Kitabı oxu: «Ссан-Пивобург», səhifə 4

– Не может быть!

– Объяснение этому явлению мы пока не находим.

– Отсюда и его комплекс?

– Само собой, родители и врачи сделали для него посильную информационную блокаду, чтобы он не чувствовал себя изгоем. Но средства массовой информации, литература, по нашей заявке не перестроятся, и потому он счел это за социальный перекос, решил восполнить пробел своим творчеством.

– Но как он тогда выходит на люди?

– Просторные плащи, пальто, куртки, брюки маскируют непрекращающееся движение.

– А во сне?

– Рефлекторно, все делается на сигналах подкорки.

– Но ведь могут устать руки?

– Рука, одна, но отработанная цикличность смены рук не дает смертельной усталости, да и, в конце концов, движение достаточно мелкое, легкое.

– Но это движение создало ему внушительный торс и могучие руки молотобойца.

– Подрочи-ка столько.

– Вы не пробовали заказать механический мастурбатор.

– Пробовали, слишком громоздко, грубо, к тому же начинается гнет на психику.

– Женщин-то подпускали?

– Само собой, но его от них воротит, тошнит, начинаются головные боли.

– А они?

– В восторге, вокруг Саши такая возня по этой причине, легенды, коллективные петиции в вышестоящие органы с категорическим требованием прекратить издевательства над нормальным человеком и дать ему возможность открыть массажный салон, клонировать этот феномен и создавать в стране дешевые публичные дома…

– Мужские?!

– Да. И в этом, я уверен, есть немалая необходимость. Перекос соотношения продуктивных самцов и самок в России как никогда высок, самцов почти нет, есть особи мужского пола, кто уже к получению паспорта о совершеннолетии утрачивает интерес к самке, продолжению рода, такой евнух пресыщен виртуальным онанизмом через телевизор, интернет, курит, пьет, колется, обжирается и почти не двигается. Даже, если выдавить из него семя, оно вялое, а в случае оплодотворения яйцеклетки, ребенок рождается с таким букетом болезней, что возня с ним превращается в каторгу. Но женщина в большей степени, чем мужчина, предрасположена к продолжению рода, властно чувствует этот зов природы. Неудовлетворение этого зова оборачивается психическими расстройствами и болезнями, что ложится еще одним слоем бремени на государство. Поэтому появление такого Саши в какой-то мере вселило в нас надежду в разрешение данной проблемы.

– Альфонс-многостаночник, трудодень ему установить в бабочасах, – улыбнулся Ванек. – А нет и других областей народного хозяйства, где бы этот феномен смог приносить ощутимую пользу?

– Таких областей много. Например, он с радостью будет востребован в той же милиции, где не хватает современного оружия, а применение его, того же пистолета, строго ограничивается нашим гуманным законом. Преступник у нас может взорвать многоэтажный дом, похоронив там сотни людей, но при его преследовании нельзя сделать первый же выстрел на поражение, ибо можно застрелить его насмерть, только предупредительный и легкая рана, чтобы правосудие смогло его спрятать от возмездия родных за решетку. Чтобы он перевел дух от легкого испуга, окреп, и был амнистирован на новые подвиги. По приходу на работу в органы такого Саши многое бы упростилось, вписывалось бы в жесткие требования российского закона – во чтобы ни стало сохранить жизнь преступнику. А то, не дай Бог, нас упрекнут строгие дяди в нарушении моратория на смертную казнь. Но я отвлекся от самого феномена.

– Дело в том, что неустанные упражнения фаллоса, массаж, приводят к его значительному укрупнению. У Саши он до колена, диаметр в настоящее время – 9, 65 сантиметра. К тому же он упруг, как рессора, и мощно стремится занять положение на пол-двенадцатого. Представим ситуацию поимки преступника, кого не только надо расстрелять за содеянное, а желательно рвать на кусочки несколько дней, делая это ежесекундно, публично, демонстрировать это шоу всему миру, делать урок, что расплата страшна и неминуема, страшнее зла, чем он сам сделал. То есть при поимке его желательно укокошить, но чтобы прокурор при этом не выразил ни на йоту сомнений. И тогда мы «заряжаем» нашего Сашу. Отгибаем от груди его могучий член и крепим на спецфиксатор к бедру. Но вот преступник в наших руках, смеется, гад, открыто нам в лица, ну и что дальше, мусорва? И тогда подходит Саша, сближается с выродком на полметра и незаметной кнопкой приводит в действие спецфиксатор, могучая дубина вырывается из щели в штанине и бьет отморозка в пах, ломая кости таза и превращая его яйца в глазунью. В диких муках преступник через день умирает. Жуткая молва облетает преступный мир – изощренная форма казни! Даже не гильотина – ужасающая херъотина!.. Прокурор с легкой душой пишет заключение, что преступник смертельно травмировался в попытке сделать минет сотруднику милиции. Все чисто, в российском законе нет ни единого упоминания, запрещающего уродовать преступников членами сотрудников.

– Неплохо, – похвалил Ванек, – я тоже давно недоумеваю почему перестали использовать шоу наказания, возмездия, идет только мощнейшее шоу преступления, его романтизации. Тысячелетняя история большинства народов подтверждает, что театрализация казни, наказания, самый действенный и продуктивный урок, урок, не кровожадное истребление беззащитных граждан. Да чего там говорить, еще с Красной площади не убрали лобное место для казни, где ломали кости и лишь потом отсекли голову Степану Тимофеевичу Разину, а до этого в клетке возили по улицам Москвы. Сто лет спустя столь же красочно казнили на Болотной площади Пугачева. Шоу, достойное подражания, так чего ему, этому лобному месту, простаивать, этому обкатанному хирургическому инструменту да в наше-то совсем больное время, когда столько кругом голов с гангреной агрессии и не одна не отсечена, их упрямо лечат примочками и пилюлями. Таких лобных мест по России должно быть тысячи, один их вид заставит задуматься потенциального преступника перед роковым шагом, вселит в него суеверный трепет уважения перед силой, осуществляющей неотвратимое возмездие. В Китае идут регулярные телетрансляции массовых казней, опыт этого мудрого народа внушает уважение, равно как и многих-многих других, кто не собирается убирать этот мощный рычаг управления порядком в государстве из-под руки. Те же американцы, кто в трех четвертях штатов казнь не отменили. Можно бы и нам сделать также, отменить казнь только в том же Еврейском автономном округе и тыкать всем в глаза, что Россия соответствует высочайшим требованиям демократии. Не надо тайно пытать и расстреливать в подвалах тысячи безвинных, надо публично наказывать не столь уж и многих по-настоящему виноватых. С год назад у нас в Райграде один молодой человек зарезал восемь человек, из них трое детей и две женщины. Об этом рассказали все СМИ России, горожане содрогнулись и в страхе затрепетали от такого оскала могучего зла, никто не мог удержать слез, провожая на погост эти безвинные жертвы. Это было страшное, жуткое шоу силы зла. И подобные шоу, многократно превосходящие по крови названное, на телеэкране идут, по сути, сериалом с гарантированным «продолжение следует». Но где шоу возмездия? Где этот мясник, убивший восьмерых, куда его спрятали, почему его не вырвала из следственной камеры разъяренная толпа и не разорвала в клочья, не выставила его треснутый череп и охапку костей на площадь с табличкой: «Так будет сделано с каждым выродком». Кстати, опять же в истории Америки есть страницы, когда не уповая на прогнивший закон, делегации от толпы вешали прямо в полицейских участках того, кто это заслуживал… Но меня понесло, – сконфузился Ванек, – извините, вы затронули наболевшее.

– Ну что вы, что вы, об этом только и говорят нормальные законопослушные граждане, к сожалению, законопослушные настолько, что это смахивает на патологию рабства, уровня того американского протеста и организации толпы, о каком вы рассказали, нам не достигнуть. Слепой, глупый и самоубийственный бунт, кураж толпы футбольных фанов, это еще можно, но целенаправленный, мощный кооперацией сил шаг, увы…

– Вернемся к нашему Саше, – сказал Ванек, – вы не можете обозначить и другие области применения подобного феномена.

– Я, пожалуй, сказал вам даже больше, чем следовало бы. Но вы человек творческий, могли бы кое о чем догадаться или даже открыть нам глаза на возможный ресурс.

– Я думаю, что херъотиной дело в этой области не ограничилось и простерлось в спецназ, когда такому легче спускаться по отвесным стенам, скакать по ветвям деревьев. Наверняка, цены ему не будет, как телохранителю, можно позавидовать как атлету, кто может прокачивать не только бицепсы и трицепсы при продольном массаже феномена, но и нагружать косые мышцы спины, отгибая его от груди, боксировать с небольшой грушей, укрепленной на его головке, полезно и рачительно работать с ним в паре партнеру, не надо никаких дорогостоящих тренажеров. Явно, что при соответствующей тренировке можно уподобить данный суперорган как пращу и катапульту, зашвыривать в стан врага гранаты, лежа на спине, не высовываясь из окопа. Огромные деньги можно делать в цирке, порнографическом балете для избранных аудиторий толстосумов…

– Неплохо, – улыбнулся ученый.

– И последний вопрос, этот феномен, функция вечной эрекции энергетически связана только с телом Саши или есть неведомые силы извне? Прекратится ли функция со смертью его тела и мозга?

– Вам не откажешь в зоркости и глубине пытливости, вы первый из непосвященных спросили об этом. Скажу так, вполне вероятно, не прекратится.

– Но как быть с постоянным массажом?

– В науке немало сил и средств, чтобы изучать феномен и далее.

– А если неопадаемость вечна? Что произошло бы при естественном ходе дела, без вашего вмешательства, если бы Сашу закопали как всех? Не вымахал бы феномен в баобаб на утеху баб?..

– Вы тяготеете к юмору, это не исключает вероятия нашего дальнейшего сотрудничества, ваша пытливость и раскованность могут оказаться нам полезными в дальнейших изысканиях. Сумасшедшинки дилетантов нередко дают куда больший толчок поиску нежели мощный таран академизма. Вот моя визитка, я буду ждать от вас ваших шаловливых набросков. Вы можете на этом неплохо заработать. В инвесторах у нас солидные учреждения и фирмы. И тисните вы, Бога ради, несколько его фрагментов, успокойте парня. Всех вам благ!.. – «Волга» с феноменом уехала.

– Я так хочу, чтобы ето не кончалось, чтоб оно со мною мчалось по жизни вслед… – стал напевать Ванек, переиначивая слова популярной песенки из репертуара Пугачевой. – Ето, ах ето, ето сладкое будь со мной… Прекрасный гимн для Драчело Менструяни, – похвалил он себя, – музыка динамичная, аллегро, под нее можно успешно мастурбировать. – Стоп! – он достал диктофон, фоновая мельтешня слов и метафор прошедшего разговора высветила неожиданную мысль. – Бунт, – сказал он, – Пугачев, Разин, роман Шукшина о Стеньке «Я пришел дать вам волю». Рок-опера по мотивам романа «Я пришла дать вам вволю». Пугачева режиссер, Мандонна – исполнительница.

О Боже, сколько неизменного шума вокруг мало-мальски красивых баб, поморщился Ванек при упоминании последнего имени, как они истово начинают выворачиваться наизнанку, чтобы продлить этот шум, используя при этом банно-прачечный арсенал, то есть заголение титек, ляжек и задницы, в местах для общества неуместных. И, по всему, это какой-то закон.

Я тоже обладал красивой женщиной

Юной, прекрасной, почти десять лет, но это время мне почему-то больше памятно нервозностью, частым смятением и депрессиями. Не было ровной линии бытия в Естестве, не было даже синусоиды, была пила, изломы, какая-то остервенелая борьба за невесть что. Так что я имел? Некий зрительный мираж, галлюцинацию. Я отвернулся от этого миража, не имею этой красоты в миру, но и не ищу, сторонюсь, знаю, что платить за близость, обладание нужно будет платить самой дорогой монетой, временем, смятением духа. А красоту самки с ее возбуждающие похоть чертами у меня, как и само зрение, память, никто не отнял, не погасил. Просто я уклонился от физиологии в угоду душевной самосохранности.

На базе подобных рассуждений я вывел для себя спасительную формулу.

Смазливость бабенки обратно пропорциональна ее надежности.

Чем она, смазливость, выше, тем надежность ниже. Что поделаешь, все это по естеству природы, властному зову улучшения породы. Этого примерила, этого, но тот, кажется еще привлекательнее. А вот если смазливость нулевая, то надежность гарантирована, не до жиру.

Надежность бывает и у прилично смазливых, если заарканила наисмазливейшего из самцов.

Отряд шлюх сплошь смазливые и фигурястые. Основы семьи по этой части умаляются, приходится пользоваться объедками с царского стола. Полусмазливые, кто не прорвался на олимп проституции по ряду причин, в семье также полунадежны, развод за разводом, катализаторы остервенению в семейном доме, какой уместно бы назвать домом терпимости, но, увы, эта вывеска уже раскручена.

Пришел Данилка, Ванек накормил его, и они стали просматривать в компьютере папки, уже изрядно натрамбованные фрагментами своих снов, в ряде случаев эти картинки были похожи на иллюстрации каких-то сказок. Некоторые из них они стали препарировать, монтировать коллажи, вводя участниками себя или своих знакомых. Немало забавлял их и просмотр дисков Бармена Мини Хаузина, в совокупности с расшифровкой диктофонных записей эти картинки нередко дарили зрителям особую прелесть. Шпур вскоре переключился на работу с диктофоном, и Данилка открыл одну из игрушек.

Данилка в семье был пятым ребенком. Старший брат Колька, ему восемнадцать, уже мотал срок за кражу. Сестра-погодка Люба года два назад исчезла, большинство из окружающих уверяли, что мать ее продала, то ли в далекий подпольный бордель, то ли на органы для пересадки. Другой брат Шурик, кому пятнадцать – инвалид, нет левой ноги выше колена и руки по плечо, хотел снять медный провод на «железке», контактный, но тот оказался под напряжением. Феноменальная его физическая живучесть, что изумленно признали врачи, была неотделима от его живучести вообще, поразительной жизнестойкости и приспосабливаемости в изрядно жестоком мире, где он обитал. Это был неоспоримый лидер среди волчат ему подобных, он им остался, даже став инвалидом, в лице его отечество ждало подарок, от какого затрепещут облака. Уже в этом возрасте, будучи инвалидом, он сколотил банду, к которой как бы и не имел отношения, плодовито побирался на автовокзале с прилегающим к нему рынком, шустро скакал на этом многолюдном пространстве с неизменным адъютантом, другим братцем, Стасиком, кто был моложе его на два года.

От зоркого взгляда Шурика ничего не ускользало, брат же то и дело отбегал от него куда-то, делал наводки, указания, и беспечные лохи тут же наказывались, исчезали вещи и аппаратура из салона автомашин, грабились перебравшие мужички, вырывались сумочки у зазевавшихся дамочек. Денег у Шурика всегда было много, и он уже научился даже относиться к ним достаточно презрительно, ему нравился процесс их добывания, он умел организовывать этот процесс на пустом месте, это был прирожденный организатор криминального толка.

Расположение монитора позволяло Данилке тактично отворачиваться от Шпура, изображать поглощение работой. Он сегодня снова не мог говорить, его душили слезы и если бы он начал рассказывать об их причине, то, несомненно, разрыдался. Но дядя Ваня не задавал вопросов в такое время, по всему, видел его состояние, вздохнул пару раз и тоже погрузился в работу, надел наушники и стал считывать-записывать наброски с диктофона.

Пару часиков назад Данилка решил заглянуть домой, отметиться, что требовала делать мамка ежедневно. Ворота были закрыты, и он перелез через забор, зашел домой с огорода. Шурика со Стасом не было. Услышав приглушенный разговор, он заглянул из кухни в зал и увидел лежащих на диване мамку с каким-то мужчиной, оба были пьяны, полуголы, мамка слабо запротестовала, услышав подозрительный шум, но мужик прицикнул грубо, да лежи ты, сука, не трепыхайся. Картина была настолько мерзкой, что Данилка забился в угол сарая и с полчаса рыдал, уткнув лицо в курточку для бесшумности. Он и до этого мельком видел мамку за этим занятием, но по младости лет это его как-то не оскорбляло, не ранило столь сильно. Все они рождены от разных отцов, какие даже не обозначены в свидетельствах. Он знал своего отца, все его звали Лысый, его посадили четыре года назад за убийство, дали девять лет – зарубил топором человека в этом доме, на глазах Данилки. Около полугода Данилка после этого болел, живот и грудь его покрыла страшная чесотка, превратившая кожу в коросту, он часто падал в обмороки. У Лысого это была уже третья судимость, двенадцать лет он до этого уже отсидел. Могли этот раз дать значительно больше, но зарубленный умер не сразу, спустя два дня, что уже классифицировалось не как убийство, а нанесение тяжких телесных повреждений.

Данилка как можно потаеннее вздыхал, но чувствовал, что уже привычно улучшается его настроение, дела с дядей Ваней как-то властно отвлекали от недавнего смрада, оздоравливали. Он покосился на него, тот чему-то улыбался до ушей и торопливо строчил что-то в тетрадь. Данилка тоже непроизвольно улыбнулся, вспомнив, что нынче он снова заночует здесь, так как дома в ходе пьянки его никто не спохватится.

БАРМЕНАРИЙ

Любовь наша кончилась браком. Вскоре у нас родилась дочь, у нее – внучка. У той – правнучка. За это время чувство наше окрепло настолько, что мы решились на рождение еще одного ребенка, а я поступил в суворовское училище.

Какой плебей не мечтает о высверке в «Плейбое».

Не давайте пищу кариесу, голодайте.

Пролетарии всех стран – опьяняйтесь.

«Шлеп-нога», «Колдырь», так кликали все этого хромого.

«Как трусы-то, теплые?» – «О-о, жара, аж, яйца вкрутую».

Утишение утешения.

Самый сильный оратор – стоматолог, его все слушают с разинутым ртом.

Уподобьтесь сусликам, носите домой в дуплах зубов вкуснятину.

Ну и бабье лето – ветер, грязь и прочие выкрутасы. Какие бабы, такое и лето.

Развит не по годам, кушает счетверенной ложкой.

Вставь зубы, а то никакого очарования. Ведь бабы только и твердят, были бы зубы, а Его я и сама подниму.

Купил себе уважение. Поднатужился, заработал деньжат и купил. Оно, оказывается, у невежд совсем дешево, около десяти тыщонок. И вот они уже готовы лизать тебе задницу столь истово, сколь пытались вчера искусать ее же.

У Мамина-Сибиряка есть рассказ о смертельно уставшем рабочем, кто клялся, что может проспать неделю не вставая. Деспот-приказчик дал ему такую возможность, но работяга не выдержал и двух суток, за что его – по условию пари – запороли. Каков слабак, я наблюдаю за многими современными юношами, кто лежать может, безотрывно пялясь в телевизор, месяцами.

Арба араба раба на Арбате.

Пел на мотив «Арлекино» «Агриппина».

Вот это фигура – все тело жопа, даже на лицо затекла, не понять, те ли дырки.

Гневалась на однообразие жизни, на восход светила с востока.

Какая на лице этой женщины доброжелательность, что застыла с момента, когда она нанесла напильником восемнадцать колотых ран мужу.

Мороз, улыбки примерзают к лицу так, что даже в тепле помещения не отклеиваются, и приходится хамить в дисгармонии.

А ты дефствительно девственна?

Ей надо было так много, что ряд исполненных мужем желаний занесены в книгу рекордов.

Она всем жалилась, что у нее не хватает того и того, жалилась так часто и страстно, что все согласились, и впрямь, не хватает.

Воспарение в воспаление.

Заказной анализьон событий.

Недозабытое недозабитое.

Фреска-врезка фрезы-фразы.

Злобно поносят, жидко поносят.

Ухтыандр, человек-пивфибия.

Снег. Солнышко. Навстречу румянощекие. «По грибы ходили?».»..?! Ах, да-да, но белых сыскать совсем трудно».

Засорение, засоление плоти требуют заморения, замоления грехов.

Ревматизм совести, аденома эгоизма.

Лучшее путешествие это не километры, отмеряемые по тверди и океанам. Странствовать надо не вширь, а вглубь, ввысь, в границах собственного двора и сада, исследуя себя и окружающее Естество. Неспешно, обстоятельно, вне стада.

Мудрецы ли правители? Никогда! В арсенале приемов мирского восхождения много грязи. А мудрость это не только изощренный ум, но и следование его сигналам, полная чистота. Мудрец, думающий одно, а делающий другое, не мудрец, а умный подлец.

Наши дома – склепы, мавзолеи. А как же иначе назвать помещения, где без сознания, трупами, лежат две трети своей жизни люди. И никак не могут увидеть в этом Репетицию, становление привычки для прогону ложного страха перед близким помещением в настоящий склеп.

Обувь – визитка характера. Изломанные задники, хлюпающие на ноге шлепанцами туфли, ни разу со дня покупки не расшнурованные, выдают праздного и поверхностного себялюбца. Косо стоптанные каблуки признак невежественной самоуверенности, твёрдолобости.

Он не рождался, он в Ней так и живет. К этому выводу приходишь, если просуммировать все его мечты и целенаправленные действия. Физиологический счетчик показывает, что к стартовым 9-ти месяцам он из своих сорока добавил лет двадцать, ну а мысленно он из Нее не вылазил никогда.

Реки, которые нас выбирают, в кого-то втекает чистый родник, в кого-то водка и пиво.

Смена рода, нарожден «месяцем», созрел в «луну».

Ах, у нее климакс? Тогда мне здесь не климат.

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», так вот откуда все ужасы.

Эх, полюция, эволюция овуляции.

Он – скопление оскопления.

Жюри пожурило жмуриков-участников за чрезмерную вялость и дохлость.

Вассал Вассы.

Можно я буду звать вас Амбразура, не Зура, чтоб быстрее лечь на вас грудью, души моей амбра.

Говорил, что все это ему по плечу, а выходило по х.…

Его кормило власти кормило.

Папой по попе плексический удар, линейкой, за двойку.

Грудка ее была столь мала, что проваливалсь меж ребер.

Погостили и на погост – ГОСТ жизни.

В попу лярве врезация, а не популяризация.

Пеньки после корчевки почти готовая чудо-мебель. Присмотритесь к ним. Превосходная опорная площадь, неповторимость узоров Естества, прочность. Столы, табуреты, кресла, стулья, трюмо… Как бы добраться до них, ведь гниет кругом пеньков несметно.

По телеку детина плакал. Он пел, заламывая руки, стонал, закатывая глаза. Он уверял слушателей, что если она его разлюбит, то к вечеру он – помрет. По упитанным, холеным щекам катились… нет-нет, не слезы, обильный от энергичных конвульсий пот, повыламывай-ка рученьки, повыкатывай-ка глазоньки. Во что свято верилось, кувалдой в лоб его с одного удара не свалить.

Пост остервеняет. Многих, кто берется за это наскоком, в подражание, для модного соответствия. Благообразности, приветливости и рядом не ночует, так и домысливаешь приоскал, щелканье зубов волчиной натуры в овечьем стаде. Растеплить душу свою таким не дано изначально.

Пылкие существа эти женщины. Начнут признаваться вам в любви, так удержу никакого, могут сказать даже в раже этом, что, мол, в мечте о встрече с вами, в эти десять лет своей семейной жизни, не изменяли вам с мужем, только детьми занималась, рожала да пестовала.

Разве шлюхи – доярки? Да, еще какие, эвон как истово доят однососковых коров – мужиков. Диву просто даешься вековой привлекательности трудной и не совсем почетной профессии, ведь ни одного памятника, ни одной героини соцтруда, даже вымпелов переходящих за повышенные надои не учреждали.

Неуместно сравнение женщины с кошкой, кто по кроткости и верности заоблачный идеал, а мнимое ее потаскушество только во имя продолжения рода.

Даже пьяный в канаве он лежал спесиво.

У многих мужиков гимном жизни стала песня «Детство мое постой!..», до преклонных лет они умудряются оставаться сосунками близ маманьки.

Самый высокомерный человек – лакей по отношению к лакеям подчиненных своего шефа.

Зная, что «ланд» – страна, ярд – 0,91 метра, понимаешь, что Скотланд-ярд заведение серьезное, каждый из сотрудников на скотство здесь четко протестирован.

Медицина встревожена, в народе высок уровень кожных заболеваний, ороговение кожи, вопиющие симптомы превращения человека в змею.

Мечта хохла – все морепродукты хрюкают, дают желанное сало.

Тур Хер-ей-дал.

Такой смердячий на пару пердячем.

Столько командиров производства на «железке», впору каждой шпале по стойке «смирно» вскакивать.

Во все времена лучшие умы обязательно оговаривались, «…в наше подлое время».

Как нас поставили, так мы лежать и будем.

Тонновая коррекция – наезд грузовика на человека.

ОРТопед – телеизвращенец.

Ремесла тоже существа. Они ревнуют, артачатся и отстаивают свои права, если хозяин того заслуживает. Попробуйте высказать пренебрежение, молится им, когда на уме двоится, и будете наказаны, все пойдет наперекосяк, труда вложите для достижения пустякового результата в несколько раз больше чем обычно.

Рэкет болячек. Начиная с младенчества и по гробовую доску, человек часто уступает нездоровью, платит дань в виде того же лишая, грибка, липомы, бородавки… Пробы сделать себя абсолютно здоровым, радикализм лечения, чаще всего приводит к обратным результатам, разозленные рэкитеры берут еще больше, если не все. А так, с небольшой пожизненной данью человек, глядишь, шагает до весьма и весьма преклонных лет.

Срок жизни, по всему, это не физиологическая величина, это программа, жесткий наряд в рамках развития интеллекта, топка, где мы, поленья своей реакцией горения, бытия, даем энергию чему-то более высшему.

Стадность человека вопиюща. Мы снисходительно смотрим на стаи рыбок и птиц, синхронно поторяющих движения друг друга, экие, мол, они безликие, лишенные индивидуальности. Но человек еще более безлик, беспомощен и синхронен движениям толпы, народу, мировому сообществу, его судорогам по разным причинам, масштаб губительности таких подвижек, течений и завихрений, организации самоубийства, никаким полчищам насекомых не даны.

Я встретил ее, сорокалетнюю цветущую женщину в предынфарктном состоянии, сорок лет назад. При недавней встрече она призналась, что ей полегчало. Вообще же, на мой взгляд, здоровье даруется по-разному и классифицируется как «бешеное», «отменное», «нормальное» и «доходячее». Что парадоксально, но по статистике стартовые «доходяги» живут значительно дольше «бешеных», кого избытки подвигают на неразумные самоубийственные траты.