мысленным взором, застланным алой пеленой боли, с огромной скоростью вспыхивали белые символы заклинания. Уследить за ними я не могла, но это меньшее, что сейчас волновало – потом как-нибудь разберусь. Главное, амулет Ваула стал жечь уже нестерпимой болью, до слез. Вот только схватиться за него или обхватить руками раскалывающуюся голову я не могла, потому что в руках была книга, да и вообще, не слушались они. Совсем. Все закончилось резко, в одно мгновение. Боль отступила, амулет перестал жечь грудь, а книга… Я распахнула