Kitabı oxu: «Желание с подвохом»

Şrift:

Художник: Елена Другова

Часть 1

Разноцветное семейство

– Миш, вынеси мусор, пожалуйста!

Я вздрогнул, и бисеринка выскользнула из пальцев. Она проскакала по столу до самого края, упала на пол и откатилась в угол.

– Почему я? Пусть Настька вынесет. – Я полез под стол, чтобы достать бисеринку.

– Ещё чего! – раздался голос сестры из соседней комнаты. – У меня завтра пробник по литературе. Я готовлюсь.

С недавнего времени бесконечные пробники стали её постоянной отговоркой. И ведь все верят, что Настя действительно сидит за учебниками, а не зависает в соцсетях. А ОГЭ – это что-то самое важное на свете. Уж точно важнее моих бисерных фигурок.

– Михаил, – в приоткрытую дверь просунулась папина голова и блеснула лысиной и очками, – помоги маме.

– Посылать ребёнка на улицу ночью, да ещё после такого урагана! – Рядом с папиной возникла кудрявая сиреневая голова бабы Печки. – Он себе все ноги о сучья переломает.

– Какая ночь! Всего десять вечера. А эти сучья ещё месяц во дворе будут валяться, пока новый дворник не найдётся. А может, и год. Что ж теперь, на улицу не выходить?

Дверь распахнулась под натиском бабушки Тани, генерал-майора в отставке. Её короткие изумрудные волосы напоминали зелёный сигнал светофора.

– А как же люк? – нахмурилась баба Печка.

– А что люк? Его досками прикрыли.

– Да разве их в темноте увидишь? Какие-то хулиганы разбили единственный фонарь.

Я почувствовал, как зажгло щёки.

– И вообще, Мишенька темноты боится. – Баба Печка взмахнула руками.

– Ты из него кого хочешь вырастить? Слабака или настоящего мужчину? В семье Зверевых никто никогда ничего не боялся! – отчеканила бабушка Таня.

Бабушка Таня – самая громкая в семье. Раньше она служила генерал-майором в ракетных войсках. Только на Луну почему-то не летала, я спрашивал. Зато у неё настоящий командный голос, выработанный долгими тренировками на плацу.

В бабушки-Таниной семье все военные или пожарные. В общем, герои. Её дедушка, Михаил Семёныч, был казачьим атаманом, а папа – целым адмиралом. Вот только бабушкин сын – мой папа – не стал продолжать традицию, а просто взял и открыл книжный магазин.

– Да вынесу я ваш мусор, – не выдержал я и дёрнулся, чтобы встать. – Ой! Дурацкий стол!

Потирая макушку, я вышел из комнаты и протиснулся между бабушками.

На кухне мама протянула мне чёрный пакет, из которого пахло краской для волос.

– Фу-у, мам, ты опять химичишь?

– Ага. – Мама радостно улыбнулась. – Я теперь буду похожа на фламинго в цветах заката.

Вы не подумайте, у меня вполне обычная семья. Папа, две бабушки, сестра-девятиклассница и мама-колорист.

Колорист – это такой парикмахер, который смешивает разные цвета краски для волос и тестирует на членах семьи. Благодаря маминым стараниям бабушки и Настя похожи на персонажей из мультиков про пони. Настя так вообще вылитая единорожка, нарисованная нейросетью. Сама мама разная каждую неделю. А вот папе повезло. Он лысый. Я же сторонник естественной красоты!

– Тебе бы тоже подошёл коралловый. – Мама уставилась на меня выразительным, пронизывающим взглядом.

– Ага, чтобы я походил на краба с ушами.

Шурша пакетом, я поспешил в прихожую, пока мама ещё чего-нибудь не придумала.

– Мишенька, я пойду с тобой. – Баба Печка потянулась к вешалке за плащом.

– Не надо! – Мне стало не по себе от скрещенных на груди рук бабушки Тани. – Я взрослый. Мне почти десять.

– И правильно, Михаил. – Бабушка Таня расцепила руки. – Ты только зонтик с собой возьми. Вдруг опять дождь…

– И каску на голову, – высунулся из библиотеки папа. – Вдруг он метеоритным окажется.

– Александр, – бабушка Таня нахмурилась, – не дерзи!

– Ма, вы его словно в экспедицию в Танзанию отправляете. До мусорки три шага.

– Но ведь там темно, совсем как в нашем подвале!

– Ба, у меня фонарик есть. – Я потряс смартфоном, игнорируя холодок, пробежавший по спине.

– Когда это ты успела в подвал сходить? – Теперь баба Печка скрестила руки на груди.

– Когда надо, тогда и сходила, – засуетилась бабушка Таня и протянула мне резиновый сапог. – Надень, внучек.

– Вечно свой нос суёшь, куда не просят. Вот и Геннадьич не выдержал твоих придирок. Тут мети, там не мети… А какой дворник был чистоплотный.

– А ну отставить разговоры! – Бабушка Таня включила режим действующего генерал-майора ракетных войск.

– Мама! – одновременно закричали родители.

– Да замолчите уже! – провизжала вылетевшая из своей комнаты Настя. – У меня ОГЭ скоро!

Я схватил куртку, дёрнул ручку входной двери и выскочил в подъезд. Прочь из этого дурдома! И зачем только родители объединили квартиры на площадке? Лучше бы оставили три отдельных…

Металлический чайник

Когда-то, ещё до моего рождения, папа и бабушки были соседями по площадке четвёртого этажа дома номер семнадцать на Безымянной улице в городе Междугорске. Но однажды к бабе Печке приехали дочь Оксана, моя будущая мама, и внучка Настя, моя будущая старшая сестра. Они сбежали из киргизского города Ош от межэтнического конфликта. Уж не знаю, что там произошло (наверное, кто-то забыл сказать «до свидания» или «спасибо»), только тогда погиб первый муж мамы, Амир, папа Насти.

Дальше всё было как в турецком сериале, которые так любит баба Печка. Папа и мама влюбились друг в друга и поженились. А бабушки предложили сломать стены между их квартирами. Поэтому сейчас мы живём в роскошной пятикомнатной хрущёвке.

Я вышел на улицу. Выглянувшая из-за рваных туч луна на несколько минут осветила двор, заваленный обломанными ветками, пакетами и другим мусором. А потом порывистый ветер как будто натянул на луну чёрное одеяло. Стало так жутко темно, что вдоль позвоночника аж мурашки побежали. Я трясущимися руками нашарил в кармане смартфон и включил фонарик.

Узкий луч света выхватил высокий каменный столб. Я почувствовал себя преступником, вернувшимся на место преступления.

В тот день меня разозлили Славка Мальцев и Женька Королёва, мои одноклассники. Они придумали мне новую кличку – Мишка Кала. Вообще-то Коала, но «о» где-то потерялась. Как будто мало того, что меня из-за фамилии постоянно дразнят то Зверем, то Зверёнышем.

Мальцев самый высокий в нашем классе, а я – самый низкий. Раньше за меня заступался Зак, мой лучший друг, но год назад он переехал с родителями в Питер. Вместе мы были банда – Мик и Зак, как Чип и Дейл или Базз и Вуди. Но после отъезда Зака мне стало трудно отбиваться от нападок Мальцева. Он прижал меня к стене так, что я и вздохнуть-то нормально не мог. Со злости я хотел швырнуть в Мальцева камнем, но тот уже выскочил в дворовую калитку. Тогда я прицелился в фонарь и попал в лампочку. Её осколки лежали на дорожке целых два дня. А фонарь с тех пор так и не смогли починить. Новые лампочки перегорали в этот же день. Фонарь как будто обиделся.

На автомате я обошёл деревянные доски, закрывавшие канализационный люк. Крышку сняли ещё месяц назад люди в оранжевых жилетах. Сначала она валялась в стороне, а потом пропала.

Ветер шуршал листьями в темноте. Я вздрагивал и шарил фонариком по сторонам, пока не добрался до контейнеров. Ногой нащупал педаль мусорного бака. С лязгом откинулась крышка, и чёрный пакет ухнул внутрь. Я выдохнул и повернул обратно.

Раньше я ничего не боялся. Вот совсем ничегошеньки. Но Зак сказал, что так не бывает. Все люди чего-нибудь боятся. Например, он до липких мурашек не переносит высоту. Мне стало стыдно перед другом. Какой-то я безбашенный получаюсь. И я решил, что тоже буду бояться. За компанию. А раз страх высоты был занят, то мне достался страх темноты. Только как-то так вышло, что я стал бояться её по-настоящему.

И-ип… и-ип… Раскачивались ветки. Я передёрнул плечами, чтобы стряхнуть с себя те самые мурашки, и нашарил глазами жёлтый прямоугольник окна на четвёртом этаже. Порыв ветра надул рукава куртки. Я раскинул руки и представил себя ледоколом «Михаил Сильный» в шторме Ветерно-Ледовитого океана… Грхм! «Михаил Сильный» зацепился якорем за бордюр и полетел носом вперёд. Бортовой фонарь, то есть смартфон, отлетел в сторону. Его луч осветил серебристый, в грязных разводах, бок. Я встал, отряхнулся и подошёл к находке.

– Тьфу ты! Это же чайник! – Я нагнулся и поднял его за деревянную ручку. – Прошлый век! Неужели кто-то ещё такими пользуется?

Я повертел чайник, разглядывая металлическую поверхность. Затем протёр локтем пузатый бок и посветил на него.

– Ы-ы-ы… – Моё отражение растянуло рот от уха до уха.

Может, забрать? Пригодится для каких-нибудь поделок… Хотя… Что из него сделаешь? Я поставил чайник на скамейку у первого подъезда и рванул домой.

Pulsuz fraqment bitdi.