Пионерский некрополь

«Кто это такой? – спрашивают родители, – Это же совсем не наш Ванечка!»

Тут вожатый слегка офигевает и говорит: «Как же так? Он и есть ваш Ванечка! Вы его что, совсем не узнаёте?»

А мальчик, которого родители Ванечки не признали, вдруг захохотал и обратно в автобус убежал. Вожатый бросился за ним…

А на самом заднем сиденье автобуса лежал полуразложившийся труп, и из него кости торчали и череп местами из-под сгнившей кожи проглядывал…

А могилу в лесу у дороги потом нашли и раскопали – там лежало несколько трупов в пионерских галстуках, и самый свежий был как раз тот Ванечка…

История закончилась, и пионеры разбрелись по своим кроватям спать. Петька заснул довольно быстро – даже не запомнил как…

Проснулся Петька уже утром. Было очень тихо и светло. Странно, что он даже не услышал утреннего сигнала горна… Неужели проспал? Петька сел в кровати и огляделся. Точно – проспал! Все кровати были аккуратно застелены, и никого в палате не было. «Почему же меня не разбудили?» – подумал Петька поспешно одеваясь.

Он выскочил из палаты и ещё раз удостоверился, что во всём корпусе кроме него никого нет. «Проспал!!!» – Петька выскочил на улицу и помчался на утреннюю линейку. Лагерь был пуст – значит, точно – все на линейке, сейчас будет подъём флага… Дорожка от корпуса до линейки была также пуста… Пробегая перекрёсток с аллеей Пионеров-героев Петька успел заметить, что больших плакатов с портретами пионеров-героев там не было – «Сняли для реставрации?» – успел подумать он.

Петька оказался прав – все были на линейке. Флаг ещё не был поднят…

Петька выбежал на центральную дорожку линейки выложенную квадратными цементными плитами. Слева и справа, на перпендикулярных ответвлениях, стояли все отряды пионерлагеря. Скорее к четвёртому отряду… Что за чертовщина? Петька замер – четвёртый отряд был на месте, но он никого не узнавал: странный незнакомый вожатый с печально обвисшими белорусскими усами, симпатичная вожатая с торчащими в стороны двумя косичками, но тоже – совершенно незнакомая… Мальчишки и девчонки – никогда в жизни не видел… Это был явно не его четвёртый отряд. Что за наваждение? Петька в растерянности остановился. Незнакомый вожатый повернулся и посмотрел на него:

– Ты из какого отряда? – спросил он подозрительно глядя на Петьку.

– Из четвёртого.. – пробормотал Петька.

Вожатый пожал плечами:

– Ну так вставай в строй!

Петька помедлил… Он нерешительно попятился и стал лихорадочно оглядываться по сторонам. Он совершенно никого не узнавал! На него уже начали обращать внимание – пионеры и пионерки с интересом следили за ним взглядом, а вожатые разных отрядов даже начали переглядываться между собой: чей это пионер потерялся?

Наконец, Петька совершенно сбился с толку и вернулся к тому месту, где по всем правилам должен был стоять его четвёртый отряд. Вожатый похожий на белоруса поймал его взгляд и подманил рукой.

– Что ты мечешься? – сказал он Петьке с какой-то усталой интонацией в голосе, – Если что-то непонятно, то надо просто спросить…

Петька, не переставая оглядываться во все стороны, попытался мысленно сформулировать свой вопрос, но ничего кроме «А где все?» в голову ему не приходило…

– Мальчик, ты кто? – спросила симпатичная вожатая чуть-чуть наклонившись к нему.

Петька совершенно ничего не понимал. Пионеры тоже с интересом начали смотреть на него.

– Ты разве из нашего отряда? – спросила какая-то девочка.

Петька отрицательно мотнул головой. Он посмотрел на флагшток, но те, кто стояли там, у флага, были также совершенно незнакомые ему люди… Что всё это значит?

– Хорошо, – сказал вдруг незнакомый прионервожатый похожий на белоруса, – Стой здесь с нами… Сейчас будет поднятие флага… Потом разберёмся: кто ты и где твоё место…

Петька быстро встал в шеренгу пионеров, оказавшись между тёмноволосым мальчиком и симпатичной девочкой с короткой стрижкой…

Вместо директора лагеря у флагштока стоял незнакомый, довольно пожилой мужчина. Поднимать флаг вышла незнакомая девочка с косичками… Длинный рыжий горнист с обилием конопушек на лице и в съехавшем на сторону пионерском галстуке тоже был совершенно незнакомый…

– А ты, вообще, кто? – шёпотом спросил Петьку тёмноволосый пионер стоявший рядом.

– Я – Петя Бакулин, – несколько смущённо ответил Петька, – Я ничего не понимаю – вы-то все кто? Где мой отряд?

– Мы – пионеры, – отозвалась девочка стоявшая рядом, – Это утренняя линейка, подъём флага…

– Я знаю – ответил Петька, – Но я почему-то никого не узнаю…

Девочка и пионер с недоумением посмотрели на него.

– Ты разве не из нашего лагеря? – спросил пионер.

Петька кивнул:

– Я из этого лагеря, но я никого не узнаю…

– Это странно… – пробормотал пионер, – Зина, ты его знаешь?

Девочка с короткой стрижкой отрицательно мотнула головой.

– Тебя тоже немцы убили? – вдруг неожиданно спросила она.

Петька вздрогнул.

– Нет, – неуверенно ответил он, – Меня никто не убивал…

– Странно… – сказала девочка.

Тут до Петьки донесся голос пожилого мужчины, стоявшего у флагштока. Тот что-то говорил про Сталина и Советский Союз…

Потом красивая девочка с косичками подошла к флагштоку и начала поднимать флаг – большой, красный, советский… Зазвучал горн – как всегда красиво, протяжно, но всё-таки немного необычно… Да, это была та же утренняя бодрая, полная энергии мелодия, но звучала она сейчас почему-то очень печально и немного растянуто – Петька понимал, что что-то в ней не так, но мог сформулировать что…

Все замерли в пионерском салюте.

Когда флаг был поднят, Петька снова услышал голос девочки справа:

– Ты, вообще-то, как сюда попал? – спросила она.

– Я не знаю, – честно ответил Петька, – Я проснулся и прибежал сюда…

Девочка внимательно посмотрела на него. Петька вдруг увидел, что её глаза светятся каким-то ярким жёлтовато-коричневым янтарным светом…

– Ты.. Это… Что у тебя с глазами? – спросил он.

– Что? – не поняла девочка.

– Ну, это… Они светятся… – растерянно ответил Петька.

– Тихо ты! – вдруг прикрикнул на него тёмноволосый пионер, – Это ей немцы глаза вырезали…

– Как это? – обернулся к нему Петька.

– «Как это?» – передразнил его пионер, – Ножом. Когда пытали…

Петька снова взглянул на пионерку.

– Что всё это значит? – спросил он.

– Понимаешь.. – сказала девочка, – Мы здесь все пионеры… Это…

– …Пионерский некрополь, – продолжил за неё мальчик с тёмными волосами, – Нас уже нет… Меня тоже немцы убили.

Петькин взгляд беспомощно бродил между пионерами.

– А меня тоже немцы расстреляли… – сказал невысокий пионер стоявший чуть подальше в строю.

– А меня сожгли…– вздохнула другая девочка, – Всех загнали в сарай и сожгли… Всю деревню…

– А я двух фашистов застрелил, – гордо сообщил невысокий паренёк, – А потом они меня…

– А я танк взорвал!

– Это был бронетранспортёр…

– Какая разница?

– А я офицера отравила…

– А я нашим сообщила, где у немцев пушки стоят…

– А я гранату немцам в избу кинул…

Линейка закончилась, и пионеры обступили Петьку. Тот совершенно ничего не понимал. Он вдруг с ужасом обнаружил, что пионерские галстуки у всех были не просто красные, а как бы светились изнутри, словно шеи всех пионеров были объяты пламенем переливающихся оттенков красного цвета…

– А как ты умер? – вдруг спросил его невысокий пионер, тот, что застрелил двух фашистов.

– Я… Я… Я не умер, – выдавил из себя Петька, – Война уже давно закончилась… Ещё в сорок пятом году… Мы же победили тогда…

– Закончилась? – задумчиво переспросила пионерка со светящимися янтарным светом глазами,– Это хорошо…

– А как же ты сюда попал? – спросил кто-то из пионеров.

– Я не знаю… – чувствуя себя совершенно глупо пробормотал Петька.

– Тогда давай быстро просыпайся! – сказал кто-то, – Нечего тебе тут ещё делать…

Петька попытался повернуться к тому, кто это сказал, но всё вдруг как-то поплыло у него перед глазами, и он внезапно проснулся от довольно энергичного потряхивания. В сумраке палаты он разглядел Димку – тот был одет и решительно тряс своего сонного товарища:

– Давай, вставай! Ишь – разлёгся!

– Дим, ты чего? – искренне недоумевающе спросил Петька.

– Чего?! – воскликнул Димка, – Ты что, забыл?! А ну, давай вставай, и – на кладбище! Думаешь, выбросил фотки – и все дела?

– Так может их это… Танька нашла? – нехотя вылезая из кровати пробормотал Петька. Он вспомнил про фотографии, но он никак не ожидал, что Димка разбудит его ради них вот так, посреди ночи…

– Значит, не нашла, – прошептал Димка, – Если бы нашла, она бы щас нам тут кузькину мать показывала…

– А как мы искать будем? Темно ведь… – вздохнул Петька.

– Я у Савочкина фонарик одолжил, – ответил Димка, – Вот, видал? Давай, сейчас побыстрому смотаемся на кладбище и заберём карточки. Там, где ты их бросил были такие две старые берёзы у забора – не ошибёмся… Пошли…

Идти совершенно никуда не хотелось. Однако Петька оделся, и они вдвоём незаметно выскользнули на улицу. Ночь была тёплая и ясная. Полная луна сияла посреди чёрного, запачканного звёздами, неба. Мальчишки через дыру в заборе вышли за территорию пионерского лагеря и быстро пошли по просёлочной дороге в сторону леса. Было немного жутковато, но, поскольку двигались они быстро, особого страха ребята не испытывали. К тому же, луна светила необычайно ярко, и дорога в лесу просматривалась довольно хорошо. Шли торопливо, иногда срывались на бег. Всю дорогу молчали. Когда появилась ограда кладбища, ребята пошли чуть помедленнее.

– Не боишься? – спросил Димка, – Ночь, кладбище…

– Да ну, – стараясь казаться абсолютно спокойным ответил Петька, – Что тут может быть? Глупости всё это…

– Это хорошо, что ты такой прямо-таки пионер, – усмехнулся Димка, – Не веришь в бродящих покойников… Вот, кстати, эти две старые берёзы! Чёрт, кусты, не видно ни фига… И надо было тебе их через кусты перекидывать? Теперь надо как-то внутрь попасть… Ворота, кажется, с другой стороны были – это далеко, но где-то тут должна быть калитка…

– Не калитка, а дыра в заборе, – поправил его Петька, – Я помню, мы там мимо проходили…

– А то можно прямо через забор, – предложил Димка.

– Нее… Высоко… – неуверенно пробормотал Петька, – И штыри эти наверху, наверное, острые… Пойдём, лучше, дырку поищем.

Довольно скоро они, и в самом деле, оказались у дыры в заборе. Дыра была широкая, и от неё в глубь кладбища вела узкая тропинка. Ребята без проблем пролезли внутрь и осторожно пошли по тропинке. Димка шёл впереди, Петька – за ним. Теперь стало несколько темнее, так как деревья и высокие кусты заслоняли лунный свет. Слева и справа были могилы – металлические загородки, памятники, кресты… Мальчишки старались не особо смотреть по сторонам – они, несомненно, пытались хорохориться друг перед другом, но обоим было жутковато, и оба они чувствовали себя не в своей тарелке.

– Надо как-то правее взять, – шёпотом сказал Петька, – А то тропика, кажется, налево уходит…

– А как? – так же шёпотом спросил Димка, останавливаясь, – Не по могилам же переться?

Они замерли обдумывая положение, и вдруг до их слуха донеслись какие-то отдалённые чавкающие звуки… Димка молча схватил Петьку за руку. Тот тут же кивнул, подтверждая, что и он услышал… Несколько секунд ребята стояли затаив дыхание. Звуки, действительно, напоминали какое-то медленное чавканье – ритмичное и размеренное.

– Что это? – едва слышно прошептал Димка.

– Не знаю… – ответил Петька, – Кажется, это там…

Стараясь не протягивать руку слишком далеко, он показал направо.

– Может, ну эти фотки? – предложил Петька, заметив в полумраке перепуганную Димкину физиономию.

– Нефига! – Димка моментально собрался с духом, – Мы тихонько пойдём – они нас и не заметят…

– Кто «они»? – машинально спросил Петька, но Димка только молча больно ткнул его кулаком в бок.

Мальчишки потоптались на месте ещё пару секунд, а потом свернули направо в узкий проход между двумя могильными заборами. Не сговариваясь, они оба подумали, что возможные бродящие по кладбищу мертвецы ходят, скорее всего, по дорожкам и тропинкам, а не протискиваются по разным тесным задворкам между оградами. Звуки становились всё ближе и ближе, всё отчётливее и отчётливее… Это были равномерные удары лопаты, которой вгрызались в кладбищенскую землю – теперь ребята ясно это слышали. Более того, впереди они увидели свет – кто-то что-то копал на кладбище ночью в пятне яркого жёлтого света. Разговаривать не было необходимости – Димка и Петька неслышно прокрались поближе и, надёжно скрытые высокими густыми кустами, увидели такую картину…

На неширокой кладбищенской аллее стояла большая легковая машина – «Волга», светло серого или, возможно, даже белого цвета. Мотор автомобиля был выключен, но фары – включены. Свет фар падал на одну из могил совсем неподалёку от аллеи. Поскольку могила была сбоку, машина на аллее стояла чуть-чуть наискосок, чтобы фары светили как раз в нужное место. Лопатой орудовал невысокий коренастый мужичок с взлохмаченной чёрной шевелюрой на голове и давно небритый – возможно, его небритость уже можно было смело называть «бородой». Одет он был неряшливо, и выглядел, как типичный забулдыга, каких Димка и Петька видели в изобилии у павильона пивных автоматов возле Лениградского рынка. Бородач сосредоточенно то ли раскапывал какую-то могилу, то ли копал новую… Рядом стоял другой – долговязый тип в костюме, с очень ухоженной внешностью и спокойным и властным выражением лица. Можно было предположить, что он-то и являлся владельцем светлой «Волги». С такой внешностью он полне мог оказаться секретарём какого-нибудь райкома партии или директором крупного предприятия…

– Глубоко зарыли, – вдруг сказал роющий землю забулдыга .

Ребята притаились в кустах затаив дыхание и присев на корточки.

– Помочь что ли? – спросил «секретарь райкома» и подошёл поближе.

– Костюм испачкаешь, – недовольно проворчал забулдыга, – Чё ты в костюм вырядился, фраер, когда знал, чем заниматься придётся?

– Так ведь нормальную девушку в твоём виде не завлечёшь, – совершенно спокойно отозвался «секретарь», – К тому же, у меня сегодня совещание было…

– Аристократия партийная, блин… – забулдыга сплюнул, и тут его лопата ударила во что-то твёрдое, – О! Наконец-то!

Потом события стали развиваться с невероятной быстротой. Позабыв про свой костюм, мужчина похожий на директора поспешно присоединился к забулдыге. Совместными усилиями они расчистили раскопанную могилу и, пыхтя и неприлично ругаясь, выволокли на поверхность перепачканный землёй обитый красной тканью гроб. Установив его возле ямы, гробокопатели сделали небольшую передышку. Забулдыга присел на кучу только что вырытой земли, а директор прислонился к «Волге». Ни слова ни говоря они закурили. Сигареты («Мальборо»!) дал директор, спички оказались у забулдыги. Сначала они курили молча. Потом забулдыга вдруг сказал:

– Ну, кто бы мог подумать, что это произойдёт? Сколько лет-то прошло?

– Сорок два года, – ответил директор, – А она говорила пятьдесят…

– Обманула, как всегда, – вздохнул забулдыга, – Будем открывать?

– А что нам остаётся делать? – отозвался директор, – Давай уж откроем и закончим всю эту историю… Сколько нам тогда было?

– Тринадцать? – полувопросительно ответил забулдыга.

– Что мы тогда могли пожелать? – вздохнул директор, – Эх, если бы молодость знала…

– А старость могла… – мрачно закончил забулдыга.

Димка и Петька недоумённо переглянулись в кустах. Тем временем директор принёс из машины инструменты: молоток и небольшую «фомку» – изогнутый на концах маленький ломик. Потом он вместе с забулдыгой начал открывать крышку гроба; забудлыга орудовал «фомкой», а директор – молотком…

Когда с глухим стуком крышка упала на землю, мужчины с испуганным видом поспешно попятились назад, невольно выронив свои инструменты. Ребята же в кустах сначала с любопытством вытянули шеи, а потом в ужасе сжались в комок. Лежавший в гробу покойник начал потихоньку подниматься, и скоро в свете фар «Волги» мальчишки увидели какую-то старуху в белом платье – она села в гробу и медленно огляделась по сторонам.

– Что это всё значит? – донёсся до ребят неприятный дребезжащий голос старухи.

Лицо её было белым, как лист бумаги; глаза казались непропорционально большими; седые волосы были взлохмачены и торчали во все стороны… Ребятам не послышалось – старуха, действительно, говорила…

– Сколько дней прошло? – строго спросила она резко повернувшись к выкопавшим её мужчинам.

– П-п-пять… – запинаясь ответил директор.

– Вы что, ждали, пока я совсем разложусь? – старуха положила руку на край гроба. Димка и Петька успели разглядеть на её серо-бумажном пальце кольцо с синим камнем – тот на мгновенье блеснул в свете фар.

– Как вы и говорили… – испуганно пробормотал забулдыга, – Не раньше, чем через три дня, и не позже, чем через…

Старуха гневно взглянула на него.

– …Девять, – совсем упавшим голосом закончил забулдыга.

Старуха молча начала выбираться из гроба, и директор поспешно бросился ей помогать. Через несколько секунд она уже стояла у своего гроба – длинная, тощая, в белом ниспадающем платье с кружевами…

– Во что это меня нарядили? – недовольно сказала старуха разглядывая своё платье, – Что за бред? Ладно, хорошо, хоть не в мешке, как в прошлый раз…

Забулдыга и директор недоумевающе переглянулись. Старуха тем временем сделала несколько шагов вокруг своей разрытой могилы, что-то невнятно бормоча при этом себе под нос.

– Хорошо… – наконец сказала она, остановившись и повернувшись к гробокопателям. Теперь затаившиеся в кустах мальчишки видели её в профиль – длинный крючковатый нос, высокий лоб и, опять же, мертвенно-бледный цвет кожи…

– Где она? – строго спросила старуха, – Вы выполнили моё поручение?

– Д-да! Конечно, – почти радостно ответил директор, хотя было очень заметно, что он напуган, – Она здесь в машине. Сейчас мы её принесём.

Он и забулдыга тут же поспешили к «Волге». В темноте было не видно, что они делали, но Димка и Петька услышали щелчок открывшегося багажника, какой-то невнятный то ли скрип, то ли стон, а потом в освещённое пятно у могилы мужчины втащили связанную по рукам и ногам девушку. Девушка пыталась шевелиться и, возможно, кричать, но её рот был крепко заклеен широкой серебристо-серой клейкой лентой, и поэтому получалось только сдавленное мычание… Девушку положили на землю рядом с гробом, и ребята увидели, что её ноги были так же обмотаны серой лентой в нескольких местах, а связанные за спиной руки – плотно прижаты к туловищу той же лентой. Вообще, она напоминала не очень тщательно приготовленную мумию – в просветах между серой лентой виднелись голые ноги и фрагменты жёлто-красного платья, которое, почему-то показалось ребятам знакомым… Через секунду девушка повернула голову, и они узнали в ней свою пионервожатую Таню. Её глаза были широко раскрыты от ужаса…

Старуха подошла поближе и склонилась над пионервожатой…

– Опять блондинка? – недовольно пробормотала она.

Ребята увидели как Таня замерла с бесконечным отчаянием в глазах, пока покойница неспеша разглядывала её тело: волосы она потрогала своей костлявой мраморно-белой рукой, коснулась груди, скользнула пальцами по животу…

– Ноги длинные – это хорошо, – с удовлетворением сказала старуха с трудом разгибаясь…

Директор и забулдыга, словно два юных пионера, стояли рядом вытянувшись чуть ли не по стойке смирно и сосредоточенно наблюдая за всеми действиями старухи.

– Где взяли такую? – почти добродушно спросила та повернувшись к ним.

– Мы в городе не решились… – осторожно, как школьник урок, начал отвечать директор, – Пару дней искали здесь в окрестностях… А эта вот одна тут по кладбищу шастала… Может на могилу чью приходила… Ну, мы посмотрели: народу – никого, девчонка смазливая, молодая… Прямо как вы просили… Она вот только до ночи тут у нас в багажнике полежала… А так – вроде здоровая, ноги вон… Всё на месте…

Старуха криво усмехнулась и снова склонилась над Таней.

– Ты не обижайся, – сказала она ей, – Таковы условия… Будет страшно, мучительно… Но у меня нет выбора… Так надо…

Таня несколько раз дёрнулась и замычала интенсивно мотая головой. Старуха вдруг распрямилась и громко рассмеялась.

– Приступайте, – сказала она директору с забулдыгой, – Нечего теперь затягивать.

Димка и Петька сидели полностью парализованные от страха. Из своего укрытия в кустах они видели, как мужчины взяли Таню и положили её в гроб, в котором ещё совсем недавно лежала старуха. Девушка билась как рыба на песке, извиваясь всем телом, но, крепко опутанная серебристо-серой лентой, она совершенно ничего не могла сделать. Уже лёжа в гробу она пыталась вскидывать ноги, повернуться на бок и мотала головой во все стороны. На мгновенье ребята поймали её совершенно безумный от отчаяния и ужаса взгляд… Им внезапно показалось, что Таня их увидела…

В следующий же миг крышка гроба с неровным постукиванием легла на место, и забулдыга с директором начали энергично заколачивать обратно торчащие по краям гвозди… Из гроба вдруг раздался жуткий гортанный крик – очевидно, Тане удалось в последний момент как-то сорвать клейкую ленту со рта, но всё было уже бесполезно. С окаменевшими лицами мужчины молча опустили заколоченный гроб в зияющий чёрный провал, а потом забулдыга взял лежавшую неподалёку лопату и начал засыпать могилу землёй… Некоторое время оттуда ещё доносился приглушённый крик или даже какой-то нечеловеческий сдавленный вой, но потом всё понемногу стихло…

Потрясённые увиденным, Димка и Петька сидели в кустах всего метрах в шести-семи от свежей могилы и не смели пошевелиться… Когда забулдыга, чуть присев, аккуратно похлопал лопатой по только что насыпанному свежему могильному холмику, старуха удовлетворённо улыбнулась и вдруг резко повернулась в сторону кустов. Ребята поняли, что смотрит она прямо на них…

– Ну, а вы что там прячетесь? – громко спросила старуха, – Думаете, я вас не вижу?

У ребят от страха остановилось дыхание. Наверное, самым разумным в их положении было бы бежать оттуда сломя голову, но ужас от всего увиденного был столь силён, что мальчишки не могли даже пошевельнуться. Ноги их совсем не слушались, а сама мысль вскочить и умчаться прочь почему-то даже не приходила в голову. Это было как кошмарный сон…

– Давайте их сюда! – распорядилась старуха.

Забулдыга и директор не сразу поняли, что от них требовалось, и старухе пришлось протянуть руку и указать костлявым пальцем на кусты. Отлетела в сторону лопата, захрустели ветки, и через несколько секунд Димка и Петька были схвачены и выволочены из кустов на светлое пятно от фар «Волги». Забулдыга и тип в костюме держали ребят очень крепко, до боли сжимая их предплечья. Поставленные перед могилой, где только-только была заживо погребена их пионервожатая, ребята находились на грани потери сознания…

Старуха внимательно посмотрела на них и сказала:

– Мне кажется, что вы увидели то, что никто не должен был видеть. Это нехорошо… Это очень нехорошо… Пожалуй, вы не сможете уйти с этого кладбища… Мы подыщем вам тут подходящее местечко… Парочку детских могилок, например – как вам такое предложение?.. Вас никто никогда здесь не найдёт – подумаешь, покойники среди покойников…

Старуха сделала паузу и вдруг улыбнулась.

– Но есть и немножко другой вариант. Мы можем заключить один договор… – предложила она, – Возможно даже, что вам неслыханно повезло, что мы встретились…

Ребята стояли затаив дыхание, их сердца бешено колотились, а в глазах стояли слёзы…

– Отпустите их! – приказала старуха, и забулдыга с директором тут же разжали руки и слегка подтолкнули пленников поближе к старухе.

– Слушайте меня очень внимательно, – сказала она делая шаг вперёд и наклоняясь к ним, – Я сохраню вам жизнь, но только при одном условии…

Старуха сделала паузу. Ребята в ужасе смотрели на её белое, как бумага, сморщенное лицо. Глаза старухи казались безжизненными и стеклянными, и поймать её взгляд было практически невозможно. Она стояла перед ними, она говорила, но она была мертва, и это пугало больше всего…

– Эта девушка, – неспешно сказала старуха, – займёт моё место там, где я должна была быть… Но её молодость не исчезнет… Во всяком случае, не сейчас… Если вы поклянётесь мне исполнить одну мою просьбу, то я щедро награжу вас. Если вы откажетесь, то останетесь на этом кладбище, так же как и она… Итак?

Димка и Петька, не сговариваясь, оба послушно кивнули. Выговорить что-либо членораздельное они были просто не в состоянии.

– Так вы согласны? – ровным голосом спросила старуха.

Ребята снова испуганно кивнули.

– Очень хорошо, – сказала старуха, – Тогда давайте сначала избавимся от этих двух идиотов…

Она повернулась к гробокопателям, которые всё это время неподвижно стояли рядом. Тот, что напоминал партийного функционера, начал нервно покусывать губы, забулдыга же равнодушно отвёл взгляд в сторону, словно всё происходившее не имело к нему никакого отношения.

– Вы исполнили своё обещание, – голос старухи звучал почти тожественно, – Исполнила ли я то, что обещала вам?

– Да, – негромко и с явным неудовольствием ответил забулдыга.

Директор же только быстро кивнул; в глазах его были заметны страх и какое-то нетерпение.

– Хорошо, – сказала старуха, – Я отпускаю вас. Наш договор окончен.

В тот же момент где-то в темноте ночи зашелестели невидимые листья деревьев. Шум ветра усиливался с каждой секундой, словно приближался шторм. Димка и Петька испуганно посмотрели по сторонам – тёмные кладбищенские деревья начали раскачиваться всё сильнее и сильнее, и вдруг налетел резкий порыв ветра… Ребятам в лицо ударила пыль, но прежде, чем они успели зажмуриться, странное и неожиданное зрелище предстало их глазам. Директор и забулдыга начали словно распадаться на маленькие, едва различимые кусочки, которые тут же уносило ветром прочь. Их волосы, лица, туловища, казалось, стирались каким-то невидимым ластиком. Только одежда трепыхала на ветру, пока в ней ещё оставались какие-то фрагменты тел. Однако через несколько секунд там внутри уже совсем ничего не осталось, и дорогой костюм директора вместе с клетчатой рубашкой и серыми штанами забулдыги мягко опустились на землю – пустые и небрежно скомканные. Ветер ещё немножко поворошил их, а потом моментально утих, словно ничего и не было…

Потрясённые ребята перевели взгляды на старуху. Та задумчиво посмотрела на валявшуюся на земле одежду, а затем повернулась к ним.

– Ну, а теперь про наш договор, – негромко сказала она, – К сожалению, человеческие тела не вечны, и лет через пятьдесят моё новое тело превратится примерно в то, что вы сейчас перед собой видите… Вы будете извещены о моих похоронах. Как? Это вы узнаете, когда придёт время. Не раньше, чем на третий день после похорон, но не позже, чем на девятый, вы должны раскопать мою могилу… С вами должна быть девушка – молодая, красивая… Она должна будет отправиться туда вместо меня, – старуха выразительно показала пальцем на свежий могильный холмик под которым замолкли последние крики Тани, – Это будет ваше обязательство по договору… Постарайтесь, чтобы девушка оказалась брюнеткой, – добавила старуха и сделала небольшую паузу изучая перепуганные физиономии мальчишек, – А то эти блондинки за последние двести лет меня уже достали… И почему они все выбирают блондинок?

Старуха выдержала небольшую паузу, за время которой ребята успели поспешно кивнуть…

– Теперь о том, что я обещаю сделать для вас… – продолжила старуха, – Каждому из вас я обещаю исполнить одно желание. Одно. Желание. В приципе, любое… Есть, конечно, ограничения, но вы до такого не додумаетесь – возраст не тот… Вы видели этих двоих?

Димка и Петька снова невольно покосились на лежавшую на земле одежду оставшуюся после директора и забулдыги…

– Уверяю вас, – сказала старуха, – Что они остались довольны. Сомневаетесь? Мне незачем вас обманывать. Один пожелал много доступных женщин и чтобы не работать, другой – власти и разных материальных благ… Но за всё надо платить… Не я придумала этот мир… У вас есть шанс пожелать чего-нибудь другого… Я, конечно, не господь бог, но, как говорится, чем могу – помогу… Ведь теперь мы с вами кое-чем связаны, не правда ли?

И старуха как-то не очень по-доброму рассмеялась. Она, по-прежнему, стояла в свете фар «Волги», и её белое как мел лицо с мёртвыми стеклянными глазами выглядело, действительно, зловеще…

– Ну? – спросила старуха, – Чего вы ждёте? Где должны быть настоящие пионеры в два часа ночи?

Димка и Петька неожиданно почувствовали, что какое-то непонятное оцепенение, столь долго сковывавшее их тела, вдруг отпустило. Не глядя друг на друга они внезапно сорвались с места и бросились бежать. Им в догонку донёсся смех старухи вместе с непонятными словами: «…такие забавные..».

…Ребята сначала промчались сломя голову по кладбищенской аллее, а потом выбежали через раскрытые ворота. Вместо того, чтобы свернуть налево, и, пробежав вдоль забора, выйти на лесную дорогу ведущую к лагерю, они свернули направо и довольно долго бежали в совершенно противоположную сторону. Лишь выйдя к железнодорожным путям, ребята поняли, что оказались очень далеко от лагеря. Не разговаривая, они вышли по насыпи к станции, и, уже оттуда, по другой дороге направились в пионерский лагерь. Сил бежать больше не было. Ребята пошли по петлявшей по ночному лесу асфальновой ленте и скоро вышли к главным воротам лагеря. Ночью, разумеется, никаких дежурных у ворот не было. Мальчишки пролезли под закрытыми зелёными створками и пошли по территории к своему корпусу. На аллее Пионеров героев горели фонари, и Петьке вдруг показалось, что пионеры на портретах провожали их взглядами, а Зина Портнова грустно покачала головой… У него мороз пробежал по коже, когда он внезапно вспомнил свой сон – Петька с ужасом осознал, что узнаёт некоторых пионеров на портретах… Но там, во сне они были живые и какие-то яркие… И снова ему вспомнились как бы пылающие пионерские галстуки и светящиеся янтарные глаза той пионерки… Петька вздрогнул, когда Димка вдруг схватил его за руку. Они уже подходили к своему корпусу.

– А! Что? – воскликнул от неожиданности Петька.

Димка резко остановился и посмотрел на него.

– Слушай… – пробормотал он, – Мы ведь можем и наплевать на всё это… Ты понимаешь?

– И не выкапывать её… – неуверенно продолжил Петька.

– Правильно! – воскликнул Димка, – Она уже будет мёртвая и ничего не сможет нам сделать.

– И всё прервётся! – почти радостно сказал Петька, – И мы от неё избавимся…

– Да,– неуверенно улыбнулся Димка, – Но только давай не будем никому рассказывать?

– А как же Таня? – мрачно спросил Петька, – Её ведь будут искать…

– Мы ей, всё равно, уже не поможем, – грустно ответил Димка, – А, представляешь, что будет, если мы про старуху расскажем и про тех двоих? Во-первых, нам никто не поверит, а во-вторых, если её, и правда, потом найдут в той могиле – мы будем единственными подозреваемыми… А тех двоих уже и нет… Совсем…