоции и выбить из равновесия… Действовать вопреки его словам. А иногда даже, стыдно признаться, попробовать на вкус. И много чего еще. Мои эмоции к Леонардо Фросту были слишком непонятными и многогранными.

Что б его!

Но в этом я не признаюсь и под страхом смерти.

– Я задал вопрос, Алина, – напомнил о себе его ледяное величество. – И хочу получить ответ.

Мгновенно вспыхнула злостью, ишь ты, вопрос он задал.

Досчитав до трех, рывком присела, спуская ноги. А между тем, его величество тиран, даже и не взглянул в мою сторону, работая на планшете. И чего тогда, спрашивается, привязался, если так занят? Тьфу, так бы и плюнула в непроницаемую рожу.

– Вам-то что? – огрызнулась, нервным движением пригладила растрепанные волосы. Даже представить боялась, как в тот момент я выглядела. Наверняка жалко. И от этого становилось еще гаже. – Вы вон хоть делом заняты, а у меня, между прочим, телефона нет, чтобы в него залипнуть.

Красивые пальцы, стучащие по тачу гаджета, замерли, Леонардо вскинул голову, обжигая холодом необыкновенных, слишком ярких для обычного человека льдисто-голубых глаз.

Невольно передернула плечами: слишком тяжелый взгляд. Даже у так похожего на него родственника и мужчины подруги – Айсара Фроста, он не был настолько тяжелым, непроницаемо-давящим.

Гордо вскинула подбородок, не собираясь пасовать, выгнула бровь, мол: и что я не так сказала?

Осторожнее, девочка. Ты же не хочешь, чтобы тебя наказали?

«Тебя забыла спросить», – рыкнула, стискивая зубы, стараясь не отводить глаза, чувствуя: если дам слабину, меня тут же переломают, а затем сожрут. С такими, как Фрост, всегда нужно быть начеку.

Но то, что сделал этот несносный мужчина в следующий момент, немного выбило меня из колеи.

Он рассмеялся.

Тихо, гортанно, чуть откинув голову назад, открывая красивую мощную шею с точно нежной светлой кожей, что я даже немного зависла. Кожа на руках от этого бархатного смеха покрылась пупырышками.

Уже не так уверенно уточнила:

– Что смешного?

– Какой ершистый котенок, – отсмеявшись, медленно и как-то унизительно-умилительно, как умеет одним взглядом или словом унижать только он, вкрадчиво ответил Лед. – Мне нравится.

Возмущенно фыркнула:

– Нравится ему. А мне все, что происходит ― нет!

Повисла тишина, приправленная очередной войной взглядов. И на этот раз не выдержала я, отворачиваясь к окну, натягивая на колени мягкое покрывало. Интересно, не помню, чтобы оно тут раньше было. Робко мелькнувшая догадка, что это Леонардо позаботился о моем комфорте, отразилась теплым лучиком в груди. Но я быстро прогнала ее.

Грустно смотря на дорогу, я вспоминала подругу. Ее добрый, всегда понимающий непосредственный взгляд. Наши вечерние посиделки с вкусной сырной и фруктовой нарезкой под бокал красного вина, теплыми фильмами и рассказами о сокровенных мечтах. Походы по магазинам и нытье, что из-за финансов не можем купить ту или иную вещь вот прямо сейчас.

Кажется, это было в другой, беззаботной жизни. Как же глупо все. Только сейчас я осознала, что самые мои большие проблемки были ничто. Пыль.

Больше уже ничего не будет как прежде. Я уже не буду такой, как была.

Сейчас я, как никогда, чувствовала себя одинокой, никому не нужной. Слабой пешкой. И что по-настоящему я была нужна тем, кого по неосторожности предала.

На губах появился привкус горькой влажной соли.

Меня даже некому искать.

Последнее я, кажется, сказала вслух, поскольку меня внезапно перетащили на колени, и перед лицом появилась бутылочка с водой известной дорогой фирмы Ariale, выпускающей не для бедных минеральную воду.

– Пей.

Холодный, лишенный эмоций приказ ядом разлился по венам. Пробуждая только одно дикое яростное желание – вылить воду на его шикарные, мать его, волосы, а бутылку запихать в упругий зад! Оттолкнув от себя руку, завертелась в попытке вырваться из ненужных объятий, злобно шипя:

– Пустите! Что вы себе позволяете?! Отпустите, говорю!

Ладонь, удерживающая меня за талию, стала стальной, не вырваться, ухо опалило жестким ледяным тоном:

– Успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я сказал, успокойся. Пей воду, или я сам тебя напою. Выбирай.

Натуральное рычание и угроза судорогой прошлось по телу. Я застыла, тряпочкой обмякнув в его прохладных, но почему-то надежных руках.

Возьми воду. А то действительно напоит сам. И тебе вряд ли это понравится. Не зли его, девочка.

«Благодарю за ценные советы, а теперь свали в закат», – язвительно рыкнула, выхватывая из мужской ладони злосчастную бутылку.

– Не сделаете ничего плохого, ага, как же.

– Не сделаю, – голос на градус потеплел.

Жадными глотками насыщаясь вкусной водой, я сама не поняла, в какой момент доверчиво откинулась на твердую мужскую грудь. И даже когда напилась, почувствовав себя немного счастливее, не спешила вырываться из приятных мужских объятий.

Стыдно признать, но в его руках мне было спокойней.

– Расскажи мне, – потребовал Фрост спустя несколько минут тишины.

– Что рассказать?

– Почему ты думаешь, что никому не нужна?

– А то вы не знаете, – ядовито фыркнула. – Наверняка навели обо мне справки, прошерстив мою жизнь от рождения до настоящего времени.

– Это так, – не стал отпираться Лед. – Но я хочу услышать от тебя.

– Слишком много хотеть вредно, мистер Фрост. Тот, кто много хочет, мало получает.

От моего наглого заявления мужчина не разозлился, как предполагала, он лишь усмехнулся. А я невольно подумала, что его вообще трудно, наверное, разозлить. Но в следующую секунду этот гад заявил:

– Все, что я хочу, получу. И главное мое желание ― это ты, Алина.

– Вот еще! – возмутилась, рванув из его рук. Но куда там. Меня одним легким движением опрокинули обратно на грудь, вынудив вдохнуть вкусный мятный запах мужчины. – Меня вы точно не получите!

– Получу.

– Нет.

– Да.

– Нет!

– О, да!

Получит…

– Идите вы, оба! – несдержанно рявкнула.

Лед подо мной напрягся, вкрадчиво так и о-очень обманчиво спокойно уточнил:

– Оба, это ты о ком?

Ох, если бы я не была настолько зла, как в тот момент, никогда бы не сказала то, что сорвалась с моего не успевшего прикуситься языка. Но я была доведена до крайности.

– Да вы и мой наглый мурчащий внутренний голос. Чтоб вам двоим век не слезать с унитаза!

В воздухе застыла задумчивая тишина, нарушаемая лишь моим недовольно-возмущенным сопением.

– Вот, значит, как, – спустя несколько минут медленно протянул Фрост, наконец выпуская меня из своих лап.

Мигом скатилась с его удобных коленей, пулей забралась на противоположное сидение и закуталась, как ребенок, в плед, злорадно посмотрев на мужчину. Нос все еще забивал морозный свежий, искушающий запах, от которого натурально вело. А этот мерзавец словно не обратил внимания на мой побег, застыв как истукан, странно пялясь в одну точку, откровенно волнуя.

Что с ним? Черт! Да какая мне разница. Знать не желаю, что творится в его голове.

И, удобные колени, Алина? Вкусный запах? Сильные руки?

Серьезно?! Ты дура!

На грани восприятия послышался мурлыкающий фырк.

Ненавижу!

Полюбишь…

Пошел в жопу!

О, обязательно, малышка. Обязательно. Мы и эту часть твоего вкусного тела непременно опробуем, спасибо за разрешение.

– Сволочь! – взбешенно зарычала, сжав ладони в кулаки, комкая плед. Была бы я чуть посильнее, точно бы порвала. – Это не приглашение!

Фрост перевел на меня пустой взгляд, холодно улыбнулся, словно знал, о чем идиотка в моем лице пререкалась сама с собой.

– И не смотрите на меня так! Я не сумасшедшая!

– Даже и не думал о тебе в таком ключе. И как я, по-твоему, смотрю?

– Как на свою собственность. Игрушку! Жертвенную овцу. На питомца! Блин, это унижает!

Но вместе с тем, мне стало тепло от того, что мужчина не посчитал… э-э-э… мой разговор с собой следствием потекшего мозга.

– У меня нет цели тебя унизить, Алина.

Скептически хмыкнула. Но внимательно посмотрев на мужчину, почувствовала, что действительно, он не хотел моего унижения. Ему это не нужно. Странно, но я, правда, это знала. Чуть расслабившись, кивнула.

– Раз мы выяснили отношения, я слушаю: почему ты думаешь, что никому не нужна?

Кисло скривившись, отвернулась.

– А как я еще себя должна чувствовать, если не была нужна самым родным людям? Как должен себя вообще чувствовать человек, который не нужен даже родителям? Кому он тогда вообще нужен?

И неожиданно для себя я все рассказала самому равнодушному к бедам чужих людей мужчине.

Родители действительно меня не любили. Уж не знаю, зачем они вообще меня произвели на свет, но я никогда не чувствовала от них даже самый маленький лучик тепла. Меня не морили голодом, одевали, давали образование и необходимые вещи, но лишь, наверное, потому, что так было нужно. Чтобы не позорила их при других людях.

Меня не морили голодом, да. Но при каждой, даже самой маленькой ошибке жестоко избивали. Искренне предполагая, что таким образом я вырасту достойным человеком, чтобы к совершеннолетию выпнуть из отчего дома под зад, как ненужного, мешающего жить кутенка.

Хватанула ртом воздух в попытке вдохнуть. Стало так больно и плохо, что дышать было практически невозможно. Я начала натурально задыхаться. Перед глазами стояла пелена слез. В который раз почувствовала себя жалкой, и за переживаниями не заметила, как вновь оказалась на мужских коленях в таких нужных сейчас объятиях. На макушку опустилась тяжелая ладонь, погладив по спутанным волосам.

– Тише, я рядом, все хорошо. Слышишь?

Я всегда буду рядом.

– Неправда! – выдавила, поворачиваясь в его руках и утыкаясь носом в шею, выдыхая.

– Правда.

Не знаю, сколько мы так просидели. Я в его крепких объятиях, он, поглаживающий меня по вздрагивающей спине, утешая. Но я с каждой проходящей минутой ощущала, как лежащий на груди огромный камень обиды, вины, что так и не стала хорошей правильной дочерью, истончается.

– Спасибо, – шепнула, первой нарушая тишину.

– Не за что, – усмехнулись мне в волосы, жадно втягивая их запах, но в тот момент меня это вообще никак не смутило. – Тебе легче?

– Да, легче. Но как?.. Как вы догадались?

Леонардо не ответил.

– Значит, и это раскопали, – горько улыбнулась. – Боюсь представить масштаб ваших возможностей. Даже Лара не знает подробностей моих отношений с родителями. Опасный вы человек, мистер Фрост.

«Или не человек…»

Не знаю, откуда пришла эта мысль, но я быстро ее прогнала, а то так точно даже для себя окажусь сумасшедшей.

– Не переживай об этом, – спокойно ответили мне.

– Скажите, – я отодвинулась назад, заглядывая ему в лицо, – мне дадут поговорить с Ларой? Я…

– Дадут. Как прибудем на место.

– Кстати, об этом. Куда мы вообще едем, и зачем вам там я?

Леонардо долго смотрел на меня, настолько долго, что я подумала: не ответит. Но вот он уже разомкнул красиво очерченные слегка тонковатые губы, обнажая белоснежные, как после отбеливания, зубы, собираясь ответить. Но ему помешали. Мой не к месту забурчавший живот.

Предатель!