Kitabı oxu: «Бобры в кленовом сиропе. Двадцать лет в Канаде»

© Андрей Снегов, 2023

ISBN 978-5-4498-6931-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От Автора

Если вы читаете этот текст, значит вы скорее всего уже знаете из аннотации, приведенной на обложке книги, что Канада – страна мифическая. И не в том смысле, что страна существует лишь в воображении любознательной публики. Все дело в мифах, до сих пор господствующих в умах как большинства россиян, так и других жителей постсоветского пространства. Ведь несмотря на то, что Канада – одно из немногих государств, ежегодно принимающих значительное количество иммигрантов, она до сих пор остается для россиян и их соседей страной достаточно закрытой. Мифической.

Что за люди здесь живут? О чем думают, что их заботит? Многие ошибочно считают Канаду чем-то вроде США, только поменьше (что само по себе удивительно, поскольку по площади Канада занимает второе место в мире после России). Но похожи ли канадцы на своих соседей – американцев, или они все-таки ближе к европейским предкам? А может и вовсе напоминают наших соотечественников, а если да, то чем именно? Ну и вообще, какова их повседневная жизнь, привычки, традиции?

Цель книги « Бобры в кленовом сиропе» и состоит в том, чтобы рассказать читателю обо всем этом, о самой стране, о ее сходстве с Россией и другими постсоветскими странами, а также о главных отличиях от них. Я постарался как можно точнее описать реалии страны кленового листа – от особенностей канадского жилья и отношения канадцев к природе до спортивных и политических пристрастий, поделиться с читателями своим взглядом на самую большую провинцию страны – Квебек, познакомить с самым населенным городом этой провинции Монреалем, а также провести читателя по квебекской глубинке и соседним провинциям.

Достоинством книги является то, что это не научное исследование, а срез реальной современной жизни Канады с точки зрения ее жителя. В то же время, в книге, рисующей портрет Канады первых двадцати лет третьего тысячелетия, приведен и значительный объем информации как по недавним событиям и фактам, так и по истории и перспективам этой огромной страны.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, тех, кто по разным причинам интересуется Канадой.

Даже если у читателя до сих пор и не возникала мысль посетить страну кленового листа, входящую в список наиболее развитых государств мира, ему безусловно будет интересно узнать о ней больше. Тот же, кто уже планирует такую поездку, или по крайней мере размышляет о ее возможности, после прочтения книги психологически будет готов к встрече с Канадой в любом качестве: гостя, туриста, иммигранта, делового партнера!

Андрей Снегов

Предисловие

Моим родителям посвящаю

Приехал болгарин из Канады на родину погостить, с друзьями, родственниками пообщаться. Ну, и рассказывает: «Я в Канаде устроился хорошо. Собираю деньги на улицах – кто что уронил. Тем и живу. На квартиру хватает, машину вот купил… В общем, все отлично!» Послушал его приятель и тоже надумал в Канаду податься. Оформил документы, сел в самолет, и привет – только его и видели! Прилетел в Канаду, спускается по трапу, выходит в зал аэропорта. Оглядывается. Все в новинку, все интересно… Вдруг – р-раз! – а перед ним на полу лежит стодолларовая бумажка. Потерял кто-то. Поглядел он на это дело и громко, с возмущением говорит: «Ничего себе! Это что же такое, я здесь с первого дня работать должен?»

Вообще-то в этой шутке главный герой мог быть кем угодно – русским, поляком, греком, татарином, румыном, китайцем. Болгарином он стал лишь потому, что тот, кто рассказал мне этот анекдот, сам был болгарином. Я познакомился с ним в Монреале. Случилось это в 1999 году. К тому времени я уже шесть месяцев жил и работал в этом городе. Впрочем, следует сразу пояснить: приехал в Канаду я не как иммигрант, а по рабочей визе, и вышел на работу на следующий же день после приезда.

Мой новый знакомый, который до приезда в Канаду был профессором университета в Софии, теперь обладал статусом иммигранта. Примерно через месяц после прибытия он принялся за поиски работы. Искал не очень усердно – в течение следующего месяца разослал три или четыре резюме и откликнулся на первое же предложение, которое пришло с Prince Edward Island. Население острова, обладающего статусом провинции, специализируется на выращивании картофеля и поставках его в другие провинции Канады, а также на туристах, приезжающих на остров отдохнуть. Но все это летом. Зимой жизнь на острове замирает, его заносит снегом, и население большей частью впадает в спячку до следующего картофельно-туристического сезона. Вот в этот-то сонный период и оказался там мой болгарин.

Однако он получил приглашение не копать картошку, а работать чертежником на Автокаде в маленькой проектной фирме за деньги, смешные даже по квебекским меркам. Увидел я его вновь менее чем через год, следующим летом, опять в Монреале и услышал примерно следующее (образность выражений я по понятным причинам опускаю): «С меня хватит! Вот уже где мне ваша Канада со всей ее картошкой, Автокадом и прочими „прелестями“ здешней жизни! Я возвращаюсь домой!» И укатил в Софию, где его все еще ждала профессорская должность в университете.

А я остался – работать, жить, попутно пытаясь понять, что это за страна такая – Канада. Правда ли, что так уж похожа она на Россию, как поется в известной песне российского барда Александра Городницкого:

«Над Канадой небо синее.

Меж берез дожди косые.

Так похоже на Россию.

Только все же не Россия!»

Едва приехав в Канаду, я тут же принялся засыпать письмами с описаниями здешней жизни семью и друзей, оставшихся в Москве. Около года исправно проводил за этим занятием почти все выходные. Процесс достаточно распространенный среди новоприбывших, тем более что наличие интернета и электронной почты делали его простым, быстрым и не лишенным занимательности.

Прошло время, острота восприятия притупилась, впечатления сгладились. То, что казалось необычным и удивительным вначале, приобрело оттенок повседневности и рутинности. Писать стало почти не о чем – все знакомо и все неинтересно. Перестали удивлять и даже привлекать внимание весьма экзотичные для нашего уха названия типа King’s Highway или Queen’s Street, которых даже в ориентирующемся на Францию Квебеке полно на каждом шагу, и которые поначалу вызывали неподдельный восторг (ибо, как известно, в России с монархией и со всеми ее атрибутами покончили еще сто лет назад). Уже привыкаешь к повсеместно чистым (и бесплатным) туалетам с обилием туалетной бумаги везде, даже в лесу (буквально!). То, что так изумляло поначалу, просто перестало быть заметным, и бурная река писем-описаний пересохла до скромного ручейка.

И все же окончательно она не исчезла. Дело в том, что по мере знакомства с людьми, обычаями, привычками, правилами и законами, наступал следующий этап понимания здешнего уклада жизни со всеми его особенностями, преимуществами и недостатками. На смену эмоциям приходили оценки. Домой летели теперь уже нечастые письма-рассуждения. Но и они основывались все так же на примерах из реальной жизни.

Кроме того, во время поездок домой, в Москву, встреч с родными, друзьями, родственниками у меня сложилось совершенно четкое убеждение: для большинства россиян Канада по-прежнему остается мифической страной. Чего ни коснись – людей, их привычек, образа жизни, деловых качеств, образования и взаимоотношений друг с другом и с государством – везде господствуют мифы! В них свято верил и я до тех пор, пока самому не довелось взглянуть на все глазами очевидца и непосредственного участника. Тогда и возникло желание обобщить накопленный за эти годы материал и написать цельную книгу, в которой отразились бы самые разные стороны жизни Канады, а точнее Квебека (что зачастую далеко не одно и то же). Причем с позиций не канадца, а русского человека, волею судьбы оказавшегося в этой далекой и «так похожей на Россию» стране.

Тот факт, насколько мало россияне знают о Канаде, получил неожиданное подтверждение со стороны одного из моих знакомых. В 2007 году в Новосибирске вышло первое издание этой книги. Естественно, что все мои друзья получили возможность оценить мой труд. И вот летом 2008 года в Монреаль приехал приятель одного из моих московских друзей. Приехал не в иммиграцию, а в качестве официального представителя одной из российских компаний, то есть на работу. В одну из наших первых встреч он неожиданно заявил: «Как же здешняя жизнь отличается от привычного нам уклада! Хорошо, что я прочитал сначала Вашу книгу, по крайней мере, был в какой-то степени готов к этому шоку, хотя при чтении казалось, что многое в ней преувеличено. Теперь же вижу, что никакого преувеличения нет!» Затем, помолчав, добавил: «Жаль только, что прочитал ее слишком поздно. Если бы она попала мне в руки до того, как я дал согласие работать в Канаде, то скажу честно – никогда бы не согласился приехать сюда!»

Не скажу, что читателю следует руководствоваться лишь мнением вышеупомянутого знакомого. Немало других моих соотечественников заявляли, что ничего лучше Канады они не знают. Поэтому полагаю, что читатели сумеют составить собственное мнение, прочитав мою книгу.

Как бы то ни было, при ее написании я не задавался целью непременно кого-то или что-то, так сказать, вывести на чистую воду или же, наоборот, приукрасить! Отнюдь! Я с удовольствием восхищаюсь тем, что того достойно, но и оцениваю все, что меня окружает, с позиций опыта, воспитания и знаний, полученных в другом обществе. Я пытался донести до читателя дух сегодняшней жизни страны, не претендуя на глобальные обобщения и прекрасно понимая, что сегодняшняя Канада – совсем не та, что была двадцать лет назад, и абсолютно не похожа на ту, что будет находиться на этом месте еще через четверть века. Да даже сегодня, спустя всего десять с небольшим лет после выхода первого издания книги, многое из того, о чем в ней рассказывалось, может кому-то показаться несколько устаревшим. Более того, возможно некоторые мои первые впечатления двадцатилетней давности современному читателю покажутся наивными. Однако я полагаю, что именно взгляд в недалекую историю и ее сопоставление с днем сегодняшним поможет лучше понять эту страну, ее людей, дать материал для размышлений думающему читателю.

Насколько мне это удалось, судите сами.

У канадцев собственная гордость!

Что же такое Канада?

В первую очередь поражают размеры: занимая площадь почти в десять миллионов квадратных километров, страна является второй в мире по величине после России. В то же время население ее составляет 37 миллионов человек – в 1.8 раза меньше, чем в Великобритании или Франции! Берега Канады омываются водами сразу трех океанов: Атлантического, Тихого и Северного Ледовитого.

Самый большой город – Торонто (Toronto) – с населением чуть менее 3 миллионов человек (хотя в так называемом Greater Toronto Area живет почти шесть с половиной миллионов) находится в провинции Онтарио (Ontario), которая, однако сама не является крупнейшей по площади. Это почетное звание носит другая провинция, Квебек (Quebec), занимающая более полутора миллионов квадратных километров. Зато в Онтарио проживает наибольшее количество населения – более 14 миллионов человек, или почти две пятых всего населения страны.

Можно вспомнить также несколько рекордов Канады из разряда «самое-самое».

Например, на севере Квебека установлен самый большой и мощный в мире экспериментальный ветряной генератор Éole с вертикальной осью вращения. Генератор высотой 96 метров и диаметром ротора 64 метра был построен в 1984 году как совместный проект с США и находился в эксплуатации с 1987 по 1993 годы. За шесть лет турбина произвела 12 миллионов киловатт-часов электроэнергии. Здесь следует упомянуть, что 98% электроэнергии в Квебеке получают из возобновляемых источников (вода, ветер и солнце), что позволяет ее стоимости для потребителей быть самой низкой не только в Канаде, но и во всей Северной Америке. К примеру, стоимость электроэнергии в Эдмонтоне (Канада, провинция Альберта) в два раза выше, чем в Монреале, а ее стоимость в Нью-Йорке и Бостоне (США) выше монреальской в 4,27 и в 4,42 раза, соответственно.

Éole – ветрогенератор с вертикальной осью вращения

В Торонто в 1976 году была построена на тот момент самая высокая в мире телевизионная башня (553 метра).

Самый старый университет Британского Содружества вне Британских островов был открыт в провинции Новая Шотландия, или Нова Скошия (Nova Scotia), кому как нравится, в 1789 году. Назывался он в то время Университетом Королевского Колледжа (University of King’s College). Сейчас он носит название «Королевский Колледж» и входит в состав Университета Далхаузи (Dalhousie University) в Галифаксе (Halifax).

Кстати, сам город Галифакс печально знаменит тем, что в его порту во время Первой мировой войны, 6 декабря 1917 года, в результате взрыва, произошедшего от столкновения бельгийского вспомогательного судна и французского грузового корабля, перевозившего боеприпасы, оказалась полностью разрушенной часть города площадью в три квадратных километра. Из-за возникшего пожара в 50-тысячном городе погибли более полутора тысяч человек, девять тысяч получили ранения. Двести человек лишились зрения от разлетевшихся во все стороны осколков стекол. Столб огня от взрыва поднялся на высоту около мили, а стекла от ударной волны дрожали за сто километров от места катастрофы в городе Труро (Truro). Столь крупное бедствие осталось в истории как самый мощный «рукотворный» взрыв в «дохиросимский» период.

В ряду грандиозных «достижений» можно отметить самый большой гидроэлектрический комплекс в Северной Америке, построенный в районе Залива Джеймса (James Bay). Возводить его начали в 1971 году и длилось строительство несколько десятилетий. По плану, при завершении строительства, девять рек должны были изменить направление и оказаться перегороженными плотиной, затопив таким образом территорию, равную Бельгии! Так это на самом деле или нет, сказать не могу, но сегодня любой желающий может отправиться в автомобильное путешествие на север от Монреаля, к берегам Залива Джеймса, и примерно через 1400 километров оказаться в городке Рэдиссон (Radisson). То есть там, «где кончается дорога», как называют эти места их коренные жители. Основное население Рэдиссона составляют вахтовые рабочие, технический и инженерный персонал, обслуживающие более десятка мощных гидроэлектростанций, построенных в регионе. Постоянных жителей в Рэдиссоне всего около 300 человек. Любознательные же туристы могут поехать на экскурсии, организованные «Гидро Квебеком» (HydroQuebec), главной энергетической компанией провинции, в том числе на уникальную подземную электростанцию.

К слову, электроэнергия, вырабатываемая в Квебеке, является экспортным товаром и поставляется не только в соседнее Онтарио, но также и южному соседу Канады – США; ГидроКвебек – самая большая энергетическая компания страны, а стоимость электроэнергии для квебекских потребителей, как уже говорилось, самая низкая во всей Северной Америке.

Самое дорогое здание Канады – монреальский Олимпийский стадион. В начале его строительство оценивалось в 120 миллионов долларов и должно было быть завершено к летним Олимпийским играм 1976 года. На деле же стройка затянулась до 1983 года, а окончательная стоимость составила около трех миллиардов! Долги за эту «ударную стройку» выплачивались до середины 2000-х годов, то есть через 30 лет после Олимпийских игр!

Что же знают европейцы о Канаде?

Не так уж и много, по крайней мере, так было еще в начале этого века, то есть всего 15 лет назад. Даже для французов она оставалась загадкой, они практически ничего не знали о заокеанской стране, где тоже все еще говорят по-французски. Исследование по этому вопросу проводилось в преддверии планировавшейся выставки «Экспо 2004» в Париже. Кстати, саму выставку, в конце концов, отменили из-за отсутствия интереса к ней со стороны иностранных государств. Из 80 приглашенных стран откликнулись всего четыре!

Королевская Канадская Конная Полиция

Говоря о Канаде, французы не могли вспомнить даже замусоленные стереотипы вроде конного полицейского в шляпе «боливар», лосей, хоккея и индейцев. Для большинства из них Канада – это безграничные пейзажи (это вам не тесная Европа, смахивающая на перенаселенную коммуналку) и франкоязычные артисты: Люк Пламондон (Luc Plamondon), Селин Дион (Celine Dion), Гару (Garou), Изабель Буле (Isabele Boulet), Феликс Леклерк (Felix Leclerc). Кто-то из опрошенных вспомнил Пьера Трюдо (Pierre Trudeau). Практически никто не назвал англоязычных канадцев, хотя «проскочили» Нейл Янг (Neil Yang) и Дональд Сазерленд (Donald Sutherland), но почему-то упустили Леонарда Коэна (Leonard Cohen). Вопросы по географии и экономике, о техническом прогрессе и значении Канады в мире вызывали у французов странную реакцию. Один из опрошенных так и сказал: «Канада – загадочная страна». Часто Канаду путали с Квебеком, заменяя одно другим: при упоминании о Канаде французы начинали говорить о Квебеке и его жителях, а англоговорящих канадцев регулярно «отправляли» жить в США.

И все же социологи считают, что жители Канады в чем-то больше напоминают американцев, а в чем-то – европейцев. Как свидетельствуют результаты опросов, проведенных в Канаде, большинство жителей страны придерживаются американского подхода к бизнесу. Однако в социальных вопросах, культуре и искусстве они больше следуют европейским традициям. Иными словами, ориентация на США уступает таковой на Европу: лишь 13% опрошенных выразили желание, чтобы Канада больше походила на Штаты, в то время как 16% выступают за то, чтобы их страна была ближе к Европе. И все же абсолютное большинство – 67% – посчитало, что Канада должна идти своим путем. «У канадцев собственная гордость!» Для этого имеются все предпосылки, особенно уникальные природные ресурсы, огромные запасы древесины и полезных ископаемых. К примеру, Канада находится на третьем месте по добыче алмазов (15% мирового объема) после Ботсваны и России, опережая ЮАР.

Впрочем, дело не только в экономике, но и в уровне исторического и культурного развития страны, но об этом у иностранцев имеются весьма смутные представления. Особенно что касается Квебека. И это несмотря на то, что сами квебекуа, при каждом удобном случае подчеркивающие свою близость к Франции и французам, стремятся быть бóльшими французами, чем сами жители европейской страны. Чего стоит один только пример с дорожными знаками: если в самой Франции на стоп-знаках написано общепринятое и понятное всем «STOP», то в Квебеке на них красуется краткое французское «ARRÊT»!

Хотя, если говорить серьезно, то квебекский французский язык заметно отличается от классического французского – и в произношении, и в выстраивании фраз, и в употреблении отдельных слов. Забавная история произошла с одним моим знакомым, студентом из Франции, когда он только-только приехал в Монреаль. В один из первых дней пребывания здесь к нему на улице с каким-то вопросом обратился прохожий, судя по всему, местный житель. Обратился, естественно, по-французски, однако Пьер (так звали студента), земляк Бальзака, обоих Дюма, Гюго и Руссо, несмотря на столь солидную культурную поддержку, не разобрал, увы, ни слова. Увидев, что его не понимают, прохожий повторил вопрос, с тем же успехом. Безрезультатно задав вопрос в третий раз, прохожий, наконец, потерял терпение и несколько раздраженно перешел на другой язык: «Ну, хоть по-английски ты говоришь?» «Да!» – обрадовался мой знакомый. Так коренной квебекуа, потомок французских переселенцев, и урожденный француз нашли в Монреале общий язык – английский!

На самом деле, и английский, и французский вряд ли могут претендовать на роли исторических языков страны, поскольку задолго до прихода на континент европейских переселенцев местные индейцы вполне обходились без них. Более того, само название страны пришло не из Старого Света, а родилось именно здесь – на берегах реки Святого Лаврентия. Легенда рассказывает, что в один прекрасный день, когда французский путешественник и мореплаватель Жак Картье (Jacques Cartier) плыл вглубь континента, моряки заметили на берегу группу туземцев, приветливо махавших руками и что-то кричавших на незнакомом языке. Прислушавшись, пришельцы разобрали: «Каната! Каната!» Наверное, так называется эта страна, мудро решили они и столь же приветливо помахали в ответ. Первый контакт был установлен! Лишь значительно позже выяснилось, что на языке одного из местных племен слово «каната» означает всего лишь «группа хижин, селение» – гостеприимные индейцы пытались тем самым зазвать в дом гостей! Таким образом, страна и получила свое название, трансформировавшееся из «Канаты» в «Канаду».

Но помимо имени, у Канады имеется кое-что еще, что знакомо почти каждому жителю планеты Земля. Это знаменитый Кленовый Лист —канадский флаг, узнаваемый во всех странах и на всех континентах. Он красуется повсюду – от форменных свитеров канадской сборной по хоккею до уникального космического манипулятора, установленного на Международной космической станции!

Канадский лист в Ниагарском парке

Вообще-то, я не собирался писать исторических обзоров – пусть этим занимаются профессиональные историки. Однако по мере работы над книгой я понял, что нельзя рассказать о стране, нравах, привычках ее жителей и их жизненном укладе, не вспоминая о прошлом и не знакомя читателей с историческими событиями, предопределившими облик современной Канады. Ну и, кроме того, в истории каждого государства столько любопытного, что читателю, надеюсь, будет небезынтересно открыть для себя что-то новое.

Итак, Кленовый Лист… Он так хорошо знаком людям во всех уголках планеты, что кажется, будто существует вечно! Тем не менее, это далеко не так. Более того, современному канадскому флагу всего-то чуть больше 50 лет!

На первом канадском флаге был изображен крест Святого Георгия. Появился он благодаря находившемуся на английской службе итальянскому мореплавателю Джону (Джованни) Каботу (John (Giovanni) Cabot), высадившемуся на восточном берегу Канады в 1497 году. Позже, в 1534 году француз Жак Картье объявил о присоединении страны к Франции, и символом Канады почти до конца XVIII века была лилия (об этом цветке расскажу чуть позже). В 1763 году, в соответствии с Парижским договором, Канада вновь отошла к Британии и с того момента стала использовать флаг Соединенного Королевства вплоть до выбора собственного.

Государственная независимость Канады была провозглашена 1 июля 1867 года (сейчас 1 июля – День независимости, национальный праздник). Называлась страна Доминион Канада (Dominion of Canada) и включала в себя провинции Нью Брансуик (New Brunswick), Новая Шотландия (Nova Scotia), Верхняя Канада (Upper Canada) и Нижняя Канада (Lower Canada). Любопытно, что если смотреть на карту, то Верхняя Канада находится ниже, включая в себя основные территории современной провинции Онтарио, а Нижняя Канада, наоборот, выше, на территории современного Квебека. В то время флаг новой страны назывался Союзный Флаг (Union Jack) – поначалу Канада снова приняла британский национальный флаг, который символизировал ее связь с Великобританией. Именно под этим флагом в годы Первой мировой войны канадские солдаты сражались на фронтах в Европе.

В 1921 году английский король Георг V пожаловал Канаде новый собственный государственный герб, включавший в себя официальные цвета – красный и белый, которые на протяжении сотен лет ассоциировались с Францией и Англией. Поначалу, еще в XII веке рыцари Франции изображали на своих эмблемах красный крест, а англичане – белый. Позднее все перевернулось, и французские короли избрали белый цвет для королевского флага, а английский король для своего выбрал красный. Той же Королевской прокламацией 1921 года, которой доминиону было разрешено использовать красный и белый цвета, было предоставлено право и на военную эмблему. Новый герб добавили к английскому торговому флагу (Red Ensign), к тому времени ставшему также канадским морских флагом, под которым канадцы воевали во Второй мировой войне. В конце войны, в 1945 году, Парламент Канады одобрил этот флаг для государственных зданий, но только временно, до тех пор, пока у страны не появится свой собственный флаг. В то время Union Jack и Red Ensign развевались рядом.

После окончания Второй мировой войны снова встал вопрос о том, чтобы обзавестись, наконец, собственным, уникальным флагом, который представлял бы именно Канаду, а не Британскую империю. Национальные дебаты по этому вопросу достигли своего пика в 1963—1964 годах, незадолго до празднования Канадой своего 100-летия (1967 год). В 1964 году, когда до юбилейной даты оставалось три года, тогдашний канадский премьер-министр Лестер Пирсон (Lester Pearson) (кстати, его имя носит сейчас Международный аэропорт в Торонто) окончательно и бесповоротно решил, что откладывать дольше нельзя и дал старт официальной кампании. Пирсон организовал Флаговый комитет из 15 членов парламента, представлявших в палате общин пять различных политических партий. Задачей этого комитета было найти такой дизайн флага, который, в первую очередь, представлял бы Канаду, а также был поддержан всеми канадцами. Комитет обратился не только к специалистам по геральдике, но и выступил с призывом ко всем канадцам присылать свои предложения.

Начался настоящий бум! Сотни, тысячи людей отправляли свои идеи. Было прислано более трех с половиной тысяч предложений. Помещения комитета чуть ли не до потолка были завалены мешками с корреспонденцией. Не только люди, жившие в Канаде, но и канадцы со всего мира присылали рисунки, коллажи, фотографии и наброски на бумаге, салфетках, картонках. В посылках были целые флаги, сшитые из ткани, и даже одна 100-килограммовая модель флага, украшенная множеством мигающих лампочек.

Самой излюбленной оказалась тема кленового листа, она была предложена 2136 отправителями. 408 проектов взяли за основу Юнион Джек, 389 идей включали в себя изображение бобра, 359 предлагали использовать французскую лилию. Некоторые проекты были выполнены из двенадцати листиков разных цветов, символизировавших каждую провинцию или территорию. Среди других изображений преобладали бобры, конный полицейский, разнообразные религиозные знаки, бизон, а также, как считалось, менее типичные символы – кролики, орлы, канадские гуси и даже хоккейные клюшки. Хотя последние, на мой взгляд, очень даже типичны в качестве канадского символа. Многие авторы дополняли проекты стихами, песнями и целыми сочинениями, написанными в поддержку своих идей. По сей день все это историческое богатство (от простого карандашного наброска до профессионально выполненного живописного произведения) хранится в Национальном архиве Канады как важная часть ее исторического и культурного наследия.

В течение нескольких недель Флаговый комитет вел кропотливую работу, рассматривая проекты и выслушивая советы экспертов. Было решено выделить три основных направления, соответственно разделив проекты на три группы. В первую группу вошли вариации на тему Red Ensign и других исторически сложившихся символов, вроде французской лилии (fleur-de-lis). Вторая группа включала флаги с многолистными (не менее трех) изображениями кленовых листьев. Третья – состояла из флагов с одним кленовым листом, причем самых разных цветов, с бордюром, без оного и так далее.

В самый последний момент в комитет поступило предложение от историка Джорджа Стэнли (George Stanley), профессора Королевского Военного Колледжа Канады (Royal Military College of Canada) в Кингстоне. Его идея флага для Канады основывалась на флаге колледжа, в котором имелось три вертикальные полосы – красные по бокам и белая между ними, и герб колледжа в середине. В проекте Стэнли в центре белого поля размещался кленовый лист того же красного цвета, что и боковые полосы, и такое сочетание цветов было ясно видно издалека. Предлагая свой проект, Стэнли писал, что «крайне нежелательно создавать флаг, который включал бы в себя Юнион Джек или цветок лилии», а также, что флаг «должен избегать использования национальных или расистских символов, которые разделяют людей».

Когда же, наконец, многопартийный комитет проголосовал, к немалому удивлению его членов оказалось, что большинством голосов была выбрана одна и та же категория – одиночный кленовый лист! Тогда комитет представил проект на рассмотрение Парламента, и теперь уже пришлось попотеть народным избранникам. Дискуссии в зале заседаний длились пятнадцать дней, и это были одни из самых длинных дебатов в истории Канадского парламента!

Премьер-министр в своем выступлении призвал парламентариев выбрать такой флаг, который нельзя было бы спутать ни с каким другим. Впрочем, свои предпочтения он не скрывал – ему самому нравился дизайн с тремя листочками. Лидер же оппозиции выступал за Red Ensign, подкрепляя свои доводы ссылками на историческую связь Канады с Великобританией. На забитых до отказа публичных галереях в парламенте народ тоже волновался и активно сопереживал.

Но вот, наконец, в третьем часу ночи 15 декабря 1964 года дебаты завершились, и сразу было проведено голосование. Когда же огласили результаты, депутаты и зрители встретили их криками «Ура!», аплодисментами, а также хлопаньем крышек столов – традиционным способом выражения горячего одобрения: Кленовый Лист получил подавляющее большинство голосов! Именно этот день считается общегосударственным праздником – «Днем канадского флага» (Canada’s Flag Day).

Через три дня Сенат направил предложение Королеве Великобритании (и Канады), и 31 декабря 1964 года Елизавета II дала свое высочайшее одобрение. Наконец, официально, после почти столетней истории над Канадой развевался собственный флаг!

Как оказалось, создание государственного флага невозможно без научного подхода. Причиной того, что канадский флаг настолько узнаваем и признан во всем мире, послужил его великолепно продуманный дизайн, который явился результатом большой работы, проделанной экспертами-дизайнерами, взявшимися за дело, едва был утвержден эскиз проекта. Как только этот проект был одобрен парламентом, член Флагового комитета Джон Мэтесон (John Matheson) продолжил его разработку. Он поработал над формой листа. В Канаде растет несколько десятков видов кленов, и Джон Мэтесон выбрал наиболее узнаваемую для всех канадцев форму – лист сахарного клена (Sugar Maple), из которого получают знаменитый канадский кленовый сироп. Однако лист этого клена имеет 23 конца, а на флаге изображено только одиннадцать – это стилизованное изображение было разработано художником Жаком Сен-Сир (Jacques Saint-Cyr). Причина разночтения проста: разработчики флага протестировали несколько его моделей в аэродинамической трубе Национальной научно-исследовательской лаборатории в Оттаве, чтобы оценить, как флаг будет выглядеть, развеваясь на ветру. В процессе тестирования выяснилось, что одиннадцатиконечный лист смотрелся визуально наименее расплывчато!