Kitabı oxu: «Лёд и сахар»
От автора
Дорогие читатели, эта история входит в цикл книг "Холодные игры", она полностью самостоятельная, но для лучшего понимания контекста советую начать с книги "Сломай мой лед", далее лучше прочитать "Сердце на льду" и только потом перейти к данному роману.
Приятного прочтения! Жду вас у себя в социальных сетях (везде как @writer_anna_h). В моем Телеграм-канале можно задать любой вопрос, поделиться впечатлениями, а еще найти много интересного авторского контента.
Пролог
Антон, 20 лет назад.
– Еще раз спрашиваю, ты меня сдал, крыса? – едкий голос Лёхи бьёт прямо в ухо, разрывая барабанные перепонки.
Один из его упырей держит меня под руки, второй бьёт в живот.
– Молчишь? Ну молчи, я и так знаю, что это ты, жирдяй! – ещё один удар приходится под рёбра, вырывая из моей груди болезненный стон.
– Тебе конец, чушпан, – его рот растягивается в маниакальной улыбке, он выпрямляется и приказывает своим подпевалам: – К стене его, свяжите руки и спустите штаны, будем лишать его девственности, – разражается смехом и подхватывает палку от старой швабры, которую обычно используют, чтобы кого-то избить ею или, как в моём случае, изнасиловать в зад…
Всё моё тело каменеет, животный страх окатывает ледяной волной, впервые в жизни я понимаю желание умереть. Лучше прямо сейчас закрыть глаза и остановить сердце, самостоятельно, чем проходить через такое.
– Нет! Нет… пожалуйста! – я вырываюсь, но ублюдкам всё равно, в их прогнившем до основания мозге нет ничего святого. Они не видели ничего хорошего в своей жизни, так с чего им, вдруг, сжалиться.
– Нет! Нет! – я извиваюсь как могу, Бегемот сильнее сдавливает моё предплечье и тянет к стене. – Прошу вас, не надо…
Глава 1. Воскресный папа
Антон. Наше время.
Вздрагиваю и резко распахиваю глаза. Обшарпанные стены постепенно рассеиваются, и перед глазами появляется идеально ровный потолок, с которого свисают дизайнерские светильники разной длины. Тру лицо ладонями, разгоняя кровь на щеках, чтобы побыстрее сориентироваться в пространстве. На часах четыре часа дня, видимо, я вырубился, как пришел домой после тренировки.
Ищу телефон, чтобы проверить входящие, и вижу пропущенный вызов от Ванессы. Сразу перезваниваю, потому что она звонит только когда дело касается Марка.
– Тони! Ну наконец-то! Я уже думала посылать к тебе курьера, проверять, жив ли ты! – возмущенно причитает Ванесса, едва подняв трубку.
– Для этой роли больше подойдет полиция, но не надейся, умирать в ближайшее время не планирую.
– Вот и славно, потому что тебе предстоит какое-то время присмотреть за Марком!
– Куда-то уезжаешь? – спокойно спрашиваю, чтобы понять период. Я готов взять Марка к себе хоть навсегда, но объективно сейчас у меня разгар сезона, и нужно понимать, как все правильно провернуть, чтобы уделить как можно больше времени сыну.
– Да, на полгода в Европу!
Вода, которую я только что набрал в рот, выходит через нос. Я откашливаюсь и вытираю лицо.
– На сколько?
– Полгода. Мне предложили контракт с французским агентством, они продвигают известные люксовые бренды. Конечно, я согласилась.
– Ванесса, я не могу мотаться за тобой по всему миру! Ты хоть представляешь, чего мне стоило попасть в клуб Торонто?
– Тони, я не прошу тебя ездить со мной. Это всего на полгода, Марк пока поживет у тебя. В чем проблема?
– В том, что, несмотря на то, что мы не вместе, ребенку нужны оба родителя!
– Он уже достаточно взрослый, чтобы понимать – родителям нужно работать.
– Ван, у него сейчас формируется базовое восприятие мира! Если надо, я могу обеспечивать и тебя тоже – это не проблема!
– Тони, деньги – еще не всё! – Ванесса глубоко вздыхает. – Давай не будем заводить этот разговор снова, он ни к чему не приведет. В пятницу я отвезу Марка в школу и поеду в аэропорт. Заберешь его после тренировки.
– Ты невыносима!
– И ты тоже. Поэтому мы не вместе.
Ванесса работает моделью, она прилетела в Торонто, заключив контракт с местным брендом, и я не раздумывая поехал за ней, чтобы быть рядом с сыном. Прошел сквозь такую мясорубку с переходом в новый клуб и теперь она заявляет мне, что снова улетает, на этот раз на полгода за океан.
Я не против жить с сыном и проводить с ним больше времени – проблема лишь в том, что времени у меня катастрофически не хватает. Карьера хоккеиста подразумевает работу на износ: постоянные разъезды, поздние или очень ранние тренировки, полную невозможность вести нормальный быт.
Встаю и окидываю взглядом свою новую квартиру, которую еще не успел толком обставить. Сразу видно, где мы с сыном обычно проводим время: игровая с большим раскладным диваном, огромным телевизором и подключенной приставкой; детская, где иногда остается ночевать Марк – здесь все обустроено под его удобство; и моя спальня, где я только сплю и переодеваюсь. Остальная часть квартиры выглядит как необитаемые апартаменты из журнала. Особенно меня забавляет кухня, напичканная различной техникой, словно я не хоккеист, а шеф-повар мишленовского ресторана. Не знаю, почему Сэм решил снять мне не обычную квартиру, а мечту домохозяйки, но разбираться и крутить носом у меня не было ни сил, ни времени.
***
Утренняя тренировка проходит как обычно: разминка, пара ударов по воротам, несколько попыток быть убитым Адамсом и традиционный разнос от тренера. Ничего необычного – просто утро понедельника.
В раздевалке пар от горячих душей смешивается с запахом пота и резины, Адамс раздаёт парням свои ценные указания и, как всегда, особое внимание уделяет моим косякам на льду. Я уже не обращаю на это внимания – киваю, выдаю дежурное «да, капитан» и иду в душ.
Не понимаю, чего он так бесится. Элли выбрала его окончательно и бесповоротно. Я не собираюсь лезть в их отношения и пытаться оспорить её выбор.
У меня и без сердечных драм проблем хватает. Честно говоря, я вообще ничего ни с кем не хочу. Когда увидел Элли спустя десять лет, понял – она была последней, с кем у меня было что-то настоящее. Подумал, что жизнь даёт мне второй шанс. Но видимо, это была показательная порка. Красивая пощёчина за то, что бессердечно выбрал карьеру вместо жизни с любимым человеком.
Вот результат: карьера есть, деньги есть. А внутри такая пустота, что выть хочется.
– Папа! – Марк выбегает из раздевалки и бежит ко мне.
Его клюшка барабанит по полу, объёмная спортивная сумка с экипировкой заваливается на бок, царапая поверхность.
– Привет, чемпион! – Я даю сыну пять и обнимаю его за плечи. – Как прошла тренировка?
– Хорошо! Майклсон снова пытался меня прижать к бортику, но я всё равно не выпустил шайбу, – хвастается Марк.
Умопомрачительная гордость за сына разливается в груди тёплой волной.
– Да, ты у меня боец. – Ворошу его влажные волосы. – Хочешь, покажу пару приёмов после обеда?
– А это обязательно? – Он переводит на меня взгляд, полный мольбы. – Снова на лёд одеваться?
– Не обязательно. Если не хочешь – не пойдём. – Улыбаюсь сыну.
Но от меня не ускользает одна важная деталь: он не рвётся на лёд. Марк любит хоккей – ему нравится соревновательный момент, адреналин от игры, эйфория от забитой шайбы. Но он не воспринимает игру как нечто самое важное в жизни.
Он не я.
Хотя сравнивать наше детство нельзя. Мои родители отказались от меня, я вырос в детдоме. Выбора особо не было: связаться с местными бандитами в поисках лёгких денег и всю жизнь пытаться не загреметь в тюрьму – или выбрать спорт, который сделал из меня человека и подарил счастливый билет в безбедное будущее.
Мне повезло сразу влюбиться в этот вид спорта. Сергей Станиславович, тренер «Торпедо» заметил меня, когда я ещё гонял за команду детдома. На одной из благотворительных игр умудрился раскатать этих лощёных мажоров из благополучных семей – закатил им в ворота три шайбы на позиции защитника.
Конечно, играл жёстко. За что получил пару удалений. Однако моё умение обращаться с шайбой зацепило Батурина. Именно он предложил попробовать мне свои силы в команде города. При условии, что завяжу с курением и криминалом. Один незначительный привод в полицию – и вылечу из клуба как пробка.
Так я попал в «Торпедо» и завязал с алкоголем, сигаретами и плохими решениями. Только дисциплина, полная самоотдача и игра, которая стала частью моей ДНК.
Мы идём с сыном по парковке. Он весело запрыгивает на заднее сиденье моей машины, пока я гружу его экипировку в багажник.
– Ну что? Заедем за твоими вещами, а потом обедать?
– Я хочу пиццу!
– Никакой пиццы. Тебе нужно привыкать к правильному питанию.
– Ну пап, пожалуйста! Всего один раз!
Я бесхребетный отец, который не умеет говорить «нет» сыну. Смотрю на него пару секунд и снова даю слабину – соглашаюсь, не в силах выносить этих молящих глаз.
– Ладно.
– Ура! – радуется маленький манипулятор, аж подпрыгивая на сиденье.
Набив животы фастфудом, приезжаем домой. Марк бежит к приставке, и я мысленно делаю себе галочку: с завтрашнего дня прекратить потакать всем желаниям сына. Включить ответственного отца, который не только балует, но и воспитывает.
Но сегодня позволяю ему расслабиться и беситься до позднего вечера.
Глава 2. Охотница за мечтой
Антон.
– Со мной живет шестилетний сын, и может случится так, что он окажется дома раньше меня, я бы хотел, чтобы человек которого я найму ответственно подходил к его питанию и присмотрел, пока я не вернусь с тренировки, конечно, за дополнительную оплату.
– О, я по образованию детский психолог, и просто обожаю детей, – щебечет очередная претендентка на должность домашнего повара, – Знаете, для меня они все как родные. А ваш просто ангелочек.
Очень как-то сладко стелила – аж затошнило.
– Ещё один важный момент: для понимания психологического состояния ребёнка… где его мама? – Голос её приобретает бархатистые нотки хищницы, учуявшей добычу. – Вы в разводе? Как давно?
Я щурюсь. Что-то мне подсказывает – спрашивает она это вовсе не в целях получше узнать Марка, а скорее в личных. Это уже пятый человек на должность – прошу заметить, не няни, а домашнего повара с расширенными обязанностями! – которая интересуется моим семейным положением.
– С чего вы взяли? – наигранно возмущаюсь, ощущая, как напрягаются мышцы челюсти. – Мы с женой любим друг друга, просто по работе ей сейчас приходится подолгу отсутствовать, поэтому мы ищем кого-то, кто бы помог мне на кухне и присмотрел за ребенком.
Чеканю слова уверенно и наблюдаю, как улыбка сползает с лица девушки.
– О, поняла… просто у вас было написано…
– В агентстве что-то напутали с моим брифом. Не обращайте внимания.
Девушка поникает – прежняя жизнерадостность испаряется из глаз, и её бесконечный поток вопросов внезапно иссякает.
Всё понятно. Ещё одна охотница за женихами.
Я вежливо выпроваживаю её и возвращаюсь в гостиную. Нужно найти телефон и сказать Сэму, что с меня довольно.
– Антон, как успехи?
– Отвратительно! – недовольно фыркаю я своему агенту. – Ты точно отправил мой запрос в агентство по подбору домашнего персонала, а не в модельное?
– Что? Слишком красивые? Разве это проблема?
– Нет, если они будут замужем!
– В смысле? Такого запроса у тебя не было…
– А теперь есть!
– Подожди, ты же ещё не всех посмотрел…
– Я не хочу больше никого смотреть и устраивать в своём доме реалити-шоу «Холостяк»!
– Соколов, не кипятись, – голос Сэма звучит примирительно. – Я тут держу перед глазами анкету. Посмотри последнего кандидата.
– Нет!
– Но она уже выехала к тебе!
– Сэм, какого чёрта?
– Эта последняя. Если не понравится – мы поставим в бриф пометку, что нам нужна старушка с глубоким климаксом.
– Idi v zhopu!
– Если ты думаешь, что я не знаю, куда ты меня послал, то ошибаешься. Я работаю с русскими хоккеистами уже десять лет…
Бросаю трубку, не в силах дальше соревноваться в остроумии.
– Проклятье!
Бью ногой по дивану – мягкая обивка глухо поглощает удар – и моё ругательство почти совпадает со звонком в дверь.
Прекрасно. Она умудрилась даже мимо консьержа проскочить.
Плетусь к двери, словно на эшафот, и нехотя распахиваю её, молясь увидеть кого-то более компетентного, взрослого и умудрённого опытом. А не молоденькую девчонку в самом расцвете сил и овуляции, готовую, как кошка, прыгнуть на меня и вцепиться своими коготками.
Меня аж передёргивает от такой картины. С каких пор меня так воротит от секса? Это нормально вообще?
– Добрый день!
Пара серых глаз, копна каштановых волос, переливающихся на солнце медовыми бликами, и улыбка, растянутая по карамельно-пухлым губам.
ТВОЮ Ж МАТЬ! Сэм, ты серьёзно?
– Сразу нет! – выпаливаю я, безапелляционно.
– Что, простите? – Её брови удивлённо взлетают вверх.
– Говорю, вы не подходите!
Глаза девушки расширяются – становятся ещё больше и, чёрт возьми, прекраснее. Будто две чаши жидкого серебра, который смешали с бриллиантовую пыль. Завораживающе. Я ловлю себя на том, что залипаю на этом необычном оттенке, забывая моргать.
– Я как-то не так поздоровалась? – возмущённо спрашивает она, пока я неуместно тону в её глазах.
– Нет, дело не в вас.
– Очевидно, что во мне, – она наклоняет голову, – Вы же приняли такое решение, когда меня увидели. В чём проблема?
Хм, а она не из робкого десятка – что неплохо. Я ожидал, что она с порога начнёт флиртовать и непонимающе хлопать глазками, как все предыдущие.
– Я ищу кого-то постарше, – бормочу, чувствуя себя идиотом.
– Постарше?
– Да, опытнее. Знаете, желательно замужем.
– А зачем тогда назначаете собеседования, если у вас есть такие конкретные условия, которые легко проверяются прочтением анкеты кандидата?! – отчитывает она, решительно скрещивая руки на груди.
На ней объёмная джинсовая куртка, из-под которой струится лёгкая юбка с замысловатым принтом – какие-то птицы и цветы. На голове повязан шёлковый платок-обруч с маленьким красным бантиком на макушке. Картинка прямо из французского фильма шестидесятых.
Она слишком юна и мила для такого строгого тона – этот диссонанс сбивает меня с толку и одновременно веселит. Словно рассерженный котёнок пытается напугать огромного пса.
– Это всё мой агент, – как мальчишка начинаю оправдываться, потирая затылок. – Он поспешил с набором кандидатов, не дослушав все мои требования.
– Почему? – Она упирается тонкой рукой в дверной косяк, явно не собираясь отступать.
– Что – почему?
– Почему кандидат должен быть старше и замужем?
– Я не обязан объяснять, – огрызаюсь, но звучит это неубедительно даже для меня самого.
– У меня есть опыт работы с детьми, диплом квалифицированного повара и сертификат нутрициолога, а еще я стажировалась в «Toque!», – перечисляет она, загибая пальцы. Её голос приобретает металлические нотки. – На вашу должность по профессиональным качествам я подхожу лучше, чем кто-либо. Поэтому я спрашиваю: что не так с незамужними и молодыми специалистами?
Я же могу её просто послать, да? Взять и захлопнуть дверь прямо перед её носом – верно? Да, могу! Точно могу. Но почему-то этого не делаю, стою как вкопанный, обалдев от её напора и уверенности. Горло пересыхает.
Она точно работала в школе – отчитала меня, как пацана на уроке химии.
– Послушайте, у вас прекрасное резюме, не спорю, просто я… – Я что, правда собираюсь оправдываться перед ней и признаваться в причине? – Это личное. Я клиент, и мне так удобнее. Я не обязан перед вами отчитываться! – я уже тянусь к двери, чтобы закрыть её, но она снова меня опережает.
– Вы мне не интересны!
– Э? В каком смысле? – непонимающе переспрашиваю я.
Эта девушка за пять минут умудрилась взорвать мой мозг напрочь.
– Вы как мужчина мне не интересны. В этом же причина, да? – Добавляет она будто наконец-то разгадала сложную головоломку.
Я чувствую, как щёки начинают гореть. Неужели настолько очевидно?
– Слушайте, как вас там… – я тянусь, чтобы захлопнуть дверь и наконец-то перестать зависать на её гипнотических глазах и милом красном бантике в шоколадных волосах. – Я не вижу смысла продолжать этот разговор!
– Вы ищете… – она резко хлопает ладонью по двери, не давая мне её закрыть. Звук получается звонкий, решительный. – Вы ищете замужних и постарше, потому что боитесь, что вас будут рассматривать как удачную партию для замужества.
Её пальцы с аккуратным маникюром крепко держатся за дверной косяк – никаких шансов сбежать.
– Вы успешный, в разводе или что-то типа того, один воспитываете сына. Лакомый кусочек для многих, – она делает паузу, и её серые глаза сверкают торжеством разгаданной загадки, – но не для меня.
Ещё раз подчёркивает, считав меня как открытую книгу.
– Я не заинтересована, – говорит она уже более спокойно, убирая ладонь с двери и наконец-то позволят мне принять решение.
– Как… как вас зовут? – всё ещё пребывая в шоке от происходящего, задаю вопрос, который стоило задать ещё до всего нашего диалога.
– Сандра.
– Я… – откашливаюсь, – меня Антон зовут.
– Я знаю, – по-деловому кивает она, откидывая прядь с лица.
– В общем, Сандра, я ценю ваше упорство и верю вам, но всё же…
– Значит, не верите, – не даёт она мне договорить и недовольно качает головой. – Вы думаете, что это просто уловка.
Я криво улыбаюсь, чем точно выдаю себя. Да, не сильно-то верю. Слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой.
– Я бы не вела этот диалог, если бы ваше предложение не было для меня настолько привлекательным, – на выдохе признаётся она.
И впервые за наш разговор показывает каплю своей уязвимости – голос становится тише, плечи чуть опускаются.
– Я мечтаю улететь во Францию на конкурс кондитеров, попасть в пятерку финалистов, а потом открыть свою кофейню или устроиться шеф-поваром в выдающийся ресторан. В общем, у меня большие планы, всё, что мне нужно – это оборудованная кухня. А вы предлагаете жильё, работу и, о чудо, кухню-мечту!
Она говорит быстро, чтобы я не успел захлопнуть дверь прямо перед её носом.
– Конечно, вы можете мне и не разрешить там что-то готовить помимо того, что нужно вам. Но это был второй вопрос, который я собиралась с вами обсудить – после того, как вы беспрекословно возьмёте меня на работу и будете в восторге от того, как я её выполняю.
Как на духу выпаливает она, заканчивая свою тираду с лёгкой улыбкой. Нервно заламывает пальцы на руках, стараясь унять волнение. И снова этот диссонанс – серьёзные амбиции в устах девушки, которая выглядит как иллюстрация к детской книжке.
– Вы правда проходили стажировку в «Тоque!»? – переспрашиваю, вспоминая, что это один из лучших ресторанов, гремящих на всю Канаду.
Она кивает, и свет красиво отражается на каштановых прядях.
– И вас заинтересовала моя кухня?
– Больше, чем вы, честное слово!
– Прозвучало даже немного обидно, – усмехаюсь её непосредственности и отчаянному желанию доказать, что она не ищет выгодную партию.
– Сандра, – набираю в лёгкие воздух, будто собираюсь совершить нечто, что перевернёт мою жизнь. – Давайте попробуем.
Протягиваю ей руку.
Она смотрит на порог, и тут меня тоже озаряет – я её даже не пригласил войти!
– Чёрт, простите! – отхожу, чтобы она могла пройти.
– Теперь официально, Сандра…
– Верти, – подсказывает она, переступая порог. Лёгкий аромат ванили окутывает прихожую.
– Сандра Верти, рад предложить вам работу своего повара.
Второй раз протягиваю ей руку, и она вкладывает миниатюрную ладошку с ухоженными пальчиками в мою огромную лапу.
Невероятно. Какая нежная – словно птичье крылышко. Тёплая и удивительно мягкая.
– Я вас не подведу! – говорит она с полным энтузиазмом в глазах.
В этих, мать их, прекрасных серебряных глазах.
Глава 3. Пирог для медведя
Антон.
Скотиабанк-арена дрожит от рёва двадцати тысяч глоток. Октябрь только начался, НХЛ раскручивается на полные обороты, а мы уже бьёмся с Бостоном словно в плей-офф. Классика жанра – два медведя на одной поляне с ягодами.
Шайба звенит о борт в двух сантиметрах от моей головы. Ши́кора летит на меня, глаза горят азартом – типичный чех, любит грязную работу в углах. Я отступаю, клюшка работает как маятник, перехватываю передачу и тут же отдаю Адамсу.
Лёд шипит под коньками, пар вырывается изо рта рваными клочьями, а запах резины и адреналина въедается в ноздри. Бостон давит третьим звеном – кто-то из соперников пытается заехать мне в спину, но я уже давно не ведусь на эти дешёвые провокации. Разворачиваюсь, принимаю удар на корпус и снова подбираю шайбу.
– Come on, rookie! – рычит кто-то с очень уж знакомой фамилией на спине и русским акцентом.
Не поддаюсь. Спокойно вывожу шайбу из зоны длинным пасом на Слоуна. Сирена третьего периода фиксирует 3:4 не в нашу пользу. Ничего критичного: матч шёл шайба в шайбу, силы равны, и мы ещё обязательно отыграемся.
***
После игры мы вваливаемся в коридор и движемся в сторону раздевалки, но я не спешу следовать за парнями, поворачиваюсь к команде Бостона и кричу им в спины на русском:
– Самсонов! Тебе кисточки случайно не подарить? Мажешь просто отменно!
На мой крик поворачиваются только пара хоккеистов с русскими фамилиями на спинах. Сначала в их лицах читается агрессия, из-за чего остальные также притормаживают, почувствовав назревающий конфликт.
– Соколов! А я-то думаю, зачем Торонто своего полировщика льда притащили? Оказалось, ты на полставки подрабатываешь!
Ржёт придурок и, отделившись от команды, стремительно подлетает ко мне, стягивая перчатку. Миша Самсонов собственной персоной – широкоплечий, с вечно взъерошенными волосами и улыбкой до ушей.
– Здорово, земляк! – Мы звучно соединяем руки в мужском рукопожатии и тут же притягиваем друг друга для дружеского похлопывания по спинам. Наши товарищи по команде выдыхают и расходятся по раздевалкам, увидев, что в нашей перепалке нет ничего, кроме дружеского подтекста.
– Какими судьбами? Я не слышал о твоём переходе? – удивлённо спрашиваю Самсона, разглядывая жёлто-чёрную форму «Брюинз».
– Меня взяли в аренду, пока катаюсь за Бостон, но в следующем месяце думаю уже перейду в новый клуб.
– Серьёзно? В середине сезона?
– Да, пока ведём переговоры, поэтому не распространяюсь, – цокает он.
– Ладно, узнаю на льду, судя по всему.
– Возможно! – кивает друг и возвращает мне встречный вопрос – А ты как здесь? Ты же за «Рейнджерс» играл?
– Семейные обстоятельства. У меня же сын.
– Да, точно, я слышал что-то такое. Так ты женился?
– Нет, мы не сошлись характерами. И если честно, мы вообще ничем не сошлись, – с усмешкой добавляю я. – А ты? Женился? Ты же вроде сюда со своей переезжал? Как её звали?
– О нет, мы уже давно не вместе, – спешит пояснить Самсон, а потом добавляет слегка печальной интонацией: – Давно… очень.
Слова звучат так, будто он до сих пор не отпустил. В его глазах мелькает что-то болезненное – старая рана, которая никак не заживает. Повисает неловкая тишина. Мы явно зашли на заминированную территорию, и я спешу всё исправить.
– Ладно! Не теряйся! – снова протягиваю руку для рукопожатия. – Давай как-нибудь пересечёмся, сходим куда-нибудь?
– С удовольствием, Сокол! – одобрительно пожимает он мне руку.
– На связи!
– Точно!
Мы расходимся, и с лица не сходит улыбка. Давно ни с кем нормально не общался – в новой команде чувствую себя изгоем. Хоть никто, кроме Картера, ничего против меня не имеет, но и принимать тоже не спешат. Осторожничают.
– Соколов, тебе особое приглашение требуется? Тренер ждать не будет! – фыркает Адамс, как только я вхожу в раздевалку.
Стоит у своего шкафчика, расстёгивает нагрудник. Даже не поворачивается – говорит в стенку, но я прекрасно слышу раздражение в голосе.
– Да, капитан, – кидаю дежурную фразу и иду к своему месту.
Интересно, он когда-нибудь отпустит ситуацию и примет наконец тот факт, что я не имею никаких видов на его невесту? Или так и будет цеплять меня как подросток, влюбленный в девочку с косичками?
Сегодня первый день, когда помимо меня и Марка в доме будет кто-то чужой. Для меня это жутко некомфортно – я никогда не пользовался услугами ассистента, личного повара, домработницы, которые бы жили вместе со мной. Всегда казалось странным пускать в свой дом постороннего человека и платить ему за такие… интимные вещи, как готовка или уборка.
Однако мама Марка активно пользовалась услугами няни и разных помощников по дому, поэтому для сына это не новость. Более того, он даже обрадовался, что в квартире будет молодая девушка – это был его первый вопрос: «Сколько Сандре лет?»
Кажется, у меня растёт маленький ловелас.
Как только мы переступаем порог, в нос ударяет густой аромат выпечки – тёплый, маслянистый, с травяными нотками укропа и базилика, которые так хорошо сочетаются с рыбным пирогом. Запах обволакивает, заставляет невольно сглотнуть слюну.
– Привет! – Марк без всякого стеснения влетает на кухню и здоровается с Сандрой.
– О, привет! – она расплывается в нежной улыбке, пока не замечая меня. – Как тебя зовут?
– Я Марк, а ты Сандра, да?
– Совершенно верно, приятно познакомиться, Марк. – Она протягивает ему руку, и он охотно её пожимает.
– Это ты нам приготовила? Это пицца?
– Ох, нет, малыш, это рыбный пирог. А ты хотел пиццу?
– Никакой пиццы! – решаю вмешаться и резко вхожу на кухню, мои шаги гулко отдаются на кафельном полу. – И мучное на ночь мы тоже стараемся не есть. На будущее, – добавляю, обращаясь к Сандре, и улавливаю в её глазах тень разочарования.
Она, наверное, очень хотела угодить, а я веду себя как ворчливый мудак.
– Без проблем, просто мы не успели обсудить меню, и я решила, что пирог с красной рыбой, шпинатом и сыром вам придётся по душе. Я составлю меню с учётом ваших пожеланий и…
– Папа, это так вкусно! – пока Сандра говорила, мой сын уже успел залезть на стул и без всяких приличий отломал себе щедрый кусок пирога. Крошки золотистого теста рассыпаются по столу.
– А руки кто будет мыть?
– Сей-с-а-с, – бормочет он, запихивая кусочек в рот.
– Помимо пирога что-то ещё есть? – спрашиваю, поскольку не собираюсь набивать живот углеводами на ночь.
– О… Нет. Но я могу сделать салат! – Сандра начинает суетиться, а я устало усаживаюсь за стол, включаю телевизор, подвешенный на стене, откуда сразу начинают доноситься спортивные новости, и я достаю телефон из кармана.
Пока лениво пролистываю предложения Сэма поучаствовать в различных рекламных кампаниях, невольно поглядываю на суетящуюся Сандру. Быстро она, однако, освоилась – девушка чувствует себя на моей кухне как рыба в воде. Достаёт из холодильника продукты, хватает доску и нож, по пути успевает нарезать пирог и поставить тарелку для Марка.
Я хочу возразить и сказать, что сыну тоже желательно не налегать на хлеб – у него должны сформироваться правильные привычки здорового питания. Однако Марк с таким аппетитом набрасывается на этот безупречный, сводящий с ума своим ароматом кусок, что я боюсь – он откусит мне руку, если я попытаюсь его забрать.
Сдаюсь. Сегодня пусть ест это адамово яблоко.
Сандра тем временем уже превратила мою кухню в настоящую кулинарную мастерскую – овощи нарезаны идеальными кубиками, конфорка вспыхивает синим пламенем под сковородой.
– Если пожарю куриную грудку на капле масла, ничего страшного? – она оборачивается, и её взгляд ловит меня врасплох. – Или лучше сделать на пару?
– А? – я глупо хлопаю глазами, потому что этот милый красный бантик на её макушке так идеально перекликается с сочными губами…
– Капля масла не убьёт вашу диету? – уже более настойчиво повторяет она, показывая бутылку с оливковым маслом.
– Нет, думаю, капля не убьет, – я зачарованно киваю.
Почему я так торможу рядом с ней?
Тру лицо ладонями. Марк методично уплетает пирог, не отрывая глаз от телевизора, где комментатор взахлёб рассказывает о вчерашнем матче. Пользуясь его увлечённостью, позволяю себе снова взглянуть на своего повара.
Сандра одета в лёгкое платье на бретелях и свободную голубую рубашку с завёрнутыми рукавами – словно художник небрежно накинул мазки неба на полотно. Волосы собраны в высокий пучок, а на голове, как всегда, этот кокетливый бантик.
Она стоит спиной, и я почему-то решаю, что имею право разглядывать её, пока она не видит. За это мне не стыдно. А вот за то, что параллельно жую пирог, от которого демонстративно отказался, – стыдно как школьнику, пойманному со шпаргалкой. Я даже не понял, как так вышло!
– Вкусно? – она хитро улыбается, поймав меня с поличным.
– Ты сама знаешь, для этого я тебя и нанял, – фыркаю и забрасываю оставшийся золотистый комочек в рот, где он тает маслянистой истомой. – Отныне у нас не должно быть ничего сладкого и мучного на ужин.
– Ну, пап! – Марк возмущённо поворачивается ко мне.
– Нет, никаких сладостей на ночь!
– Но десерты разными бывают… – Сандра пытается подать голос, но по моему взгляду понимает: спорить со мной бесполезно.
Она покорно кивает, а Марку подмигивает – словно обмениваясь с ним каким-то секретным планом, как меня обдурить. Заговор в моём же доме!
Громко вздыхаю и иду в ванную мыть руки, а заодно искать свою потерянную гордость и авторитет.
***
После ужина мы с Марком немного поиграли в приставку, почитали русские сказки – чтобы сын говорил свободно на двух языках, – и я уложил его спать. Тёплый свет ночника окрасил детскую в мягкие янтарные тона, и эта атмосфера приятно окутала меня теплом.
Спустившись вниз, был уверен, что Сандра давно устроилась в своей комнате, и сейчас читает или смотрит сериал. Но эта неугомонная девчонка всё ещё возится на кухне и звенит посудой.
Хотя «возится» – неподходящее слово, потому что передо мной возвышается трёхъярусный белый торт, который обвивает застывшая морская волна, будто шёпот прибоя превратился в сахарную пену.
Когда она успела его сделать?
– Это ещё что такое? – голос срывается на полутоне.
Сандра подпрыгивает на месте, кисточка с серебряной пылью замирает в воздухе, а на щеках расцветают два румяных пятна.
– О господи, ты напугал меня!
– Извини, не знал, что на первом этаже моей квартиры открыли кондитерскую, – я невольно делаю шаг ближе, завороженный этим съедобным произведением искусства.
– Мы же вроде договорились насчёт кухни? – выстреливает она испуганно.
– Да, я не против, – стараюсь выровнять голос, показав ей, что вовсе не злюсь. – Пользуйся, конечно, просто… – прищуриваюсь, разглядывая волну, которая, клянусь, выглядит как настоящая. – Боже мой, как она держится?
– Пектин.
– Что?
– Это желирующее вещество, – объясняет она, осторожно промазывая волну блестками, – оно используется в кондитерском искусстве вместо клея. Пектин безвредный, сладкий и хорошо удерживает подобные элементы.
– Обалдеть! – не могу оторвать глаз от торта, внимательно вглядываясь в каждую деталь. Здесь есть даже крошечные жемчужины из чего-то, вероятно, съедобного и они переливаются в свете люстры, словно настоящие сокровища.
– Если у тебя всё, я бы хотела закончить заказ, – откашлявшись, она аккуратно намекает на то, что мне пора валить.
