«Файролл. Квадратура круга. Том 3» kitabından sitatlar
ничего прекраснее этих первых дней, когда старуха Зима, злобно скаля коричневые зубы подтаявших сугробов, отступает перед босоногой и простоволосой девчонкой Весной.
Но это даже хорошо. Это означает одно – мы существуем. Вот когда все замирает и каждый последующий день становится калькой с дня предыдущего, тогда пришла беда. Тогда из социума, из общества ушла жизнь, и все стало лишь золой и пеплом. За жизнь, друзья мои. За вас! За то, что вы есть и вы настоящие!
таким, как Сайрус или Гедрон Старый, для которых тот мир почти целиком заменил этот. Они меряют свою жизнь не тем, чего достигли здесь, а тем, чего добились там, и это очень, очень нездоровая симптоматика. На самом деле грань, которая отделяет игровой мир от реального, оказалась достаточно тонка, теперь я это отлично осознаю. Многие даже и не замечают, что эта еле различимая черточка пересечена, полагая, что они все еще просто развлекаются, как дети. А на деле эти люди уже отравлены ядом Файролла, он все чаще занимает их мысли, отодвигает в сторону повседневные дела, семьи, детей, родителей… И в какой-то момент настоящий мир становится лишь тягостной повинностью, необходимой занудной рутиной, которую игрок вынужден вытерпеть перед тем, как отправится в тот, другой мир, яркий и непредсказуемый. Причем тот мир, созданный рукотворно, для них становится настоящим, подлинным и желанным. Потому что там они живут, а тут – существуют.
Слышен лишь гул ветра в вершинах длиннющих сосен, и ощущение того, что любая цивилизация – лишь миф, кажется единственно верным.
всегда блюду интересы работодателя, потому что его стабильность является гарантией моего трудоустройства. И карьерного роста, что тоже немаловажно.
«Мы» – это я не о себе в третьем лице. Нас, мой милый Хейген, много.
всегда блюду интересы работодателя, потому
поскольку у меня есть другая забота, но один из моих братьев встанет на след предателя и будет по нему идти, пока не добьется успеха. Если он погибнет, не выполнив предназначенное, то его место займет другой брат. – При необходимости разрешение на данное деяние у почтеннейшего Хассана ибн Кемаля будет испрошено мной лично, – добавил я. – Не думаю, что он мне откажет. И оплачено по существующим тарифам. Для тебя, милый друг Ромул, я ничего не пожалею. – Это, повелитель, мы проверим, когда я вернусь с Востока, – совсем уж помрачнел каз
– Догадывался, – поправил ее я. – Короче, дуй в холмы, набирайся ума-разума
разумнее было бы назвать валом, и удивленно присвистнул
