Kitabı oxu: «Дежурный по чердаку. Стихи о разном»

© Андрей Коцарев, 2021

ISBN 978-5-0053-2262-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДЕЖУРНЫЙ ПО ЧЕРДАКУ

все как всегда: бессонница напополам с вином

дурманит мозг и пробуждает душу,

склонна при переборе выворачивать наружу

вместе с неряшливым убористым письмом

предательской руки, что плохо держит ручку,

ведя ее с бумагою на случку.

я сильно тороплюсь поймать слова за хвост,

но часто не дописываю в целом

каракули свои, что слишком неумело

спешат занять доставшийся им пост,

чтоб выполнить свое предназначенье

под ночника тщедушное свеченье.

и те, кто после моих бдений за столом,

когда ночная мгла сражается с рассветом,

прочтут стихи, пропитанные светом,

и вспомнят, может быть, какой-нибудь псалом,

записанный, как водится, в скрижалях

на бедах и всамделишных печалях…

так вот, прочтут и уже собственную жизнь

с бессонницей, вином, разбродом и разладом,

болтающуюся где-то рядом с адом,

потащат вверх по лестнице, ведущей только вниз.

и я, дежурящий по чердаку,

на пару-тройку дней их удержать смогу…

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА

знаешь ли ты, что в твоей деревне,

небольшой и уютной, как тепло камина,

когда на земле и в небе скверны

не выпадало больше чем с сотворения мира;

когда стучат барабаны и воют трубы,

и стали опасны партикулярные платья,

и не нужны парики, когда даже губы

кричат и шепчут одни лишь проклятья;

когда – где б не жил – в Гаскони, в Оверни,

под ногами сплошь острые камни и глина,

я не отчаялась так бы, наверное,

если бы смерть моя стала такою длинной…

теперь все ж о деревне; признай, едва ли

стоит нам горевать, если песня спета:

пастухи и пастушки – для них пасторали,

а я – королева. Мария-Антуанетта.

у обреченных все вмещается в ладонь

у обреченных все вмещается в ладонь:

только они умеют спрятать в пальцах воздух,

в замерзшем взгляде унести огонь

смертельную для жизни дозу.

у обреченных все вмещается в кулак,

в недонесенную до рта щепотку соли,

им от рождения написано не так

испытывать терпенье жуткой боли.

у обреченных все вмещается в искус

удариться в бега по краю общей плахи:

не остановит их от этого исус,

и полетят по ветру клочья рваные рубахи.

всех обреченных выдает их взгляд

он одинок и безопорен.

я также нынче беспризорен

и становлюсь в их бесконечный ряд.