Kitabı oxu: «Сделка по любви»

© 2024 Love affair

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2025

Иллюстрация на обложке © ООО «Клевер-Медиа-Групп»

Пролог

Десятью годами ранее

Если бы ад был приложением на стадии тестирования, держу пари, выглядел бы он как этот момент: недоработанным, выбешивающим и постоянно глючащим.

Неподалеку от меня стоял парень в элегантных брюках, дизайнерской рубашке, на одном плече – ремень сумки с ноутбуком. Присев за один из столиков в университетской закусочной, в окружении других таких же заносчивых представителей золотой молодежи Милана, он отхлебывал кофе из биоразлагаемого стаканчика и, посмеиваясь, разглядывал девушку, которая, ничего не подозревая, проходила мимо компании, направляясь к выходу.

– Плоскодонка с отвисшей задницей. Отклонить.

– И зачем они нужны на факультете информатики, если даже для перепихона не годятся?

– Ты что, это же равенство! Равноправие! Потом, когда настанет время сдавать экзамены, они окажутся у тебя под столом…

– А я бы и не отказался в будущем найти под своим столом вон ту, – продолжил практиковаться в остроумии король придурков.

– Которую?

– C рыжими волосами, всю такую типа активистку социального центра¹, в футболке с рок-группой из девяностых. Вид у нее, правда, довольно дикий, так что для начала в целях безопасности я бы сделал себе прививку от бешенства…

От смеха, который последовал за этим, меня бросило в холод. К горлу подступила тошнота. Я разжала пальцы, и вилка, ударившись о тарелку, со звоном упала на стол.

Мне не нужно опускать взгляд, чтобы посмотреть на футболку, которую я купила этим летом на концерте Blink-182 в «Форуме»², потратив на это последние сбережения, или проводить пальцами по волосам медного цвета, чтобы понять, что речь обо мне.

Конечно, я догадывалась, что затевать ссору со студентом старшего курса с моего факультета на потеху всей столовой в мой первый день в университете – в огромном городе, где я еще никого не знала, – это плохая идея… Но и стерпеть такое я не могла.

Я уже вскинула голову, готовая подойти и загнать зубцы вилки ему в глаз, как вдруг… Кто-то меня опередил.

– Эй! Что за…

На последовавшую сцену я смотрела как из первого ряда в кинозале, где показывают фильм категории Б, в котором переборщили с эффектом замедленного движения. Туловище мерзкого типа внезапно накренилось. Пытаясь ухватиться за столик, чтобы не упасть, он развернулся вполоборота, в то время как в центре его безупречной рубашки расползалось темное пятно. Ремень сумки соскользнул с плеча, и половина содержимого рассыпалась по полу: ручки, упаковка носовых платочков, бумажник и жесткий диск, который отлетел к ближайшему столику.

– Вот дерьмо! – Придурок окинул взглядом испачканную рубашку и вещи на полу. – Это же «Ральф Лорен»! А ноутбук стоит пять тысяч евро!

– Прости, дружище. Не заметил тебя.

Незнакомец – должно быть, другой студент – отошел в сторону. Высокий, хорошо сложен. Темные спутанные волосы, растянутая и слегка выцветшая футболка, которая тем не менее очень ему шла. Лямки рюкзака поистрепались, как и нижний край джинсов, облегающих его длинные ноги.

Окинув парня взглядом и не скрывая неприязни, получивший по заслугам придурок выхватил салфетку из рук приятеля.

– Ты испортил мою рубашку.

– Мне ужасно жаль, – ответил тот с улыбкой, которую можно было истолковать как угодно, но точно не как сожаление. – Я помогу все собрать.

Присев на корточки, он стал собирать рассыпавшиеся вещи, а затем протянул заполненную сумку:

– Все в порядке?

На лице обиженной Принцесски можно было прочесть: «Как бы не так, засранец!»

– Больше ни ногой в эту столовку для нищебродов. Скажи спасибо, что я не стану требовать с тебя денег за химчистку! – выпалил он и, задев обидчика плечом, устремился к выходу.

Я с открытым ртом наблюдала, как он и его друзья, бросившиеся за своим оскорбленным предводителем, скрылись за углом. Я надеялась, что эти трое являются единственными представителями идиотов и сексистов на факультете. Ведь такое возможно, правда?

– Не занято?

Мое внимание привлек звук отодвигаемого стула.

Глаза у меня так и поползли на лоб, когда рядом уселся тот парень, который толкнул Принцесску. Как ни в чем не бывало он поставил на стол свой поднос, уставленный тарелками с едой, от первого до десерта, – разве что стакан был наполовину пуст, потеряв в результате столкновения несколько миллилитров разбавленной кока-колы. В пальцах он вертел какую-то маленькую вещицу.

Вблизи он оказался просто… вау. Большие темные глаза в обрамлении длинных ресниц выделялись на бледном лице, усыпанном веснушками. На внутренней стороне его предплечья я заметила маленькую татуировку – последовательность нулей и единиц бинарного кода, а потом, когда пялиться на нее стало уже неприлично, перевела взгляд на его футболку, на которой был изображен шлем Дарта Вейдера с надписью: «Отец года». Я словно потянула рычаг игрового автомата «Твой идеальный парень» и сорвала джекпот с первой попытки.

Продолжая вертеть в руках безделушку, парень с улыбкой смотрел на меня. Вид его симметричных полных губ вызывал у меня странное желание предложить себя в качестве тестера гигиенической губной помады.

– Понравилось представление?

От моей шеи к щекам поднялась теплая волна.

– Что-что, прошу прощения?

– Думаю, ты бы и сама прекрасно справилась, судя по тому, как уже начала убивать его одной силой мысли… Что ж, по крайней мере, выглядело все как случайность.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ну да. Это ведь просто совпадение, так же как то, что я сейчас – совершенно случайно – сижу за твоим столом.

– А ты не случайно сюда сел?

– Нет, я собирался дать тебе это.

Он протянул руку и положил маленький гладкий предмет черного цвета рядом с моим подносом.

– И что мне делать с этой флешкой?

Парень пожал плечами:

– Что хочешь. Это из сумки того придурка.

– Что?

– Я взял ее, когда собирал его шмотки.

Так и знала, что здесь кроется какая-то подстава. Он показался мне слишком добрым, слишком красивым и предприимчивым, – он весь был слишком, чтобы не оказаться проблемным. Умоляю, пусть это будет не еще один ненормальный, достойный занять почетное место в альбоме «Парни, которых нужно избегать. Осенняя коллекция». Ну пожалуйста.

– И как часто у тебя возникает желание… э-э, позаимствовать чужую вещь?

– Я не клептоман, а в меру мстительный начинающий разработчик, который не терпит, когда кто-то подвергается травле, – с невозмутимым видом заявил он.

Я отпила глоток апельсинового сока, который, похоже, попал мне не в то горло, потому что я едва не поперхнулась, и переспросила:

– Да ну?

– Держу пари, ты такая же.

– Какая? Начинающая разработчица или в меру мстительная?

Парень потер губы пальцами, чтобы скрыть улыбку, а я с удивлением отметила, что этот мимолетный жест вызывает приятное чувство у меня в животе.

– Ладно, сдаюсь. Я действительно начинающая разработчица с первого курса факультета информационных технологий и, возможно, немного мстительная, но только когда очень разозлюсь.

– Хорошо.

– Хорошо? – повторила я.

– Да, просто отлично. Хочешь, дам бесплатный совет?

– По поводу?..

– Твоего плана мести.

– А у меня есть план мести? – нахмурилась я.

Парень вытянул ноги под столом, проводя указательным пальцем по краю своего подноса.

– Он обязательно должен быть. Предлагаю загрузить на флешку вирус и вернуть этому придурку. Он вставит ее в свой ноутбук за пять тысяч евро, первый же клик – и… упс. Бум!

Стараясь не слишком думать о победоносном взгляде, который он на меня бросил, я пожала плечами:

– Даже не знаю, увижу ли его снова.

– Ну, тогда ты заразишь флешку, а я сделаю так, что он случайно ее найдет. Я обязательно снова его встречу. Он на том же курсе, что и я.

– Вы с одного потока?

– …И нас на нем около двухсот человек, больше половины которых хотели бы его прикончить. Так что наслаждайся привилегией выбрать вирус на свой вкус. Бэкдор, «Плохой кролик», троян…³ У тебя есть предпочтения?

Этот разговор – бред какой-то.

Я откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

– Ты обычно так и начинаешь знакомство с девушками, или мне необыкновенно повезло?

Его улыбка сменилась легким хрипловатым смехом, от которого у него затряслись плечи.

– Обычно я и не начинаю.

А со мной решил поговорить. Вот так-то.

– Ладно. Почему бы нам не посмотреть, что здесь есть? – спросила я, показав на флешку.

Он одобрительно кивнул. Сдвинув поднос с едой, я поставила свой ноутбук на стол, повернув его так, чтобы парень тоже мог видеть экран, и вставила флешку в USB-порт.

Автозапуск открыл корневой каталог устройства. Там ничего не было, за исключением одной папки.

– «Забракованные тесты для Алдобранди», – прочитала я вслух. – Это ваш преподаватель?

– Лаборант, который ведет летний факультатив. – Он наклонился вперед. – Ну, думаю, здесь нет ничего интересного. Он отказался от них.

Может, и так, но из любопытства я все-таки решила открыть папку. Внутри оказалось еще две. Я кликнула на первую.

– По крайней мере, здесь есть аккуратно прописанный код, – пробормотала я в поисках исходников, которые могут быть не закончены, но взглянуть на них никогда не лишне. – Проект не завершен, но Принцесска набросал главный алгоритм.

– А у тебя это не первое приложение, – заметил парень весело.

Мы оба склонились над столом, и наши плечи соприкоснулись. Сближение Blink-182 и «Звездных войн» вызвало электрический разряд, когда парень, указывая на экран, коснулся моей руки:

– Открой вот это…

Затаив дыхание, я сделала, как он сказал. Открылся текстовый файл, полный строчек кода.

– «Этот алгоритм объясняет, как создать профиль участника и подобрать ему наилучшее соответствие среди других пользователей на основе следующих параметров…» Чего-чего?

Прищурившись, я прокрутила страницу немного вниз, хотя заголовок и так все объяснял.

– Это проект приложения для знакомств. Твой однокурсник хотел составить конкуренцию Badoo⁴?

– Это единственный известный ему способ кого-нибудь подцепить. Эй, посмотри-ка сюда.

Внезапно парень схватил мою руку и, держа ее в своей, – о боже! – показал на экран:

– Он объяснил критерии создания и подбора профилей. А ты знала, что алгоритмы подбора обычно неэффективны, поскольку основаны на слишком обобщенных макроданных?

Знала ли я об этом?

– Ага, в смысле, хм. – Мое внимание полностью сосредоточилось на тепле его большой и нежной руки, которую в воображении я уже во всех красках рисовала на других частях своего тела. – То есть я хочу сказать: да, знаю, но нет, дело не в обобщенных данных.

– Разве нет?

– Совместимость двух людей не может быть научно определена. Ни одно приложение, как бы хорошо оно ни было спроектировано, не может предсказать, подойдут ли участники друг другу.

– Это в тебе говорит романтическая натура или профессиональный программист?

– Во мне говорит… Слушай, ученые, конечно, могут пытаться сколько угодно, но как перевести в двоичный код искру, вспыхивающую между двумя людьми? То волнение от флирта, трепет в животе, когда встречаешь кого-то, кто тебе нравится, – но ты даже не знаешь, как нужно себя вести, не говоря уже о том, чтобы представлять, к чему это все приведет.

Сдерживая саркастическую ухмылку, он положил мою руку, все еще находящуюся в его власти, на компьютерную мышку. А я только и могла думать что о соприкосновении с его кожей, действующем на меня почти гипнотически.

И как перевести этот момент в числа, мистер Рациональный Расчет? Это замирание дыхания, то, как ты незаметно сжимаешь мои пальцы, делая вид, что это случайный контакт, но на самом деле стараешься его продлить?

– Слушай… прости, не знаю твоего имени.

– Матильда.

– Матильда, – повторил он. – Все, уверяю тебя, все поддается вычислению, если взять за основу правильные параметры. И это тоже.

– Меня так и подмывает выкинуть что-нибудь неожиданное, только чтобы доказать тебе обратное.

– Уверен, что психологическая модель могла бы предвидеть даже то, что у тебя окажется мятежный характер, – рассмеялся он.

– Это не смешно, – бросила я угрюмо. – Неужели тебе действительно хотелось бы жить в мире, где все предсказуемо?

– Я не говорил, что мне это бы понравилось, но так уж все устроено.

– Хорошо. Докажи мне это. Как, ты сказал, тебя зовут?

– Арон.

Я поджала губы:

– Арон через одну или две а?

– Через одну, – сказал он, слишком долго разглядывая столешницу для такого простого ответа. – Моя мать питала слабость к четырехбуквенным библейским именам.

«Питала слабость»?

Ладно, похоже, это непростая тема. Рано для того, чтобы разбираться. Возможно, у нас когда-нибудь появится для этого возможность.

– Итак, Арон через одну букву а, – который держит меня за руку вот уже пять минут, словно это совершенно нормально, – предскажи, что с нами будет через десять лет.

В его взгляде вспыхнул азартный огонек:

– Да хоть с закрытыми глазами. Для начала мы откажемся от плана с вирусом.

– В смысле?

– Ты же видела набросок программы? Типы личности в сочетании с критериями подбора соответствий и вторичными категориями профиля – это же бомба. Этот придурок выдал потрясающую – что мне очень неприятно признавать – идею, но отказался от нее, даже не понимая, насколько она хороша, только потому, что невозможно быстро собрать достаточно данных для тестирования проекта и, значит, он не был бы вовремя готов к сдаче.

– И что дальше?

Арон внезапно отпустил мою руку, и я неохотно убрала ее со стола, поглаживая то место, где он меня держал.

– Не знаю, какие у тебя планы на будущее, Матильда, но я, когда закончится этот университетский цирк, не намерен устраиваться в какую-нибудь транснациональную корпорацию, чтобы оказаться там одним из миллионов сотрудников. Я понемногу коплю стартовый капитал со своего заработка в ремонтной мастерской и собираюсь открыть компанию по производству программного обеспечения. Буду создавать умные и полезные приложения, которые облегчат жизнь людей.

– То есть не такие, как эта программа.

– А также приложения для широкой аудитории, которые многим будут нравиться и станут популярны.

Резонно.

– Что ж, жаль, что этот проект невозможно протестировать.

– Как раз-таки возможно. С помощью искусственного интеллекта, – заявил он с ноткой самодовольства. – Вот что мы сделаем: напишем новую программу на основе этого алгоритма и, когда она будет готова, создадим ИИ, который станет собирать массивы данных, чтобы обучаться и совершенствовать поиск идеальных совпадений пользовательских профилей.

Я чуть не поперхнулась:

– То есть как это «напишем»?

– Мы нашли этот код вместе. Будет справедливо стать партнерами и разделить прибыль.

– «Нашли» – не кажется тебе, что это эвфемизм, будущий партнер?

– Почему же? Он потерял код, мы нашли. Это все, что имеет значение.

– Факт остается фактом: даже если и удастся закончить проект, монетизировать его будет крайне сложно.

– Да – без необходимых знаний.

– Дай угадаю: которые у тебя есть.

– Так уж сложилось, что я знаю одну девушку, неплохо подкованную в маркетинге, она учится в Боккони⁵. Сейчас она стажируется в крупном и влиятельном в цифровой сфере агентстве здесь, в Милане.

Судя по тому, как он о ней говорил, можно было предположить, что он и правда хорошо ее знает. Даже слишком хорошо. Может, запал на нее?

– Она моя бывшая, – сказал он, будто прочитав мои мысли.

Хорошо. Не запал, а расстался. Я уже ее ненавидела.

– Ладно, давай попробуем. – Я сделала вид, что ему удалось меня убедить.

– Я успел дойти до той части, где через десять лет мы станем счастливыми и состоявшимися взрослыми?

– Ага, а еще богатыми, у нас будет лофт, с огромной гостиной и отдельной кухней, обставленными дипломированным дизайнером.

– Я и не знал, что у дизайнеров интерьеров должен быть диплом. Как бы то ни было, я хочу, чтобы лофт был в Конкордии⁶.

– Отчего же не в Брере?⁷ – повысила я ставки, откровенно забавляясь.

– Это даже лучше, давай будем мыслить масштабно.

Я засмеялась.

– Я буду ходить на все концерты, которые мне интересны, не влезая в долги, чтобы купить билеты, буду просыпаться каждое утро в настоящей пижаме, а не в футболке времен средней школы, и мои первые мысли будут не о сестре, которая набрасывается мне на спину, чтобы разбудить, – поддержала я фантазии о несбыточном будущем.

– Тогда я буду тебя будить.

– Тоже станешь на меня набрасываться?

– Вполне возможно, но не так, как твоя сестра. – Арон наклонился над столом. На его лице появилась лукавая усмешка. – И я не буду ждать этого десять лет.

Ох.

Что-то внутри меня сжалось, и на мгновение все, что меня окружало, исчезло, будто втягиваясь в черную дыру. Остались только мы двое, сидящие за дешевым столиком в еще более дешевой столовой, соединенные мгновением, рожденным из случайного стечения обстоятельств. Беспорядочный стук столовых приборов, подносы с нетронутым обедом, я со спутавшимися волосами и слегка смазанным макияжем, его глаза, в темной глубине которых горел нетерпеливый огонь, его губы, слепленные матерью-природой в состоянии экстаза, с которых слетали невероятные обещания.

Мы, гадающие, возможно ли это. Встретиться, рискнуть, вообразить невообразимое… Влюбиться.

Ждет ли нас что-то впереди? Или эта встреча, возникшая из хаоса жизни, в него и канет, оставшись лишь размытой точкой во времени, которую мы однажды случайно вспомним?

– Откуда ты знаешь, что через десять лет будешь хотеть того же, что сейчас? – прошептала я, и эти слова повисли в воздухе, словно нанизанные на невидимую нить.

Никакие новые технологии не смогли бы воспроизвести то чувство, которое делает мгновение вечным.

Арон, улыбнувшись, провел пальцем по нижней губе:

– Не знаю. Но как-то же надо начать, чтобы это выяснить, правда?

Глава 1
Арон

Десять лет спустя. Наши дни

– Матильда.

Солнечные лучи освещали спальню, просачиваясь сквозь неплотно зашторенное окно. Я встал и поплелся к шкафу, волоча ноги по искусственному паркету, на ходу оглядываясь на спящую среди смятых синих простыней женщину.

Никакой реакции.

– Матильда, – повторил я громче. – Вставай.

Перекошенная дверца моей части шкафа открылась с привычным скрипом, являя взгляду полки, заваленные грудами скомканной одежды.

– Хм.

Матильда перевернулась на матрасе и в следующую секунду оторвала голову от подушки, резко проснувшись. На щеке у нее отпечатался след наволочки, растрепанные рыжие волосы упали на лицо. Она потерла глаза и, когда ее взгляд сфокусировался на моем торсе, хмуро оглядела меня, начав с груди и закончив черными трусами-боксерами.

Я взял пару джинсов и футболку и захлопнул дверцу шкафа. Все еще чувствуя ее взгляд, сверлящий меня между лопаток, пошел на кухню, которая составляла единое пространство с гостиной.

Переступив через кучу грязной одежды, вывалившейся из корзины для белья, а потом еще и через швабру, я едва не наткнулся на угол шкафчика, который служил и кладовкой, и местом для электросчетчиков.

За окном уныло простирались окраины Милана с рядами однотипных многоэтажек. Казнить бы того ландшафтного дизайнера, которого осенило, что идеальным решением эстетической проблемы будет посадить крест-накрест по четыре деревца на безжизненных участках земли с пучками сухой травы, торчащими тут и там.

Мне нужна доза кофеина. Много, много кофеина. Я вытащил два счета за коммунальные услуги из-под микроволновки и включил кофеварку. Сумма в правом нижнем углу первой квитанции чуть не вызвала у меня преждевременный сердечный приступ. Выругавшись, я скомкал конверт и бросил его в раковину. В яблочко.

– Открою тебе страшную тайну: у нас есть мусорное ведро, и его использование не сопряжено с риском внезапной и мучительной смерти, – объявил голос позади меня.

Все еще в одних боксерах, я обернулся и увидел, что Матильда уже полностью одета. Растрепанная, в брюках и футболке, знававшей лучшие времена, она подошла к кухонному столу. Мебель семидесятых годов уже была здесь, когда мы въехали. А вот нестираемые пятна от кружек на столешнице добавили мы. Они придавали квартире тот легкий флер небрежности, которого не хватало, чтобы окончательно превратить ее в помойку.

– Эта раковина – просто мерзость. – Привстав на цыпочки, она потянулась к верхнему шкафчику за пачкой печенья. – Разве не ты должен был помыть ее вчера вечером?

– Вчера вечером до или после того, как мы расстались?

Бум.

– Вчера вечером… Арон! Ты что, переставил печенье так, что я теперь не могу его достать?

Я это сделал?

Подавив улыбку, я скрестил руки на груди. Такое положение придавало бицепсам более внушительную форму. Я знал, что она смотрит на них. А еще знал, что, стоя вот так, почти голым, на расстоянии вытянутой руки, больше не произвожу на нее того впечатления, что раньше. И меня это невыносимо бесило.

– Тебе ничто не мешает в любой момент вернуться к завтракам из мучного и сарказма.

– Поздравляю! Ты только что регрессировал на пятнадцать лет назад. Подростковый возраст тебе идеально подходит. – Она показала на мои руки и обнаженный живот. – Можешь одеться, пожалуйста?

Раньше ты бы не попросила меня об этом. Ты бы обвила мою шею руками и подарила восхитительный поцелуй, который привел бы к тому, что наше расписание неизбежно съехало бы на пару часов.

Я взял со спинки стула футболку и надел ее. Для этого особенного дня – первого дня в статусе одинокого мужчины, живущего под одной крышей со своей бывшей девушкой, – я выбрал самую подходящую футболку: в центре моей груди теперь красовалась надпись «Игра окончена».

– Так лучше?

– Ты неисправим, – вздохнула она, закатив глаза. – Как ребенок. – Еще один вздох. – Как же я рада, что между нами все кончено.

Я раздраженно поджал губы:

– Я тоже.

– Ну и прекрасно!

Она взяла стул, подтащила его к шкафчику, забралась на него и потянулась за пачкой печенья, будь оно неладно. Когда она села по другую сторону стола, бросая гневные взгляды на кофе, который я приготовил только для себя, я понял, что следующие несколько дней в этой квартире будут похожи на отпуск в аду.

– Нам нужно все уладить.

– Ага.

Похоже, «уладить» в последнее время стало ее любимым словом.

– Как нам сообщить об этом ребятам?

– Не знаю. Как объяснить малышам, что мама и папа больше не любят друг друга, но все равно всегда будут любить их?

Матильда замерла. Ее печенье, словно маленький «Титаник» из сахара и гидрогенизированных жиров, стремительно тонуло в соевом молоке. Как ей может нравиться эта непригодная для питья дрянь, оставалось непостижимой загадкой.

– Ты хоть раз можешь быть серьезным, Арон?

– Я вполне серьезен. Мы говорим о судьбе трех наших подчиненных, которые вынуждены будут подчиниться решению, которое мы сейчас примем.

– Вот именно! – Она приложила пальцы к вискам. – Черт побери, основать компанию вместе было такой… глупой ошибкой.

В этот момент я почувствовал, как от моего сердца откололся маленький кусочек и упал, как в гулкую пропасть, куда-то в низ живота.

– Это не было глупо.

– Конечно, было. Первое правило успешного бизнеса – не смешивать личную жизнь с профессиональной.

– Три месяца назад ты говорила психотерапевту другое.

Она подняла брови:

– Ты о том, которого мы перестали посещать, потому что у нас больше не было денег, чтобы оплачивать его счета?

Тут она, черт возьми, права. Наше экономическое положение балансировало на краю катастрофы, находясь между Сциллой арендной платы, которую взимает домовладелец – человек столь же приятный, как кактус в заднице, – и Харибдой растущих затрат на бизнес. Особенно больно, когда я задумываюсь о бывших однокурсниках, которые хорошо устроились в теплых офисах процветающих международных компаний. Принадлежащий нам крошечный стартап по сравнению с их достижениями так же здравствует, как растение, пылящееся в углу ванной комнаты, которое никто никогда не поливает.

– Давай вернемся к делу, хорошо? Итак, наши ребята. – Она встала из-за стола и, засунув руки в карманы брюк, принялась ходить взад-вперед между раковиной и холодильником. – Если мы решим разделиться, я могу позвать с собой Флавию. Мы вместе разрабатывали приложения для здоровья. Может быть, она захочет работать со мной. Думаю, что согласится. – Матильда помолчала, обдумывая какую-то мысль. – Мне понадобится разрешение на использование твоей доли интеллектуальной собственности.

– Разрешение предоставлено.

– О, вот как? – удивилась она.

– Хоть мы и расстались, но мы же не в сеттинге «Голодных игр», где в конце только один может выжить.

– Да… Верно. В общем, с тобой останутся другие программисты. На время придется делить офис, пока я не подыщу себе новое место.

– Хорошо.

– И мне придется продать тебе свою часть акций…

– Ладно.

– Мы что, пришли к соглашению всего за две минуты?

Я криво ухмыльнулся:

– Если не считать того, что я не знаю, где найти деньги, чтобы заплатить за твою долю акций. И, может быть, тебя это не удивит, но мы все еще живем вместе.

Матильда, фыркнув, упала на стул:

– Беру свои слова обратно.

– Мы можем разделить офис, который у нас есть, стараясь не слишком мешать друг другу…

– Нет! Я не хочу оставаться на неопределенный срок там, где…

Там, где есть я. Там, где все началось.

– Мне понадобятся деньги, чтобы арендовать новое место, – повторила она. – Чем раньше мы все разделим, тем быстрее ситуация наладится.

– Конечно.

– Ты знаешь, что это так, Арон.

– Знаю, – раздраженно ответил я.

– Нужно позвонить бухгалтеру и выяснить, как действовать дальше. И еще есть проблема с нашим торговым представителем…

– Ах да, синьором Невидимкой.

– Мы должны расторгнуть контракт с ним, прежде чем мы… расстанемся как деловые партнеры. Ты можешь связаться с ним?

– Типа как охотник за привидениями? Да он даже не помнит, что мы существуем и что мы числимся среди его клиентов. За все эти годы мы заработали ему разве что на ужин в пиццерии, хотя и это будет преувеличением.

Матильда молчала, сосредоточив внимание на стакане с растительным молоком. Печенье внутри окончательно размякло. Если в некоторые моменты она бывала такой непонятной, что я уже давно перестал ее узнавать, то в других ситуациях ей не нужно было прилагать усилий, чтобы выразить свои мысли, до того явными они для меня были.

Сейчас она думала о том, что ни одно из наших ожиданий не оправдалось. Вместе мы стали неудачниками по всем фронтам.

– Ты хочешь, чтобы я сама от него это услышала? – сказала она наконец.

Я взял телефон со стола:

– Нет. Я напишу ему.

– Правильно, лучше сделать это прямо сейчас. Если все пойдет по плану, он объявится где-то через месяц.

– По крайней мере, после трех напоминаний.

– Почему люди не отвечают вовремя на электронные письма, которые не представляют для них интереса?

– Потому что иначе не имело бы смысла отправлять им другие электронные письма, вроде бы вежливые, но, если переставить в них буквы местами, они окажутся проклятьями на сатанинском языке, – пошутил я.

Ее легкий смех наполнил утреннюю тишину квартиры, но спустя пару мгновений печально угас. Мои щеки горели, словно от пощечин. Стараясь не думать о том, что заставляет меня смотреть на нее, прислушиваться к ее смеху, замечать в ней каждую незначительную перемену, я сосредоточился на тексте электронного письма, в котором просил о встрече с менеджером, много лет назад радушно приветствовавшего нас в офисе маркетингового агентства.

Кофе был едва теплый, когда я к нему вернулся. В тот момент, когда я поставил на стол пустую чашку, наше внимание привлекла вибрация телефона.

– Он что, ответил?

– Да, видимо, мы ошиблись на его счет.

Я показал ей экран мобильного телефона, и она прочитала сообщение:

– «Доброе утро, Арон, я ожидал, что вы захотите обсудить вашу ситуацию. Сможете встретиться со мной в офисе сегодня в девять утра?»

– Дипломатично-сатанинские письма оказались не нужны. Он спешит от нас избавиться. Хочет поскорее покончить с бюрократией и расчистить место для «новых талантов».

Я опускаю взгляд на потертую поверхность стола шведского производства, давно утратившую последние остатки цветного покрытия, и молча запускаю ладони в волосы.

Десять лет любви, надежд, грез, стремления построить что-то с нуля, без инструкций по сборке, ежедневная работа рука об руку – все рухнуло. Добро пожаловать в волшебный мир тех, кому за тридцать!

Вот так теперь все и будет, теперь это новая реальность, и неважно, насколько она уродлива: пришло время смириться и принять ее.

– Напишу, что мы будем у него ровно в девять, – сдался я.

И пусть это станет началом конца.