Kitabı oxu: «Однажды в Казахстане. История любви, одержимости и абьюза»

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Руководитель проекта: Е. Васильцова

Дизайн: Т. Саркисян

Корректоры: Е. Сербина, Е. Якимова

Верстка: О. Щуклин

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Нам А., 2024

© Zerde Publishing, 2024

* * *

Все события и персонажи вымышлены.

Любые совпадения – случайность.

Предисловие

Знакомо ли вам чувство, когда заходите в компанию и кажется, что они обсуждают вас и их мнение отнюдь не благожелательное? Или вы приходите на работу и понимаете, что кое-кто из коллег будет очень рад, если вам будет плохо. Более того, они сознательно делают все, чтобы вам было плохо. Когда все против одного, когда целью коллектива становится травля одного из сотрудников – это явление получило название «моббинг» (от английского mob – «толпа»).

Шведский психолог Ханц Лейман дает следующее определение моббингу: «Моббинг означает негативные действия нескольких людей или одного человека, направленные против другого человека (одного или многих), длящиеся достаточно длительное время и характеризующие особые отношения между жертвой и виновником»¹. Моббинг – ситуация, в которой находится сотрудник или сотрудники фирмы. Они постоянно подвергаются нападкам и придиркам со стороны руководства или коллег. Моббинговая ситуация может так сильно подействовать на душевное состояние, что человек тяжело заболеет физически (в этом случае говорят о психосоматике), сохранив при этом на всю жизнь глубокую рану в своей душе.

В некоторых европейских странах моббинг включен в ряд уголовных преступлений. В Германии, Франции, Швеции уже приняты законы, защищающие людей от морального преследования. Однако в подавляющем большинстве стран люди вынуждены каждый день приходить на работу и проходить очередной круг ада насмешек, издевательств и сплетен.

Моя книга – это рассказ человека, пережившего моббинг. Меня травил целый банк. У меня были две попытки суицида. То, что я выжила, – просто чудо.

В моем резюме, в моей трудовой книжке вы никогда не найдете никаких упоминаний того, что я когда-то была ресепшен Рейн-банка. Мои родственники, мои друзья, мой врач – все советовали вычеркнуть это время из своей памяти. Со мной работал кандидат психологических наук, чтобы удалить ненужные воспоминания, но мое бессознательное упорно сохраняло память о Рейн-банке, пока не настал момент, когда я поняла, что не хочу забывать сплетни и гнусные слухи обо мне. Произошедшее – слишком большая часть меня. Если я все забуду – я вычеркну год своей жизни.

Воспоминания из кровавых постепенно перекрашивались в другой оттенок. Когда меня травили, я казалась себе никчемным животным, которое способно только совершать ошибки, но сейчас я понимаю, что очень часто действовала правильно.

То несчастье сделало меня другим человеком. Я прошла огонь, но не сгорела, а закалилась. Я была пешкой. Но даже пешка, доходя до противоположного конца доски, становится ферзем.

Я не удалила свои воспоминания и не позволила делать это никому. Я часами скрупулезно восстанавливала каждый день в Рейн-банке. Я размышляла и анализировала свои поступки и поступки коллег. Я поняла очень многое, чего раньше даже не замечала. Я поняла, что была вовсе не жертвой, а победителем.

Если вы переживаете моббинг, если вам кажется, что вас пытаются унизить или оскорбить, недооценивают, то надеюсь, что мой опыт, изложенный в этой книге, поможет вам.

Не забывайте, что китайский иероглиф «кризис» состоит из двух частей: первая означает «опасность», а вторая – «возможность».

Глава первая
Белый моббинг.
Красавица Рейн-банка

Мне было двадцать пять, я работала учителем английского языка в одном из частных колледжей. Колледж считался престижным, а меня считали одним из лучших учителей, доверяя вести исключительно спецгруппы. К сожалению, чем чаще людям говоришь, что они хорошие, тем выше у них самомнение. Мои «лучшие» детки были совершенно неуправляемыми. Почти все из них учили язык семь-восемь лет и не хотели учить дальше. На уроки они не приходили. На переменах болтали о тряпках и сексе. И все были втянуты в соревнование «Кто круче?». Наверно, эта отвратительная ситуация могла тянуться очень долго, но случилось нечто, что переполнило мою чашу терпения.

Однажды я зашла в учительскую и увидела, что моя начальница взглянула на меня как-то злобно. Быть может, кто-то подумает, что это пустяки, но я слишком хорошо знала начальницу (мы работали вместе уже четыре года, и я научилась распознавать мельчайшие перемены ее настроения). Поэтому я просто подошла к ее столу и тихо спросила:

– Вы сердитесь на меня?

Она глубоко вздохнула, а затем решительно посмотрела мне в лицо.

– Надя, у тебя есть враги?

– Не знаю.

– Среди студентов было анкетирование. Они отметили, что ты берешь взятки. Вот посмотри, – она с отвращением взглянула на листок, который лежал у нее на столе, а затем дала мне его в руки. – Анкетирование анонимное. Но я думаю, что ты имеешь право взглянуть. Вот здесь – исправлено замазкой – это мы исправили, потому что анкеты пойдут наверх, а я не хочу тебя терять. Возможно, они просто не поняли суть вопроса, – в ее спокойном голосе зазвучали нотки слабой надежды. – Некоторые просто ставят галочки где попало, лишь бы поскорее со всем покончить… Я просто уверена, – надежда в ее голосе стала звучать в полную силу, – что они ошиблись.

Я почти не слушала. Мои глаза остановились на долговязой единице – наименьшем балле мне за эрудицию. И это после того, как мы обсуждали глобальное потепление, смотрели фильм про Вермеера и читали «Прощай, оружие» Хемингуэя?

Детки, мои славные, быстро повзрослевшие детки… Такого я даже от вас не ожидала.

Наверно, лицо мое было настолько расстроенным, что начальница протянула руку, как будто хотела меня коснуться. Но вместо этого ее рука остановилась в сантиметрах от моей.

– Не волнуйся. – В голосе сочувствие и даже немного материнской заботы. – Я не хочу лишиться тебя. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы позволить, чтобы тебя уволили.

Я просто мотнула головой, говорить была не в состоянии. Затем пробормотала какую-то вежливую банальность и вышла из комнаты. В тот момент я окончательно поняла, что разочарована в профессии учителя.

Комментарии (читать не обязательно)

Через год после увольнения из Рейн-банка я вернулась в тот самый колледж. У моих бывших студентов был выпускной бал, мне рассказывали, что они вышли все вместе на сцену и сказали, что хотят выразить особую благодарность мне за то, что я была их куратором.

* * *

Тот, кто никогда не искал работу, думает, что это сложно. Но я начала работать в четырнадцать лет. Работала интервьюером, репетитором, переводчиком, продавцом, дистрибьютором, внештатным корреспондентом. Я знала, что нужно купить газеты с названиями «Работа» и «Вакансия», раструбить о своем желании по всем родственникам и знакомым, отослать свое резюме во все рекрутинговые агентства, дать объявления в бесплатные газеты и на сайты (некоторые не снимают свои объявления, даже когда у них есть работа, так как всегда можно найти что-то получше!), а еще лучше сходить на ярмарку вакансий.

Ярмарка проходила в холле пятизвездочного отеля. Я до сих пор помню ряды стендов с названиями солидных компаний и банков. У меня и моей коллеги на руках было по тридцать резюме. Мы проходили между столами и раздавали их в руки представителям фирм. Было очень жарко, но я упорно не снимала темный пиджак. Моя коллега посмеивалась надо мной, что я «пускаю пыль в глаза», но я-то знала, что имидж – это очень серьезно. Сама она была одета в спортивный костюм, и я видела, что ее резюме закидывали в самый низ. С моим же обращались намного более бережно. Особенно после того, как я надела очки в роговой оправе и без конца их поправляла.

– Ты похожа на офисную крысу! – беззлобно рассмеялась она, когда все закончилось.

Я в ответ только ухмыльнулась. В течение двух последующих месяцев мне позвонили десятки потенциальных работодателей, а ей – никто. У нас было одинаковое образование, почти что один и тот же опыт работы, мы давали резюме в одни и те же компании, но на нас была разная одежда. И еще на мне были очки.

Комментарии (читать не обязательно)

«Если вы носите очки, то окружающие воспринимают вас как серьезного и интеллигентного человека. В ходе одного исследования респонденты оценивали уровень интеллекта людей, изображенных на фотографиях. Одному и тому же человеку поставили две совершенно разные оценки – причем только потому, что на одной фотографии он был в очках, а на другой – без них. Впрочем, такое впечатление длится не более пяти минут, поэтому советуем вам надевать очки только на короткие собеседования или совещания».

Алан и Барбара Пиз.

Язык телодвижений

* * *

Меня пригласили на собеседование в Рейн-банк. Название ни о чем мне не говорило, но мне было все равно, куда идти. Я знала, что разочарована в своей работе учителя, но плохо понимала, кем хочу стать. Честно говоря, я знала только одно: я люблю писать книги, хочу прославиться и стать известной писательницей. Мне было почти все равно, кем работать, лишь бы работа приносила достаточно денег, чтобы жить. Почти все мои бывшие сокурсники получали второе высшее образование, и я думала о том же. Можно сказать, что я просто плыла по течению. От подруги Марии я услышала хорошую фразу: «Вначале устройся на работу. Если это банк, изучай финансы, если это компания сотовой связи, изучай коммуникацию. Всегда легче определиться, когда ты уже на месте».

Так случилось, что в день собеседования мне назначили свидание. Причем между собеседованием и свиданием был час с небольшим. Я долго ломала голову, что же надеть, и в итоге остановилась на сексуальном топе (свидание!) с пиджаком от Йоджи Ямамото, который достался мне в наследство от двоюродной сестры, менеджера в крупной иностранной компании (собеседование!). Еще я решила надеть колготки в сеточку (свидание!), которые я сниму в туалете (собеседование!).

Первым было все-таки свидание. Я познакомилась с парнем по имени Рашид в автобусе за два дня за этого, и мы нашли общий язык уже на нашей второй встрече. Он сказал, что очень спешит, потому что это его обеденный перерыв. Я сказала, что очень спешу, потому что скоро у меня собеседование. Мы прогулялись и наскоро переговорили, потом он сунул мне бумажку с номером телефона и попросил, чтобы я ему позвонила. На этом встреча закончилась.

Итак, я поехала на собеседование. Я ничего не знала о Рейн-банке. Но когда я пришла по адресу, у меня захватило дух. Судите сами: высокое стеклянное здание, возле которого стоянка, где теснились новенькие «бентли», «мерседесы» и «тойоты» самых последних моделей. Рядом располагается посольство Австралии и важная организация из Евросоюза. Кругом камеры видеонаблюдения.

«Тогда почему я ничего не знаю об этом банке?» – мелькнуло у меня в голове, когда я нажала кнопку лифта.

Когда лифт остановился и я вышла, то чуть было не закричала, потому что место, куда я попала, было громадным, но людей не было, одни машины. Сверкающие иномарки стояли в несколько рядов, и я поняла, что это подземный гараж или автостоянка. Кругом были бетонные стены, стояла почти неестественная тишина. Что-то было жуткое в этой тишине, а потом мне показалось, что кто-то очень похожий на меня двинулся мне навстречу. Я замерла, и некто тоже остановился. Этот некто меня сильно испугал, я не выдержала и снова вскрикнула.

– Не бойтесь, это всего лишь отражение. Там в глубине зеркало. Чертовы архитекторы решили выпендриться! И какого черта их выписали из-за бугра? Наши-то чем не угодили?

Рядом со мной словно из ниоткуда появился полноватый мужчина с большим животом. У него было лицо добряка и балагура, и мне сразу стало лучше. А может, все дело в том, что в этом мире машин я увидела человеческое лицо?

– Где Рейн-банк?

– На втором этаже.

– Но это же второй этаж! Я помню, как нажимала цифру два в лифте!

– Это минус второй этаж. Понимаю, ошибиться легко. Помню, сюда как-то забрел один немец. А у него клаустрофобия. Ну и крику же было! В следующий раз, барышня, надо быть повнимательнее. А если вы едете в Рейн-банк, то нам по пути. Я их водитель.

Когда мы с Владимиром (так звали водителя) приехали на второй этаж, он проводил меня к стойке ресепшен. Я быстро объяснила, что пришла на собеседование, и две девушки попросили ждать в маленькой комнатке возле лестницы. Та сотрудница, с которой я разговаривала, казалась очень несчастной.

Вскоре подошла высокая женщина с приятным лицом. Она представилась Саидой и после короткой беседы сказала, что у них есть вакантная должность ресепшен.

– Ресе-е-е-епшен, – разочарованно протянула я. Такого поворота я не ожидала.

– Если вы хорошо проявите себя, то через два года сможете стать менеджером карточного отдела.

Это звучало уже намного лучше, но я все еще колебалась. Тогда она повела знакомить меня с некой Салтанат.

У Салтанат был просторный кабинет. А еще она явно пользовалась дорогими и стойкими духами с очень резким запахом. Несмотря на то, что она была вице-президентом и принадлежала к высшему руководству, держалась очень просто.

– Я тоже окончила этот колледж, – сказала она, посмотрев на мое резюме. – Здесь многие оттуда, вам будет очень уютно. Каковы ваши планы на ближайшее будущее?

– Я хочу получить второе высшее, – пролепетала я.

Салтанат мой ответ понравился, она удовлетворительно кивнула.

– А когда сможете приступить к работе?

– Через месяц. Мне надо предупредить моего босса. Через месяц истекает мой контракт.

– Хорошо. Увидимся через месяц. Я думаю, что вам понадобится небольшое обучение. Трех дней будет достаточно.

Что-то было в Салтанат такое, что ее воле противиться не хотелось. Так нежданно-негаданно я получила работу ресепшен Рейн-банка.

Уже вечером дома, набирая в поисковике название банка, я изумленно прочитала, что это «…крупная финансовая организация с филиалами в пятидесяти странах мира и оборотом капитала в несколько сотен миллионов долларов. Головной офис располагается в Нью-Йорке». «Американский банк! – весело подумала я. – Ничего, что я буду всего лишь ресепшен. Буду получать второе высшее! А через два года могу стать менеджером карточного отдела!» Хотя, наверно, самым главным аргументом, который повлиял на мое решение, была высокая зарплата, которую мне предложили. Невероятно, но факт: скромная ресепшен Рейн-банка получала вдвое больше одного из лучших педагогов престижного колледжа.

Комментарии (читать не обязательно)

RAIN (рейн) – дождь.

RAINY DAY – 1. Дождливый день. 2. Черный день.

REIGN (рейн) – царствование, царствовать, царить.

* * *

Мне оставалась малость – известить руководство колледжа о своем уходе и спокойно отработать последний месяц. Держать меня они не могли – срок моего контракта истекал.

«Деточка, так ты совсем не отдохнешь. Может, стоило повременить с новой работой?» – сокрушенно сказала наша лаборантка. Я фыркнула и пожала плечами. Что было мне до мнения какой-то там лаборантки!

Гораздо больше меня волновало мнение моей руководительницы. Я уже заранее знала, что она расстроится. «Мало кому захочется терять безотказную рабочую лошадку…» – вспомнились мне слова моей подруги, бухгалтера Маши. Она знала, что говорила. Мы вместе проработали около года.

Все было так, как я и предполагала. Руководительница расстроилась. Но меня отпустила. «Когда из дома уходят дети, их надо отпускать», – сказала она.

Вместе со мной уходили еще три молодые девчонки. Все они проработали год с небольшим, а я – четыре. Вообще, наш колледж считался неплохой стартовой площадкой, после которой можно было искать место получше. По поводу нашего ухода мы «проставились», все как положено. Думаю, что наши коллеги не таили на нас зла, потому что мы уходили в конце года, когда вся основная работа была сделана и впереди было целых три летних месяца, когда можно найти новых преподавателей на наше место.

Наша шеф сидела расстроенная. Думаю, что наш, в особенности мой, уход ее печалил. Но она ничего не делала, чтобы нас удержать или попрекнуть, и я была ей очень благодарна за это. Мы уходили с гордо поднятой головой, нас отпускали с сожалениями. И это было правильно.

«Вдруг я еще вернусь? – промелькнула в голове предательская мысль. – Надо оставить о себе хорошее впечатление».

Комментарии (читать не обязательно)

У меня было множество претензий к своим бывшим коллегам, но я их не озвучивала. И это было правильно. Когда через год я уволилась из Рейн-банка, смогла легко вернуться на старое место. И я видела, что мне были рады.

«Когда я начинал новое дело, то всегда оставлял себе маленький путь к отступлению. Специалисты в военной области говорят, что самый главный принцип в сражении – это обеспечение надежного тыла. Я понял, что этот принцип применим в жизненных сражениях так же, как и в настоящем бою… Позже, когда я стал искать работу получше, то всегда помнил, что работа на железной дороге обеспечивает экономическую стабильность. Поэтому я всегда оставлял ее как возможный путь к отступлению – до тех пор, пока твердо не обосновался на новом и лучшем месте».

Дейл Карнеги.

Как перестать беспокоиться и начать жить

* * *

В первый день моего обучения я была на месте за полчаса до начала рабочего дня. Но оказалось, что это было поздно, потому что моя напарница Нина пришла еще раньше. Она была среднего роста, с тяжелым пучком на голове, довольно привлекательная, но без грамма косметики на лице, не считая блеска гигиенической помады. Ее полноватое тело всем своим видом говорило, что с его хозяйкой необходимо считаться. Нине было всего двадцать три года, но выглядела она лет на пять старше. К своему относительно юному возрасту она успела поработать менеджером голландского банка и водила купленную на свои деньги машину. Позже я узнала, что их отец оставил семью, когда они с сестрой были совсем маленькими, и обе девочки пробивали путь наверх самостоятельно. Надо сказать, вполне успешно.

Она встретила меня по-деловому и тут же стала объяснять мои обязанности. Каждый день в десять утра приходил курьер – к этому времени надо было подготовить все документы для отправки. Пакетов было около пятидесяти, и с каждым днем их количество увеличивалось. Надо было заполнять их банковской документацией, регистрируя в журнале. Фирм было очень много – триста или четыреста, причем половина из них – с похожими названиями, а больше трети «состояли в родственных связях».

– Тут главное ничего не перепутать, – напутствовала Нина. – Если ты положишь справки «Казэлектро Г» в пакет «Казэлектро», то все уедет в другой город. Тогда к нам придет разгневанный бухгалтер и вызовет менеджера. И все шишки в итоге посыплются на нас.

Раньше мне казалось, что ресепшен – примитивная работа, но вскоре оказалось, что все это не так. В девять утра стали подтягиваться клиенты – все со своими требованиями. Они просили документы, справки, менеджеров. И ориентироваться в этом потоке было очень трудно. Без конца поступала новая корреспонденция – надо было относить ее в банк и двигаться очень быстро, потому что в противном случае нам звонили недовольные менеджеры, которым до этого звонили возмущенные клиенты. Телефон звонил не умолкая: в основном нам надо было связывать звонивших с сотрудниками банка через коммутатор. Но часто звонившие сами не знали, чего хотели. Иногда это были иностранцы с жутким акцентом. Я очень плохо разбиралась в этой системе, потому что раньше никогда с ней не сталкивалась. А Нина могла учить меня только тогда, когда была свободна. Надо сказать, это было очень редко.

Но самое главное – бумажки, с которыми мы работали. Это были деньги под разными «обертками»: контракты, справки, банковские гарантии, документы о проведении платежей (их называли платежками), кредитные заявки. И везде были просто астрономические суммы – я покрылась холодным потом, когда увидела на одной из бумажек больше шести нулей. Помню, как аккуратно положила ее на окошечко, откуда ее должны были взять менеджеры, которые отвечали за документацию и сверку подписей, а Нина прикрикнула на меня, что я двигаюсь чересчур медленно.

Помню, что с того момента, когда я увидела ту бумажку со множеством нулей, во мне прочно обосновался страх. Меня стала преследовать навязчивая идея, что нам нельзя ошибаться. Любая ошибка, даже малюсенькая, могла стоить слишком дорого. Мне стало казаться, что мы живем в бункере, который могут взорвать, или таскаем ящики с нитроглицерином. Сейчас я вспоминаю, что во время работы в Рейн-банке я постоянно чувствовала напряжение. Я не могла расслабиться даже в выходные. Наоборот, прокручивала каждый час своего рабочего дня и пыталась понять, не допустила ли ошибку.

Все страхи имели достаточно оснований. Если потеряешь платежку, платеж не пройдет, компания потерпит убытки, а это значит, что отвечать будет Рейн-банк. Начнет искать виноватых, тогда ты будешь счастлив, если отделаешься «простым» увольнением. Потеряешь банковскую гарантию – надо будет платить десять процентов от суммы за перевыпуск. А учитывая, что суммы были шестизначными, выплачивать придется до конца своих дней. Однажды Нина потеряла гарантию. По ошибке отдала ее представителю другой фирмы. Ошибиться было очень легко – на гарантии были написаны названия по крайней мере трех компаний. И в какую из них отдавать?

На наше счастье, гарантия скоро нашлась – ее принесли в Рейн-банк на следующий день. Сказали, что мы им выдали по ошибке. Но я до сих пор помню, какая бледная была Нина, а на следующий день я увидела в ее темно-русой шевелюре седой волос.

Если подобное могло случиться с опытной Ниной, то что говорить обо мне? Я имела весьма смутное представление об экономике, финансах, бухгалтерии и иностранных компаниях. Всю свою жизнь я занималась преподаванием, а в банк, судя по всему, меня взяли только из-за знания английского языка – вся переписка шла на нем, кроме того, было очень много иностранных клиентов.

Проколы ждали меня на каждом шагу. Некоторые черновики я сохраняла в папке «Мои документы» и только через два месяца узнала, что она была доступна для обзора всему банку. Я плохо разбиралась в структуре банка и из-за этого иногда не знала, с кем надо было связывать клиентов, особенно если они сами плохо понимали, что им нужно. В интернете же никакой информации о структуре Рейн-банка не было. Такие сведения были строго конфиденциальными.

Конечно, я лезла из кожи вон. Все вечера я учила названия фирм и их «родственные» отношения. Делала записи. Разбирала записи.

Нина была очень терпелива, но я знала, что лишние вопросы могут нервировать. Поэтому старалась не переспрашивать. Когда Нина уходила на обед, она всегда брала с собой сотовый телефон, потому что знала, что я могу ей позвонить. Я ей звонила не так часто.

Прошла неделя или две, прежде чем я более или менее освоилась. Но кое-кто в банке – я знала это наверняка – считал меня тупой.

Комментарии (читать не обязательно)

«Существует феномен восприятия, который психологи называют эффектом первого взгляда. Суть его в следующем: любой из нас абсолютно бессознательно делает выводы о человеке в первые полторы минуты знакомства. На эту оценку влияет все: на кого незнакомец похож, кажется ли он агрессивным или слишком углубленным в себя и т. д. В течение следующих 2–3 минут вносятся незначительные коррективы. Теперь изменить мнение могут только два фактора: экстремальные обстоятельства или долгие годы совместной деятельности».

«Имидж имеет значение»,

Mini, март 2005

Через две недели Нина сказала мне, что надо задержаться на работе, потому что мы будем делать отчет.

– До какого часа мы задержимся? – спросила я.

– Ну, надеюсь, не так поздно. В двенадцать, думаю, будем уже свободны.

– Двенадцать? Это полночь? – тупо переспросила я.

Раньше я никогда не задерживалась на работе так поздно. Тем более я не представляла, какой отчет могут делать ресепшен. Неужели мы будем записывать, сколько клиентов пришло к нам и какие документы они взяли?

Все оказалось намного прозаичнее. Часов в шесть Нина стала появляться с пакетами. Вскоре в нашем маленьком закутке уже не было места, чтобы их складывать, а они все прибывали и прибывали. Тогда Нина стала относить их в маленькую комнатку, где проходило мое собеседование.

– Нам надо их все пересчитать и сверить со списками. Если потеряем хоть один документ, то можно писать увольнительную.

Нина вплотную занялась пакетами, а я взяла на себя всех клиентов и телефонные звонки. После шести я к ней присоединилась. Несколько часов мы сверяли пакеты со списками, а потом сортировали их. На каждом из пакетов были названия фирм, и я поняла, что в них содержатся отчеты по банковским операциям.

Вскоре пакетами занималась уже я одна, а Нина вбивала данные на компьютере. Часов в одиннадцать мы прервались. Она предложила мне пончики и сказала, что если я хочу кофе, то могу пойти на кухню банка.

Мне всегда было немного не по себе, когда я заходила внутрь банка. Наверно, оттого, что люди были сверхсерьезными, а организация – очень могущественной. Весь внутренний интерьер буквально кричал о деньгах – начиная от жидкокристаллических мониторов и заканчивая аппаратом, который бесплатно выдавал какой угодно кофе, какао и горячий шоколад.

Банк был хранилищем денег, где каждая бумажка имела ценность и сверхсекретность. Здесь люди делали деньги, все время говорили о деньгах и поклонялись деньгам. «Храм Золотого Тельца» – так я его мысленно про себя называла.

Удивительно, но в одиннадцать часов треть работников все еще оставалась на своих рабочих местах. Позже, поговорив с охранниками, я узнала, что банк никогда не пустует. Люди работали и в выходные, и в праздничные дни, и даже на Новый год. Были два специальных работника, которые работали только по ночам. Мы с Ниной называли их ночными девочками, хотя это были уже не девочки, а две дамы лет сорока пяти. Одна из них Фатима – то ли турчанка, то ли армянка. Другая – добродушная полная блондинка Галина. Они обе готовили то море пакетов, которые мы сортировали, сверяли и должны были отправить с курьером.