Kitabı oxu: «Трансгуманизм 2.0. Как научная вера в бессмертие продлит жизнь и победит старение», səhifə 3

Развитие представлений о бессмертии в иудаизме

В сознании древних израильтян идея бессмертия пережила настоящую эволюцию. Первоначально такие понятия, как загробная жизнь, или бессмертие души, или воскрешение, были чужды иудеям. Больше всего их заботила судьба нации, а не то, что происходит с человеком в момент смерти или после нее. Отсюда возникало очень сильное чувство важности и ценности жизни. Смерть же в раннем иудаизме воспринималась как окончательное и бесповоротное событие. В книге Екклесиаста так и сказано: «…участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха, и все возвратится в прах» [Еккл. 319:20].

Идея бессмертия не распространялась до периода Вавилонского пленения. Людям внушалось, что жизнь всего одна – и она земная. И именно в ней Бог вознаграждает за благочестие, а за грехи наказывает. Но реальность была иной: зло возвышалось и процветало, а добро низвергалось и не поощрялось. Поэтому весьма очевидно, что человек со временем начал протестовать против явной несправедливости. В сознании иудеев все больше укоренялась мысль о том, что воздаяние непременно случится – если не здесь, то там – в потустороннем мире, где праведники будут наслаждаться божественными дарами, а грешники – пожинать плоды своих преступлений.

Со временем развивалось представление о загробном существовании. Так, появилось понятие Геенны – места, где грешные души истязали огнем и очищали от скверны. Рай же, напротив, ассоциировался с безопасностью и спокойствием: в нем нет ни раздоров, ни сладострастных желаний, а каждой благочестивой душе уготована божественная трапеза и место рядом с Богом, чтобы та могла насладиться его мудростью и светом.

Теперь земная жизнь в иудаизме воспринимается как ступень, подготовка к будущей. Каким будет грядущее – наполненным страданиями в Геенне огненной или блаженным на небесах, – определяется поведением в этой жизни. В том мире человек должен будет находиться вплоть до пришествия Мессии и момента воскрешения мертвых.

Надежда на воскрешение иудеям важнее, чем идея бессмертия. В молитве «Шмоне-Эсре» («Восемнадцать благословений»), которую и сейчас читают ежедневно, кроме субботы и праздников, к Богу обращаются как к тому, кто «вернет жизнь умершим». А в древнееврейском религиозно-юридическом сборнике «Мишна» предупреждают, что всякий, кто не верует в воскресение мертвых, не будет иметь доли в будущем мире [Санх. 10:1]. О «пробуждении ото смерти» говорится в пророчествах Исаии («Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела!» [Ис. 26:19]), Даниила («И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» [Дан. 12:2]), Первой книге Еноха, Второй книге Маккавейской, Вавилонском Талмуде. Именно вера в воскрешение во плоти стала догматом иудаизма и его 13-м принципом: «Безоговорочно верю в то, что мертвые вернутся к жизни – тогда, когда того пожелает Творец <…>», – в то время как представление о бессмертии осталось в поле предположений.

Признание существования загробного мира и воскрешения потребовало определения души. Иудеи считают, что после смерти человека его душа еще какое-то время находится рядом, вблизи жилища. Через семь дней она попадает к ангелу, который решает, где ей нужно будет находиться в ожидании Страшного суда – в раю или мире грешников. Только в Судный день душе вынесут окончательный приговор – вечное блаженство среди праведников или бесконечные муки среди нечестивых.

Таким образом, в иудаизме, каким он дошел до наших дней, смерть – это не конец, а переходное состояние, временное разлучение тела с душой, за которым следует их воссоединение и воздаяние по заслугам. Именно через воскрешение достигается бессмертие.

Христианство: достижение вечной жизни через спасение

Основные религиозные положения, касающиеся миропонимания, отношения к Богу, идей о спасении и бессмертии души, воскрешении и так далее, христианство унаследовало от иудаизма, но в некоторых из них либо сместились акценты, либо внеслись существенные изменения.

Смерть в понимании христиан – это наказание за неповиновение Адама и Евы Божественной воле. Ослушавшись Бога, первые люди не только лишились вечной жизни и места в райском саду, но и обрекли своих потомков на подобную судьбу: прегрешения отцов легли на их детей. «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» [Рим. 5:12]. В этом состоит главный посыл: люди собственными действиями лишили себя бессмертия. Все они должны нести бремя первородного греха.

В иудаизме же понятия о первородном грехе нет: совершенное первыми людьми деяние осталось при них, и потомки не несут за него ответственность.

Согласно христианскому учению, когда произошло грехопадение, а люди стали смертными, нарушился ход мирового порядка. Тогда целью человека стало спасение – эта идея роднит христианство и иудаизм. Явление Мессии знаменует собой Божественное намерение освободить людей от греха, спасти всех, кто верует в Господа. В христианстве вестником Божественной милости выступает Иисус Христос. Своим воскресением он показал, что подобной участи удостоятся все, кто поверит в Бога и покается перед ним. Его добровольная жертва дала людям надежду, что после смерти каждому уготована загробная жизнь и в итоге – воскрешение во плоти и вечность – во блаженстве для праведных душ и мучениях для грешников.

«И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения» [Ин. 5:29].

Считается, что мертвые воскреснут со Вторым пришествием Христа, который явится в этот мир, чтобы судить его. Затем, после Страшного суда, наступит вечное Царствие добра, любви и справедливости, куда попадут только самые добродетельные, где больше не будет горя, бедности, болезней, старости и смерти.

Но что происходит с усопшим и где находится его душа в ожидании этого события? Согласно более ранней версии, душа, когда освобождается от сковывающей ее телесной оболочки, немедленно предстает перед индивидуальным судом, на котором ей в соответствии с заслугами определяют место дальнейшего пребывания – рай или ад.

Сегодня же принято считать, что мертвые засыпают в ожидании второго рождения (поэтому их хоронят в положении лежа). Их душа еще три дня блуждает по земле, навещает тех, кого знала, посещает памятные места, будто вспоминая прошлую жизнь, а затем в полном осознании всего произошедшего предстает перед Богом на предварительном суде.

Лишь на 40-й день после физической смерти ей выносят приговор о месте ее назначения вплоть до Судного дня и великого воскрешения (интересно, что в буддизме душа ищет новое тело для воплощения тоже 40 дней). Римско-католическая церковь в дополнение ввела понятие о чистилище – месте, где душам дается шанс исправить свои проступки, очиститься от грехов, совершенных при жизни.

Примечательно, что нигде в Библии прямым текстом не говорится, что душа человека бессмертна, но это подразумевается как данность.

В Новом Завете сказано: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» [Мф. 10:28].

То, что душа бессмертна, будто чувствуется в каждом слове Священного Писания. Это ответ на вопрос, почему человеку не стоит бояться смерти: лишь тело умирает, душа же – никогда. И ее путешествие не закончится до тех пор, пока человек не воскреснет единым целым – душой и телом – таким, каким его задумал Бог. Это понимание христиане разделяют с иудеями и мусульманами.

В иудаизме высшее предназначение человека – служение Богу для спасения всего еврейского народа. В христианстве же главной целью становится спасение собственной души. И добиться этого можно через истинную веру, а также благодаря раскаянию в своих грехах. Прощение может получить даже самый отъявленный преступник, если будет искренне сожалеть о содеянном и просить Божьей милости – даже в последний час жизни на Земле. То есть спасение достигается именно через веру и покаяние, а не благодаря прижизненным делам. Это отличает христианство от других религий, например индуизма и буддизма, где по действиям и поступкам определяется карма.

Таким образом, смерть в христианстве, как и в иудаизме, лишь переходное состояние, за которым следует жизнь, не имеющая конца: усопшие засыпают, а затем пробуждаются для вечной радости или мук. И вечность не статичное положение – она означает бесконечное устремление к Богу, непрерывное уподобление ему, постепенное возвышение до состояния божественности.

В заключение можно сказать, что в целом ни одна религиозная концепция, разве что за исключением даосизма, не призывала человека стремиться к физическому бессмертию, а провозглашала вечную жизнь после смерти. Бессмертное бытие – не то, за чем стоило бы гнаться, лучше озаботиться тем, как спасти душу (или улучшить карму).

Религии говорят даже не столько о бессмертии, сколько о посмертном существовании – о том, что происходит в загробном мире. Для вечной жизни становится важным пережить физическую смерть – это неизбежность, неотъемлемая составляющая бытия. Таким образом, правило непреложно: человек должен умереть, чтобы жить вечно в послесмертии (либо чтобы его бессмертная душа воплотилась в новом теле).

Далее мы увидим, что многие идеи различных древних вероучений легли в основу трансгуманистической мысли, начавшей складываться задолго до формирования движения как такового. Тем не менее позднее был включен научный элемент, который вытеснил религию из поля рассуждений о бессмертии.

Тогда стало понятно, что для вечной жизни незачем переживать смерть. Не нужно для этого и божественное вмешательство – бессмертие может быть достижимо при жизни на Земле благодаря собственным человеческим возможностям.

Бессмертие как цель научных поисков – от Средневековья до Новейшего времени

Эликсир жизни и фонтан вечной молодости

Зелье вечной жизни, легендарный эликсир бессмертия и молодости – средство, упоминавшееся во многих мифах и легендах разных народов мира в основном как пища богов. Как мы уже знаем, древнегреческие божества вкушали амброзию, индийские – амриту.

В древнеиранской мифологии напитком бессмертия считалась хаома, а в скандинавских мифах даровали вечную юность молодильные яблоки.

Даосский император Цинь Шихуанди (259–210 до н. э.) всю жизнь искал рецепт эликсира бессмертия. По легенде, он умер, приняв средство, содержащее ртуть, считая, что оно продлит ему жизнь.

Эликсир бессмертия остался целью поисков алхимиков Средневековья и эпохи Возрождения. Считалось, что получить его можно с помощью так называемого философского камня. Успехов в его создании, согласно легендам, получилось достичь французу Николя Фламелю. Говорят, что именно благодаря этому мифическому предмету Фламель получил несметное богатство и прожил долгую жизнь.

Алхимики стремились найти средство, которое могло бы излечить все болезни и дать человеку бесконечное количество лет. Например, английский монах Роджер Бэкон предпринимал попытки создать эликсир жизни, который мог бы вдобавок воскрешать умерших. А швейцарский врач и естествоиспытатель Парацельс, пока занимался разработкой эликсира, добился значительных успехов в медицине и изобретении лекарств.

Совокупность знаний, накопленных с годами, в том числе в ходе поисков рецепта бессмертия, привела к появлению в будущем таких научных направлений, как химия и фармакология.

Помимо историй о философском камне, существуют другие предания, которые гласят об источнике молодости – фонтане, искупавшись или испив из которого можно обрести вечную юность. Так, известны легенды о могущественном государстве пресвитера Иоанна: о царстве, которое больше напоминает земной рай, и о царе-священнике, вставшем на защиту христианства. В своей «идеальной стране», полной чудес и всех благ мира, Иоанн прожил долгую счастливую жизнь благодаря тому, что обладал подобным источником.

Исследователи долго искали мифическое царство, которое, как считается, было расположено на территории Индии, но так и не нашли.

Источник вечной молодости (ок. 1546) (Берлин, Гос. музей)

Возможно, одна из самых известных историй о поисках секрета вечной жизни и молодости – об испанском конкистадоре Хуане Понсе де Леоне. Во время путешествия мореплаватель услышал от коренных жителей Карибских островов рассказ о фонтане молодости, который мог бы восстановить жизненные силы любого, кто изопьет его воды. Понсе де Леон так и не смог найти источник, но открыл новую землю – Флориду.

В средневековые времена граница между мифом и наукой, между магией и технологиями была размыта. И почти все мыслимые и немыслимые средства от старости и смерти были испробованы, но тщетно. Тем не менее наступал период расцвета: по мере того как исследователи совершали все больше открытий, цель казалась ближе и ощутимее.

Ключ к бессмертию – разум

С развитием культуры и науки трансцендентные ожидания по поводу вечной молодости, бессмертия все больше и теснее переплетались с научной составляющей. И неспроста, ведь начиналась эпоха подъема: в XVII–XVIII веках произошло множество открытий в области медицины, географии, экономики, инженерного дела, а также искусства, литературы, философии. Казалось очевидным, что с помощью научных достижений можно значительно улучшить жизнь человека, например сделать ее комфортнее и счастливее, а значит, благодаря им возможно излечить самые серьезные заболевания и продлить жизнь. Разум, а не Бог становился той всемогущей силой, которая могла бы привести к прогрессу и свершениям. Поэтому ученые начали постепенно отходить от религиозного миропонимания в пользу рационального. В конце концов мыслители эпохи Позднего Возрождения и Просвещения переосмыслили устремления предков и допустили, что человеческое тело можно преобразить без Божественного вмешательства и чудодейственных эликсиров, а с помощью науки.

Хотя такая идея и была прогрессивной, все же позаимствована она, как считают некоторые исследователи, из философии христианского гуманизма, в частности из убеждений итальянского мыслителя эпохи Возрождения Джованни Пико делла Мирандолы. Согласно его взглядам, человек свободен в своем выборе, он самостоятельно может принимать решения относительно своего облика, обязанностей, места в мире – он сам творец собственной жизни (но которую, впрочем, все же дал ему Бог). В известной «Речи о достоинстве человека», созданной Пико в качестве вступительного слова к философскому диспуту, Бог-создатель обращается к человеку со следующими словами: «Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные» [4].

С течением времени научный элемент в философии бессмертия все же возобладал над божественным. Это прослеживается в утопическом романе «Новая Атлантида» английского философа эпохи Позднего Возрождения Фрэнсиса Бэкона. В нем он описывает остров Бенсалем, которым управляют король и орден ученых, именуемый «Дом Соломона». Согласно повествованию, научное сообщество успешно ведет исследовательскую деятельность: одни изучают механические науки, другие ставят опыты, третьи создают изобретения вроде летательных аппаратов, подводных лодок, приборов для управления климатом. Но что важно, в романе отражена тема, близкая современному трансгуманизму: ученые работают над замедлением старения, восстановлением молодости, продлением жизни; они стремятся победить все болезни, разрабатывают средство, которое могло бы контролировать боль, хотят искусственным образом увеличить силу человека, оживляют животных после смерти. Многие из вещей, описанных в романе, нам открыла наука лишь спустя столетия, в XIX–XX веках, но в то время все они расценивались как фантастические.

Иллюстрация к «Новой Атлантиде» Фрэнсиса Бэкона

Так и мыслители Просветительного века, последовавшие за Бэконом в следующие столетия, верили, что люди не ограничиваются рамками собственного тела, или общественным мнением, или Божественной волей, а властны что-либо изменить с помощью научных технологий. Маркиз де Кондорсе, Уильям Годвин, Дени Дидро – все они считали, что с помощью разума можно одолеть старость и смерть.

В частности, маркиз де Кондорсе, французский философ, математик, в своей работе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» писал, что «природа не установила никакого предела нашим надеждам», а благодаря прогрессу в науке и медицине в будущем удастся увеличить длину жизни человека на неопределенный срок. По его словам, «средняя продолжительность жизни, которая должна беспрестанно увеличиваться по мере того, как мы углубляемся в будущность, может возрастать согласно такому закону, что она беспрерывно приближается к беспредельному протяжению, никогда его не достигая, или согласно такому, что эта самая продолжительность могла бы приобрести в бесконечности веков размер больший всякой определенной величины, которая была бы ей назначена пределом» [5].

Если в высказываниях Кондорсе можно уловить некоторую осторожность: он не утверждает, что бессмертие все же достижимо, – то Уильям Годвин, английский писатель и журналист, был настроен радикальнее и считал, что в будущем человек обретет власть над материей, а значит, и над смертью. В первом издании книги «Исследование о политической справедливости и ее влиянии на мораль и счастье» Годвин рассуждает: «Возвратимся к возвышенному предсказанию Франклина – дескать, „однажды разум сделается всевластен над материей“. Ежели над всею материей, отчего же не над материей собственных наших тел? Словом, отчего человеку не сделаться однажды бессмертным?»² [6]. В своей работе Годвин воображал будущее, в котором исчезнут всякие болезни, страсти и желания. В новом мире люди не будут заниматься продолжением рода, поскольку в этом нет необходимости – все и так живут вечно.

В свою очередь, французский писатель Дени Дидро и вовсе утверждал, что в процессе эволюции появится великое разнообразие постчеловеческих видов. В произведении «Сон Д’Аламбера» Дидро выразил свой материалистический взгляд на мир и вообразил возможность создания разумных животных, гибридов животных и людей, машин, обладающих мышлением.

К идеям Кондорсе, Годвина и других философов относительно будущего развития человечества относились, мягко говоря, скептически, поскольку метафизические утверждения, выдвигаемые ими, выходили за пределы опыта. Английский ученый Томас Роберт Мальтус в своем очерке «Опыт закона о народонаселении» отверг идею Кондорсе о продлении жизни на неопределенный срок, заявив, что гадание о человеческой эволюции – пустое, бесполезное занятие [7]. Что касается утопических воззрений Годвина, то Мальтус и вовсе назвал их абсурдными. Широкая публика, как правило, поддерживала критику, принимая утопические прогнозы за иллюзии, а философов – за наивных мечтателей. Но их можно понять: в эпоху террора Робеспьера после начала Великой французской революции люди пережили крах многих своих надежд относительно светлого будущего.

Так или иначе, отсюда, из XVII–XVIII веков, растут корни трансгуманизма. Наследие Бэкона, Кондорсе, Дидро вкупе с влиянием Исаака Ньютона, Томаса Гоббса, Джона Локка, Иммануила Канта, Огюста Конта и других просветителей позволило понять, что разум должен быть ключевым способом познания мира и определения места человека в нем. Они подарили нам надежду и позволили верить в то, что болезни, старость, смерть и другие человеческие ограничения в конце концов будут преодолены благодаря научно-техническому прогрессу.