Kitabı oxu: «Bloody Foreigner. Или моя незабываемая жизнь в Великобритании»

Şrift:

Посвящается памяти моего друга Алексея Белика, давшего мне удочку и вдохновение ею ловить.

ISBN 978-5-0050-3112-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Не знаю, в каком году ты читаешь эти строки, мой дорогой друг, но я пишу их, находясь в своей уютной маленькой комнатке вечером двенадцатого ноября две тысячи шестнадцатого года. Я живу на окраине Риги, рядом с этнографическим музеем. Через окно я вижу свой небольшой садик, а за ним лес. В соседней комнате потрескивает камин и я периодически отвлекаюсь от письма, чтобы подкинуть в него дровишек. Мне тридцать два года, я женат, у меня есть квартира, машина, гараж, сарай с дровами и небольшая фирма связанная с IT технологиями. Ты спросишь меня, как я дошёл до такой жизни? Именно об этом я и хочу тебе рассказать.

Надеюсь, тебе будет интересно и мои воспоминания окажутся чем-то полезны. Очень хотелось бы думать, что пару вечеров мы проведём с тобой вместе, и ты дочитаешь мою историю до конца.

Итак, поехали.

Глава 1
Как всё начиналось

А началось всё со знакомства с моей женой. В принципе, благодаря ей я начал суетиться в своей жизни. Точнее, начал я суетиться, когда сделал Наташе предложение и на мой вопрос, выйдет ли она за меня замуж, она спросила, что я могу предложить ей в материальном плане. И если до этих слов я думал, что в моей жизни всё как-то само-собой образуется и устаканится, и что деньги будут появляться из неоткуда, то после такого вопроса в лоб я понял, что работать придётся. Уже через годы Наташа призналась, что от моего предложения у неё случился ступор и она произнесла первое, что пришло ей на ум, но, всё-таки, именно этот эпизод можно считать отправной точкой в моём взрослении.

На тот момент мне было шестнадцать и я учился в одиннадцатом классе. Следующий год я думал, куда же мне направить стопы свои и не придумал ничего лучшего, как пойти учиться на факультет русской филологии, решив стать журналистом. В принципе, я сделал правильный выбор; филфак был единственным местом, куда я мог поступить на бюджетный поток, так как у моих родителей не было денег оплатить мне другое образование. Да и желания у меня особо не было платить деньги за образование, которое впоследствии мне, скорее всего, не пригодилось бы.

После полугода учёбы в университете я понял, что настало время идти устраиваться на работу. Мой однокурсник посоветовал мне пойти в крупную тогда газету «Телеграф», что я и сделал. Принёс свои статьи, через несколько дней позвонила главный редактор, пригласила на встречу, во время которой сказала, что пишу я неплохо и спросила, какие разделы журналистики мне ближе. В то время я был увлечён экономикой, поэтому она отвела меня к редактору, отвечавшему за эту область. Та, чтобы меня проверить, попросила скомпилировать текст из новостей на определённую тему. И вот, сижу я, работаю, а вокруг меня по прокуренному офису бегают журналисты, матерятся, что-то обсуждают друг с другом, жестикулируют, создавая всем этим нервную, нездоровую атмосферу. Я смотрю на это и думаю: «Неужели и я буду таким?» на что мой внутренний голос отвечает: «Это если тебе повезёт. Для того, чтобы стать таким, тебе надо будет лет пять бегать не по кабинетам, а по мокрым улицам, выцеплять людей, брать у них интервью, делать всё, что прикажет редактор, работать по сдельной оплате и, отдавая статью, каждый раз, содрогаясь, думать, заплатят тебе или нет». В общем, в тот вечер я понял, что журналистика это не моё. И эта мысль буквально выбила меня из колеи. То ли от расстройства, то ли от того, что меня продуло, я заболел и провалялся дома две недели. И во время болезни мысли мои были совершенно безрадостными. Я понимал, что раз я не хочу работать журналистом, то единственное, на что я могу рассчитывать после окончания филологического факультета русского языка в Латвии, это работа в школе или библиотекарем. Тратить четыре года своей жизни на такой диплом мне совершенно не хотелось и я решил уходить из университета. Это желание казалось страшным и даже кощунственным: мама, человек с двумя высшими и несколькими специальными образованиями, с детства учила нас, что без корочки в жизни никуда не приткнуться. Я вырос с этой установкой и мне было архисложно решиться на такой шаг. Но я, всё-таки, смог: на первой сессии по инерции сдал несколько экзаменов и, не дождавшись окончания второй сессии, ушёл.

Мама узнала об этом только в конце лета, когда домой позвонили из университета и уведомили, что её сын отчислен. Сказать, что она была в шоке, это ничего не сказать, но она мужественно перенесла этот удар и ещё год кормила восемнадцатилетнего балбеса, перед тем, как он уехал на туманный Альбион.

Глава 2
Ошибки. Попытки. Отъезд

Почему балбеса? Потому, что в восемнадцать лет единицы мыслят адекватно и способны принимать продуманные решения. Как бы мне не хотелось думать иначе, но я тоже не был исключением. На протяжении года я пытался заняться бизнесом.

Первой идеей было стать контрабандистом янтаря из Калининградской области. Сперва мы с другом заплатили дизайнеру за каталог продукции и помпезные визитки. Потом обошли магазины, раздав каталоги и эти самые помпезные визитки. Потом получили несколько звонков, которые сводились к одному, наш товар были готовы взять на реализацию. Я в то время даже не знал, что такое реализация. Для тех, кто молод, объясняю: это когда вы покупаете товар, отдаёте в магазин и он там лежит до тех пор, пока его кто-то не купит. То есть, нужно было закупать товар на свои деньги, которых не было. Я озадачился и подумал: «А не просчитать ли мне рентабельность моей идеи?». Просчитал. Оказалось, что возить янтарь не выгодно вообще. Большие риски, большие затраты, маленькая прибыль. До сих пор не могу понять, почему я не просчитал рентабельность в самом начале? На память об этом периоде остались те самые визитки, одна из которых до сих пор висит у меня на холодильнике.

Второй идеей был трейдинг на рынке валют. А что происходит с деньгами на рынке валют у человека, который просчитывает рентабельность бизнес идеи уже после того, как сделал каталоги продукции? Правильно! Он их проигрывает. Притом, деньги были не мои, а Наташи, которая уже находилась на пути в Латвию из Германии, поскольку я пообещал ей золотые горы. Надо заметить, что Германии она жила припеваючи. Но она уволилась с работы, закончила учёбу и уже паковала чемоданы, когда я позвонил и сказал, что большинство её накоплений исчезло, я гол как сокол и жить нам будет негде. Надо отдать должное, в то время она меня очень поддержала и успокоила. Это было первым испытанием наших отношений и она повела себя как настоящая боевая подруга. Какой можно сделать вывод из этой ошибки? Прежде, чем предпринимать шаги, кардинально меняющие жизнь, нужно подстелить соломку, чтобы в случае падения было не так больно. Не надо сжигать за собой мосты. Изменения в жизни нужно проводить постепенно.

Третья идея была немного успешней: я начал делать пиратские диски на заказ и занялся починкой компьютеров. Вот это было времечко! Я был готов ехать на другой конец города, чтобы заработать 3 лата (это примерно 6 долларов).

– Наташа, я сегодня заработал 6 латов! – восхищённо говорил я, проездив по городу весь день.

Мы вели тетрадку трат, по которой выходит, что у нас получалось жить на два-три доллара в день.

К отъезду в Англию, после нескольких месяцев в «бизнесе», я смог накопить, по моему, аж 30 латов, которые с гордостью оставил своей будущей жене.

Но вернёмся к самому главному. Поняв, что в Риге денег не заработать, я начал думать о поездке за границу. Было два варианта: либо ехать в США, либо ехать на круизном корабле на шесть месяцев. Притом, на круизный корабль был чудовищный отбор. Я подал туда документы, но звонка так и не получил.

А в США я опоздал. Буквально на месяц. В то время США каждый год весной разрешало оформить рабочую визу для студентов (я мог сойти за студента, даже не учась в вузе), но сделать это можно было только в определённое время и найдя там работу заранее. Необходимо было обратиться в компанию по трудоустройству в Латвии что я и сделал, но через пару недель мне позвонили и сказали, что, к сожалению, в этом году поехать не удастся.

И тут Латвия вступила в ЕС. А Великобритания открыла границы для нищих прибалтов алчущих денег, эля и других прелестей английской жизни. В нашей стране сразу появилось большое количество фирм и фирмочек, предлагавших взять на себя поиск работы. Но перед тем, как подать документы, человек должен был пройти платный тест на знание английского языка. Стоил он по-разному. Некоторые брали по двадцать пять латов, некоторые по пятьдесят. После этого человека просили ждать. А сколько – не говорили. В одной фирме мне сказали, что очередь большая, поэтому ждать месяца четыре и то не факт, что работу найдут. То есть взятки гладки: за тест заплатил, а потом сиди кукуй. Думаю, что многие фирмы зарабатывали только тем что предлагали его пройти. Я помню, что сдал один в каком-то офисе, а потом просто ходил по фирмам в надежде, что где-то будет по-другому. И мои поиски увенчались успехом. Не помню, как я вышел на конторку, снимавшую малюсенький офис на малюсенькой улочке в старом городе. В офисе был один стол, за которым сидела девушка в потёртых джинсах.

– Заходи, – сказала она мне. – С чем пожаловал?

– Я хотел бы найти работу в Англии.

– Хорошо, надо проверить твой уровень языка.

«Началось», – подумал я. Но, вопреки моим ожиданиям, девушка сразу перешла на английский, задала пару вопросов, после чего сказала, что уровень английского приемлем.

– И всё? – спросил я.

– А что, разве нужно что-то ещё? – не менее удивлённо, в свою очередь, спросила она.

Я, конечно, подумал, что это шарашкина контора, но, всё-таки, заполнил все формы и сказал, что ищу работу портье – мне казалось, что это лучшая работа, в фильмах этим ребятам постоянно дают чаевые. На мой вопрос, сколько ждать, она ответила, что как найдут, – сообщат. Я, наслушавшись от других компаний про четыре месяца ожидания, решил сделать ремонт на балконе. Через три дня, когда я стоял на табуретке и макал кисть в белую краску, зазвонил телефон.

– Антон, привет! – в трубке раздался голос той девушки. – Мы нашли тебе работу. Но не портье на приёмке, а кухонного портье. То есть простого работника по кухне. Как тебе?

Как мне? Да я был шокирован! Промямлив что-то о том, что мне надо подумать и я перезвоню, я побежал на кухню и сообщил новость маме. На мои размышления о том, что хотелось бы работать в белых перчатках и с большими чаевыми, она резонно ответила, что в случае, если работа не понравится, всегда можно будет найти другую, поэтому нечего думать, а надо ехать. Я перезвонил и сказал, что согласен.

– Когда отъезд? – спросил я.

– А как быстро ты сможешь собраться?

– В течении нескольких дней, думаю, смогу.

– Хорошо, – сказала мне девушка, – мы посмотрим билеты и сообщим тебе дату отъезда.

– Вы ещё и билеты мне купите? – удивился я.

– Конечно, а как же иначе? Мы своих не бросаем.

«Ага, вот где кроется подвох!» – я мысленно восторжествовал от своей догадки: «Они сейчас попросят деньги на билеты, а потом скажут, что денег от меня не получали и ничего не знают».

Но в этой фирме всё было не так. Они купили мне билеты на свои деньги, потом выписали мне счёт с печатью, который я должен был оплатить в банке. После чего дали подробные инструкции по путешествию и сказали звонить в случае проблем.

Спустя несколько дней я стоял у автовокзала с небольшим чемоданом и прощался с Наташей. Мои чувства были противоречивы: грусть совмещалась с азартом и восторгом от новой страницы в жизни. Впереди меня ждал неизведанный мир со своими радостями и открытиями. Конечно, о трудностях не думалось. Кто в восемнадцать лет думает о трудностях, тот либо очень умный человек, либо зашоренный пессимист, боящийся выйти за порог. Я не был ни тем ни другим.

Последний поцелуй, последний взгляд на любимого человека, обещания звонить почаще и вперёд на встречу приключениям!

Глава 3
Дорога. Приём

Маршрут моей поездки был следующим: автобус до Берлина, на метро до аэропорта, от туда самолётом до Эксетера, а из него на такси до места работы. На тот момент это был один из самых дешёвых вариантов, но уж точно не самый простой: в Берлине предстояло найти метро, выбрать правильное направление и выйти на нужной остановке. Я не говорю по-немецки, мой автобус приезжал рано утром и добраться до аэропорта мне надо было вовремя, поэтому часть этого пути я довольно сильно нервничал. Помню, как судорожно пытался определить правильность маршрута и не пропустить остановку, и то чувство облегчения, когда приехал в аэропорт, а до отлёта оставалось ещё пара часов. Вокруг аэропорта не было практически ничего, поэтому я просто сел на лужайку и закрыл глаза. Где-то вдалеке звонили колокола.

Что ждало меня впереди? Все мои знания о работе ограничивались стройкой, где я подрабатывал в шестнадцать лет около месяца и моим великолепным бизнесом по продаже пиратских дисков. А о Великобритании знал только из фильмов и романов Диккенса. Я был белым листом с двух сторон: без жизненного опыта, без опыта работы, без знаний о чём бы то ни было. Поэтому я вообще не мог себе вообразить, с какими людьми мне предстоит работать и что я буду делать на этой самой работе. Но это меня особо не волновало, я был уверен, что смогу приспособиться к любым более-менее нормальным условиям.

Страшным для меня был долг в пятьсот латов. Моя бабушка, Царство ей Небесное, одолжила деньги на эту поездку у своей подруги. Поэтому я очень переживал, не отправят ли меня назад, не вернусь ли я, потерпев полное фиаско в стране возможностей.

Просидев на лужайке около двух часов, я пошёл на свой рейс и полетел в новую жизнь.

В аэропорту Эксетера я поймал такси и, удобно устроившись на заднем сидении, с интересом смотрел по сторонам. Город с викторианскими домами, облицованными песчаником быстро закончился, потом были поля, потом небольшая деревенька и опять бесконечные поля с зелёной изгородью вдоль дороги. Потом немного леса и отель, в котором мне предстояло работать. Высаживаясь из машины я понял, что даже если очень захочу отсюда сбежать, у меня это вряд ли получится. Отель, как говорят англичане, находился «в середине ничего».

В отеле я подошёл к стойке администратора, представился и сказал, что приехал сюда работать.

– Да? – удивилась администратор, – Подождите, я свяжусь с менеджером.

Пошушукавшись со своей помощницей, она набрала номер, обмолвилась парой слов с кем-то на том конце провода, положила трубку и, улыбнувшись, сказала, что мне надо идти в другое здание, которое находится ниже по дороге.

Надо так надо. Я тащил свой чемодан и думал, что будет, если сейчас мне скажут, что они перепутали, никто им не нужен и мне можно ехать домой. Моё чувство дискомфорта ещё больше усилилось, когда я вошёл в помещение: везде ковры, витрины с призами, большие фотографии каких-то серьёзных дядюшек на стенах. Всё это великолепие с непривычки подавляло, я чувствовал себя маленьким никчёмным мальчиком из бедной семьи, об которого все могут вытирать ноги. В то время я был очень закомплексованным типом, особый трепет во мне вызывали обеспеченные люди.

Через пару минут ко мне подошёл менеджер, представился, попросил присаживаться, обещал скоро быть и снова исчез. Ожидание моё длилось около получаса и за это время я, как старая бабка, успел надумать себе миллион ужасов и глупостей. Комплекс маленького человека – пренеприятнейшая штука, я вам скажу. Но, вопреки моим страхам, менеджер, всё-таки, появился и повёл меня туда, где мне предстояло жить. Это был малюсенький, но двухэтажный домик на задворках гостиницы возле мусорных баков и возможностью сразу юркнуть на одну из кухонь. Внутри дома было не лучше, чем на мусорке: темно, грязно, в раковине стояла огромная гора посуды, вся кухня была в крошках, а на полу гостиной валялись грязные носки. В комнате сидели несколько парней моего возраста, пили пиво и громко разговаривали, играя в приставку.

Менеджер пожелал удачно расположиться и быстро ретировался.

«Попал», – подумал я.

– Привет, приятель, ты откуда? – спросил меня светловолосый кудрявый парень, который был громче всех.

– Из Латвии, – я улыбнулся.

– Откуда?! – парень поморщился.

– Из Латвии, – повторил я, всё ещё улыбаясь, что делало меня похожим на дурака, хотя на дурака, по справедливости, должен был бы походить этот белобрысый тип.

– Где это ваще?!

Тут все засмеялись, явно довольные таким диалогом.

– Куда мне положить свои вещи? – я решил сменить тему разговора.

– Да не знаю, вон, за диван положи.

– Я бы хотел пройти в комнату и положить их там.

– Да не парься ты, садись, мы играем, пива хочешь?

– Нет, спасибо, я не пью пиво.

– Что за бред, ты голубой что ли?

И опять смех. Наш диалог всем положительно нравился. Но я совершенно не знал, как себя вести. Уже давно прошли мои школьные беспутные времена, когда я мог так же весело обматерить или оскорбить человека. Я совсем недавно начал ходить в Церковь, старался вести христианскую жизнь и не мог разговаривать на таком уровне. Поэтому я вежливо отвечал на вопросы, а на обидные фразы внешне никак не реагировал, хотя внутренне мне было крайне тяжело. Через час находиться с ребятами стало невыносимо и я решил прогуляться. Недалеко от отеля шла просёлочная дорога, и я побрёл вниз по ней. Мысли мои были совершенно безрадостными. Что делать? Уезжать из этого места? Но куда? Ведь другой работы нет, да и денег тоже. Я понимал, что придётся остаться и терпеть. В крайне удручённом состоянии я начал молиться. Через какое-то время мне полегчало. Если Господь со мной, – подумал я, – то я всё могу перенести. Эта мысль окончательно меня укрепила и я вернулся в дом. К тому времени там царила совсем вакханальная атмосфера: пришли девчонки и кутёж был в самом разгаре. Снова вопросы про мою ориентацию, про личную жизнь, глупые шутки и громкий смех. Я был очень уставшим, двое суток в дороге давали о себе знать, поэтому я как-то добился от белобрысого парня, чтобы он показал, где я могу лечь спать. Парень провёл меня на второй этаж с двумя комнатками. В одной из них стояла двухспальная кровать. Королевский номер! Но мне не суждено было туда попасть: самая низшая каста ютилась кучно, как тараканы, в комнатушке с двумя двухъярусными кроватями, маленьким шкафом для одежды и комодом.

Яни (именно так звали моего замечательного благодетеля) показал мне на нижнюю койку. На вопрос, где я могу взять чистое бельё он вообще ничего не ответил и умчался куролесить на первый этаж. Вполне возможно, что в его понятийном аппарате не существовало связей между словами «чистое» и «бельё». Было неизвестно, какой тип спал на этой кровати до меня, поэтому я лёг на неё не снимая одежды и попытался уснуть, но шум с первого этажа не давал этого сделать. Через несколько часов мой измученный организм сдался, я начал постепенно засыпать и даже видеть какие-то сны. Но тут включился свет. Я зажмурился и открыл глаза. Незнакомый парень в майке и шортах стоял рядом и удивлённо смотрел на меня.

– Ты спишь на моей кровати, – сказал он и поправил очки.

– А.. Я… Извини… Я не знал, – начал бормотать я, подымаясь.

– Ничего, всё в порядке, не волнуйся, я пойду спать в другое место, – сказал парень и ушёл, погасив свет.

«Я попал к кретинам», – это были мои последние мысли, перед тем, как Морфей, видимо, в экстренном порядке, погрузил меня в сон.

Глава 4
Первые дни

Утром, перед тем как встать, я прислушался. В доме было тихо. В комнате тоже никого не было. По всей видимости, господа с дамами ночью отправились в какое-то увеселительное заведение и дома не ночевали. Это было как раз то, что мне нужно, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

После душа я спустился вниз. В комнате беспорядок, на кухне тоже. Я не переношу грязи, в таких местах мне становится не по себе, поэтому первым делом я решил помыть посуду.

Намывая тарелки, я думал о том, что будет дальше, смогу ли я, всё-таки, здесь прожить. Пока что это место напоминало если не тюрьму, то исправительную колонию точно: расположено где-то в бескрайних полях, контингент тоже соответствующий. Разве что ковры в зданиях и фотографии важных господ на стенах немного сглаживали впечатление.

В дверь вошёл мой ночной гость и опять удивлённо уставился на меня.

– Это твоя посуда? – спросил он.

– Нет, я просто её мою, – ответил я.

– Но тебе не обязательно это делать!

– Всё в порядке, просто я не могу выносить такой грязи, вот и решил немного прибраться.

– Я Джонатан, – сказал парень, протягивая мне руку.

– Антон, – сказал я и тоже протянул ему руку, предварительно вытерев её полотенцем.

Теперь я мог его разглядеть. Джонатан был блондином невысокого роста, спортивного телосложения, в очках, с интеллигентным лицом и классической стрижкой. Говорил он тихо и вежливо, не ругался, в общем, производил приятное впечатление. В последствии я узнал, что ему было тридцать четыре года, но выглядел он максимум на двадцать два. Только когда уставал, и глаза его теряли блеск, он становился сразу намного старше.

Джонатан рассказал, что сам он из Южной Африки и ездил туда на пару недель отдыхать. Когда он уезжал, то в доме жил только он и его друг. Друг был менеджером и спал в королевской комнате с большой кроватью, а Джонатан в маленькой. В доме была чистота и порядок. А вчера он приехал и ужаснулся изменениям: друг исчез, а в доме царил хаос.

Я продолжал мыть посуду и разговаривать с Джонатаном, когда в дом завалилась орава вчерашних джентльменов. Увидев, что я делаю, они встали как вкопанные.

– А чего это ты моешь посуду? – удивлённо спросил Яни.

– Потому, что я не хочу жить как свинья, – улыбнувшись ответил я.

– А, ну ладно тогда… – задумчиво протянул Яни и компания парней шушукаясь и хихикая процикрулировала в комнату.

После моего самаритянского дела я спросил у Джонатана, куда мне идти, чтобы получить дальнейшие инструкции. Оказалось, что кухня находилась прямо за нашим жилищем. Не успел я войти, как столкнулся со своей будущей начальницей. Это была маленькая курпулентная женщина, чуть сутулая, смешно ходившая вразвалочку словно гусыня. Вечно румяное лицо, белая шапочка и тонкий голос дополняли картину типичной поварихи из сказок или комичных фильмов. Повариху звали Мэрион и она, конечно, была рада со мной познакомиться. Все англичане рады с тобой познакомиться! По крайней мере, все они так говорят.

Через полчаса я уже шёл следом за Мэрион внимательно слушая принцип работы и порядок выполнения операций на кухнях, которых в отеле было три: две находились в здании рядом с нашим домиком и относились к банкетным залам, консерватории и бару, а одна в здании гостиницы и относилась к ресторану. В каждой из них были посудомоечные машины и главной моей обязанностью было мыть посуду настолько оперативно, чтобы она не кончалась ни у посетителей, ни у поваров. Так же я должен был под конец рабочего дня помыть кухонные столы, пол на кухне и после этого вынести мусор. Под конец экскурсии я решился задать вопрос, который весь день мучил меня.

– Мэрион, какова будет моя зарплата?

– Четыре фунта, семьдесят пять центов.

Я подумал, что ослышался.

– Сколько?

– Четыре фунта, семьдесят пять центов в час, – повторила она.

Внешне я был спокоен, но внутри ликовал. Четыре семьдесят пять в час! Это же целое состояние! Притом, Мэрион добавила, что еда предоставляется за счёт отеля, а за жильё будут снимать пятьдесят фунтов в месяц. Всё это было настолько хорошо, что казалось обманом. Я окончательно успокоился только после того, как получил свою вторую зарплату.

– Скажите, а сколько я могу работать в день?

– Ну, бывает, что и по десять часов приходится, – Мэрион была самим сочувствием.

– Отлично! А я могу работать и в выходные?

После этой фразы на лице Мэрион отразились одновременно сочувствие и опасение. Именно так некоторые смотрят на умалишённого в смирительной рубашке. Людям вроде бы и жаль беднягу, но в то же время они боятся, что сумасшедший может сейчас броситься на них и укусить.

– Ну, обычно, когда у человека выходной, мы его стараемся не тревожить, но иногда можем позвонить и сказать, – Антон, у нас для тебя есть работа! – сказав это, Мэрион хихикнула. Смешок получился каким-то нервным.

– И когда мне начинать?

– Можешь начать сегодня?

– Конечно! Без проблем!

– Тогда через полчаса жду тебя на кухне, – Мэрион ободряюще улыбнулась и пошла громыхать подносами.

– Четыре фунта семьдесят пять в час! – в воссторге подумал я, плюхнувшись на диван после того, как пришёл домой. – Да ещё можно работать по выходным! Прямо Рай какой-то!

Условия моего проживания больше не казались мне такими уж жуткими. Да чего уж и говорить, кажется, что ради таких денег в то время я готов был жить на улице возле мусорных баков!

Через полчаса я уже намывал посуду, блаженно улыбаясь от циферок, которые крутились в моей голове. Ещё бы, каждую минуту я зарабатывал семь центов, что для нищего латвийца было немыслимо много.

Моё утреннее мытьё посуды не прошло даром: в скором времени руководство гостиницы решило ещё больше утрамбовать наш домик и вместо двухспальной кровати в королевскую комнату поставили две поменьше, а так же добавили ещё одну тумбочку. После этих пертурбаций там практически не осталось свободного места, чтобы ходить, но всё-равно, это был шик по сравнению с другой комнатой, где мы делили один шкаф и тумбочку на четверых и спали, нюхая тела и побочные продукты брожения лежащих на втором ярусе.

Джонатан был на хорошем счету и в королевские покои заселили его, предложив самому выбрать соседа, что он и сделал, несказанно обрадовав меня своим решением, поскольку этим соседом оказался ваш покорный слуга. Так что, промучившись примерно неделю, я стал «блатным», хоть и занимал самую низшую ступень в иерархии гостиницы. О моем поступке так же узнала Мэрион и менеджеры гостиницы, что тоже хорошо сказалось на моей репутации. Уважение же Мэрион возросло ещё больше, когда я отдраил пол в кухонном коридоре. Сделать это было совсем несложно: я изобрёл детергент, который назвал «Антоновская смесь». Смешав самые ядрёные средства для посудомоечной машины, я только слегка разбавил их водой, после чего шваброй вымыл пол, который вместо светло-зелёного был коричневым. От тряпки на швабре отваливались куски и она почему-то дымилась, но эффект от Антоновской смеси был потрясающим – через пару минут пол сиял как новенький.