Kitabı oxu: «Истинная вера. Книга вторая», səhifə 2

– Да, даже я оценил! – Джерард спрыгнул с лошади и направился к Марии. – Ваш кулон тоже помог. Возвращаю в целости, – он протянул оберег женщине, но она лишь головой покачала.

– Оставь, бедовый. Подарок, – сказав это, Мария как-то странно вздохнула и, коротко глянув на Джерарда, добавила. – На сына моего похож. Он тоже бедовым был. Оттого и ушел рано…

Под пристальным взглядом Марии Зак почувствовал себя неловко. Он с большим трудом сдерживал вторую сущность, узревшую в женщине врага, намеренного отнять только что обретенное сокровище. Волкам ничего объяснять не надо, они и так чуют, что Амелина его пара. Для них не существует условностей. Этеры тоже не будут задавать лишних вопросов. А вот с Марией придется объясниться. Все это время женщина закрывала глаза на его безобидные знаки внимания в сторону своей подопечной, но страстные поцелуи и объятья, которые они себе позволили, уже не были столь безобидными.

– Нейт, помоги, – Зак взглядом указал на Амелину.

Натаниэль спешился и поспешил принять ценный груз, однако девушка заворочалась и открыла глаза.

– Мы уже вернулись? – сонно пробормотала Амелина, оказавшись на руках у Натаниэля.

– Да, Лина, – ответил Натаниэль, под строгим взглядом Марии поставив Амелину на ноги. – Ты как, в порядке? Может, воспользуемся чьим-нибудь гостеприимством, и ты еще поспишь?

– Так ведь времени нет, – она с удивлением посмотрела на Натаниэля, отчего тот улыбнулся: не только у Королевских Этеров долг был превыше всего. – Мария, с Руби все хорошо?

– Да, – коротко ответила женщина. – С деревенскими плохо.

– Не сомневаюсь, – холодно заметила Амелина. – Но тут мы не в силах помочь.

Натаниэль уставился на нее с искренним изумлением. А после перевел взгляд на Зака, но и там увидел лишь презрение.

– Что, не хотят обращаться? Участь беспокойников кажется им более привлекательной? – жестко спросил Зак, обращаясь к старосте.

– Да это все Марийка, Ваше Высочество, – Дитрих бросил сварливый взгляд в сторону дома неуживчивой соседки. – Она же сама из этой деревни. Как увидела да узнала, что произошло – ну куражиться. Взяла, да и обернулась в волчицу на глазах у перепуганных девок да баб. Парни чуть в драку с ней не полезли. У них-то на девиц виды появились. Молодые головы. Дурные.

– Кто тронет Марийку, – Зак сощурился, – будет иметь дело со мной лично.

– И со мной, – тихо добавил стоящий неподалеку Берт.

– Да ее тронешь, – раздосадованно процедил сквозь зубы кто-то из парней. По толпе прокатились смешки.

– Вот и не лезьте, – Зак одобрительно кивнул. – Берт, пойдем, есть вопросы к Руби.

Граубайн удивленно вскинул бровь, но спорить не стал, развернувшись в сторону дома. Все, что касалось семьи, он предпочитал обсуждать подальше от посторонних глаз. Амелина и Мария двинулись следом. Джерард немного замешкался, с тревогой глядя на хмурого Натаниэля, который стоял, не шелохнувшись, с кислым выражением лица.

– Зак, в чем дело? – наконец спросил он. – Эти люди столько пережили. Мне кажется, они нуждаются в большем сочувствии.

Зак почувствовал раздражение и злость. Хорошо, Натаниэль догадался не предъявлять претензий Амелине. Миротворец. Он ведь никогда не покрывал обидчиков беззащитных, а сейчас делает вид, будто эти ничтожные людишки больше всех пострадали.

– Марийка тоже нуждалась в сочувствии, когда трое негодяев тащили ее через всю деревню на глазах у этих людей к амбару. Но их это почему-то не заботило. Зато потом было весело потешаться над бедной опозоренной девчонкой. И знаешь, Нейт, не насильники ее в полынью загнали, а эти «милые» селяне.

Зак говорил тихо, но во время его речи, казалось, даже деревья перестали шуметь листвой, прислушиваясь. Чего уж говорить об оборотнях? Натаниэль отступил. Было видно, как крепко сжались его кулаки и как на лице ходят желваки.

Насилие над женщиной являлось для Натаниэля той чертой, перейдя которую мужчина переставал быть мужчиной. Да и человеком, в принципе. Слава дуэлянта и повесы шла с ним рука об руку, и в большинство дуэлей Натаниэль ввязывался с тем, чтобы защитить обиженных. И, конечно, для подчиненных лейтенант Райт был примером в том числе в вопросах чести. Услышав слова Зака, Этеры, потерявшие товарищей, с недоумением смотрели друг на друга. В их взглядах, адресованных командиру, легко читался вопрос: а оно того стоило? Поняв это, Зак прикусил язык. Вот он болван – эту тему стоило обсудить наедине! А теперь он демотивировал воинов перед сложной битвой, да еще и Натаниэля, как командира, подставил.

– Я понимаю, – после непродолжительной паузы выговорил Натаниэль. – Но, Зак, мы не можем позволить себе воевать с народом, – он тщательно подбирал слова, стараясь не просто донести мысль, но быть убедительным в глазах людей, знающих его не первый день. – Это была бы очень неравная битва, не находишь? Да, на своем месте они поступили жестоко, но это не дает нам карт-бланш на низость. Вооруженный мечом и магией воин не может воевать с обычным необразованным селянином. Даже на словах. Они не поймут своей ошибки и только обозлятся, искренне считая, что мы пользуемся правом сильного, а вовсе не справедливостью. Марийка – в своем праве. Она, в некотором роде, на равных со своими обидчиками. А мы – нет. Нас защищает происхождение и сила, им нечего нам противопоставить… Поэтому исходить мы можем только из законов Королевства. Среди выживших есть непосредственные виновники?

– Нет, – не оборачиваясь ответил Берт. – Их… волки съели.

– С волков спроса быть не может, – серьезно кивнул Натаниэль. – Проявите милосердие, Ваше Высочество. Возможно, нам это сейчас нужнее, чем им.

Амелина в очередной раз почувствовала, насколько ничтожен ее жизненный опыт, и что знания, даже самые обширные, мало чего стоят, пока являются лишь теорией. За одну поездку она узнала больше, чем за всю предыдущую жизнь. И открытия касались прежде всего ее самой. Ее мировоззрения и мироощущения. Амелина прекрасно видела, как перекосилось лицо Натаниэля после слов Зака, кожей ощутила испытанную мужчиной неприязнь. Но он не позволил себе пойти на поводу у эмоций. Натаниэль руководствовался долгом и призывал товарищей следовать своему примеру. Это и есть истинная сила: умение преодолеть себя там, где это сложно, но необходимо. Она же этим самым эмоциям поддалась, быстренько развесив ярлыки. Только воспитание сдержало в тот момент от мелочных резких высказываний. Сколько раз госпожа Беата говорила: милосердие – это огромный душевный труд, он требует невероятных усилий. Но, не зная бед, прощать легко. Амелина ужаснулась: в сокровенных мыслях она лелеяла мечту в будущем занять место наставницы. Но вдруг истинное милосердие ей недоступно? И снова в голове зазвучали слова Эдварда: вы не знаете жизни и людей. Не знает. Действительно не знает.

– Ваше Высочество? – надавил Натаниэль, когда пауза немного затянулась.

Зак замер. Он растеряно смотрел на друга, пытаясь осознать смысл сказанного. Законы ведь не зря придумали. Ведь действительно, есть риск так, шаг за шагом, исходя из самых благородных стремлений, подменить справедливость собой. Своими часто субъективными представлениями. Да, Натаниэль определенно прав: проявление милосердия необходимо прежде всего власть имущим. Чтобы не скатиться в жестокость. Чтобы оставаться людьми. Слова Натаниэля натолкнули Зака на мысль о еще одной промашке. На которую он, как принц, не имел права.

– Ты прав, – Зак кивнул. – Я заигрался в справедливость. Впредь буду разумнее. Лина, уделишь мне минутку?

Амелина кивнула, позволив Заку взять себя под руку и повести куда-то в сторону. Несмотря на написанное на лице Марии недовольство, женщина осталась стоять на месте.

– Он не обидит Лину, – попытался успокоить Натаниэль. – Не переживайте. Заку можно верить.

– Поговорим об этом, когда дочерей родишь, – невесело усмехнулась Мария.

– Это вряд ли, – Натаниэль внезапно помрачнел. – До дочерей я не доживу с такой службой.

– Доживешь, если начнешь слушать себя да Всемилостивого. Трех замуж выдавать придется. Тогда-то мои слова и вспомнишь, – парировала женщина.

Натаниэль помотал головой: к демонам такие пророчества. Он свою судьбу знает.

Мария посмотрела вслед удаляющейся парочке и развернулась в сторону дома Граубайнов. Волки начали расходиться.

Староста быстро организовал для Этеров горячий обед, не забыв пригласить и Натаниэля с Джерардом. Однако Берт заявил, что со своими гостями разберется сам. До заката оставалось не так много времени, людям было просто необходимо отдохнуть и перекусить, поэтому решили встретиться на выходе из деревни через час. Заботы о выживших жителях Фельдорфа Дитрих Вальд полностью взял на себя, уверяя друзей, что новых беспокойников в деревне точно не появится. На том и порешили.

***

Зак провел Амелину сквозь задний двор старостиного дома, за которым возвышался небольшой холм, усеянный первоцветами. С холма открывался чудесный вид на всю заимку. С маленькими аккуратными домиками, утопающими в магнолиях, ухоженными грядками и курами, бегающими вдоль центральной улицы. Идиллия. Но самое важное – они действительно остались наедине. И от этого на душе было тревожно.

– Что-то случилось? – Амелина оглядывалась по сторонам, ожидая подвоха или очередной внезапной опасности. Она боялась, что после возвращения домой ей везде станут мерещиться беспокойники.

– Да, – Зак улыбнулся и, подойдя к Амелине вплотную, заглянул ей в глаза. – Натаниэль напомнил мне об одной вещи.

– Какой? – смущенно прошептала Амелина.

– Будешь моей женой? – он протянул раскрытую ладонь, на которой лежал королевский перстень-печатка. – Я… К сожалению, у меня нет с собой матушкиного кольца, но, как только мы вернемся, оно станет твоим.

Зак смотрел выжидающе. Он не торопил, а просто терпеливо ждал, когда зубы Амелины перестанут стучать и она сможет связать хотя бы пару слов. Мягко говоря, неожиданно.

– Зак… – Амелина закрыла лицо ладонями: предложение руки и сердца было последним, что она ожидала услышать в перерыве между битвой с беспокойниками и ожидаемым нападением «Братьев солнца». – Ты вовсе не обязан. Я… я поговорю с Марией… Это же я во всем…

Слово «виновата» не успело сорваться с ее губ. Зак, похоже, не хотел слышать очередной поток глупых оправданий. Поэтому притянув Амелину к себе, так страстно поцеловал, что не осталось ни малейшего сомнения, кто из них «виноватый».

– Прошу, не отказывай мне сейчас, – прошептал он ей на ушко, немного отстраняясь, но не размыкая объятий. – Я не смогу держаться в стороне. Мне надо чувствовать, что ты рядом. Что тебе ничего не угрожает. Но если ты отвергнешь меня, откажешься носить мое кольцо, это будет воспринято как распущенность. А я все же принц. Лина, умоляю, спаси мою репутацию!

И если в начале пламенной речи Зак казался предельно серьезным, то под конец он перешел на заговорщический шепот, сменив объятия на панибратское похлопывание по плечу. С уст Амелины сорвался нервный смешок. Только Зак мог свести трогательное и страстное признание к шутке. Что, впрочем, только добавило ему привлекательности. Упади он на колени и начни клясться в вечной любви, Амелина бы ни слову не поверила.

– Обещаю, если ты решишь, что брак все же не для тебя, я не буду настаивать. Но сейчас нам будет очень сложно делать вид, что ничего не происходит. Ты же тоже чувствуешь эту связь… – он смиренно опустил голову.

– Зак, я… я не знаю. Это все странно и несвоевременно.

Сердце стучало, будто готовилось выскочить из груди. Определенно, нужно быть очень легкомысленной и несерьезной, чтобы, влипнув в опаснейшую передрягу, вместо концентрации на выживании увлечься ни много ни мало принцем. Конечно, никого попроще в округе не нашлось! Амелина испуганно смотрела на кольцо. Интересно будет услышать, что скажет принц Эдвард, вернись она во дворец с заявлением, мол, да, Ваше Высочество, вы были абсолютно правы, брак – это то, что мне нужно! Только тут такое дело… Жениха я сама себе нашла. Из вашего брата выйдет просто отличный муж. Добрый, смелый, понимающий. Все, как вы говорили!

– Беда в том, Лина, что иного времени у нас может не быть, – он осторожно взял в руки левую ладонь девушки и надел перстень на безымянный палец. – Когда захочешь от меня отказаться, просто верни. Я все пойму.

– Магия? – забыв о смысле подарка, Амелина с удивлением рассматривала свою руку. Перстень сел, как влитой.

– Да, – кивнул Зак, довольно улыбаясь. – Это все же не просто украшение. Это – символ власти. Бумаги, заверенные этой печаткой, имеют реальную силу, поэтому на нем специальная магическая защита: отдать его можно лишь добровольно.

– Я что же теперь, могу написать указ, и он будет считаться настоящим? – ужаснулась Амелина.

– Да, – кивнул Зак, пожав плечами. – Если твой указ не будет относится к вопросам, требующим обсуждения в Совете, то да. Пойдем к Руби? Можно пройти вон там, по кромке леса…

Напоминание о Руби заставило мысли вернуться в конструктивное русло. Амелина коротко кивнула и взяла Зака за руку; в ответ он улыбнулся и крепко сжал ее ладонь.

***

– Простите, что? – Руби испуганно прижимала к груди ребенка и с непониманием смотрела на гостей. – Какая магия? Бабушка травницей была, а мама и вовсе ничего такого не знала…

Натаниэль вопросительно глянул на Берта, но тот лишь пожал плечами. Компания с трудом поместилась за накрытым Марией столом. Друзья пили отвар и уже минут пятнадцать пытались разговорить перепуганную хозяйку.

– Руби, ваш отец был кузнецом, не так ли? – Натаниэль решил зайти с другой стороны.

– Да, был… – молодая женщина тяжело вздохнула и отвела взгляд.

– Мой дед тоже кузнец, – продолжил Натаниэль, добродушно улыбаясь. – В детстве я много времени проводил в кузне и даже жалел, что моя стихия не огонь. Так завораживало меня кузнечное искусство. Правда, ковать все же научился… Я к чему веду. В кузне мы нашли совершенно особенные мечи, которыми можно воевать против мертвяков. Считается, что секрет производства этого оружия утерян, но, возможно, ваш отец им владел. И если вы бывали в кузне, когда он работал, может, сможете подсказать нам, что именно он делал. Я пойму… Это очень важно, Руби.

Дружелюбный тон немного успокоил Руби, она задумалась, крепко прижимая к груди ребенка.

– Я бывала в кузне, но ничего особенного отец не делал. Разве что… – Руби немного смутилась. – Да нет, это глупость.

– И все же? – мягко спросил Зак, обаятельно улыбнувшись.

Амелина и Джерард, наблюдая за всеми этими любезностями, с недоумением смотрели друг на друга, но не вмешивались. Обоим казалось, что там, где речь идет о жизни и смерти, подобная деликатность неуместна. А неловкие оправдания Руби относительно бабушки-травницы и вовсе выглядели недопустимым ребячеством. Не сожгут же ее, в самом деле, на костре за честное признание.

– Раньше, когда мама была жива, она пела отцу, пока он ковал. Папа говорил, что с песней работа лучше ладится. А после ее смерти, чтобы как-то поддержать папу, петь стала я, – девушка смущенно опустила голову. – Видите, это глупость.

– А что вы пели? – слова о глупости Зак пропустил мимо ушей.

– Я… это старые песни. Я не знаю этого языка, но звучат они очень красиво. Бабушка научила.

– Напойте нам, пожалуйста, – неожиданно попросил Джерард. – Мой старик, бывало, тоже пел древние песни, – он выразительно посмотрел на друзей.

Ломаться и смущаться Руби не стала: маленькая дочка на руках располагала к тому, чтобы затянуть одну из певучих бабушкиных песен. Ее и саму под них укачивали. Она начала потихоньку, чуть сбиваясь, а после запела громче и увереннее, так что вскоре весь дом наполнился звучанием ее приятного, мелодичного голоса.

Амелина суетливо дернула Джерарда за рукав.

– Джед, я знаю этот язык! Это…

– Я вижу, – Джерард во все глаза смотрел на Руби.

– В смысле «вижу»? – не понял Зак: он тоже внимательно смотрел на девушку, но ничего странного в ней не замечал.

– Вокруг нее колеблется сила, – пояснил Джерард. – Как на волшебном источнике. Но она ее словно из воздуха создает и окутывает себя и ребенка. Такое «зрение» не всем магам доступно, – пояснил он изумленному Берту. – В основном «магам жизни» и некотором орденцам.

– Эльфийская магия? – предположила Амелина. – Я читала, что они колдовали иначе, не так как люди. У них был особый обмен магической энергией с окружающим миром. Магическая энергия присуща всему живому, у человеческих магов есть некий внутренний резерв, который потихоньку наполняется извне, подобно тому, как реки наполняют моря. А эльфы могли в любое удобное время брать необходимое количество энергии отовсюду. Даже напрямую использовать магические источники. И это умение частично сохранилось у их человеческих потомков. Песня Руби на древнейшем. А он, как известно, во многом заимствован из эльфийского.

– Точно, Лина, – хмыкнул Джерард. – Мне прямо захотелось взять карандаш и начать за тобой записывать. А вообще, друзья, нам, похоже, повезло разыскать последнюю ведьму, владеющую древними заговорами. Хоть и не понимающую в них ни слова. Славно «Праведный путь» постарался. Ни ведунов толковых, ни некромантов в Королевстве не осталось. Факультеты некромантии в академиях по всей стране позакрывали.

– А «Праведный путь» ли? – спросил Натаниэль, переводя взгляд с Джерарда на Зака. – Что мы имеем? Боевых элитных магов, не способных противостоять толпе мертвяков. И этих самых мертвяков, внезапно появившихся на крупном торговом пути в тот самый момент, когда принцу, наконец, вздумалось заняться разгадкой Проклятия. Интересное совпадение. Да еще возникшие вдруг «Братья Солнца», планомерно подгребающие под себя источники силы. От всей этой истории дурно пахнет.

– У бабушки еще какие-то книги оставались, – неуверенно проговорила Руби, глядя на мужа. – Ты давно был там, Берт?

– Книги?! – Амелина и Джерард переглянулись.

– Да, – подтвердил Берт. – Там небольшая библиотека, но я особо не смотрел.

– Если это то, о чем мы думаем, то подобные книги – большая удача! – глаза Амелины загорелись. – Братьям и сестрам удалось собрать самые крохи для переписи. Даже в Ковене и академиях магии таких книг не осталось. Мы искали.

– Ага, – согласился Джерард, кивая головой. – Я тоже искал и тоже не нашел…

Заявление вызвало смешки. Друзья четко представили, как Джерард рылся в библиотеке Академии и как потом улепетывал от стражников, которые, конечно, напрямую навредить не могли, но вот Эдварду точно доложили бы.

– Нам надо их забрать, – уверенно заявила Амелина.

– Да, – согласился Джерард. – Пока не поздно.

– Да о чем вы? – Натаниэль с сомнением посмотрел на парочку, у которой от перспектив прикоснуться к древним фолиантам явно помутился рассудок. – У нас тут по лесу бродит толпа беспокойников, и «Братья Солнца» могут пожаловать в любой момент. Не самое подходящее время ходить по лесам.

– Вот именно, Нейт! Вот именно! – возразил Джерард. – Пока их всего толпа, и бродят они лишь тут. А как тебе перспектива армии из беспокойников? Если эти братья случайно доберутся до книг раньше нас, неизвестно, что будет ждать все Королевство. Да может им эти книги и не нужны! А вот нам пригодились бы. Ты видел, как много времени занимает у Амелины уничтожение одного беспокойника? Сколько сил отнимает? Против толпы адепты «Истинной веры» так же беспомощны, как Этеры. Нам нужны мечи, которые ковал отец Руби. Нужны заклинания. Я чую, что то, с чем мы столкнулись – маленькая часть большой кучи дерьма.

Повисла неловкая пауза. Все смотрели на Натаниэля, ожидая его решения. Даже Зак, отчего Райту было не по себе. Тащиться в ночь в лес, кишащий беспокойниками и не ясно на что способными сектантами рискованно. Но если Джерард прав, если только он прав, то от этих чертовых книг может зависеть судьба Королевства.

– Я могу проводить, если надо, – осторожно предложил Берт. – Тут не очень далеко. Но за пределами наших владений.

– Нейт, послушай. Мечей, которые мы нашли в кузне, ведь хватит на всех ребят? – предположил Зак. – Мы можем разделиться на группы и начать прочесывать лес. А по дороге зайти за этими книгами.

– Опять разделиться? – ужаснулся Натаниэль. Идея ему не понравилась.

– Мы поможем, – заверил Берт. – С нами никто не заблудится, и можно будет легко позвать на помощь. Кроме того, это же наш лес. А с беспокойниками у нас разговор короткий!

– Вот! – обрадовался Джерард. – Видишь, все получится!

Оставшись в меньшинстве, Натаниэль сдался. Он разделил Этеров и волков на группы, договорился об условном сигнале и предупредил об опасности встречи с братьями. А сам в компании Берта, Зака, Джерарда и Амелины отправился в сторону избушки бабушки Руби, искренне надеясь, что не пожалеет о том, что в очередной раз пошел на поводу у своих друзей. Как ни крути, а спрашивать Эдвард будет именно с него.

На самом выходе из деревни дорогу друзьям перегородила Марийка. Обведя компанию недобрым взглядом, она с неожиданной для хрупкого телосложения силой схватила Джерарда за руку и потянула куда-то в сторону, сказав друзьям, что он их догонит.

– Чего тебе? – сердито поинтересовался Джерард, глядя вслед удаляющимся товарищам.

– Да вот, хочу узнать, с чего это от тебя мертвечиной несет, словно с погоста? – девушка оскалила зубы и угрожающе рыкнула.

– Понятия не имею, о чем ты, – Джерард в панике отвел взгляд. Он уже совсем было расслабился: тошнота то и дело накатывала, но все было вполне терпимо.

– Не дури! Тебя ведь тоже мертвяки подрали! Дитрих слово дал, что в нашей деревне ни одного беспокойника не будет. А волки свое слово держат! – она утробно захрипела, готовясь к трансформации.

– Марийка, подожди, – Джерард понуро опустил голову. – Ты же знаешь, это долго. А моя помощь сейчас нужна! Без меня они пропадут!

– С тобой они пропадут еще вернее!

– Послушай, время еще есть, я вернусь и сразу… В общем, обратишь меня. Ну или Берту скажу, он же с нами идет!

Джерард понимал, что находится в ловушке. Он, конечно, мог отбиться, но Марийка права, абсолютно права. Определенный риск существовал. Но и отпускать друзей одних было не менее рискованно. А решись Джерард на обращение прямо сейчас – несколько суток проваляется в бреду.

– Слово мага? – Марийка приподняла бровь.

– Слово некроманта, – вздохнул в ответ Джерард. – Как ты узнала?

– Говорю же, смердишь, как погост, – волчица фыркнула.

– Почему другие не чуют? Даже Зак…

– Потому что надышались в Фельдорфе мертвечиной, вот и не чуют. А бабы наши твоего прежнего запаха не знают. Решили небось, что мертвяк, что некромант – все едино.

– Понятно… – он виновато вздохнул. – Спасибо за заботу.

– Учти, обратишься в мертвяка, я с большим удовольствием лично отгрызу твою дурную голову! – она смущенно уставилась в пол.

– Что ж, – Джерард вдруг улыбнулся. – Постараюсь не предоставлять тебе такой возможности.

Поддавшись эмоциям, Джерард чмокнул волчицу в щеку и побежал догонять друзей, пока Марийка не передумала. А девушка еще долго вглядывалась в темнеющий лес, искренне надеясь, что не совершила ошибку.