Kitabı oxu: «Бескрылая птица», səhifə 2

Глава 3

– А вот и ваша комната, мисс! Утром я вымыла ее до блеска. Увы, ковер не выбит… Вы приехали так внезапно, мисс… Но я сделаю это завтра! – прощебетала Джейн, когда довела Вивиан до высоких широких белых дверей.

– Не утруждай себя, Джейн. В этих покоях я буду только спать. Не для того я приехала из самого Кэстербриджа, чтобы проводить время в своих комнатах, – успокоила ее Вивиан: Джейн была безгранично дружелюбна, и гостье показалось, что они могли бы стать подругами. Ведь все подруги Вивиан остались позади, в ее родном городе, а в Лондоне она не знала никого, кроме как тетку и своего кузена. А ей так хотелось иметь рядом добрую душу, на которую можно было бы положиться и с кем посплетничать!

Конечно, Джейн была всего лишь безродной горничной, а Вивиан – дочерью, хоть и мелкого, но дворянина. Однако Вивиан знала: в дружбе нет рангов, есть лишь чувства. Девушки были одного возраста, одного роста и обе любили наблюдать за людьми, а потом хихикать над той или иной персоной по поводу и без повода. Молоденькие, ищущие веселья головушки.

– О, мисс, я уверена, что вы не будете скучать! Скоро начнется сезон! – отозвалась Джейн. – Наша мэм устраивает такие роскошные приемы! Столько гостей!

– Моей тетушке грех не устраивать приемы, имея для этого все необходимое! Этот дом может вместить в себя сотни гостей! – смешливо воскликнула Вивиан. – Но, Джейн, перестань называть меня мисс: зови меня просто Вивиан.

– Ну что вы, мисс, куда это годится: мне прислуге вас звать по имени? – Удивлению Джейн не было границ: эта красавица была так добра! Но все же, она не могла принять ее чрезмерной доброты: ей, простой горничной, дочери сапожника и прачки, не подобает называть эту прекрасную мисс с такой фамильярностью! – Но, если вы желаете, я буду звать вас мисс Вивиан.

– Что ж, все в разы лучше, чем мисс Коуэлл, – со смехом сказала на это Вивиан. – И все же, какой огромный и красивый дом у моей тетушки!

Этот комплимент был искренним: трехэтажный каменный дом представлял собой настоящий средневековый замок, но был полон света. Леди Крэнфорд любила дневной свет, поэтому тяжелые зеленые шторы, сшитые из настоящего бархата, спускались на большие, с чистейшими стеклами окна лишь, когда на город опускался ночной мрак. Полы и лестницы из белого мрамора блестели чистотой (хозяйка дома требовала мыть и начищать их каждый день). Ковры отсутствовали, зато на украшенных скромной, но элегантной лепниной стенах имелись прекрасные картины: оригиналы и копии известных художников. Через каждые двадцать шагов располагались белые мраморные скульптуры – копии работ именитых скульпторов. Леди Крэнфорд любила искусство и тратила на приобретение картин и скульптур огромные средства. После смерти своего супруга, который скончался от чахотки десять лет назад, она преобразила некогда темный и мрачный дом во вместилище света и искусства. Каждая вещица, каждая завитушка на резном потолке, каждая ваза с цветами – все было продумано до мелочей. И все же, этот светлый красивый дом дышал каким-то мертвым холодом и казался нежилым.

Увы, покои для гостей не отличались от других комнат дома и также представляли собой нечто холодное, элегантное, светлое. Однако мраморный пол здесь был покрыт толстым красным ковром, по которому приятно было ступать босыми ногами, что очень обрадовало Вивиан. Большая мягкая кровать с шелковыми простынями, белый комод, белые стены и потолок. Но у одного из окон все же располагались мягкая, обитая алым бархатом софа и два таких же стула, а рядом с другим окном стояли светлый резной туалетный столик и мягкий пуф. В центре этой алой группы стоял строгий на вид светлый столик, на котором красовалась прелестная серебряная, но совершенно пустая ваза.

– Здесь так холодно… И ни одного цветка! – тихо сказала Вивиан, зайдя в свои покои и оглядываясь по сторонам.

Джейн бесшумно шла за гостьей и не спускала с нее глаз.

– О, это моя вина, мисс Коуэлл… – начала было она.

– Мисс Вивиан, – спокойным тоном поправила ее Вивиан.

– Мисс Вивиан, – послушно повторила Джейн и виновато продолжила: – Леди Крэнфорд приказала собрать для вас красивый букет, но я не успела… Я могу сделать это сейчас! Я соберу для вас самый красивый букет в мире!

Джейн была готова сделать что угодно, лишь бы порадовать свою новую мисс: Вивиан выглядела несколько расстроенной и зябко обнимала себя за плечи, хотя за окном стоял солнечный июньский день.

– Здесь есть сад? – приподняла свои изящные брови Вивиан.

– Конечно, мисс! Самый большой и красивый во всем Лондоне! Наша мэм любит цветы и всяческие растения, – улыбнулась ей Джейн.

– Прекрасно! – Мисс Коуэлл широко улыбнулась и хлопнула в ладоши. – Пойдем вместе! Я сама соберу букет, а заодно полюбуюсь стараниями моей тетушки.

Девушки со смехом вышли из холодной белой комнаты и почти бегом направились в сад.

Джейн не преувеличивала, когда сказала, что саду леди Крэнфорд не было равных даже в таком огромном городе, как Лондон: он был прекрасен, богат растениями и цветами, и пах летом. Цветы сияли всеми цветами радуги, а также нежными оттенками каждого из семи, и их разнообразие радовало глаза и сердца любителей даров природы. Толстые смешные шмели летали с одного цветка на другой, иногда прогоняя севшие на широко раскрытые бутоны бабочек. Широкие ухоженные дорожки были вымощены большими плоскими каменными плитами – одно удовольствие шагать по ним и наслаждаться окружающей красотой. Посреди сада синело небольшое озеро с чистой холодной водой. Рядом с ним стоял небольшой деревянный домик, в котором обитало семейство двух белоснежных лебедей с пятью серыми птенцами. Недалеко от озера располагалась красивая деревянная беседка, в которой леди Крэнфорд и ее сын пили утренний чай в погожие теплые дни. Повсюду белели мраморные статуи полуобнаженных дев, а посреди сада звонкими струями играл небольшой круглый каменный фонтан, в котором часто можно было заметить купающихся и пьющих воду птиц.

– Какая красота! – с искренним восторгом воскликнула Вивиан: она никогда в жизни не видела такого количества цветов, а многие из них даже были незнакомы ее скромным познаниям в ботанике.

Джейн широко улыбалась: как приятно было видеть эту красивую мисс счастливой!

– Джейн, вот ты где! – вдруг раздался громкий женский возглас, и, обернувшись девушки увидели приближающуюся к ним молодую горничную.

– Это Эмили, она тоже горничная, – поспешила пояснить Джейн гостье.

– И много у моей тетушки слуг? – поинтересовалась Вивиан.

– Много, мисс Вивиан. Такой большой дом, а еще сад и парк требуют много рабочих рук. – Джейн терпеливо стояла на месте и ждала, когда Эмили, идущая быстрым нервным шагом, дойдет до нее и скажет, что ей понадобилось от нее, Джейн.

– Джейн! Мистер Браун ворчит и ищет тебя повсюду! – слегка запыхавшись, сказала Эмили, а затем присела перед Вивиан в глубоком книксене: – Добрый день, мисс!

– Прекрасный день! – дружелюбно отозвалась Вивиан, чувствуя на себе пристальный, полный любопытства взгляд Эмили. Она прекрасно понимала, какое впечатление производила ее ангельская внешность на окружающих и просто прохожих, и вовсе не чувствовала неловкости от такого настойчивого внимания горничной.

«Пусть восхищается. Прислуга любит красивых господ» – равнодушно подумала гостья и нарочно изогнула свои красные пухлые губы в очаровательной улыбке.

– Как жаль, что ты не можешь составить мне компанию, Джейн, – обратилась она к девушке. – Но, уверена, мистер Браун… Кто такой этот мистер Браун?

– Дворецкий, мисс! – с готовностью ответила Эмили, опередив подругу, уже открывшую рот для ответа.

Джейн бросила на Эмили недовольный взгляд: познакомившись с мисс Вивиан всего пятнадцать минут назад, она уже ревновала ее внимание к другим слугам.

– Не заставляй мистера Брауна ждать. Возвращайся ко мне, как будешь свободна. Я пока прогуляюсь по этому волшебному саду и соберу себе букет, – сказала Вивиан, снимая с рук свои белые перчатки.

Горничные сделали книксен и поспешили в дом, а Вивиан медленным шагом продолжила прогулку по саду своей тетушки. Шагая по каменным дорожкам, в море цветов, Вивиан усердно размышляла.

«Новый граф Крэнфорд уже не свободен! Тетушка Беатрис с таким довольным лицом поведала о его семье! Женат! Трое детей! Пожалуй, нам нужно придумать новый план и найти новую цель. Мой кузен Энтони очень хорош собой, но, увы, он всего лишь младший сын. – Мысли вились в огненоволосой голове девушки со скоростью света. Она машинально, но аккуратно срывала самые красивые, самые яркие цветы и складывала их в букет. – Нужно будет написать им. Они расстроятся… Ничего, Лондон богат женихами, да и сезон только начался… Но, Боже правый, какая жара! Только бы не сгореть на солнце!»

Вивиан смахнула пальцами несколько капель пота, покрывающих ее высокий белый лоб. Она не зря беспокоилась: как и у всех рыжеволосых персон, при малейшем контакте с солнечными лучами, ее нежная кожа краснела, а иногда даже покрывалась волдырями. А ведь ей следовало всегда оставаться ослепительной, потому что девушка знала горькую истину: если ты беден, красота – единственное твое богатство.

– Не забывайте надевать шляпку, милая кузина. В такую жару, на солнце, без шляпки, вам может сделаться дурно. – Вдруг услышала она за спиной голос своего кузена мистера Крэнфорда.

– Увы, моя любимая шляпка пропала: ее сдуло ветром, когда я любовалась видом моря, – с легкой досадой на свою неловкость ответила на это девушка. Она не стала оборачиваться к Энтони: он мало интересовал ее, и как мужчина, и как потенциальный жених. Ей незачем было пускать в ход свои чары.

– Должно быть, это большая утрата. Вы, девушки, всегда принимаете близко к сердцу потерю даже легко заменимых вещей, – улыбнулся Энтони. Он поравнялся с кузиной и теперь мог любоваться профилем ее лица.

– Вы правы, дорогой кузен: мы, девушки, так легкомысленны, – из вежливости, но не от желания поддержать беседу, сказала Вивиан, все так же не удостоив кузена взглядом.

– Какой красивый букет. Это вы составили его? – поинтересовался Энтони: он был слишком проницателен, чтобы не заметить равнодушие к нему своей кузины. Но он принял это за усталость: прекрасная гостья провела в карете много часов, и, естественно, это отразилось на ее самочувствии.

– Верно, дорогой кузен, я сама, – ответила ему Вивиан, наклоняясь к большому красному бутону розы, чтобы сорвать его, но уколола палец об острые шипы и невольно вскрикнула.

– Позвольте мне. – Энтони осторожно сорвал выбранный ею бутон и протянул его кузине. Та с готовностью приняла его.

Их пальцы соприкоснулись, и Вивиан, сама не зная отчего, залилась румянцем.

«Как она мила и скромна» – невольно пронеслось в разуме Энтони.

– Благодарю вас, мистер Крэнфорд, – тихо произнесла Вивиан и добавила розу к своему букету.

– Думаю, я не ошибусь, если предположу, что вы любите цветы, – вдруг широко улыбнулся ее кузен.

«И что с того?» – недовольно подумала девушка, но вслух сказала: – Как можно не любить цветы? Неужели найдется тот, кто совершенно равнодушен к этим прекрасным созданиям?

– Увы, такие особы существуют. Но, как вы смогли убедиться, Гринхолл равнодушием к цветам не отличается. Моя мать сама распланировала этот сад, и каждый цветок растет именно там, куда она приказала его посадить.

– У вашей матушки великолепный вкус.

– Вы сами похожи на цветок, милая кузина. На яркий, пылающий пламенем цветок, – искренне сказал Энтони и с удовольствием увидел, как шея и лицо его кузины вновь заалели.

Вивиан не смогла найти слов: этот красивый молодой мужчина был так галантен! Должно быть, он чрезвычайно романтичен, и лондонские красавицы просто падают к его ногам.

– Дорогой кузен, ваши слова так милы. Но, прошу вас, остерегайтесь говорить их при вашей матушке: она может неверно их истолковать, – все же, серьезно сказала девушка: только и не хватало того, чтобы тетя подумала, будто она, Вивиан, желает завладеть сердцем и душой ее сына!

– В сердце моей матери нет ни капли романтики, – с ироний в голосе успокоил ее Энтони. – И, прошу вас, называйте меня Энтони. Ведь мы довольно близкие родственники.

– Как скажете, Энтони. – Лицо Вивиан осветила широкая искренняя улыбка: оказалось, ее кузен был не так уж и плох! Возможно, они могли бы стать друзьями?

– Но теперь ступайте в дом: вы достаточно провели время на солнце, и вам нужен отдых. К тому же скоро ланч. Позвольте я проведу вас. – Энтони галантно подставил ей свой локоть.

– Вы правы: эта жара утомляет меня. – Вивиан положила свою красивую белоснежную ладонь плечо кузена, и молодые люди медленно, ведя оживленную беседу, направились в спасительную тень Гринхолла.

Едва зайдя в холл, они встретили саму хозяйку дома: она уже успела переодеться в новое, но вновь строгое черное платье и направлялась на кухню, чтобы лично, а не через экономку, отдать приказ купить к завтрашнему утреннему чаепитию шоколадных конфет новой марки, только вчера появившейся на прилавках магазинов. Леди Крэнфорд не ела шоколад и избегала сладостей, желая сохранить стройность фигуры, но Энтони с удовольствием вкушал две или три конфеты каждый день.

Но, едва взгляд хозяйки дома упал на Вивиан, идущую под руку с ее сыном, ее скулы заострились, а увидев разноцветный букет племянницы, она обратилась к ней ледяным, пробирающим до костей тоном:

– Вижу, ты собрала чудесный букет, Вивиан. Особенно красивы эти розовые гладиолусы, трогать которые я запрещаю даже своим любимым внукам.

Глава 4

Вивиан, еще несколько минут назад изнывающая от жары, покрылась крупными мурашками: тетя Беатрис выглядела грозной ледяной статуей, и взгляд ее голубых глаз обжигал племянницу холодом. Девушка судорожно сжала свой букет и, опустив взгляд на цветы, с ужасом поняла, что наделала: она сорвала гладиолусы тети. И даже не один, а (какой ужас!) целых три.

«Но как я могла знать, что они под запретом? Никто и словом об этом не обмолвился! Даже Энтони! А ведь он видел мой букет и эти злосчастные гладиолусы! Господи, ну за что мне это наказание? Она так разгневалась из-за каких-то цветов! Теперь она возненавидит меня!» – с ужасом подумала Вивиан.

Девушку охватила паника. Ее сердце забилось, как птичка в тесной клетке.

– Тетушка, мне очень жаль… – тихо начала оправдываться она.

– Моя кузина Вивиан получила эти гладиолусы от меня, – решительно перебил Энтони: девушку он заметил, как изменилась в лице его прекрасная кузина, и поспешил прийти ей на помощь. И как он не обратил внимания на эти цветы? Должно быть, слишком любовался этой огненоволосой девушкой.

– Но, Энтони, ты ведь прекрасно осведомлен о том, как я дорожу моими гладиолусами. – Лицо леди Крэнфорд тут же смягчилось: разве могла она гневаться на своего сына?

– Я знаю, матушка. Но они подходили букету моей кузины, я и решил, что в этот раз ты сделаешь исключение и позволишь Вивиан украсить этими гладиолусами ее покои. Возможно, я ошибся? В таком случае приношу свои извинения. – Энтони слегка поклонился своей матери.

– Нет, нет, ты поступил как настоящий джентльмен, – отозвалась на это его мать. На ее губах заиграла виноватая улыбка, и она поспешила смягчить ущерб, который принесла Вивиан своим неприветливым холодным тоном. – Прости, моя дорогая, я ошиблась. Эти гладиолусы мне как дети. Пусть же они радуют тебя своими красками.

– Благодарю вас, тетушка, вы так щедры. – Вивиан присела в низком книксене, не смея поднять на тетю взгляд.

«Энтони солгал ей, чтобы защитить меня! Как это мило! Он настоящий герой!» – невольно подумала она, полная благодарности к своему кузену.

– Пустяки, моя дорогая. Но стол уже накрыт, и вам обоим нужно сменить платье. Ты увидишь, почему я так люблю Южный балкон, – приветливо сказала леди Крэнфорд и, зашелестев своим длинным шелковым платьем, продолжила путь на кухню.

Как только хозяйка дома скрылась из виду, Вивиан громко вздохнула и взглянула на Энтони.

– Спасибо! Вы спасли меня! – тихо воскликнула она, положив руку на грудь: ее сердце все никак не желало замедлить свой ход.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся ее кузен. – Я и сам позабыл о том, как рьяно моя мать оберегает свои гладиолусы. Но теперь ступайте в свои покои: вам необходимо освежиться. Я увижу вас через двадцать минут, за ланчем. – И, вдруг взяв ладонь девушки в свою, он прикоснулся к ней губами, а затем отпустил ее и направился к лестнице, оставив покрасневшую, как маков цвет, Вивиан удивляться его поступку.

В это время леди Крэнфорд дошла до кухни и, открыв дверь, с неудовольствием обнаружила там почти всю прислугу дома, столпившуюся вокруг стола, за которым обычно трапезничала челядь.

– Что здесь происходит? – спокойным, но властным тоном спросила она. – Разве у вас нет других дел, кроме как сидеть здесь и сплетничать?

– Простите, мэм! – раздался ей в ответ нестройный хор голосов, и прислуга поспешила покинуть кухню.

Как неловко! Ведь хозяйка дома не ошиблась: она застала прислугу за обсуждением новоприбывшей гостьи!

Виной всему была Эмили: нет, о нет! мистер Браун не посылал ее на поиски Джейн! Эмили сама решила найти ее, чтобы та рассказала ей и другим о новой мисс, а Джейн с готовностью поделилась своими впечатлениями и пела мисс Вивиан дифирамбы: она так красива! Она так добра! Лучше ее в мире никого не сыскать!

– Это уж точно: красотка, каких свет не видел! – вставила Эмили. – Пусть теперь эта французская крыса трепещет от ужаса!

«Французской крысой» прислуга Гринхолла называла первую красавицу высшего света Лондона – мадемуазель Люси де Круа. Как смела эта девица приехать в Англию и кружить головы английским аристократам в то время, как ее родная страна и бесстыжий выскочка воюют против английской монархии!

Но леди Крэнфорд пришла и испортила все удовольствие: на кухне остались лишь повариха и Джейн.

– Закупите пару фунтов шоколадных конфет новой марки. Говорят, они имеют просто отменный вкус, – распорядилась леди Крэнфорд. – А ты, Джейн, ступай к мисс Коуэлл: ей нужна твоя помощь.

Джейн молча сделала книксен и поспешила к своей новой мисс.

– Гертруда, ты знаешь, как я ценю твои кулинарные способности, – недовольным тоном сказала хозяйка дома поварихе. – Но, если застану тебя и кого-либо еще за бездельем и сплетнями, – прикажу мистеру Брауну рассчитать эту персону в этот же день. И передай это остальным. Надеюсь, такого больше не повторится.

– Не повторится, мэм! – воскликнула напуганная ледяным тоном хозяйки повариха Гертруда: она совершенно не желала потерять свое теплое насиженное место.

Удовлетворившись ответом, леди Крэнфорд направилась на Южный балкон.

«Возможно, эта Вивиан не так уж и плоха. Ее букет был так скромен… А ведь она могла бы принести в свои покои целую охапку моих цветов, – размышляла она по дороге: последнее письмо покойной сестры, в котором та умоляла Беатрис позаботиться о будущем ее дочери, смягчило ее сердце. Но губы леди тотчас сжались в тонкую линию: – Но Энтони… Его поведение мне не по душе: нужно побеседовать с ним. И с ней. Особенно с ней. Пусть даже не думает влюбить его в себя»

До ланча оставались всего пара минут, но Вивиан уже появилась на Южном балконе, сопровождаемая Джейн. До этого, запершись в покоях Вивиан, девушки поспешили подготовить гостью к ланчу с богатыми родственниками. Багаж Вивиан был доставлен в комнату еще до ее прогулки в саду, и, пока Джейн поспешно искала в чемодане, а затем гладила горячим утюгом с раскаленными углями платье, которое ее мисс желала надеть к случаю, сама Вивиан вымыла в холодной воде лицо, ладони и подмышки, и нанесла на шею каплю сладкого, но не приторно пахнущего парфюма. Затем Джейн помогла девушке надеть свежее платье и убрать в прическу выбившиеся непослушные рыжие локоны.

– Ланч будет иметь место на Южном балконе, – сказала Вивиан своей горничной, любуясь своему отражению в большом, украшенном дубовой резной рамой зеркале.

– Наша мэм любит иметь ланч там, мисс Вивиан, – отозвалась на это Джейн, также любуясь красотой своей новой госпожи.

– Много ли там солнца? Нужно ли мне надеть шляпку?

– Нет, мисс Вивиан: стол для ланча всегда ставится в тени.

– Прекрасно! – Вивиан схватила свои белые перчатки. – Что ж, я готова! Веди меня!

– Но, мисс, на вас нет ни одного украшения! – воскликнула Джейн.

– Это так важно? – поморщилась ее госпожа.

– Конечно, важно! Вы, должно быть, заметили, что леди Крэнфорд носит золотую цепочку с маленьким крестиком?

– О? Нет, должно быть, я упустила это из виду, – равнодушно бросила Вивиан, и это была чистая правда: при каждой встрече с тетушкой, девушка смотрела лишь в ее холодные голубые глаза, чтобы показать свое бесстрашие перед ней. – Но, если ты уверяешь, что это важно… – Не закончив фразы, она достала из чемодана небольшую круглую серебряную шкатулку, прижала ее к груди и тихо сказала Джейн: – Это украшения моей матери. У нее была сложная жизнь.

– О, мисс Вивиан, не сочтите за грубость, но я уже знаю кое-что о вашей матушке, – грустно улыбнулась та.

– Правда? Откуда же? – Вивиан бросила на нее удивленный взгляд.

– Пока ваша карета подъезжала к дому, леди Крэнфорд рассказывала о вашей матушке своему сыну, мистеру Крэнфорду. А я стояла за их спинами и все слышала.

– И что же моя тетушка поведала моему кузену?

– Не так уж много, мисс… Но из ее слов я поняла, что между ней и вашей матушкой были сложные отношения, – деликатно сказала Джейн. – Только умоляю вас, мисс Вивиан, не рассказывайте леди Крэнфорд о том, что я разболтала вам то, что услышала!

– Глупенькая, конечно же, я этого не сделаю, – вынужденно улыбнулась рыжеволосая красавица, польщенная доверием своей горничной, доброй милой Джейн.

«Значит, моя тетка нелестно отозвалась о моей бедной матери! Но стоит ли удивляться? Должно быть, она безумно рада, что поступок моей матери привел к тому, что все наследство моего безумного деда досталось ей одной! Знаю: она презирает мою мать и презирает меня! Но, дорогая тетушка, я – не моя мать и не позволю портить мне жизнь! Презираете меня? Презирайте! Но именно я использую вас и ваше притворное гостеприимство, и именно я одержу победу, а, достигнув своей цели, втопчу ваше имя в грязь!» – с гневом в душе подумала Вивиан. Рассказ Джейн привел ее в бешенство, однако она умела скрывать свои чувства и улыбаться тогда, когда ей хотелось рвать и метать от гнева.

Отныне Вивиан знала: пути назад нет. Она не могла простить тете того, что та оскорбила память ее любимой матушки.

Открыв шкатулку, девушка достала тонкую золотую цепочку с маленькой фигуркой птицы в полете и надела ее на свою красивую белую шею.

«Я не боюсь вас, тетушка. Во мне нет ни капли страха ни перед вашим голосом, ни перед вашим холодным взглядом!» – насмешливо улыбнувшись, подумала мисс Коуэлл, а затем вслух добавила: – Веди меня, Джейн. Моя тетушка не любит опозданий.

Появившись на Южном балконе, где уже заняли за круглым, богато накрытым столом места ее родственники Крэнфорды, Вивиан, в своем нежно-голубом хлопковом платье, еще прекраснее прежнего, произвела на них неизгладимое впечатление: Энтони был ослеплен ею, а его мать с подозрением сузила глаза и с тревогой наблюдала за тем, как ее сын все больше и больше попадал под коварные чары своей бедной родственницы. В этот миг леди Крэнфорд еще больше утвердилась в своем намерении выдать нерадивую племянницу за первого, кто попросит ее руки. Пусть даже это будет больной и беззубый уродливый старик, только бы как можно скорее сбыть Вивиан с рук и защитить от нее наивного, ослепленного ее дьявольской красотой Энтони.

Молодой Крэнфорд поспешил провести кузину к столу и усадить ее на красивый, обитый тканью стул.

– Какое красивое украшение, – бросив взгляд на шею племянницы, слегка дрожащим голосом сказала леди Крэнфорд.

– Благодарю вас, тетушка. Оно досталось мне от моей матери, – очаровательно улыбнулась ей Вивиан.

«Дорогой Господь, неужели она нарочно причиняет мне боль?!» – содрогнулась в душе леди Крэнфорд, но ответила Вивиан спокойной улыбкой, такой неподходящей ее голубым, пронзающим холодом глазам.