Kitabı oxu: «Островитяне. Поиск сокровищ», səhifə 2

Вечером я лежал в постели, подложив руки под голову; я зевнул, вспоминая, каким интересным выдался этот день. Веки отяжелели, я смотрел наружу через большое круглое окно. Этот час был одним из моих любимых. Снаружи стемнело, можно глядеть в небо, выяснять, какая сейчас фаза луны, показались ли звезды, наползают ли облака.

Возвращаясь на остров, я думал: хорошо бы все осталось в точности таким же, каким было в момент моего отъезда в прошлом августе. Однако многое изменилось. Главная перемена – интернет. А еще в бабушкином доме стало чище. Мне казалось, что в этой чистоте отражается новообретенное счастье Хани. Даже Мейсон с Лоуви выглядели другими, более взрослыми. И это было странно, потому что я был уверен, что сам-то совсем не изменился.

И папа… Мама, уезжая на очередное задание, сказала, что она очень надеется – на острове папа снова станет собой. Ведь он там вырос. Но мне кажется, дело было не только в этом. Никто не произносил этого вслух, но мы все понимали: папа так и не смирился с тем, что у него больше нет ноги. И при мысли об этом у меня сжималось сердце.

Я шумно выдохнул. В полутьме последний раз обвел комнату взглядом. По крайней мере здесь, в моем убежище, все осталось как было.

Глава 3
Поиски сокровищ начинаются!

Я проснулся под громогласную перекличку птиц в кронах деревьев за моим круглым окном. Попытался уснуть снова, однако запах жареного бекона выманил меня из кровати. И тут я вспомнил: сегодня же совершенно особенный день! Быстренько оделся и подумал: «Операция “Поиск сокровищ” начинается»!

Мне страшно хотелось поскорее увидеть Лоуви и Мейсона. Я бегом спустился из лофта, и в нос мне снова ударил запах бекона. В животе громко заурчало. Ладно, все дела после завтрака.

– Доброе утро, соня! – приветствовала меня Хани, сидевшая за столом.

Папа, устроившийся рядом, высунул нос из книги.

– Доброе утро, рядовой, – сказал он, слегка улыбнувшись. Он был еще в пижаме.

И папа, и Хани заядлые читатели. У них всегда книга под рукой. Прошлым летом Хани только и делала, что читала. А вот наводить в доме порядок и готовить забывала. Теперь все стало по-другому. Бабушка была страшно занята: работа в Природоохранном центре, дела в Черепашьем отряде, уборка дома, приготовление еды для всех нас.

Мне было тяжело смотреть на сидящего папу. Раньше он всегда будил меня песней «Проснись и пой!». А кроме того, папа любил бегать и даже участвовал в триатлонах. Но после ранения он просто сидел на месте – почти все время. Говорил, что с протезом быстро устает, что ему тяжело, но мне почему-то казалось, что его просто больше ничего особо не интересует… в том числе и я.

– Я тебе кричала, чтобы ты приходил завтракать, но ты дрых без задних ног, – сообщила Хани. Постучала по тарелке рядом с собой. – Давай ешь. Я чуть не подралась с твоим папой – он пытался стащить последние кусочки бекона.

Я засунул хрустящий бекон в рот, но перед тем оторвал кусочек для Живчика – тот приветственно махал хвостом. Позавтракав, я надел рюкзак и отнес свою посуду в раковину.

– Пойду к Мейсону. Нам нужно спланировать поиски сокровищ.

– Не забудь дела по хозяйству, – напомнила Хани.

– Слушаюсь, мэм. – Я вытащил из мусорки два мешка, с обычным мусором и для переработки, их нужно было отнести в тележку.

– Да, Джейк, – крикнула мне вслед Хани, – можешь пользоваться подъемником, чтобы спускать мусор. Но только для этого, ясно? Хочу, чтобы ты больше двигался.

Я просиял.

– Спасибо, бабуль!

Поставил в тележку флягу для свежей воды, оба мешка с мусором. Я научился делать все дела быстро, чтобы потом бежать к друзьям. В прошлом году я научился водить тележку для гольфа, а в этом году уже водил свою собственную! Я сдал назад из-под толстых деревянных свай, на которых стоял дом. Собственно гаража у Хани не было. Только закрытая площадка, посыпанная гравием. Все дома на острове были подняты на этаж над землей либо на цементных блоках, либо на деревянных сваях – на случай наводнения. Приливная волна, которая накатывала в сильную бурю, была частью здешней жизни.

Первую остановку я сделал в Центре по приему и переработке мусора. Здорово было опять трястись по ухабам островных дорог. Дороги были сухие, пыльные, над головой сияло жаркое солнце, и все равно из всех летних месяцев июнь я любил сильнее всего, потому что днем еще не так припекало, как в конце июля и в августе. Вот тогда я возвращался домой весь мокрый от жары и влажности!

По дороге я высматривал разных животных – оленей, енотов и аллигаторов. Особенно меня интересовал Большой Ал. Здесь, на острове, если аллигатор решал перейти дорогу, все движение останавливалось. Однажды вечером прямо в свете моих фар дорогу перебежал койот.

В глаза бросилось что-то белое, я затормозил, чтобы вглядеться. На ветку сосны, на высоте метров пять, приземлилась крупная птица. Я видел, что в длинных когтях она держит какую-то несчастную рыбину. Птица подняла белую голову и уставилась на меня почти вызывающе, расправив темно-бурые крылья.

– Отличный улов, – похвалил я скопу⁴ и поехал дальше.

Я избавился от мусора, забрал почту, набрал воды и вернулся в «Птичье Гнездо». Затащив воду наверх, снова двинулся к выходу. Мне страшно хотелось повидаться с друзьями. Папа так и не снял пижаму, сидел в кресле и читал.

– Пойду повидаюсь с Мейсоном и Лоуви! – крикнул я ему.

Папа молча махнул рукой, даже не подняв головы.

Я шумно выдохнул, свистнул Живчику. Он, к моему удивлению, не подбежал на зов. Остановился точно между мною и папой, будто бы сомневаясь. Повернул голову, посмотрел на папу, заскулил.

– Давай, – тихо ответил ему я. Я знал: он, со своими чуткими собачьими ушами, точно меня услышит.

Живчик подбежал к папе и, негромко фыркнув, лег с ним рядом. Я смотрел, как папа опускает руку и гладит Живчика по спине – вроде как и не думая, что делает.

Дом, принадлежавший родителям Мейсона, был в два раза больше дома Хани, да и вообще одним из лучших на острове. Я ехал по гладкой, ухоженной подъездной дорожке, подмечая, что все кусты и деревья, пусть и дикорастущие, аккуратно подстрижены, ничто не задевает бока тележки, как у Хани. Меня не смущало, что Симмонсы богаче нас и у них такой отличный дом. Меня просто удивляло, как им удается нанять людей, которые специально приезжают на Дьюис на пароме, расчищают дорогу, держат дикую природу в повиновении. У нас дома за газоном следил я. Косил траву, расчищал подъездную дорожку. Сделал мысленную заметку: на этой же неделе заняться подъездом к дому Хани.

Дом Мейсона был ярко-белым, с двумя толстыми колоннами по бокам большого крыльца. Ко входной двери вела красивая лестница, на ней стояли огромные голубые горшки с пышными цветами. Когда я заходил в дом к Мейсону, мне всегда казалось, что я попал в журнал «Жизнь на Юге».

Я позвонил в звонок, и через две секунды дверь рывком распахнулась.

Мейсон раскраснелся.

– Наконец-то! Заходи. Лоуви скоро будет. – Он закрыл за мной дверь, одновременно отпихнув в сторону розовую игрушку. – Смотри под ноги.

Я с изумлением рассматривал дом Мейсона. Ух, как тут все изменилось! Прошлым летом их дом напоминал мне отель: безупречная чистота, белая мебель, повсюду цветы. А теперь он превратился в огромную детскую! Тут и там игрушки – раскиданы по полу, по диванам, одна даже валялась в цветочном горшке! На кухонном столе громоздилась грязная посуда, на диване лежала груда выстиранного белья. По всему дому разносился младенческий рев.

– С ней все в порядке?

Мейсон с отвращением махнул рукой.

– Да ну, она всегда так орет. – Он закатил глаза. – Спать хочет.

– Судя по голосу, не очень-то она устала, – заметил я.

Мейсон потряс головой, нагнулся, подобрал с пола цветной резиновый кубик.

– Поможешь их собрать? Мама сказала, что никуда меня не отпустит, пока я не наведу здесь порядок. – Он бросил кубик в корзинку для игрушек. – Она меня теперь постоянно припахивает.

Я поднял с пола несколько игрушек и тоже попытался зашвырнуть в корзинку. Мейсон рассмеялся и стал делать то же самое. Работа превратилась в игру! Мы наперегонки бросали игрушки – кто точнее попадет.

– Я победил! – закричал я.

– Поздравляю! За это будешь мне теперь помогать складывать полотенца, – ехидно объявил Мейсон.

– Да уж, достойная награда, – ответил я саркастически. – И как одна крошечная девчонка умудряется устроить такой беспорядок?

– Да вот умудряется. Ты даже не представляешь, сколько труда требует младенец. И сколько от него шума! – Он скривился.

Я еще ни разу не слышал, чтобы Мейсон вот так жаловался, и это тем более меня удивило, что прошлым летом он все время трещал о том, как рад, что у него скоро появится сестренка.

Только мы закончили, позвонили в дверь. Пришла Лоуви.

– Привет, народ. Что делать будем?

– Ты прямо вовремя, – пробурчал Мейсон, запуская Лоуви в дом.

Я подбежал к двери.

– Погоди. Пошли-ка отсюда, а то твоя мама тебе сейчас еще дел найдет.

– Правильно мыслишь. – Мейсон быстренько написал маме записку, прикрепил ее к холодильнику. – Вперед!

Мы со смехом неслись вниз по лестнице к своим тележкам. Мейсон запрыгнул ко мне.

– А где Живчик? – спросила Лоуви.

– Дома остался, с папой. Ну? – Я положил руки на руль. – Куда едем?

– Давайте на наше место на пляже, – предложил Мейсон. – Я еще не видел океан.

Лоуви залезла ко мне на заднее сиденье, перегнулась вперед.

– Вас обоих ждет сюрприз.

На ухабистом проселке мы встретили лишь несколько тележек для гольфа. Казалось, что мы единственные люди в этом диком месте.

Мы по очереди рассказывали о событиях прошедшего года, смеялись, подшучивали друг над другом. Как обычно. Глядя друзьям в лица, я понимал, что и они очень довольны тем, что мы опять вместе. Но я, наверное, радовался сильнее всех. Новая школа, мамины отъезды на задания, папа в депрессии – по друзьям я скучал очень сильно, хотя и не хотел им об этом говорить.

– Стоп. Сверни туда! – крикнула с заднего сиденья Лоуви. Мы так заговорились, что я едва не проскочил мимо указателя: «Пляж с древними дюнами».

Дорожка, бежавшая вдоль песчаного пляжа, оказалась совсем неровной – на ней повсюду торчали корни. Но вот мы добрались до деревянного настила, проложенного через заболоченный участок. Из бурой воды торчали высокие стебли цветов и пни. Наконец мы доехали до беседки. Это было наше любимое место для встреч, после Природоохранного центра. Кроме того, именно здесь прошлым летом проходила бесславная операция «Койот». Грустно было видеть, что белая краска на беседке совсем облупилась, сетка кое-где порвалась по углам и хлопала на ветру.

– Почему она так? – спросил я.

– Шторма. Погоди, сейчас увидишь, что дальше! – сказала Лоуви и понеслась по настилу.

– Убежала… – сказал Мейсон и припустил следом.

Мы мчались за Лоуви, наблюдая, как она ловко перепрыгивает через дырки в настиле. Мы следовали ее примеру, неслись мимо небольших дюн, заросших морским овсом, желтыми примулами и другими дикими цветами. Выскочили на пляж. Над океаном распахнулось огромное небо, и я невольно почувствовал, как сердце встрепенулось в груди. Мейсон проскочил мимо, я рванул вдогонку. Мы все втроем встали плечом к плечу, обводя взглядом пустынный пляж.

Я стоял на знакомом пляже, но все выглядело странно непривычным. Природа как бы переставила мебель в своем доме. Некоторых небольших дюн, которые я запомнил с прошлого года, больше не было вовсе. Черта прибоя оказалась ближе, чем раньше. Пляж казался меньше.

– У меня было точно такое же выражение лица, когда я это увидела несколько недель назад, – сказала Лоуви. – А вы бы поглядели на другие подходы к пляжам. Дорожку к Скопам смыло полностью.

– Но что здесь произошло? – удивился я.

– Уровень моря поднялся, – объяснил Мейсон, когда мы зашагали к воде.

Я знал, что у нашего ходячего Гугла обязательно найдется ответ. Меня это в Мейсоне страшно впечатляло. Он знал хоть что-то почти обо всем.

– Я что-то такое слышал в школе, – произнес я.

– Наводнения стали чаще и сильнее, – заметила Лоуви. – Если в Чарльстоне гроза, то всё заливает, приходится плавать по улицам на каноэ. А здесь, на островах, исчезают пляжи.

Я посмотрел на воду. Волны мягко набегали и уходили, океан напоминал большого дышащего зверя. Трудно было даже представить себе его мощь, когда он встрепенется и начнет пожирать берега.

Мейсон кивнул в сторону дорожки вдоль пляжа.

– А мы тут не одни.

Я обернулся и увидел какого-то дядьку в порыжевшей камуфляжной шляпе, низко надвинутой на лоб. Он шел в нашу сторону медленной нетвердой походкой. Выглядел он даже старше Хани и слегка горбился. В руке держал какой-то металлический прибор.

– Это то, что я думаю? – спросил я, зорко вглядываясь.

– Ух ты, – восторженно произнес Мейсон. – Это металлоискатель.

Прямо на наших глазах старик подошел к берегу, немножко повозился со своим прибором. К металлической палке крепился круглый сканер. Старик взял палку обеими руками, вытянул перед собой и двинулся дальше. Действовал он очень сосредоточенно, голову наклонил низко и не отводил взгляда от прибора. Вперед-назад, вправо-влево, он медленно методично водил металлоискателем в нескольких сантиметрах над песком.

– Это наверняка он и есть! – повернулся я к Лоуви. Она озадаченно поглядела на меня, а я пояснил: – Ну, тот, про которого писали в газете.

Лоуви сделала несколько шагов вперед, прищурилась. Потом снова повернулась к нам, жестом подзывая подойти поближе.

– Да! – произнесла она взволнованным шепотом. – Он самый!

– Искатель сокровищ? – спросил, подходя, Мейсон.

Когда Лоуви кивнула, мы все разом повернулись и стали наблюдать за стариком.

– Бинокль, – попросил я, постучав Мейсона по плечу.

Мейсон снял с шеи бинокль, передал мне. Я поднес его к глазам, настроил, навел на мистера Мейнарда.

На нем были летные очки – зеркальные, которые отражают солнечный свет. Из-под шортов цвета хаки торчали худые коленки, а ниже были натянуты белые гольфы. Вглядевшись, я различил множество красных шрамов, которые сползали по левой стороне щеки и скрывались под белой рубашкой с коротким рукавом.

– Он, похоже, поцарапался, – заметил я негромко.

– Дай посмотреть, – попросил Мейсон, протягивая руку.

Я вернул ему бинокль, Мейсон поднес его к глазам.

– Ух ты… – Он передал бинокль Лоуви. – Это шрамы от ожогов.

Лоуви тоже вгляделась в старика, потом медленно опустила руки.

– Это точно мистер Мейнард. Гарольд Мейнард. Взрослые его зовут Гарри. – Лоуви говорила тихо, а мы все делали вид, что высматриваем что-то в воде. – Он живет рядом с моей тетей Сисси. Загадочный человек. Ни с кем не общается. Она мне однажды сказала…

– Гляди-ка, – прервал ее я. – Он остановился. Похоже, что-то нашел.

Лоуви передала мне бинокль, я стал смотреть, как мистер Мейнард остановил металлоискатель в одной точке. Потом отставил его в сторону, медленно опустился на колени, стал разгребать песок.

– Что-то выкапывает, – пояснил Мейсон – шепот его звенел от возбуждения.

– Если он сейчас найдет остатки клада, я умру, – объявил я с тихим стоном.

– Ш‐ш-ш, – шикнула на меня Лоуви. – Что ты видишь, Джейк?

Я еще раз посмотрел в бинокль.

– Вытаскивает что-то из песка.

Мейсон шумно втянул воздух, я почувствовал, как Лоуви схватила меня за плечо. А потом я тихо хихикнул.

– Что? – спросила она.

– Банка из-под колы, – сообщил я, опуская бинокль.

Мейсон зажал рот рукой, стараясь не расхохотаться.

– Так что наш клад никуда не делся, – произнес я уверенно.

– Пока, – поддразнила меня Лоуви. – Ты посмотри на него. Ищет дальше. Ходит там все время. Не бросает это дело. Тетя Сисси говорит, у него весь дом набит сокровищами и древними диковинками. Он забирает себе все, что вымыло на берег.

– Глядите, он еще что-то достал! – воскликнул я, глядя в бинокль.

Мистер Мейнард снова остановился, нагнулся, стал копать. Мы подошли поближе – рассмотреть, что он скребет острием своей лопатки. Затаили дыхание, когда он отложил лопатку и стал действовать руками. Что-то выхватил из сыпучего песка – совсем маленькое, не разглядеть. Тщательно рассмотрел, засунул в карман рубашки. Рубашка надулась под порывом ветра, который разметал и пряди его волос.

– Нашел еще одну монету? – прошептал я. Любопытство просто зашкаливало.

– Пошли узнаем, – решил Мейсон, делая шаг вперед.

Однако Лоуви потянула его обратно.

– Не надо. Он не любит… короче, никого не любит, – сказала она. – Тетя Сисси мне велела к нему не лезть.

Старый мистер Мейнард медленно, осторожно встал на ноги. А потом вдруг резко повернул голову и уставился в нашу сторону, как будто чутье подсказало ему, что за ним подглядывают. А мы и правда подглядывали! Его бледно-голубые глаза уставились мне прямо в лицо. Я втянул воздух – мне было ужасно стыдно, что меня застукали на подглядывании. Тут же отвернулся и сделал вид, что заметил что-то интересное в лужице, оставшейся после отлива. Мейсон с Лоуви последовали моему примеру.

– Он все заметил, – произнес я совсем тихо.

– Блин… – пробормотал Мейсон, застыв со мной рядом.

– Так и смотрит на нас? – прошептал я.

Мейсон оглянулся через плечо.

– Угу.

Ситуация возникла патовая. Старик стоял и смотрел, а мы стояли и делали вид, что ничего не замечаем. По моим сандалиям ползали муравьи, я боялся, что меня покусают. Но я все равно не шевелился.

Через некоторое время старику, видимо, все это надоело, потому что он пошел дальше вдоль самой кромки прибоя, поводя металлоискателем вправо и влево.

– Пошли, – сказал я и сорвался с места: несся вдоль пляжа, каблуки зарывались в песок. Мейсон с Лоуви бежали следом. Мы домчались до тележки и прислонились к ней, тяжело дыша.

– Что скажете про этого типа? – осведомился Мейсон, когда снова смог говорить. – У меня от него мурашки по коже.

– Думаешь, он рассердился на нас за то, что мы за ним следили? – поинтересовался я, вытирая пот со лба.

– А то нет! – заявил Мейсон. – Он же искал клады. Больно ему надо, чтобы мы за ним шпионили. Вдруг найдет что-то ценное.

Я подумал про зловещие шрамы – откуда, интересно, они у него?

– А вы не думаете, что он… ну, не знаю… опасный? В смысле, а вдруг мы найдем сокровища? – пробормотал я сбивчиво.

Мейсон не ответил, но глаза у него расширились.

– Мне кажется, он… страшный, – медленно выговорила Лоуви.

– Во-во. Прямо настоящий Страшила, – согласился с ней Мейсон.

Я кивнул и обернулся еще раз посмотреть на старика – отсюда, с настила, это казалось безопасным. Он успел уйти довольно далеко, я разглядел лишь его худощавую фигуру.

– Интересно, что он там нашел.

– Может, еще одну монету? – предположила Лоуви.

– Возможно. – Мейсон фыркнул. – А может, еще одну консервную банку.

Я воодушевился. Нет, не собираюсь я отказываться от поиска сокровищ.

– Народ, вы же хотите этим летом найти сокровища?

– Конечно, – кивнула Лоуви. Судя по виду, ее удивил мой вопрос.

Мейсон скривился.

– А то!

Я с ухмылкой запрыгнул в тележку.

– Тогда поиски сокровищ начинаются!

Глава 4
Найти корни своего рода – все равно что найти сокровище

Мы во весь опор помчались обратно в Природоохранный центр. Я влетел на парковку и ударил по тормозам, прямо встал на них обеими ногами. Мы с заносом остановились: из-под колес полетел гравий, вспугнув нескольких птичек – они вспорхнули на ближайшее дерево. Мы, смеясь, потопали вверх по деревянным ступенькам.

– О, вот и наша кавалерия! – воскликнула Хани, когда мы ворвались внутрь. – Откуда такая спешка, ребятки?

– Привет, Хани! – крикнул я, сбрасывая с плеч рюкзак. – Мы ищем сокровища.

Я подобрался к квадратному деревянному столику в углу. Там, у окна, Хани устроила небольшой уголок для посетителей, но на деле предназначался он Островитянам. Хани знала, что мы очень любим там сидеть, делать записи в журналах, искать в определителях животных и птиц, просто общаться. Вдоль стен в этом уголке стояли разные справочники, а нам он казался очень укромным. У нас вроде как появился собственный штаб.

Лоуви присела на краешек стула, подавшись вперед от возбуждения. Мейсон сбросил рюкзак на пол и пододвинул к себе стул. Ножки заскрипели по деревянному полу, а сам Мейсон не сводил с нас взгляда.

– Предлагаю, – сказал я, стукнув ладонью по столу, – приступить к операции «Поиск сокровищ».

– Погоди! – воскликнула Лоуви и нагнулась, чтобы вытащить из рюкзака свой журнал. Моим друзьям Хани подарила такие же тетрадки, как и мне. У Мейсона она была синей, у Лоуви – зеленой. Лоуви открыла тетрадку, щелкнула шариковой ручкой. – Так, я готова.

– Нужно все продумать, – начал я. – Помните, когда мы проводили операцию «Койот», мы почитали про койотов, разобрались, что нужно сделать, чтобы защитить от них черепашье гнездо? – Друзья кивнули, а я продолжил: – Мне кажется, нам нужно побольше узнать про пиратов.

– Точно! – сообразил Мейсон. – Тогда мы быстро поймем, где находится их клад. А в противном случае придется перерыть весь остров.

Лоуви хихикнула и написала: «Что нам понадобится».

– Так, первое, что нам нужно достать, – книгу про пиратов.

– Не просто про пиратов, – уточнил я. – А про пиратов Южной Каролины.

– Да, но ведь золотой дублон нашли именно здесь. На острове Дьюис, – напомнил Мейсон.

– Погодите-ка! – Лоуви вскочила со стула и умчалась в другой конец зала.

– Да уж. – Мейсон покачал головой. – Двигаться медленно она у нас не умеет.

Я рассмеялся, потому что это чистая правда. Лоуви у нас настоящая ракета, сгусток энергии и познаний об острове. Поэтому с ней всегда так здорово. Из нас троих она тоньше всего чувствует природу. Думаю, потому что она выросла на Айл-де-Палмс и летом каждый день гоняла оттуда на катере к своей тете Сисси, потому что мама ее была на работе. А мы с Мейсоном были городскими и приезжали на остров только летом. Мейсон был родом из Атланты. А я – с военно-воздушной базы Макгвайр в Нью-Джерси.

Лоуви примчалась обратно с книгой в руке.

– Так, слушайте. Тут все ужасно интересно.

Она перелистала страницы и начала читать.

Черная Борода был одним из самых свирепых пиратов в истории. На самом деле его звали Эдвард Тич, он родился в Англии. Ростом он был под сто девяносто сантиметров. Прозвище свое получил по бороде, которая начиналась от бровей и доходила до пояса. Как считается, он заплетал ее в косички.

– Класс! – Глаза у Мейсона блеснули.

Хани подошла поближе, в руке у нее была еще одна книжка.

– А еще говорят, что в свою косматую бороду он запихивал зажженные запалы, оттуда валил дым, из-за чего пират казался совсем уж страшным.

– Ничего себе! – воскликнули мы хором.

– Он, похоже, был таким же хитроумным, как капитан Джек Воробей⁵, – заметила Лоуви.

– Ты ведь знаешь, что капитан Воробей – не настоящий пират? – уточнил Мейсон.

Лоуви вздернула подбородок.

– А то. Но у него тоже были косички в бороде и все такое…

Мне захотелось закатить глаза. Лоуви с Мейсоном спорили постоянно.

– А там в книге не сказано, где может быть спрятан его клад? – поинтересовался я.

Лоуви принялась листать свою книгу, а Хани открыла свою.

– А вот, – встрепенулась Хани. – Это вас, пожалуй, заинтересует.

Она прокашлялась и стала читать:

В начале июня 1718 года Черная Борода прибыл ко входу в гавань Чарльстона; на его четырех судах находилось больше четырехсот пиратов.

– Ух ты! – воскликнул Мейсон. – Прямо целая армия пиратов!

Хани кивнула, и я сразу понял, что ей понравилась реакция Мейсона.

– Вы только представьте себе, – сказала она и продолжила:

Черная Борода осадил гавань Чарльстона. Более того, он захватывал каждое судно, пытавшееся войти в гавань или выйти наружу. Это было одно из самых масштабных нападений пиратов на американское побережье.

Хани закрыла книгу, глаза ее сверкали.

– Идите за мной, ребятки.

Мы вскочили с мест и приблизились к стене – почти всю ее занимало большое панно. Там был показан остров Дьюис, в большом масштабе, и в маленьком – то, что находится неподалеку: Айл-де-Палмс, остров Салливана и гавань Чарльстона. Хани с друзьями долго трудились над этим панно. Рядом висел коллаж из фотографий – изображения разных животных, сфотографированных фотоловушками.

– А сколько у вас фотоловушек? – поинтересовался Мейсон.

– Не так много. Мы ставим их только там, где нужно приглядывать за дикими животными. И за четвероногими, и за двуногими, – уточнила Хани, подмигнув.

Хани успела воткнуть в настенную карту-панно булавки, пометив местонахождение всех черепашьих гнезд, места, где видели койотов и других животных, и даже точку, где в последний раз прохлаждался Большой Ал.

Я гордился своей бабушкой. Хани прекрасно справлялась с обязанностями библиотекаря Природоохранного центра. Полутемную и захламленную комнатушку она превратила в уютное пространство. Помещение стало светлым и жизнерадостным – таким же, как сама Хани. Я подумал: а ведь бывают в жизни перемены и к лучшему.

Мы сгрудились вокруг Хани, она указала на панно.

– Начнем с того, что нам уже известно, – произнесла она. – Черная Борода покинул Чарльстон с богатой добычей и направился в Северную Каролину. Давайте за ним проследим. – Бабушка провела пальцем вдоль берега гавани Чарльстона, потом по воде, через барьерные острова. Опустила локоть. – У Черной Бороды была при себе богатая добыча, которую полагалось разделить с командой. Но он был пиратом самовлюбленным и кровожадным. Он хотел спрятать сокровище, чтобы ни с кем не делиться и чтобы никто у него ничего не украл. Ну… – Хани сложила руки на груди и обратилась к нам: – Если бы вы были пиратами и искали место, где можно спрятать часть сокровища, причем делали бы все это второпях, – куда бы вы направились? – Хани подняла указательный палец. – Не забывайте, что путь ваш лежит к северу.

Мы подошли поближе к панно, каждый прикидывал, как бы он поступил на месте капитана пиратов.

– Остров Салливан? – предположила Лоуви.

– Да, остров Салливан был первым на его пути, – подтвердила Хани. – И я слышала мнение, что клад закопан именно там. Может, так и есть. – Она повернулась к нам лицом. – Но вдумайтесь-ка. В начале восемнадцатого века, когда Черная Борода совершал свои набеги, остров Салливан был известен своими чумными бараками.

– Чумными бараками? Там держали больных? – От одной мысли об этом меня бросило в дрожь.

Хани прислонилась к своему рабочему столу.

– Не совсем. Дело в том, что инфекционных болезней первые колонисты боялись больше всего на свете. Сильнее всех войн и ураганов. В гавань Чарльстона одно за другим входили суда с невольниками. Вот на острове Салливан и понастроили лачуг, там рабов держали в карантине, а потом перевозили в Чарльстон на невольничий рынок⁶. – Хани помолчала и угрюмо добавила: – На острове Салливан прошли карантин около двухсот тысяч рабов.

Я плюхнулся на стул – такая цифра меня ошеломила. Про рабовладение и Гражданскую войну нам рассказывали в школе. Но при мысли, что все это происходило всего километрах в пятнадцати отсюда, я почувствовал, что история оживает. Честно. У меня екнуло сердце.

Мейсон сидел молча, нахмурившись.

– Семья моей мамы живет в Южной Каролине очень, очень давно. Она сказала, что в новом музее ей помогают выяснить, кем были ее предки.

– Тесса про это упоминала. И твоя мама не одна такая. Отслеживание истории семей – важная часть нашей музейной работы. Судьба предков почти восьмидесяти процентов афроамериканцев так или иначе связана с портом Чарльстона. Там строят новый Международный афроамериканский музей, и это очень важно. Многие семейные тайны будут раскрыты!

– Найти корни своего рода – все равно что найти сокровище, – заметила Лоуви. – Важно знать про свое происхождение. Все, и плохое, и хорошее.

Я посмотрел на Лоуви и понял, что она думает про своего папу, который сидит в тюрьме. Сделал мысленную заметку: узнать, получила ли она от него письмо.

– Кстати, о сокровищах… – Хани постучала по карте ногтем, привлекая наше внимание. – Мы пока так и не выяснили, где Черная Борода мог зарыть свой клад.

Мне было страшно интересно, я подошел к карте поближе и стал ее рассматривать, подперев подбородок ладонью. Мейсон с Лоуви сделали то же самое. Мы стояли плечом к плечу и смотрели вверх.

Я заговорил первым.

– Мне кажется, если Черная Борода знал, что в лачугах на острове Салливан живут рабы, помещенные в карантин, он бы вряд ли туда сунулся.

– Да и на Айл-де-Палмз тоже, – добавила Лоуви. – Ведь два этих острова совсем рядом. И потом, там иногда швартовались другие суда. А ему не нужны были свидетели.

– Я понял! – выкрикнул Мейсон. Подошел к панно, указал пальцем дальше к северу. – Если его не устроили два этих острова, то следующий за ними…

– Дьюис! – закончили мы все хором.

– Бинго. – Лоуви повернулась к нам, брови ее выгнулись дугой. – То есть не исключено, что клад действительно на Дьюисе.

– Правильно рассуждаешь, – похвалила ее Хани. Она подошла к одной из книжных полок, взяла с нее несколько листов бумаги. – Вот вам карта острова, – пояснила она, раздавая нам распечатки.

Это была обыкновенная карта, какую давали всем посетителям.

– Спасибо, Хани! – поблагодарил я, и мы все помчались обратно к своему столу. – Нам очень не хватало карты!

– Так, давайте всё распланируем, – предложил Мейсон, сам не свой от нетерпения.

Лоуви вытащила свою тетрадку и, проговаривая слова вслух, начала записывать под рубрикой «Что нам понадобится»:

– Во-первых, книги про пиратов. Есть. Во-вторых, карта острова. Есть. – Она постучала карандашом по столу. – Что еще?

Мейсон подался вперед.

– Я знаю, без чего нам не обойтись. – Его темные глаза сверкнули. – Без металлоискателя!