Так случилось, пожалуй, с самой известной версией гибели Цезаря и его последними словами: «И ты, Брут?» Но это абсолютная неправда, фраза впервые прозвучала в трагедии Уильяма Шекспира.

Поэтому в тексте рассказа эта версия происходящих событий сопряжена с выжившим Цезарем, который звал себя Триумфатором. Он и слышит не существовавшую на самом деле фразу, которую Цезарь не произносил, но почитаемую многими за правду.

На самом же деле два античных автора – Гай Свето́ний Транкви́лл и Дион Кассий – указывали: увидев Брута с обнажённым кинжалом, Цезарь сказал ему по-гречески: «И ты, дитя моё?» (Καὶ σὺ, τέκνον).

Плутарх же пишет: «Некоторые писатели рассказывают, что, отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнажённым мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары».

Также, по одной из версий современников событий, Цезарь в молчании боролся за жизнь и пал от ран в неравной борьбе, не проронив при этом ни слова.

Кроме того, согласно Плутарху, у истоков заговора стоял Кассий Лонгин, тогда как Брут присоединился на позднем этапе.

Аппиан же утверждал, что Брут и Кассий объединились в самом начале.

Таким образом, вариабельность трактовки происходящего весьма широка, поэтому у меня было место для «манёвра».

Я хотел оживить эти события, вернуть актуальность идей, немного захватить дух того дня. Сделать так, чтобы вы почувствовали себя если не среди убийц-заговорщиков, то точно среди восьмисот сенаторов-свидетелей этого неистового порыва и одновременно судьбоносного решения.