Kitabı oxu: «Алко-Голь»

Şrift:

Редактор Александр Божок

ISBN 978-5-0065-5055-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АлкоГоль
Введение

Герои этой книги уже знакомы тем, кто читал первую – «БиГинер», а тем, кто встретится с ними впервые, расскажем в общих чертах.

Борис. Зеленоглазый шатен сорока лет, среднего для своей эпохи роста (190 см). Имеет научную степень в области социальной психологии; главная тема работ – открытые и закрытые миры их социализация в галактическом Содружестве. Работает на планете Орфей, вступает в должность ректора в институте ксено-социализации. На Земле известен своими трудами по разработке базовых пунктов декларации ООН в области вхождения в галактическое Содружество. Настоял на полузакрытом статусе землян, что подразумевает контакты в сфере искусства, науки, спорта, и одновременно ограничения в трансформации социальных структур с сохранением земных традиций. С детства воспитывался по средиземноморской программе, мастер спорта по плаванию, увлекается троеборьем. В личной жизни открытый, но юношеские романы не привели к серьёзным отношениям. Проявляет качества лидера, не подавляет других, ищет компромиссы, твёрд в принятом решении. Поддерживает дружественные контакты с родителями.

Лев. 45-летний голубоглазый блондин, рост выше среднего (210 см). Имеет научную степень в области биологии внеземных видов; второе образование – техник межзвёздных аппаратов. Получил патенты в биоробототехнике, бывал в миссиях в несколько звёздных систем с агрессивными биологическими видами. Увлекается единоборствами, имеет разряд по стрельбе из дюжины видов оружия, в том числе орбитальными лазерами дальностью до парсека. Семьянин, долго жил с Кристиной Л, двое детей, отношения прерваны по инициативе Кристины, другую женщину не нашёл. Воспитывался в Северных школах Ледовитого океана, поддерживает дружественные контакты с родителями.

Мира. 35 лет, длинные каштановые волосы, глаза карие, рост средний (180 см). Имеет научную степень ксено-биолога, работает в области медицины земных и инопланетных гуманоидов, профилируется на разнообразии ДНК и возможности биологической совместимости видов. Говорит на нескольких языках Содружества, в общении открыта. Часто бывает в миссиях на планеты Содружества в качестве биоконтактёра. Увлекается спорт-спринтом, лёгкой атлетикой, народными танцами, музыкой XX века. В личной жизни не определилась, постоянного партнёра нет, детей нет, поддерживает дружественные контакты с родителями. Воспитывалась в Азиатской школе искусств.

Фёдор. 25 лет, рост средний (185 см), худощав, волосы чёрные, курчавые, африканские гены. Имеет степень историка, занимается прикладной историей первого тысячелетия, жил в Тибете как аборигены первого тысячелетия. Полностью автономен, в одиночной миссии на агрессивной биопланете продержался без средств год. Интроверт со сложным темпераментом. Увлекается спорт-марафоном, виртуальными шахматами, паркуром, умеет стрелять из всех средств, доступных в первом тысячелетии. В личной жизни постоянных связей нет. Воспитывался в школе Мыса Доброй Надежды, поддерживает контакты с родителями.

Шир. Рептилоид с планеты Патч, рост малый для своего вида (250 см), окрас – хамелеон красно-жёлтого оттенка, ядовитые железы не удалены, возраст неизвестен, о себе судит как о старике. Открыт к диалогу, кроме общегалактического говорит на земном языке. Имеет научные работы в сфере социологии внеземных видов, изучал земных рептилий. Увлекается галактической археологией, виртуальными шахматами, спортивные предпочтения неясны. Личная жизнь: три жены, 20 детей.

Гир. Орфеянин среднего для планеты роста (170 см) бледно-оранжевая кожа без волосяного покрытия (отсутствует у всего вида), глаза серые, покрыт традиционными татуировками по мере взросления. Возраст неясен, о себе говорит, что молод и прожил лишь четверть жизни. Имеет научные работы в сфере программирования биороботов, участвовал в разработке Устава планеты и Содружества, настаивал на закрытом статусе. В спорте предпочитает парашютизм, полёты и свободное падание из стратосферы. Увлекается летательными аппаратами, техник и навигатор 1-й категории. Женат, ждёт ребёнка, жена Фея.

Фея. Жена Гира, среднего роста (168 см) бледно-оранжевая кожа, без волос, глаза серые, ждёт ребенка. Дипломат, миссис в ООН на Земле, владеет земным и несколькими межгалактическими языками. Увлекается артефактами, участвует в археологических миссиях на агрессивные планеты. Доброжелательна, открыта, и, в отличие от мужа, сторонница открытого статуса планеты. В спорте увлекается гимнастикой. Рисует в стиле артхаус.

Рой. Представлен самкой с малым роем особей, которая в миссии из первой книги назвалась Веста. Рой очень редко отправляет миссии за пределы планеты Иркус; внешне это выглядит как биоскафандр среднего роста (188 см), серебристый, гуманоидного типа, в зависимости от окружающей среды может принимать другие формы. Общается через интерфейс, контакт с Роем планеты индивидуален. Рой есть Рой с планеты Иркус.

Би. Полиморф с планеты БиГинер является разумом и единым представителем всей планеты, принимает любые известные ей формы. В контакте с людьми сохраняет форму 20-летней девушки спортивного телосложения, шатенки с зелёными глазами, ростом 175 см.

СтрельБа. Искусственный кибер-спутник, создан для сопровождения экспедиций в дальний космос. Обладает искусственным интеллектом категории «ультра С», модификация «Д» под текущую экспедицию. На планете БиГинер принимал формы собаки, птицы, рептилий.

Пролог

Многие миры наблюдали этот катаклизм уже сотни лет. Чем лучше были аппараты и инструменты, тем отчётливее проступали детали катастрофы, и даже мощь воображения может лишь на шаг приблизить нас к пониманию того, насколько ужасна и прекрасна реальность. Столкновение двух галактик – не миг, как лавина в горах или авиакатастрофа, это длительное в хронологии человеческой и мгновенное во вселенской разрушение. Сперва долгое сближение, изменение физики тел и составляющих; где была атмосфера – рассеялась или поглощена, где было тело – через миг уже пыль, где была звезда – взрыв.

Но для существ, которые живут внутри катастрофы, чья биологическая жизнь может быть даже короче вспышки звезды и её протуберанца, катастрофы нет, есть лишь медленное погружение во мрак, в упадок, деградацию. А на поверхность проступают другие, которые питаются ужасом и безнадёжностью. Путь в те миры закрыт, но случай и сама судьба направляют туда заблудших путешественников.

Часть 1. Начало

Лев готовился к этой миссии давно. Она была для него важным рубежом, сулила расширить горизонты знаний и возможностей. У Льва всегда были намечены ближние и дальние цели, маленькие шажки и большие ступени к более сложным и интересным. Система, где происходила катастрофа – столкновение галактик, – была закрыта для проникновения, туда не вела ни одна из ветвей порталов, а обыкновенный метод перемещения корабля занял бы слишком много времени, как для одной человеческой жизни. Но Лев ждал и готовился, он очень хотел полететь туда, и увидеть, как эти гиганты живут в момент слияния.

Уже пять лет, как завершилось строительство ветки и портала к самым дальним перифериям галактик Содружества, в том числе и к периферии галактик, вовлечённых в столкновение. От этого портала к первой перспективной планетарной системе, где все признаки указывали на возможность жизни, уже можно было лететь в гиперпространстве не более полутора месяца. В первую очередь Льву нужно было отправить заявку на исследовательскую экспедицию, затем подготовить корабль с оборудованием, а также найти напарника.

Он уже участвовал в экспедициях на планеты с агрессивной средой, и был готов к серным океанам и аммиачным атмосферам, знал, конечно, и биологически агрессивные планеты, любил адреналин и верил, что преодолеет все трудности. Ему нравилось доказывать себе, что он терпеливый, стойкий и упрямый, а в конце чувствовать вкус победы, чаще над самим собой, но больше всего – испытывать чувство новизны и неожиданность сюрпризов, которое преподносит новая экспедиция и новая планета. А тут целые галактики в момент столкновения – не это ли достойнейшая цель? Лев был рад и пребывал в бодром настроении, только с напарниками не складывалось.

Он приглашал друзей из прошлых миссий, но кто-то был уже далеко, кто-то только вернулся, а кто-то рвался к своим целям. Звал Лев и Бориса, но тот, разумеется, тоже не бездельничал, давно ушёл в преподаватели и очень редко покидал Землю. Теперь, когда заявка уже была одобрена, а корабль укомплектован, всё срывалось по чисто человеческим причинам: в такие миссии поодиночке не пускали. Но голь на выдумки хитра, и Лев попросил старинного друга, которого все звали Дед, одолжить на время биоробота СтрельБу, который сопровождал его в экспедиции на БиГинер. Вольность в виде напарника-биоробота соответствующей категории вместо напарника-человека вполне разрешалась. Дед согласился, но предупредил, что несколько переработал компаньона, и чтобы он не удивлялся новшествам.

Записав всё в сопроводительный лист, получив дату старта, Лев ожидал прибытия напарника. Конечно, он предполагал увидеть привычного милого пса, в крайнем случае какое-то другое животное, но безмолвная чёрная сфера его обескуражила. Дед умел удивлять.

– Почему мой напарник такой безмолвный? – спросил он Деда, но тот только подмигнул в ответ, пристроил сферу в какую-то нишу и прижал страховочными ремнями. Путешествие к новым мирам началось.

Часть 2. Находка

Как обычно, Борис после ужина просматривал расписание на следующий день, вносил поправки, что-то отменял, что-то добавлял, фиксировал время встреч, и старался оставить время на общение со студентами вне лекций. Неожиданно затренькало сообщение о полученном электронном письме, и он, вздохнув, подумал, что сейчас всё пойдёт вразнос. Письмо от Деда было не длинным, но весьма тревожным.

«Привет, Борис. Сразу к делу: помнишь, Лев собирался в экспедицию на периферию сталкивающихся галактик? Он полетел туда полгода назад, и это ты тоже знаешь. Мы его не ждали раньше, чем через год или два, но недавно получили сообщение с автозонда, что его корабль замечен в окрестностях портала без признаков активности. Его отбуксировали к порталу; в криокапсуле нашли Льва, доставили на околоземную станцию, и месяц назад вывели из анабиоза. Проведя весь спектр предварительного биоанализа, а ты знаешь, как придирчив контроль по внешним воздействиям, установили, что это не совсем Лев… То есть это Лев, но есть подозрения, что в нём живёт симбиот, а сам Лев на пять лет старше ожидаемого биологического возраста. Понятно, что его пока не пускают на Землю, да и карантин ещё две недели.

Есть и другая странность: на корабле не обнаружили моего модифицированного биоробота СтрельБу, которого я ему дал в качестве напарника. Я понаблюдаю за Львом, и прошу встретить его на Земле, когда отпустят. Буду держать в курсе, если что-то изменится.

До встречи, Дед».

Борис пребывал в недоумении. Информации было негусто, а вопросов возникало куда больше. Что за симбиот? Почему Лев постарел и где он был? Почему вернулся в криокамере? Её обычно используют, если кто-то болен или изувечен… И куда подевался биоробот? Хотелось лететь прямо сейчас, но Борис понимал, что будет только мешать тем, кто отвечает сейчас за Льва и всю планету, и он не может вмешиваться раньше времени. Но можно по крайней мере изучить те планеты и цель, которую ставил Лев. Борис запросил заявку Льва на экспедицию.

«Я, Лев Кохлер, прошу разрешения на исследовательскую экспедицию в дальний космос. Цель экспедиции – ознакомление с физическими и биологическими процессами в данном секторе, координаты прилагаются. Сектор подвержен неустановленным изменениям и влияниям внешних и внутренних процессов, поэтому прошу дать статус „Супер-И“ первой категории, и не ограничивать время исследования. Обоснования прилагаются».

Резолюция: «Утвердить статус, ограничить время до трёх лет, после чего считать контакт с исследователями утерянным».

Борис задумался: серьёзный статус «Супер-И» давал право оснастить корабль не только обыкновенным оборудованием, но и оружием дальнего действия, полной экипировкой на случай утери контактов до пяти лет, давал полную автономию в принятии решений. Он решил посмотреть, что за система планет фигурирует в исследовании, и кто с ней контактировал. Ближняя система «U-257» в приемлимых для развития цивилизации условиях; три планеты, одна – аналог Земли с атмосферой, водным океаном, из-за остывания звезды средняя температура невысокая, и спектр видимого излучения смещён в фиолетовую область. Из-за длительного влияния катастрофы там должны были возникнуть весьма необычные биологические виды, возможно, пассивные или, наоборот, агрессивные.

«Кто же вас первым изучал?» – пошёл далее Борис. – «Ах вот и наши друзья – рептилоиды, Рой и Орфей, как же без них? Самые активные в Содружестве! Рептилоиды не долетели до планеты, что-то почувствовали, в отчёте написали: „Решение вернуться приняли коллективно, на основе психосоматики коллектива“. Ну, это в их духе. Рой долетел, спустил своих малых представителей, и вернулся с не менее туманной формулировкой: „Планеты не представляют интереса для контакта“. А орфеяне явно испугались, отправленная экспедиция не вернулась, и даже комментариев никаких нет. При этом область исследования закрыта и контакты не приветствуются, из других цивилизаций контактёров тоже не принимают. И Лев, зная всё это, лезет в такую дыру, и ничего его не останавливает…».

Борис знал, что его друг пойдёт до конца, но решил отложить все вопросы на то время, когда сможет лично с ним встретиться.

Часть 3. Алкоголь

Шёл десятый день, как Лев пребывал в полном порядке. Специалисты проверили его не раз и не два, и никаких отклонений от биологии человека не нашли, кроме одного нюанса. Тонкое инородное тело в доли миллиметра обволакивало спинной мозг и кору головного мозга, его клетки проникали внутрь, и физически отделить эту субстанцию, не навредив жизненно важным процессам, было невозможно. При попытке сделать пункцию инородные клетки отслаивались, усыхали и инактивировались, но будучи введёнными в организм подопытных животных сразу же внедрялись в нервную систему, при этом животное с симбиотом становилось агрессивным, независимо от биологической принадлежности.

Дед давно знал Льва, и чуял, что это не он: во взгляде сталь, уходит в себя на несколько секунд от любого вопроса, будто ищет подвох или размышляет, что ответить; эмоции проявляются натянуто, будто по команде – улыбнуться, нахмуриться, говорить. Не было ничего такого в том открытом и отзывчивом Льве.

Он настоял на повторном сканировании. На этот раз группа психологов подготовила вопросник для выявления отклонений от личностных особенностей землян в результате воздействия других биологических видов. Дед видел Льва на экране: когда-то это был богатырь с округлыми мускулами, покрытыми ласковым жирком, что придавало ему медвежью силу и косолапость; русые волосы вились кудрями, а русая бородка дополняла образ этакого русского богатыря из древних сказок. Из криокамеры же достали поджарый, жилистый скелет Льва, совершенно лысый череп без бровей, а через голубизну глаз проступал стальной холод, пронзающий и будто сканирующий собеседника. Лев стал не то, чтобы угрюмым, но равнодушным, не откликался, как раньше, на каждый чих, не бежал первым на помощь, наоборот, теперь даже усмехался над малейшими неудачами других.

Ещё более жутким Деду показалось то, как он проводил личное время: выбирал игры-бои и дрался с противником максимально жестоко, насколько позволял статус персонажа, и даже когда предел жестокости был достигнут, он продолжал бой. Не менее впечатлил запрос Льва на хроники прошлых войн. Он часами просматривал казни, расстрелы и издевательства, даже охоту на животных и сцены загнанных зверей в дикой природе просматривал снова и снова.

Итак, ещё одно сканирование нервной системы. Лаборант усадил Льва в автомат, который продезинфицировал кожу головы, ввёл инъекцию, наложил присоски с чипами в строго заданные места. Один из дезинфицирующих стержней отклонился и пшикнул раствором в лицо исследуемого. Раствор собрался в каплю и скользнул вниз по губе; Лев едва заметно слизал её, и никто не обратил на это внимания. Дед в течение двадцати минут вёл настоящий допрос по анкете и наблюдал за реакцией на графиках. Вспышка необычной мозговой активности была зарегистрирована в самом начале, но до конца теста всё шло ровно. Дед отключил аппаратуру, дал команду на освобождение Льва от проводов автомата и раздумывая вышел из лаборатории.

Через несколько минут его вызвал лаборант, и показал экран наблюдения. Лев всё ещё сидел в кресле и держал в руке трубку, из которой шёл пар с дезенфектантом, он им дышал; на лице сияла улыбка, а в глазах мелькала какая-то нежность, в которой угадывался тот Лев из прошлого, которого знал Дед.