Kitabı oxu: «Девочка-война»
Глава первая
Начало лета. Начало новой жизни. Школа позади, впереди – институт. В груди смешались страх и предвкушение: сердце колотилось так, будто рвалось наружу. Меня зовут Ханна. Пока что я просто обычная выпускница, живущая с родителями, но планирую съехать от них, когда закончу институт. Иногда их забота кажется удушающей, а их планы на мое будущее – чужими. У меня большие планы на будущее, и они точно не включают жизнь под их крылом вечно. В семье я единственный ребёнок, меня не баловали как все обычно считают – скорее, воспитывали в строгости, ожидая определенных достижений, и мне так нравится… или я просто привыкла?
А еще у меня есть Егор. Мы вместе два года. Его семья – из тех, про кого говорят "очень состоятельные". Почему же он тогда учился в нашей обычной школе? Все просто: его наказали, отправив "в народ". Там-то мы и встретились. Он утверждал, что это любовь с первого взгляда. Для Егора не существовало слова "нельзя" – новый айфон, крутая тачка, дорогущие подарки. Он с легкостью одаривал, но мне было неловко принимать эту роскошь. Чаще я отказывалась, чувствуя себя не в своей тарелке.
В итоге подали документы в один институт, но на разные факультеты. Я пролетела на экзаменах по краешку, выложившись по полной. А вот Егор… Сомневаюсь, что он сам сдал. Наверняка, как обычно, решил вопрос "благодарностью" проверяющим. Обрадовавшись, он загорелся идеей устроить прощальную с летом тусовку для всех первокурсников. Место? Его дом.
Дом… Он и правда шикарен. Гибрид французского шарма и американского размаха с огромными панорамными окнами. Из них открывался вид на небольшой, но удивительный сад – мое самое любимое место. Там царила тишина, располагающая к мечтам и размышлениям. И, конечно, там был бассейн – огромный и глубокий, как омут.
Вечеринку Егор решил закатить именно у бассейна. Спорить было бесполезно: он – гуру тусовок, знающий все тонкости. Дата: двадцать девятое августа, шесть вечера. Гарантированно до утра. Родители Егора благоразумно укатили во Францию еще двадцать седьмого. Остались мы одни. И почему-то меня не покидало ощущение, что от дома мало что останется после такого…
Лето промчалось. Август подходил к концу. Родители Егора уже в Париже. Завтра – двадцать девятое.
Поздний вечер. Телефонный звонок.
– Ну что, готова затусить завтра? – голос Егора звучал бодро.
– Конечно, солнышко! Жду не дождусь, – ответила я, стараясь вложить в слова всю нежность.
– Отлично! Тогда давай спать, завтра хлопот полно, – его тон был ласковым, почти шепотом.
– Согласна. Спокойной ночи! – Отправляю воздушный поцелуй в трубку.
– Спи сладко, солнышко! – прозвучало в ответ.
Утро. Мой дом.
Подъем, душ, завтрак – привычный ритуал. Потом – сборы. Подруг, с которыми можно посоветоваться насчет наряда, у меня нет. Придется полагаться на свой вкус.
Первым делом – бигуди. Получилось быстро. Затем – штурм гардероба. Перебирала варианты, ища что-то одновременно стильное и не вычурное. Остановилась на черных шелковых шортах и легкой бежевой блузке. Под низ – на всякий случай – надела розово-черный купальник. В сумку кинула теплую кофту – вечером может подуть. Макияж – легкий, естественный: вечеринка у бассейна не требует боевого окраса. В итоге все сочеталось идеально.
Вечер.
Вместо Егора за мной прислали лимузин. Обидно. Решила подъехать не к началу, а к самому разгару. Дорога заняла всего десять минут. Прибыла как раз вовремя: музыка, смех, все уже вовсю веселились и "смаковали" напитки.
Освещение было мягким, музыка играла на фоне, создавая уютную атмосферу. Стены были украшены воздушными шарами и гирляндами, а у бассейна уже собирались наши знакомые. Всё это выглядело слишком идеально, но я знала, что за каждым праздником стоит определенный риск.
Первая компания людей, которую я увидела, была шумной и беззаботной. Многие из них подтверждали статус Егора как "гуру тусовок". Я старалась найти свое место среди этого круга, но чувствовала себя немного выбившейся из колеи. Каждый смех и шутка звучали так, словно я была лишь сторонним наблюдателем. “Почему я не могу просто расслабиться?” – думала я.
Скоро на вечеринке стало разгораться веселье. Ледяные напитки лились рекой, и я поняла, что атмосфера накалилась: некоторые девушки начали танцевать у бассейна, а парни хлестали шутки друг о друге.
Я тут же начала искать Егора глазами. Сканировала толпу у бассейна, в гостиной – его нигде не было. На улице – тоже пусто. Значит, внутри. Обшарила первый этаж – все комнаты пустовали. Направилась на второй, к спальням.
Первой на пути была его комната. Подойдя, услышала приглушенные голоса – мужской и женский. Насторожилась. Робко взялась за ручку, толкнула дверь и неслышно приоткрыла.
В комнате царил полумрак. На полу валялась одежда. Я замерла в дверях, оставаясь невидимой в тени. Голос парня был до боли знакомым. Егор.
– Как долго ты будешь водить Ханну за нос? – спросила девушка. Ее голос показался знакомым, но в полутьме лица не разобрать.
– Столько, сколько захочу! А тебе-то какое дело? – Его ответ прозвучал с нагловатой усмешкой.
– Но ты же любишь меня?
– Конечно! Будь иначе, я был бы сейчас с этой… с Ханной, а не с тобой. – В его голосе сквозила презрительная небрежность. – А эта дурочка даже не догадывается, что чувства мои к ней давно остыли…
– Ну конечно, ты любишь меня! – девушка захихикала. – А эту… оборванку можешь забыть. Она с тобой явно из-за денег.
– Да неужели? – я не выдержала и шагнула вперед, голос дрожал от ярости. – Интересно, а тебя что сюда привело? Вцепилась в чужого парня, зная, что он занят?!
В комнате повисла тишина. Егор и девушка обернулись ко мне, их лица искажены удивлением и испугом. Я почувствовала, как адреналин заполняет мои вены, поднимая меня на ноги. Егор, казалось, не нашел слов, а его подруга, осознав зловещую атмосферу, сделала шаг назад.
– Ханна? – наконец выдавил Егор, в его голосе звучало замешательство.
– А что, не ожидал меня увидеть? – ответила я, стараясь удержать голос спокойным, но в моем тоне слышалась пронзительная боль. – Ты, оказывается, умеешь не только обманывать, но и прятаться. В отличие от тебя, я не скрываюсь от правды.
– Ты?! Что ты здесь делаешь?! – в его голосе явственно прозвучал шок.
– Искала тебя. Теперь поняла – зря. Не буду мешать вашей… идиллии. Развлекайтесь! – я бросила фразу сквозь стиснутые зубы и резко развернулась, выбегая в коридор. Любила… Мы даже говорили о свадьбе… Как же я могла быть такой слепой?
– Стой! Подожди! Ханна! – его крики преследовали меня по лестнице, но я уже не слышала. В ушах стоял гул, а в груди разрывалось что-то горячее и острое, словно лезвие. Любовь? Какая глупость. Одна сплошная ложь.
Я выскочила из этого проклятого дома и почти бежала, куда глядят глаза. Подальше. В сторону леса. Там была тропинка к реке – наше с Егором место. Наше… Бывшее. Теперь только мое.
Я пробиралась сквозь заросли, ощущения веток, нависавших над головой, напоминали мне о тех днях, когда мы с Егором собирались здесь, смеялись и мечтали. Теперь вместо ярких воспоминаний в сердце застыла лишь пустота. Вода реки, ворча, текла среди камней, словно шептала мне тайны, о которых никто не знал.
Вспомнила его улыбку, его голос, который всегда звучал так уверенно, когда он говорил о будущем, о том, как мы вместе построим дом у реки. Но ерунда. Все эти планы сейчас, как и он, разбиты о заносчивые холодные волны. Я хотела закричать, но вместо этого просто смотрела на отражение своего лица в воде, искаженное течением. Вздохнула и опустила голову.
Я рухнула на траву, и рыдания вырвались наружу. Слезы текли ручьями, я захлебывалась, пытаясь вдохнуть. Мир рухнул.
– Т-так, Ханна, вз-взяла себя в руки… – я сама себе пыталась утешить, машинально гладя себя по голове, как ребенка. – Все… б-будет… х-хорошо… Об-язательно будет… – бормотала я, раскачиваясь взад-вперед.
Вдруг краем глаза я уловила движение в кустах напротив. Сердце бешено колотилось, потом словно остановилось. Я резко вскочила, вглядываясь в темноту.
– Выходи! Я тебя вижу! – мой голос прозвучал хрипло, но громко.
Тишина. Сделав шаг вперед, я повторила фразу. Еще шаг. Подошла к самым кустам. Собрав всю волю, рванула ветки в сторону…
Никого. Пустота. Странно… Я точно видела движение. Или это нервы? Галлюцинации от горя?
– Ну все, крыша поехала окончательно, – пробормотала я, пытаясь отмахнуться от жути. – Ладно, Ханна, соберись. Пора домой, а то родители забеспокоятся.
Вызвала такси. Дома, не раздеваясь, плюхнулась на кровать. Каждый день я провела в безмолвии, уткнувшись в стену и пытаясь понять, как же дошло до такого. "Эта дурочка даже не догадывается…" – эта мысль не покидала меня, словно застарелая заноза. Я заперлась в комнате, выходила только в туалет. Еда не лезла. Первым делом зачистила все соцсети: Егор – в черном списке везде. Телефон – тоже.
Время текло медленно, как затянувшаяся ночь. Я выстраивала мосты из разочарования и ненависти к себе, предавая привычным воспоминаниям. В прошлом все казалось ясным, но теперь каждый штрих резко перекрывал просторы, в которые я хотела войти. Я даже не могла вспомнить, что меня радовало прежде. Музыка, книги, прогулки по парку – все это теперь казалось чужим. Я превратилась в тень самого себя.
Глава вторая
Первое сентября. Начало учебного года, а настроение – ниже плинтуса. Нашу группу завели в аудиторию, все рассаживаются. Я машинально плюхаюсь на последнюю парту, подальше от всех. И тут – шепоток. Сначала фоном, потом отчетливей. Группа девчонок впереди, хихикая, обсуждает Егора… и меня с Ларисой. Та самая Лариса, ради которой он меня бросил. И вот – приговор: "Они теперь встречаются". Словно нож под ребра. Всё внутри сжалось, комок подступил к горлу. Вводную пару просидела как в тумане, еле сдерживая дрожь в руках. Звонок – и я мчусь домой, в свою спасительную берлогу, чтобы снова отгородиться от этого жестокого мира.
Я начала меняться. Стремительно и радикально. Сменила стиль на бунтарский: короткие юбки, темная одежда и яркий макияж стали моим новым стилем, словно я готовилась к вечеринке каждый день. Выбросила старую одежду. Светло-русые волосы уступили место угольно-черной краске. Но менялась не только внешность. Во мне просыпалась едкая колючесть. Я огрызалась, грубила направо и налево, высказывала все, что думала, невзирая на лица. С одной стороны, врагов стало больше, чем друзей. С другой – я научилась ставить на место любого, кто осмеливался перечить. Эта броня казалась надежной защитой.
Родители заметили перемены. Особенно то, что я почти перестала с ними разговаривать. Стена выросла между нами, и я не спешила ее ломать.
Через два месяца до меня докатилась новость: Егор и Лариса расстались. "Бюджетом ее обделил, вот она и смылась. Таких, как она, я вижу насквозь", – язвительно подумала я, но горечь от предательства никуда не делась. Так и катилась моя жизнь до конца первого семестра – по накатанным рельсам конфликтов и отчуждения…
…Я спала на философии. Вина лежала на этом проклятом предмете – ночь напролет сидела над бессмысленными, на мой взгляд, заданиями. Сон сморил меня мгновенно, как только голос преподавателя стал монотонным фоном. И вдруг – резкий толчок в реальность.
– Ханна… Ханна! – голос, настойчивый и раздраженный, пробивался сквозь сонную вату.
– Да что блин?! – вырвалось у меня сквозь зевок, прежде чем я успела сообразить, кто говорит.
– Как ты разговариваешь с преподавателем?! – взвизгнула Марья Ивановна, ее лицо покраснело.
– А что-то не так? – Я приподняла голову, делая вид, что не понимаю претензий.
– Ты спишь у меня на паре! Вот что не так! – Она почти тряслась от возмущения.
– Может, если бы вы не заваливали нас домашкой на три часа, я бы не вырубалась при одном вашем виде? – Сарказм прозвучал четко, без тени сожаления.
– Что?! Ты хочешь сказать, что мои уроки скучные?! – Она наклонилась ко мне, сверкая глазами.
– Заметьте, я этого не говорила. Это сказали вы. – Я ехидно кивнула в ее сторону.
– Ну-ка, марш в кабинет директора! Сию же минуту! – Ее крик эхом разнесся по аудитории.
– Ну-у, как всегда… Провожать не надо, дойду сама. – Я встала, демонстративно медленно собрала вещи и вышла, оставив за собой гробовую тишину.
Дорога до директорского кабинета показалась короткой. Постучала. "Войдите". Зашла и без приглашения опустилась в кресло напротив его массивного стола. Кабинет выглядел так, как обычно: строгий, но с нотками уюта. На стенах висели фотографии успешных проектов, а на столе аккуратно лежали документы, готовые к утверждению.
– Ну что, Ханна, – директор отложил ручку, смерив меня усталым взглядом. – Очередной подвиг? Что на сей раз будем делать?
– Я предлагаю ничего. Я ничего не нарушала, – парировала я, глядя куда-то поверх его головы.
– Это твой пятый визит ко мне за месяц, Ханна. Так продолжаться не может. Надо что-то менять, – его голос был спокоен, но в нем звучала непреклонность.
– Зачем менять? Мне нравится к вам ходить, – я выдала свою стандартную колкость, но внутри уже защемило.
– Поступим так, – он откинулся на спинку кресла. – Я уведомлю твоих родителей. Считай это последним предупреждением. Следующий визит – и вопрос о твоем исключении будет рассмотрен серьезно. Без вариантов.
– Что? Но… – Я растерялась. Угроза исключения прозвучала неожиданно серьезно.
– Никаких "но"! Можешь быть свободна. – Он резко махнул рукой в сторону двери.
Я вскочила и вышла, громко хлопнув дверью так, что стекла задребезжали. Сердце колотилось. Теперь дома меня ждал настоящий ад. Придя домой, я попыталась затеряться в комнате, но долго скрываться не удалось. Голос матери прозвучал как приговор:
– Ханна! Иди сюда! Не хочешь объяснить, что на этот раз?
– Эм… Ну, вообще-то… Я не виновата! – начала я привычно оправдываться.
– Снова! Вечно одно и то же! "Не виновата!" Я уже сыта по горло твоими отмазками! – Мама схватилась за виски, ее терпение явно лопнуло.
– Но это правда! – упрямо настаивала я, хотя сама чувствовала шаткость своей позиции.
– Всё! Хватит! – Мама встала, ее голос зазвучал холодно и жестко. – Ты доучишься до конца этого учебного года и переведешься. В "Академию Феникс".
– Что?! Зачем?! – Я остолбенела. – Это же… самая дорогая и престижная академия в городе! Откуда…?
– Твой отец внес свой вклад, – мама отвела взгляд, голос ее стал тише.
– Мой… отец? – Я недоверчиво приподняла бровь. Это имя звучало как призрак из далекого прошлого.
– Да. Он… он там директор, – она выдохнула, произнося слова едва слышно.
– Что?! Но вы же в разводе! Откуда ты… Как… – В голове роились вопросы, смешиваясь с обидой и шоком.
– Я… мы поддерживали связь. Он… много спрашивал о тебе. Если бы не ты… мы бы стали чужими людьми, – она произнесла это с какой-то странной смесью вины и упрека.
– То есть ты… все эти годы… общалась с ним?! – Голос мой дрожал от нарастающей ярости. – А мне даже имени его не назвала?! И после этого ты смеешь называть себя матерью?!
– А ну замолчи! Не смей так со мной разговаривать! – Мама резко повысила голос. – Будет так, как я сказала! Ясно?!
– А смысл спорить? – я горько усмехнулась. – Это все равно что разговаривать со стеной.
Мама резко отвернулась, сжав губы. Я развернулась и вышла, демонстративно встряхнув черными волосами, изображая на лице гримасу мнимой победы. Но внутри было пусто и страшно.
Дотянуть до конца курса было пыткой. Новость о моем переводе разнеслась мгновенно. Взгляды однокурсников – смесь зависти, злорадства и откровенных насмешек. "Выскочка", "папина дочка" – шепталось за спиной. Когда мама забрала документы, я почувствовала странное облегчение, смешанное с горечью. Теперь я – официальная студентка Академии Феникс. Круто? Возможно. Я наконец увижу изнанку того мира, где вырос Егор, мир денег и привилегий. Но главное – мне предстоит лицом к лицу встретиться с Отцом. Человеком-призраком, директором. От этой мысли холодок страха пробегал по спине, переплетаясь с жгучим любопытством.
Время до первого учебного дня пролетело как один миг. И вот – утро. Звенит будильник. Первый день в новой жизни. Я встала, приняла душ, замерла перед зеркалом. Повседневная форма "Феникса" – элегантный темно-синий костюм с гербом академии на лацкане – сидела идеально, подчеркивая строгость, которой я так добивалась. Нанесла привычный дерзкий макияж – свой щит. Позавтракала в тишине кухни, почти не чувствуя вкуса. Сердце бешено колотилось. Последний взгляд в зеркало – в отражении смотрела на меня чужая, колючая девчонка в дорогой форме. Взяла рюкзак. Глубокий вдох. И – побежала навстречу неизвестности, к воротам Академии Феникс, где меня ждало прошлое в лице Отца и совершенно новое, пугающее будущее.
