Kitabı oxu: «Белкин выбор»

Художник Андрей Елисеев

© А.В. Хрипко, 2025

Вступление

Белла Ерохина родилась в эвакуации. Её родителей вывезли из Москвы в Чувашию в 41-м, когда немцы уже были в Вязьме. Поселили их на краю Чебоксар в частный дом, в семью, где остались одни женщины. Все их мужчины были уже на фронте. А отца Беллы не взяли на фронт из-за ноги – он сильно хромал.

Там, в Чебоксарах, летом 44-го года Белла и родилась. А уже весной 45-го их вернули назад в Москву, в их комнату на первом этаже в бревенчатом двухэтажном доме на Тихвинской улице. Это был один из старых дореволюционных бараков для рабочих, сложенных из чёрных просмоленных брёвен. В доме всегда было холодно и сыро. Центрального отопления не было. Была только общая большая кирпичная печь в конце коридора и свои печки буржуйки в комнатах. Двери всех комнат выходили в коридор, в другом конце которого был туалет и общая кухня. Душа, горячей воды и ванной не было. Все мылись, как могли, в тазиках в своих комнатах и регулярно ходили в городские бани.

Об этом времени Белла почти ничего не помнила. Запомнила только курицу. Соседка по квартире держала всего одну курицу в сарайчике во дворе. И разрешала Белле её гладить и брать на руки. Когда родители уходили на работу, Белла часто сидела на крыльце с этой курицей на коленях и ждала родителей. Если она смотрела налево, то и курица смотрела налево, если направо – то и курица направо. Было очень смешно наблюдать за ними. В семье даже сохранился чёрно-белый снимок этого крыльца из чёрных досок с девочкой в чёрном пальтишке и с этой тоже чёрной курицей. Как это часто бывает в семейной истории, эту курицу родители потом будут Белле вспоминать всю жизнь…

Папа пропадал на своём вагоноремонтном заводе. В те годы вся страна работала по шесть дней в неделю. Но иногда и по семь. То есть без выходных. Папа работал в плановом отделе начальником. А мама работала инкассатором. Ездила на машине с охранником и носила при себе настоящий пистолет Макарова в кобуре. Но после возвращения из эвакуации мама вскоре родила младшую сестру Беллы – Лору. И им тут же дали из-за этого новое жильё – две очень маленькие смежные комнатки на первом этаже в настоящем сером кирпичном большом доме в пять этажей на Госпитальном валу. Тут уже была и горячая вода из газовой колонки, и ванная, и большая кухня. В квартире было ещё несколько комнат и хорошие соседи. Жили дружно.

И вот тут впервые у Беллы появилось полностью своё пространство – под её кроваткой. И там она устроила себе аэродром. Она где-то нашла чертежи, как из картона сделать самолётики. Она их сделала много, очень аккуратно и точно. Склеила, раскрасила. У неё под кроватью на авиаполе был идеальный порядок. Коробка из-под туфель с нарисованными окнами была зданием аэродрома. Под кроватью Белла могла провести и час, и два. Гудела двигателями, отдавала команды. И вдруг вырывалась из-под кровати с самолётиком в руке и начинала кружить по комнате, гудеть и стрелять из пулемётов с криками: «Получай, фашист, получай!»

А потом вырывалась на просторы коридора и с этим самолётиком в руке или даже с двумя в обеих руках летела на бомбометание на кухню и там тоже кричала: «Получай, фашист, получай!» – и возвращалась, гудя, назад в свою комнату под свою кровать за новыми бомбами. Соседи говорили: «Белка, ненормальная, ты же девочка! Ну когда ты повзрослеешь?»

А Белла была нормальная, потому что у неё на кровати жили и куклы, и даже большой медведь. И она с ними тоже играла так же упоённо, как с самолётиками. Одевала, кормила, баюкала. Рассказывала им добрые сказки. Но она была дитя военного времени. И она не могла обойти в своих играх тему войны, которую она не видела, но чувствовала по глазам всех окружающих её взрослых, по разговорам, по инвалидам, наполнившим Москву…

В школу Белла пошла самую обычную – через дорогу. Но почти сразу стала учиться лучше всех в классе. Возможно, потому что мама научила её рано читать и передала Белке очень много пословиц и поговорок, которых сама знала столько, что, казалось, могла разговаривать только ими. А, возможно, потому что папа много занимался с ней математикой дома. Занимался строго, регулярно, как по расписанию. Это было чуть ли не единственное их общение один на один в детстве Белки.

И Белка, как только научилась читать и считать, не расставалась с книжками и техническими журналами. Белка читала много, так как мама стала больше внимания уделять младшей сестре. Чтение позволяло Белле уйти в мир повестей и рассказов и выключиться из обычной жизни.

Но при этом её тяга к технике тоже не знала границ. Она обожала всякие книжки с чертежами и журналы про технику. Когда папа что-то чинил, Белка была всегда рядом. Лезла своим носиком прямо в то место, где папа что-то делал. Даже научилась сама паять, чинить свой велосипед, склеивать и сбивать досточки. И ещё, конечно, она многое знала про самолёты. Больше, чем обычный мальчишка её возраста. И обожала читать фантастику про космос и другие планеты. Заканчивались 50-е годы. СССР и США начали запускать в космос ракеты. Космос становился всё ближе. Это приводило Беллу в полный восторг. Она не пропускала ни одной новости об этом…

Её влекла космонавтика. Её влекли книги. И так она жила и училась все десять лет, посвящая себя литературе и технике.

Часть 1

Глава 1

Наступило лето 1961 года. И этим летом Белла должна была закончить школу и выбрать себе дальнейший путь.

Все годы в школе она была отличницей, живой и энергичной. Можно сказать, что в школе у неё всё получалось. Успевала и учиться, и всем помогать в классе, и заниматься общественной работой. Конечно, она одной из первых вступила в комсомол¹. И была лидером в классе, хотя и не комсоргом².

А ещё она могла всё чинить и ремонтировать, научилась показывать фильмы через школьный кинопроектор. Её часто просили это делать даже для других классов. Про таких говорили – разбирается в технике.

А ещё ей очень нравилось выпускать стенгазеты³. Она так любила это делать, что иногда, когда что-то происходило в стране, мире или даже в школе, или приближалась какая-то важная дата на календаре – она говорила в своём классе так: «А давайте сделаем стенгазету про это?» И если никто особенно не зажигался идеей, она всю стенгазету делала сама. Конечно, ей потом кто-то иногда помогал из класса. Но совсем немножко. В газете она сама делала разделы с шутками, разделы новостей, разделы про самое разное о своём классе, о школе или о стране и мире. Она сама рисовала все картинки и сама писала все тексты. Всё это клеила потом на большие листы плотной белой бумаги и крепила на стену коридора в школе, чтобы все могли посмотреть или прочитать.

Поэтому, когда пришла пора заканчивать школу, все очень загрустили, что «наша Белка» покидает школу. Её с раннего детства звали Белкой, потому что она была шумная, быстрая и весёлая.

В итоге, к окончанию школы она уже умела по-настоящему сочинять. Она сочиняла и стихи, и маленькие рассказики, и шутки, и всё-всё-всё. Но при этом ещё ей очень нравилось всё, что связано с техникой. Поэтому она не могла выбрать, куда пойти учиться – на инженера, как отец, или стать журналистом или писателем.

Но то, что ей надо продолжать учиться – это было ясно и Белке, и всем вокруг, потому что все и дома, и в школе знали, что «Белка – это талант».

Она спрашивала себя снова и снова – на кого учиться. Этот вопрос её мучил. Но в итоге ей всё-таки захотелось во взрослой жизни называть себя писателем или журналистом. Вернее автором. А не просто инженером. В инженерном деле слово автор не так ярко звучит, как в литературе…

При этом она очень хотела учиться именно в Московском Университете. Ей нравилось это грандиозное здание на Ленинских горах. Нравилось то, что это самый главный университет во всём СССР. В нём, правда, не было инженерного факультета, но она подумывала подать документы на физфак, так как в школе ей говорили: «Белка, ты пройдёшь, ты сможешь, у тебя же отлично и по физике, и по математике, и по всему остальному в аттестате. Кто, если не ты?» Но она сильно побаивалась, что не сможет хорошо учиться на физика или математика, а хотела именно в Университет. И потому она сдала документы на журфак и этим же летом пошла на экзамены.

А экзамены были по разным предметам. Там была и математика, и русский язык, и, в том числе, было и сочинение. И сочинение надо было написать на тему, которую надо было или выбрать из предложенных, или придумать самой, то есть на свободную тему. Иными словами, ты сам себе можешь придумать тему и писать по этой теме рассказ или очерк или даже новеллу.

А тогда все говорили о космосе, потому что в тот год в апреле полетел в космос первый в мире космонавт Юрий Гагарин. Как же Белла Ерохина упустит такой шанс? И, конечно, она написала большой-большой красивый рассказ о космосе.

До Гагарина в космосе уже побывали собаки, но Белка и Стрелка были первыми, которые вернулись из полёта живыми и здоровыми. За Белку Белка очень переживала, потому что сама была Белка. За Стрелку тоже, конечно, переживала, но чуть меньше. Это было в августе прошлого года, и с тех пор она про космос думала непрерывно. Ей эта тема была близка. А после полёта Гагарина – и подавно.

И она на экзамене написала очень обстоятельный рассказ про то, как в будущем люди будут летать в космос буднично как на службу. Как они там в космосе будут работать, знакомиться, жениться, заводить детей, воспитывать их и даже создавать комсомольские ячейки. Вызывать других на соцсоревнования, участвовать в конкурсах и брать новые и новые вершины в советских достижениях. А что ещё могла написать искренняя девушка в 1961 году про космос? Она сдала сочинение и пошла домой.

Это был последний экзамен. Было лето. Позади все испытания – и школьные экзамены, и десять лет в школе, и даже экзамены на журфак. Оставалось только ждать результаты, но на всякий случай Белка к этому моменту поинтересовалась другими институтами, где готовят инженеров.

И вот настал день, когда можно было прийти и узнать результаты экзаменов. Как обычно, все оценки вывешивали снаружи на стене Университета – получалась такая большая-большая как бы стенгазета, а на ней листочки с фамилиями и рядом оценки и итоговый балл. Перед этой стеной с оценками стоит огромная шумная толпа и изучает баллы. Белка нашла свою строчку «Белла Ерохина» и протиснулась к стене, чтобы прочесть цифры.

Тут она увидела, что у неё итоговая оценка 4.95. А это очень высокий балл. Она даже не ожидала такого. Она так разволновалась, что отошла от стены, чтобы перевести дыхание. «Я принята? Я принята? Что делать? Бежать к телефону-автомату звонить маме на работу? Но она может быть на выезде… Как же так – я буду учиться в Московском Университете? Может, это какая-то ошибка, и в этом году у всех 4.95? Нет, надо успокоиться и посмотреть другие оценки…» – так думала Белка и постепенно приходила в себя.

Слегка остыв, она вернулась к стене с результатами, чтобы увидеть своими глазами, сколько таких высоких оценок есть у других. А то вдруг почти у всех в этом году 4.95. Она стала ходить вдоль стены и издали пытаться рассмотреть оценки других абитуриентов. А там сотни оценок всех, кто сдавал экзамены. Потому что конкурс в Московский Университет всегда очень высокий. И на каждое место много желающих.

Все стояли очень плотно друг к другу около этой стены с оценками и высматривали свои фамилии. Но Белка хотела только посмотреть, какие цифры у других. Поэтому она просто скользила взглядом поверх голов и выхватывала самые высокие оценки.

И тут вдруг она поняла, что ни у кого нет такого среднего балла как у неё – 4.95. Есть только слегка ниже. А у многих средний балл был вообще около 4 и даже 3.5. Она опять так разволновалась, что снова отошла от стены с результатами, от толпы абитуриентов, чтобы перевести дух. Она смотрела себе под ноги на свои белые босоножки и рассуждала: «Так, значит, я точно поступила в Университет! Как же так?! Так я хотела этого? Или не хотела?» Она в этот момент не могла ответить себе на этот вопрос. Она была слишком возбуждена. И она столько сил потратила на эти экзамены, что такой поворот событий застал её врасплох. В глубине души она немного не верила в своё поступление в Университет. Поэтому она уже была готова в августе идти и сдавать документы на инженера в другой вуз Москвы рядом с домом.

Но наконец она взяла себя в руки и снова пошла к стене с результатами. Она решила поподробнее посмотреть, у кого есть почти такие же высокие результаты, как у неё. И она нашла: у одной девочки по имени Кира – 4.94. И у другой девочки по имени Майя тоже 4.94, а остальные баллы были только ниже и ниже.

Белка очень удивилась: во-первых, три самых лучших результата получили девочки, и ни одного мальчика. Во-вторых, теперь получается, что она однозначно поступила, потому что это главный экзамен, и у неё точно самая высокая оценка. И только тут она начала по-настоящему радоваться, потому что до этого момента она не понимала своего результата и того, как устроено это поступление.

Она родилась во время войны. Так сложилось, что мало кто из её знакомых и родственников смог получить хорошее образование в Москве. А потом правила поступления после окончания войны часто менялись. Многим давали льготы, потом эти льготы отменяли. Поэтому ей не у кого было спросить, как вообще надо поступать в Московский Университет. Да даже куда пойти учиться после школы – ей тоже не у кого было спросить. В школе все учителя отучились ещё до войны, а до войны всё было по-другому…

И вот она стоит в сторонке и размышляет, как она сегодня обрадует маму, папу, как обрадует бабушку. А вокруг стоит галдёж. Все стоят и обсуждают свои результаты, знакомятся друг с другом. И вдруг она слышит совсем рядом, как две девочки говорят:

– Надо же у нас с тобой 4.94, а есть какая-то девушка Белла, так у неё аж 4.95! Выше, чем у нас. Надо же! Вот бы её найти и познакомиться!

И тут Белка к ним поворачивается и говорит:

– Привет, а я и есть эта Белла, давайте знакомиться!

– Я Кира, – ответила одна девочка.

– А я Майя, – ответила другая. – У нас по 4.94.

– О, так, значит, мы точно поступили? – спросила Белка.

Кира и Майя заулыбались:

– Да, похоже, что поступили.

Белла, привыкшая в любой ситуации руководить и быть лидером, говорит:

– Поздравляю нас всех с этим! Тогда я предлагаю пойти к метро, купить пончиков, сесть на скамейку, есть их и знакомиться.

– Белла, отличное предложение! – ответили девочки, и они просто побежали к метро.

Почему они побежали? Потому что это был летний солнечный день, июль, потому что они молоды, потому что они живут в самой лучшей стране мира, которая только что запустила первого космонавта, потому что у них впереди вся жизнь, и они поступили в Московский Университет – главный университет СССР!

Глава 2

От Университета они втроём побежали, но ко входу метро «Университет» они уже шли, так как до метро далеко, и бежать весь путь тяжело, тем более в босоножках.

У метро было шумно и пыльно – хотя уже 2 года как станцию открыли, а всё равно вокруг работала техника, и было много людей. У входа в метро в ларьке продавались пончики. Пончики делал аппарат, он выдавливал тесто в кипящее масло, там оно обжаривалось, потом продавщица эти пончики вылавливала ситечком, бросала на лоток с сахарной пудрой и перекладывала в бумажный кулёк. И выдавала через окошко.

Девочки взяли каждая по маленькому кулёчку и пошли искать скамейку. Но ни одной не было рядом. Стоял шум от строительной техники – опять клали асфальт. Тогда они ушли в тихий двор соседнего большого кирпичного дома, сели там на скамейку, посмотрели друг на друга и рассмеялись. У них так хорошо всё складывалось этим днём, что им смешинка в рот попала – и они то и дело начинали без причины смеяться. Бывает такое состояние в этом возрасте.

Они стали рассказывать наперебой друг другу, кто и почему решил поступать в Университет и как они вообще стали заниматься литературным творчеством.

Оказалось, что Майя уже давно работает в газете – в министерской многотиражке у отца и, как журналист, пишет статьи, очерки, даже брала интервью и ездила на заводы в командировки. Она была на несколько лет старше Белки. Майя жила в самом центре Москвы в доме для важных руководителей, потому что её отец был большим начальником в министерстве. У них даже была служебная машина. Они никуда не уезжали из Москвы во время войны, поэтому Майя запомнила бомбёжки и все эти ужасы, хоть и была тогда совсем маленькой. Она была не только старше Киры и Беллы, но и была более обстоятельной и рассудительной.

А Кира была попроще, жила в ближнем Подмосковье, поэтому планировала жить в общежитии. Она с детства писала стихи, писала статьи о поэтах, о писателях. И она многое знала про стихи – про то, как их надо писать, про ритм и про рифму. Вообще она очень хорошо знала и понимала литературу, но не пошла в литературный институт – не верила в свои силы. И Кира тоже уже работала – подрабатывала у мамы на почте на четверть ставки.

И, в конце концов, они все вместе стали обсуждать стихи – кто какого поэта больше любит. И тут вдруг они выяснили, что Сергей Есенин оказался любимым поэтом для всех троих. Даже начали тут же друг другу читать наизусть свои любимые строчки из его стихов.

В те годы девушки в СССР очень любили Сергея Есенина, поэта, который жил в начале 20 века. У многих на стене в комнате висел его портрет. А строки «Дай, Джим, на счастье лапу мне, такую лапу не видал я сроду…» – кажется, знала вся молодёжь.

И тут вдруг Белла говорит:

– А давайте мы все вместе поедем в Константиново?

– Это где? Это что? – стали спрашивать Кира и Майя.

– Как? Вы не знаете? – затараторила Белла. – Константиново – это то место, где Есенин родился и вырос. Это на Оке. Очень красивое село прямо на берегу реки. Там так красиво, так красиво, что только стихи писать! И там есть его дом, где он родился и вырос. В этом доме в прошлом году жили учителя местной школы. Но там хотят сделать его музей. Это недалеко от Москвы. Можно даже за день туда-обратно успеть. Там живёт моя бабушка Татьяна Николаевна, прямо в этом Константиново, в самом крайнем доме. Да там всего одна длинная улица. Бабушка там тоже родилась. Она даже Есенина видела мальчишкой. А я в этом Константиново часто бываю у неё, может, поэтому так люблю Есенина. Я когда у бабушки жила ещё в самом детстве, я знала, что по этим же улицам ходил сам Есенин всего 20 лет назад!

Кира с Майей от восторга просто вскочили со скамейки:

– Ой, это было бы замечательно. Ты не шутишь Белка?

– Всё! Решено! – отвечает Белка. – Я сейчас же пошлю телеграмму бабушке. Когда мы стартуем?

– Ой, а это прилично вот так нам к твоей бабушке?! – засомневалась Кира.

А Майя говорит:

– Белка! Дай нам хотя бы день или два подумать и на сборы. Так всё неожиданно! А где мы там будем жить? Как туда добираться?

– А что мы там будем делать? – спросила Кира вдогонку Майе.

Белка сидела и улыбалась заговорщически. Ей понравилась реакция девушек и то, какой она придумала неожиданный план.

– У бабушки там свой дом из брёвен. И к нему пристроена большая летняя веранда – изо всех окон видны поля, лес и Ока. Там такой лес густой рядом начинается! Мы на этой террасе всегда живём летом. Там есть раскладушки. И бабушка моя очень любит гостей. Ей же скучно одной.

А это была пятница. Белка на мгновение замолчала и тут же продолжила:

– Хорошо! Так и быть! Два дня на сборы, потому что бабушка же мне ещё тоже должна телеграмму прислать или позвонить, что ждёт нас. Тогда рано утром в понедельник и поедем. Это на поезде с Рязанского вокзала, три часа до Дивово, немного не доезжая Рязани. И потом на автобусе полчаса. Или пешком 3 часа напрямки по полям, если не будет автобуса. Или, может, кто на телеге подвезёт. Там уже решим, там всё просто.

– А билеты на поезд есть? – спрашивает Майя. – И что с собой брать? Вообще, так всё неожиданно. Я ещё не переварила, что в Университет поступила только что, а тут такая поездка намечается. Так всё внезапно. Белла, дай подумать!

– А мне наоборот так всё нравится, – сказала Кира. – Что ещё делать в Москве в августе?! Поехали, Майка! Не раздумывай!

– Вот! – отвечает Белка. – Отлично. Билеты на Рязань всегда есть – поездов много. Я узнаю расписание. С собой надо взять всё походное. Сапоги, тёплую одежду, дождевик. Еду мы будем покупать в лавке деревенской. Туда привозят. Готовить будем на керогазе. Там прямо на террасе есть два или три. Один всегда работающий. Да что я говорю – нас бабушка из-за стола не отпустит. Она у меня такая. И у неё настоящая печь есть – она на ней готовит зимой. Летом на керогазе. И надо взять школьные аттестаты с собой – нам дешевле билеты продадут, и там староста деревни иногда приходит проверить, кто где живёт из туристов.

– Белла, давай тогда телефонами обменяемся, – говорит Майя. – Мне всё равно надо с родителями такую поездку обсудить. А на сколько дней нам удобно поехать?

И Кира тоже сказала:

– Белла, всё очень хорошо, но мне тоже надо с мамой согласовать.

Кира жила с мамой, папа у Киры погиб на войне.

– Хорошо, – отвечает Белка, – но я всё равно отобью телеграмму бабушке, что очень, очень, очень вероятно, что мы приедем. Ну, не в понедельник, так во вторник. Предлагаю туда на неделю поехать или дней на десять. Кира, ты спросила, что мы там будем делать? Купаться. Загорать. Ходить в лес по грибы, по ягоды, читать стихи и вообще дышать тем воздухом, которым дышал поэт! А, может быть, соберём материал, чтоб написать статью про Константиново или про Есенина.

Они ещё посидели немного, обменялись телефонами. У Майи и Беллы были домашние. А Кира дала мамин рабочий – домашнего у неё не было. И они разбежались. Майя пошла на троллейбус – ей было ближе всего к её Якиманке, Белка побежала на почту дать телеграмму, а Кира пошла в метро – ей дальше всех было ехать.