Kitabı oxu: «Случайное путешествие»
Повесть о непутевой русалке
Глава 1. В больнице
– Ну, как себя чувствуешь, русалка? – Спросил, широко улыбаясь Александр Григорьевич, врач – травматолог.
Перед ним на кровати в больничном фланелевом халатике сидела симпатичная девушка лет двадцати пяти.
Здравствуйте, доктор. У меня все хорошо. А как у вас? – девушка улыбнулась в ответ, продолжая расчесывать длинные русые волосы, ниспадающие по ее плечам.
От пронзительного взгляда серо-зеленых глаз Александр Григорьевич засмущался, что было ему совсем не свойственно. Будучи намного старше этой девушки, он чувствовал себя в её присутствии как школьник, тайно влюблённый в красивую учительницу.
В их отделение не часто попадали люди с потерей памяти, обычно таких сразу доставляли в психиатрические клиники. Но эту пациентку привез в травматологию водитель, нашедший её на обочине дороги. Девушка была без сознания, с множественными ушибами. Вначале подозревали, что у неё перелом позвоночника, но диагноз не подтвердился. Девушка быстро шла на поправку. Никто из врачей не мог определить с чем связана потеря памяти, так как никаких изменений в головном мозге не обнаружили, у неё даже не было сотрясения. Приглашённый для консультации психиатр сделал предположение, что это связано с болевым шоком и в скором времени память восстановится. Осложняло ситуацию ещё и то, что девушка не имела при себе никаких документов, удостоверяющих её личность, да и вообще каких-либо личных вещей. Её доставили в больницу в дорогом длинном шёлковом вечернем платье и босиком. Она даже не могла вспомнить своего имени. Так как её нашли недалеко от Финского залива, и за её длинные русые волосы, с лёгкой руки заведующего отделением, девушку стали звать Русалкой. Она была не против. Несмотря на то, что причин оставаться в больницы у девушки уже не было, Александр Григорьевич не торопился её выписывать, так как не представлял, куда она пойдет после больницы. Множественные запросы в разные инстанции ситуацию не проясняли. В полиции тоже все разводили руками, заявлений о пропаже девушки, похожей на его пациентку не поступало. Да и вообще, было непонятно, откуда она взялась.
Тем временем Русалка совсем не тяготилась пребыванием в больнице. Она легко заводила знакомства с разными людьми, всем приветливо улыбалась, была тактична и легкомысленна.
В палате больше всего времени она проводила с алкоголичкой Зинкой, которая была завсегдатаем этого отделения. И в настоящее время прибывала здесь в связи с прыжком с балкона второго этажа. Вместе со своим кавалером они шумно отмечали день святого Валентина, и не заметили, как с работы вернулась его жена. Чтобы не разрушать семейную жизнь своего друга, Зинка смело нырнула с балкона в сугроб. Неудачно приземлившись, сломала обе ноги. Зинаида частенько сетовала на то, что её подвиг так и остался незамеченным, и её приятель ни разу не навестил её в больнице. Зинка по натуре была очень болтливой особой, она эмоционально и красочно рассказывала русалке о своей весёлой жизни, полной сиюминутных радостей, случайных знакомств, алкоголя и разочарований. Девушка внимательно слушала свою соседку с отстранённой улыбкой, расчёсывая длинные, ухоженные волосы.
После обхода, побеседовав с Русалкой, Александр Григорьевич направил девушку на рентген позвоночника, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке. Он уже договорился со своим знакомым психотерапевтом, который должен был прийти на днях в отделение, чтобы с помощью ретроградного гипноза, попробовать выяснить, кто эта девушка. Александр Григорьевич уже ловил себя на мысли, что он с удовольствием выписал бы Русалку к себе домой, пока к той не вернётся память. Оставалось только найти весомые аргументы, чтобы уговорить на это его жену.
Русалка убрала свои волосы в хвост, надела тапки с помпонами, и отправилась в диагностическое отделение. Она всегда послушно выполняла предписание своего доктора. Перед рентген кабинетом была очередь. Она присела на свободную скамейку рядом с мальчиком лет пяти и его мамашей. Малыш капризничал, и извивался на руках у измученной, видимо больной, женщины, которой не с кем было оставить ребенка. Заприметив русалку, он переключил внимание на неё, немного успокоившись. Обрадованная мама с облегчение выпустила его из рук, и он тут же подошёл к девушке, вытащил из кармана большую конфету, развернул, откусил кусочек и с хитрым видом протянул остатки девушке. Русалка потянулась за конфетой, попыталась её взять, но тут малыш изменился в лице и противно заверещал на всё отделение: «Отдай, это моё!!!!». Он злобно затопал ножками и вцепился своими пухлыми ручонками в её халат. Девушка стряхнула с себя мальчишку, вскочила и выбежала из отделения. Сзади доносился истошный рёв мальчишки и усталый голос его матери, безуспешно пытающейся успокоить своего отпрыска.
Русалка вернулась к себе в палату, где застала суетящуюся Зинку. Та, радостно напевая популярную мелодию, красила губы помадой ярко-морковного цвета перед маленьким карманным зеркалом. В довершении своего марафета она поправила выжженные перекисью безжизненные жиденькие волосёнки, и вполне довольная собой побежала к выходу. В дверях Зинаида, заговорщицки подмигнула русалке и пригласила её с собой покурить. Девушки спустились по лестнице, и вышли в холл больницы, где их уже ждала разношёрстная компания Зинкиных товарищей. Все они были уже навеселе. Зинка с воплями: «А вот и мой миленький пришёл» с разбегу кинулась на шею небритому краснощёкому мужичку. Громко, смеясь, и оживлённо беседуя, они вышли на улицу. Дул холодный весенний ветер, шел снег, переходящий в дождь. Русалка поёжилась. Зинка, заметив это, приобняла подругу и сказала: «Не боись, щас шубы нам принесу». Женщина решительно вернулась обратно в здание, и через пять минут, с криком «Разбежались!!» выскочила, неся в обеих руках чью-то одежду. Компания с радостными визгами мгновенно покинула больничную территорию. Остановившись в каких-то дворах, и тяжело дыша, довольная Зинка протянула Русалке модное бежевое пальтишко, а сама уже одевала тёплую мужскую куртку: «А ты говорила холодно, с Зинкой не пропадёшь!». Пока девушка надевала чужое пальто, удивительно хорошо севшее на её фигуру, Зинка пропала сама, вместе со своей шумной компанией, растворившись в бесконечных двориках Петербурга.
Русалка ещё некоторое время побродила по незнакомым закоулкам, в поисках своей весёлой подруги и вышла на оживлённую улицу. Ветер утих, было тепло и спокойно. Медленно падал весенний снег. Девушка шла, чему-то улыбаясь, а прохожие улыбались ей в ответ. Было ощущение что она вот-вот узнает это место и возможно встретит кого-то из своих знакомых.
Рядом по тротуару носились две дворняжки. Одна была совсем молоденькой, она бесшабашно радовалась снегу, с весёлым лаем убегала от той, что постарше, которая возможно была её матерью, потом подбегала к ней, и игриво поскуливая приглашала порезвиться вместе. В какой-то момент, разыгравшись, щенок выскочил на проезжую часть. Он оглянулся на свою спутницу, чтобы убедиться, последовала ли она за ним, и тут же был сбит проезжающей мимо маршруткой. Собаку откинуло на обочину дороги, несколько раз она дёрнулась и затихла. Вторая собака опрометью кинулась к безжизненному телу. Подошла, понюхала и обессиленно опустилась в снег поодаль.
Девушка, встретив молящий о помощи взгляд, подошла к дворняжкам. Снег под сбитым псом уже был красным. Русалка взяла бедное животное, из ран которого сочилась кровь. Собака была тяжёлая, и ещё тёплая. С этой ношей девушка в сопровождении бежавшей следом второй дворняжки быстро шла по городу, не обращая внимания на прохожих, с изумлением глазеющих на эту странную процессию.
Миновав оживлённые центральные улицы, они вышли на окраины города. Девушка и сама не знала, куда она следует, но почему-то шла всё быстрее. Обойдя старую полуразрушенную пятиэтажку с выбитыми окнами и угрожающе нависшими балконами, Русалка увидела бескрайнюю водную поверхность, и поняла, что шла именно сюда. Осторожно прижимая раненого пса к себе, она стремительно спустилась по узкой, скользкой тропинке на песчаный берег. Вторая собака, безмолвно повинуясь, шла следом.
Девушка села на песок и опустила свою ношу в холодную весеннюю воду. По телу собаки пробежала дрожь. Их спутница сидела поодаль, с надеждой наблюдая за происходящим. Накатившаяся волна бережно взяла из рук девушки сбитого пса и потянула его за собой. Русалка вошла в воду по щиколотку и наклонилась над животным. Ей показалось, что собака тяжело дышит. Вода была прозрачной, лишь мутные струйки крови, окрашивали её кое-где в бледно-розовый цвет. Сквозь толщу воды хорошо просматривались камешки, лежащие на дне. Взгляд девушки привлёк какой-то предмет, блеснувший среди камней. Он показался ей знакомым. Не выпуская собаку, она потянулась за ним и рухнула.
На берегу с сигаретой в зубах, смачно ругаясь, стояла и размахивала костылём пожилая леди в кокетливой фетровой шляпке с вуалеткой. Рядом с ней стоял огромный пакет, набитый пустыми стеклянными бутылками.
– Я ж тебя предупреждала, это моя территория, не думай, что я старая, я любой молодой фору дам – победоносно орала она, поддерживаемая стаей галок, облепившей прибрежные деревья.
Старуха подошла к своей конкурентке поближе и ужаснулась. В мутной от крови воде без каких-либо признаков жизни лежала молодая красивая женщина, её длинные волосы как водоросли колыхались на зыбких волнах залива.
Бабка выплюнула сигарету, и, перекрестившись, бросилась в воду. Она схватила девушку за плечи и вытащила на берег. Затем достав из кармана зеркало, поднесла его к лицу пострадавшей. К великой радости старухи, зеркальная поверхность запотела.
– Ой, батюшки, вот я дура грешная. Чуть было убивцею на старости лет не сделалась!
Прозрачно-голубой глаз старухи наполнился слезами раскаяния и умиления. Второй глаз прикрывала черная повязка.
Она поправила седые кудряшки, выбившиеся из-под шляпки, вздохнула, и схватив девушку за верхнюю одежду, поволокла её за собой, вверх по тропинке.
А на берегу всё так же безмолвно и обречённо сидела дворняжка, с остатками надежды вглядываясь в медленно колышущиеся, холодные, серые волны залива.
К счастью бабки, идти было недалеко. Старый двухэтажный каменный дом, в котором она жила, был уже виден с берега. Несколько раз отдохнув на своём пути, и выкурив не одну сигарету, пожилая леди втащила свою ношу на второй этаж. Сняв с девушки мокрую одежду, она уложила пострадавшую на высокую, деревянную, украшенную резьбой кровать, покрытую заштопанной шёлковой простынёй с вышитым в углу вензелем. Русалка утонула в пышной постели.
А бабка, облегчённо вздохнув, и вспомнив про оставленный на берегу залива бутылочный улов, спешно вышла из дома.
Глава 2. Сон русалки
Она легко плыла в толще мутно-жёлтой воды. Глаза под водой были открыты, и она могла видеть свои руки, размытые очертания подводного рельефа. Кое-где ей приходилось руками отодвигать сине-зелёные водоросли, чтобы продвигаться дальше. Иногда в поле её зрения попадали стайки маленьких юрких рыбёшек, которые, встретив препятствие, пугливо рассыпались в разные стороны. Ничто не мешало ей плыть, волосы были собраны в пучок, лишней одежды не было.
Она приближалась к огромному серому валуну, очертания которого становились всё отчётливее и отчетливее. Она протянула руки и уже нащупала склизкую, ребристую, источенную водой поверхность и стала огибать валун, за которым быстро двигались какие-то силуэты. От полуденного солнца вода становилась светлее, фигуры более ясными и ей показалось, что сейчас она подплывёт поближе и тогда поймёт, что это. В то же время она всё сильнее чувствовала, что время на исходе, но желание узнать, что же там за подводной скалой взяло верх. Быстро огибая валун, она со всей силы оттолкнулась ногами от его поверхности. Через какое-то мгновенье Солнце скрылось за облаками, и вода потемнела. Когда вновь стало светло, непонятные фигуры были уже далеко, резко и хаотично они продвигались в мутные глубины озера.
– Выныривай, глухо доносилось с берега. Кто-то, вновь и вновь окликая её по имени, с беспокойством звал наверх.
От нехватки воздуха зазвенело в ушах, из последних сил, в панике она стала подниматься на поверхность. Вынырнув, сделала глубокий вдох и огляделась вокруг …
Глава 3. В доме на берегу
В огромной, с высокими потолками комнате стоял полумрак, солнечные лучи почти не пробивались сквозь плотные, складчатые шторы. Девушка присела на кровати и осмотрелась. Когда глаза немного привыкли к темноте, она увидела, что вся комната заставлена разнообразными шкафчиками, изогнутыми венскими стульями, туалетными столиками и другими причудливыми предметами интерьера, принадлежащими явно другой эпохе.
Её внимание привлек высокий, чёрный будуар, на котором среди многочисленных мелких вещиц выделялся мягко мерцающий стеклянный предмет. Руся заинтересовалась им и подошла к столу, на котором ей удалось разглядеть разной формы и размеров разноцветные флакончики. Она даже взяла один из них с розоватой жидкостью, открыла, понюхала, и, не ощутив никакого запаха, поставила обратно.
Тем временем, свечение непонятного предмета усиливалось. Девушка достала загадочный предмет из бархатной шкатулки, в которой он находился. Его поверхность была холодной и гладкой. Что это такое она понять не могла.
Руся поднесла его поближе к лицу и оцепенела. С ладони на неё внимательно, изучающе смотрел человеческий глаз. Он излучал слабый фиолетовый свет, при этом зрачок глаза то расширялся, то сжимался почти до точки.
В ужасе девушка выронила пугающий предмет из рук. Раздался глухой звук. Упав на мягкий, ворсистый ковёр глаз вспыхнул синеватым огнём и медленно погас. Девушка брезгливо подняла его двумя пальцами и быстро вернула обратно в бархатную коробочку, плотно закрыв крышку.
Чтобы ненароком не наткнуться ещё на какие-то ужасающие вещицы, она подошла к окну и, нащупав плетёный шелковый шнур, потянула за него. Тяжелые персиковые шторы медленно, с легким шорохом, словно нехотя раздвинулись.
Комнату тотчас залил яркий свет утреннего солнца. Девушка повеселела и с интересом продолжила изучать окружающую обстановку.
На выцветших зеленовато-розовых стенах висело множество фотографий и портретов, на которых в разных позах, были запечатлены красивые, надменные дамы, благородные и импозантные мужчины в старинных одеждах. От их взглядов ей стало немного не по себе, она захотела поскорее покинуть странную комнату. .
И тут раздался сухой старушечий кашель. В кресле-качалке, прямо рядом с кроватью покачиваясь, сидела пожилая дама в слегка поношенном, кое-где изъеденном молью бархатном зелёном платье. Старуха зевнула, с хрустом потянулась и, увидев русалку, приветливо ей улыбнулась. Пожилая леди манерно сняла белую кружевную перчатку с ухоженной костлявой ручонки с длинными бордово-красными ногтями, и представилась:
– Виолетта Карловна.
Девушка тоже улыбнулась, пожала сухонькую, холодную ладонь и ответила:
– Русалка.
– Я так и думала – самодовольно усмехнулась пожилая леди, – Будешь Руся, помнишь у Бунина в «Тёмных аллеях»?
– Смутно припоминаю, наверное, в юности читала.
– Ну вот и познакомились, можно и шампанского выпить, оно особенно хорошо пьётся по утрам.
Женщины прошли из спальни по узкому, тёмному, заваленному различным хламом коридору и спустились по шаткой витой лестнице на первый этаж.
Хозяйка, прихрамывая и опираясь на костыль, стала готовить угощение.
Посреди просторной, почти пустой гостиной стоял огромный деревянный стол, покрытый белой холщёвой скатертью, на которой пестрели разных оттенков и форм пятна, оставшиеся от предыдущих пиршеств.
Девушка села на тёмный, по-видимому, старинный венский стул и заинтересованно наблюдала за действиями хозяйки.
Виолетта Карловна достала из массивного буфета необычайно красивые хрустальные бокалы и фарфоровое бледно розовое блюдо, украшенное игривым амурчиками.
– Я с юности люблю этот оттенок розового, раньше он назывался – цвет бедра испуганной нимфы – комментировала пожилая леди, свои приготовления, грациозно выкладывая на блюдо три аппетитные кремовые корзиночки.
Усевшись на соседний стул, бабуля с завидным мастерством откупорила шампанское и разлила его по бокалам.
– За знакомство. Я уверена, мы подружимся!
Девушка с удовольствием выпила напиток, в голове немного закружилось, такое знакомое и приятное ей ощущение. Пирожные тоже оказались очень вкусными. Дамы и не заметили, как быстро расправились с завтраком.
Виолетта Карловна оказалась милой, словоохотливой старушкой. Она рассказала девушке о своей принадлежности к знатному дворянскому роду, что все женщины в их семье славились необычайной красотой и склонностью к мистике.
– В своё время моя бабка вскружила голову самому графу Сен-Жермену, когда он жил в Санкт-Петербурге. У них был мимолётный, но чрезвычайно страстный роман, после которого сердце моей бабушки оказалось разбитым. Уезжая, граф оставил ей на память осколок своего знаменитого магического зеркала. Бабушка очень дорожила этой реликвией, вглядываясь в этот осколок, она вновь и вновь ощущала незримое присутствие графа. Он всегда покровительствовал нашей семье.
Как знать, быть может, и во мне течёт благородная голубая кровь великого мистика. Бабуля мечтательно задумалась. Потом схватила русалку за руку и потащила вверх по лестнице. После шампанского лестница не казалась уже такой шаткой, и они легко взлетели по старинным ступеням на второй этаж.
Виолетта Карловна подошла к туалетному столику и бережно вынула из бархатной коробочки круглый стеклянный предмет, уже знакомый русалке.
– А вот и кусочек магического зеркала, это я его так спрятала. За этим артефактом всегда охотились разные проходимцы, считающие себя оккультистами. Само-то зеркало так и пропало, и в поисках его по поручению Гитлера было задействовано секретное подразделение вермахта. Вот бы они удивились, узнав, где находится осколок этой реликвии.
Бабка благоговейно протёрла стеклянный глаз идеально чистым шёлковым платочком. В лучах яркого весеннего солнца глаз вспыхнул неестественным, холодным, фиолетовым светом.
– А свой-то глаз я потеряла на охоте.
С дуру с одним министром, в советское время, когда модно было так развлекаться, поехала. Вообще я терпеть не могу убийство, тем более животных. А на охоту, я ездила поразвлечься, посмеяться над этими надутыми, серьёзными мужичками. Только они в засаду сядут, я то песни орать начну советские, то обниматься полезу, и какая уж тут охота. Всех зверей распугаю в округе. Но мужики не в обиде, довольные и весёлые возвращались мы в город. А в тот злополучный раз я не рассчитала, и вместо того, чтобы наброситься сзади на министра, прямо в ловушку для медведей угодила. И напоролась на острый сучок. Там мой глаз и остался… А чтобы скрыть увечье, я заказала себе стеклянный. Тогда мне и пришло в голову туда осколок зеркала поместить, чтобы он был всегда со мной. Какое-то время я так и ходила.
Рука, державшая стеклянный глаз дрогнула, по лицу старушки пробежала гримаса ужаса.
– Ну и натерпелась я страху. Никому такого не пожелаю. Я ведь милая тогда всю жизнь свою увидела, и не только свою, и не только жизнь…
Виолетта Карловна поспешила вернуть артефакт на место, глаз сразу же потускнел, фиолетовое свечение прекратилось.
В открытую форточку влетела чёрная галка и уселась старухе на плечо.
– Налеталась, подруженька, пойдем, покормлю, а ты мне расскажешь, как дела на берегу обстоят…
Старуха с птицей медленно и важно покинули комнату.
Руся прожила в доме у залива несколько дней. Утро у них с пожилой леди по обыкновению начиналось где-то в начале двеннадцатого дня, если не было шампанского, они пили вкусный свежезаваренный кофе со сливками и корицей, вели увлекательные беседы. Бабулька с воодушевлением рассказывала девушке о своих любовных похождениях, путешествиях по миру.
Некоторое время с очередным мужем они жили в Париже, который Виолетта Карловна полюбила на всю жизнь за неповторимую атмосферу лёгкости и беззаботности.
Многое из рассказов старухи находило отклик в душе девушки.
Она узнавала улицы, магазинчики, кафешки, о которых та рассказывала.
Вновь вдыхала запах кофе и французских духов, дерзких, сладких и призывно влекущих. В своих воспоминаниях они прогуливались по извилистым улочкам Парижа, бродили вдоль Сены, слушали уличных музыкантов, стоя на мосту, любовались прекрасными готическими зданиями, величественно проступавшими через туманную дымку.
Иногда в своих воспоминаниях Руся ощущала рядом с собой присутствие какого-то очень знакомого и близкого ей человека. Взявшись за руки, они гуляют по кладбищу Пьер Ла Шез, они хорошо ориентируются там, и легко находят могилу её любимого писателя. Вот, чуть оторвавшаяся от земли фигура с огромными каменными крыльями, вся осыпанная поцелуями.
Она достаёт из сумочки ярко красную помаду и красит ею губы, чтобы подарить и свой поцелуй Оскару Уальду.
Днём Виолетта Карловна по обыкновению отправлялась на берег залива на свой промысел (там она собирала пустые стеклянные бутылки).
Руся с удовольствием составляла ей компанию. Так они бродили по кромке залива, наслаждаясь лёгким весенним ветерком и тёплыми, мягкими лучами солнца.
Вода была ещё достаточно холодная, но девушке нравилось, сняв обувь, заходить по колено в залив, рассматривая весело снующих рыбок и мелкие камешки, устилавшие дно.
Иногда к ним подлетала стая галок, громко, по базарному приветствуя интеллигентную парочку.
Некоторые из них, бесцеремонно усаживались на фетровую шляпку старушки, требуя угощения. Бабка же доставала из карманов кардигана припасённые сухарики, кусочки сыра или колбасы и бросала угощение своим питомцам. После чего, некоторые из птиц сытые и довольные рассаживались на ветки прибрежных деревьев и начинали медленно на них раскачиваться. Другие же, молодые и резвые ещё какое-то время сопровождали женщин, своими громкими криками и зловещим видом отгоняя от них конкурентов и бродячих собак.
По вечерам после лёгкого ужина, подруги проводили время за чтением и танцами, следуя давно устоявшимся традициям в доме пожилой дамы. По мере того, как весна всё увереннее входила в Северную столицу, они всё больше времени проводили на улице. И ближе к ночи, Виолетта Карловна выносила старенький магнитофон на берег залива. Перед этим она доставала из шкафа свои старые вечерние платья, которых было бесчисленное множество, они с Русей переодевались и каждый раз выходили из дома в новых нарядах.
При бледном, отстранённом свете луны, в стороне от мерцающего неоном огромного города, казавшегося отсюда размытой, как будто оставленной кем-то от предыдущей сцены декорацией, они, прикрыв глаза, самозабвенно кружились под мелодии, доносившиеся из старого проигрывателя, которые дополнялись лёгким шумом набегающих на берег волн.
Со стороны могло показаться, что женщины, одетые в длинные, струящиеся платья, в какой-то момент отрываются от поверхности земли и легко парят в воздухе.
Такое времяпрепровождение нравилось им обеим, но несмотря на это, Русалку беспокоило то, что воспоминания о прошлом были слишком обрывочными и размытыми. Она так и не могла вспомнить никого из своих близких, ни даже своё настоящее имя.
В силу своей природной тактичности и эгоцентризма Виолетта Карловна не докучала девушку расспросами, предпочитая говорить о себе.
Но однажды, вновь застав Русю, одиноко сидящую на окне, монотонно и отстранённо расчёсывающую свои длинные, красивые волосы, старушка поинтересовалась, чем та опечалена.
Узнав о том, что девушка потеряла память, бабка, вздохнув, сказала:
– Ну, что ж пришло время вспомнить мои оккультные знания, раньше, я частенько устраивала спиритические сеансы для узкого круга избранных. Правда я уже лет двадцать как с этим завязала, были на то причины.
Бабка глубоко и тяжело вздохнула. – Но тебе я должна помочь, очень уж ты мне полюбилась.
Виолетта Карловна плавной и торжественной походкой подошла к туалетному столику и со страхом и благоговением взяла в руки бархатную коробочку с бесценным артефактом. Некоторое время она неподвижно стояла, готовясь к тому, чтобы снова встретиться с чем-то непонятным, одновременно влекущим и очень пугающим, с тем, что всегда находится рядом, но не всегда ощущается и никогда не находит объяснения, с тем, что она пыталась забыть все последние годы.
Старушка обречённо открыла бархатную коробочку, вынула стеклянный глаз, тотчас вспыхнувший ясным фиолетовым светом и решительно сдёрнув чёрную повязку со своего лица, вставила искусственный глаз в пустую глазницу.
Глаз загорелся ещё ярче, зрачок сузился, лицо старушки искорёжила гримаса ужаса, после чего оно стало необыкновенно спокойным, а весь вид пожилой дамы торжественным и значительным.
Сидящая на шкафу галка, увидев перемены, случившиеся с её хозяйкой, громко, с ужасом прокричала:
– Граф Сен-Жермен, явился! – И пулей вылетела в окно.
Виолетта Карловна медленно, сомнамбулически подошла к девушке и вплотную приблизилась к ней.
Руся, безотрывно смотрела в уже расширившийся зрачок стеклянного глаза. В ушах у девушки зазвенело, голова закружилась, она почувствовала необыкновенную лёгкость и невозможность сопротивляться происходящему.
