– Чья бы корова мычала, – Гаспар возмутился нытьем рабочего, но старался говорить вполголоса, – а твоей вообще грех на зарплату жаловаться – полтысячи получает за месяц, крутясь направо и налево. Подожди, что ты сказал только что? – Гаспар напрягся, стараясь переварить предложение, вылетевшее из уст своего подчинённого.
– Ничего, – Шурик попятился назад. – Только то, что банк ограбили…
Гаспар не заметил, как повысил голос:
– Кто? Когда?
– Не знаю, мне ребята в цеху рассказали.
Гаспар улетучился из столовой, даже не забрав тарелку из рук стоящего на раздаче повара.
– Вонючая банковская вошь! – кричал Гаспар, летя по коридору в свой кабинет. – Гнида! Провернул всё сам!
То ли от злости, которая овладела цеховиком, то ли от невнимательности он больно ударился плечом о дверь, которая позже пострадала от его же кулака.
Он залпом выпил остывший сладкий чай и огорчённо, словно малое дитя, не получившее материнского молока, принялся рыдать. Впервые в жизни Гаспар – цеховик, карточный игрок, нечестный человек, для которого нет ничего святого, – плакал. В нём бушевали зверская злость, негодование, отчаяние и непонимание того, как Сева – серая банковская мышь – сумел превзойти в таком деле его, продуманного и хитрого воротилу.
От осознания собственной глупости и неудачливости Гаспар засмеялся.
– Мало тебе голову отрезать, дружочек.
Начальник цеха присел и положил голову на холодный стол.
«А не мог ли объявиться Коля? Вдруг он не мёртв?» – подумал он и мигом вскочил с места. – Гампр! – во весь голос крикнул Гаспар и вылетел из кабинета.
Искомый толстолоб похрапывал в кресле в рабочей комнате Шурика, сложив мирно руки на животе.
– Спишь?!
– Не-а, – сонным голосом пробубнил Гампр, подпрыгнув с места.
– Протирай глаза, балда, – раздражённо обратился к амбалу Гаспар, – бери Мульта и дуйте в морг!
– В морг?! – Гампра будто окатили ведром ледяной воды. – Шеф, ну в самом деле…
– Боишься?
– Понятное дело!
– Живых нужно бояться, а не издохшее мясо! И по горбольницам проедьтесь!
После задумчиво-глупого молчания, спустя несколько секунд Гампр спросил:
– А что в морге и в больнице?
– Коля.
Гампру, привыкшему к издёвкам со стороны своего шефа, ничего не оставалось делать, как только покорно слушать указание: ему и Мульту нужно представиться родственниками Николая и разузнать, поступал ли тот в морг или в какую-нибудь из больниц.
– Ага, – безнадёжно ответил Гампр.
Цеховик взглянул на часы: в такое время Сева, конечно, торчит в банке – и его счастье, что он не попался Гаспару на глаза. Разорвал бы его как старое тряпьё.
«А может, ты у нас, Сева, уж больно умный?» – наливая в высокий стакан алкоголь, недоброжелательный Гаспар проворачивал в голове разные версии, кто же стал исполнителем ограбления банка. – «Может, пальчики свои холёные не хотел марать? Исполнителя с улицы нашёл?»
Когда играешь с человеком в карты, понимаешь, какого он поля ягода, чем дышит, как себя ведёт. Гаспар никогда не обсуждал с Севой высокоинтеллектуальные темы – это значило, что противник цеховика был неумным; особой силой и бесстрашием Сева тоже не отличался – терялся и вздрагивал от одного вида Понча, Гампра и Мульта; хитростью и ловкостью, уверенностью в себе от него не пахло – проигрыша боялся, как огня, а вот роль наводчика за вознаграждение ему удалась блестяще.
– Сидишь себе, языком чешешь – часть бабок отстегнули тебе и все дела. Сука ты, Сева…
74. Отдел уголовного розыска, Ереван, вечер, 8 августа
– Вы следователь из Москвы? – Саша стоял в коридоре, поджидая Андреева, который выходил из кабинета начальника капитана Минасяна. Саша был не рад Андрееву, прибывшему из белокаменной, видел в нём кляузника, конкурента и недруга. – Сразу предупрежу, прогибаться перед вами, Альберт Сергеевич, я не буду.
Андреев смотрел на враждебно настроенного Сашу с таким выражением лица, что его кислоту не удалось бы описать даже самыми красноречивыми словами.
– Мне успели рассказать о вас, Саша. Сказали, что вы классный оперативник и просто хороший парень и с радостью мне будете помогать в этом нелёгком деле.
– Разве…
Саша виновато опустил глаза в папку с документами, тихонько расплываясь в улыбке: «А этот капитан не такой змеёныш, как я думал, наоборот, приятный мужчина. Может, зря на него наехал – надо реабилитироваться…»
– Коллега, скажите мне, пожалуйста, какие-то версии у вас уже имеются, кто мог посягнуть на банк республики? – Андреев тактично обратился к Саше, направляясь с ним к выходу.
– Пока всё валят на строителей, которые делали ремонт в комнате отдыха для персонала.
– Дайте угадаю: все мастера под подпиской о невыезде?
– Именно!
– А сотрудники банка? Допускаете ли вы, что кто-то из банкиров слил информацию нужному человеку, скажем так, за процент? Сколько вынесли из хранилища?
– Согласно протоколу комиссии по пересчёту банковских средств: один миллион пятьсот двадцать пять тысяч рублей.
– Представьте: я вор, а вы наводчик.
– Представил.
– Вы мне закидываете удочку на полтора миллиона, но просите из этих денег… Пусть будет тысяч сто – за посредничество. Я согласен поделиться с вами, ведь что такое из этих денег сто тысяч? Капля в море. Но и вам приятно как госслужащему – денежка за информацию и чистые руки, и мне хорошо, я в шоколаде с оставшейся наличностью.
– Считаете, были вор и наводчик? А может, действовала группа преступников?
– Чутьё мне подсказывает иное, Саша, но вашу версию я тоже допускаю: у всей этой игры есть зачинщик. Завтра и начнём выяснять. Утро вечера мудренее. После перелёта отойти нужно.
75. Дом Гаспара, Ереван, поздний вечер, 8 августа
– Физкульт-привет, – Левон со своей «свитой», с поздним вечерним визитом пожаловал к «мелкой рыбёшке». – Дверь закрой, – обратился он к Лимону. – Гаспарчик, где деньги, сукин ты сын? Я же заснуть не смогу – думать буду всю ночь о том, как жёстко ты меня наколол с Госбанком; анализировать буду, почему же ты такая изворотливая тварина?
– Лёва, если ты думаешь, что это я ограбил банк, то ты…
Лимон со всей дури ударил Гаспара по коленям, и тот упал в прихожей, ещё пара крупных ребят, стоящих за спиной главаря, принялись бить цеховика ногами, Гаспар отчаянно защищался, прикрывая ладонями лицо.
– А пройдёмте в гостиную? – предложил Левон.
Гаспара подняли на ноги, заломили ему руки и потащили в комнату.
– О, какой милый стульчик? Господа, пусть хозяин дома присядет пока и отдохнёт?
– Лёва, нет у меня денег! – продолжал твердить воротила, за что получил по зубам от самого Левона.
– Ты что, дерьма кусок, думаешь, всех умней?
– Можешь обыскать весь дом!
– У меня голова кругом идёт от твоего трёпа. – Лимон схватил Гаспара за волосы и опрокинул его голову назад. – Кончай базар-вокзал. Абиг давай верёвку.
– Значит, ты у нас молчаливый… – здоровяк Абиг привязывал Гаспара к стулу. – Лимон, где «волына»?
– У меня в штанах! – Лимон достал пистолет и нацелил его на цеховика. – Гаспар, ты бы мамочке позвонил – денег у неё на похороны попросил бы. Я планирую выстрелить сначала тебе в брюхо, где-то под рёбрышко, опосля – в сердце, и на закусь – в твой пустой череп, чтобы уж наточняк.
– Стойте! – закричал Гаспар. – Да, Лёва, я планировал взять банк – работёнку хотел повесить на Колю-картёжника, который взял универмаг в Ленинакане. Я клянусь, отбашлял бы тебе львиную долю бабок, но Коля в день ограбления попал в аварию и я не знаю, что с ним стало. Кто ограбил банк вместо него – не представляю!
– Мыши, наверное, обнесли хранилище? – громко, подобно старой лошади, засмеялся Левон. – Так и почему я тебе должен поверить, хитрюга? – главарь отвесил цеховику хлёсткую пощёчину тыльной стороной ладони. – Гаспарчик, не толкай телегу без колёс! Продолжайте, – безжалостно распорядился старший из бандитов.
Абигу нравилось карать Гаспара: бык бил его по лицу так, что оно залилось кровью.
Цеховик вспомнил о Севе.
– Грабануть Госбанк мог его сотрудник Сева, с которым я играю в карты иногда. Он же и подбил меня на это всё, даже план здания приволок ко мне в кабинет!
– Мы встретим Севу где-нибудь на улочке: он чисто случайно окажется сбит машиной… Ты никогда не нравился мне, Гаспар. Лимон, сколько раз ты планировал воспользоваться пистолетиком?
– Три, Лёва.
– Благословляю тебя, дитя моё.
В это время Гамлет неслышно влез во двор Гаспара, став тайным свидетелем происходящего в доме цеховика. За полупрозрачными занавесками происходили жуткие вещи: искровавленный мужчина, привязанный к стулу, недвижимо сидел перед направленным на него пистолетом. Медлить со спасением какого-никакого любовника Стеллы было нельзя. Гамлет дёрнул ручку входной двери, и она открылась: замок, с которым ранее возился Лимон, сработал вхолостую.
– Стоять, трусливые выродки! – крикнул Гамлет, ворвавшись в гостиную. – Всех перестреляю! – Рука инспектора уголовного розыска дрожала, служебный пистолет «ходил» по лицам присутствующих.
– Ты кто такой?! – заорал Лимон и выстрелил первым, попав милиционеру в плечо.
Гамлет рефлективно, не думая, открыл ответный огонь: пули решетили Лимона, застревая в его грузном теле, а после – главаря, который пытался выдернуть оружие из рук «павшего» подельника. Лёва упал, как усыплённый зверь, возле окровавленного Лимона. Абиг, подняв руки вверх, умолял Гамлета не стрелять.
Острое и блестящее лезвие ножа застряло в шее милиционера, поразив сонную артерию. Ама – убийца – зарезал Гамлета, даже не увидев лица своей жертвы.
– Где ты был? – Абиг заплакал.
– В туалете. Приспичило.
Желтоватая жидкость обжигала Гаспару ноги.
– Менты сейчас прискачут… Валим? – спросил испуганно Абиг.
Ама, вытащив из шеи мёртвого милиционера нож, шагнул к стулу, на котором сидел шокированный Гаспар.
– Не надо, пожалуйста, я ничего ментам не скажу, честно, жить хочу!
Ама миролюбиво показал пальцем «Тсс». Гаспар замолчал, получив пять ударов ножом в живот.
– Вот теперь точно не скажешь, честный ты наш.
Абиг стоял огорошенный, широко разинув рот. Трезвонящий телефон заставил парочку бандитов встрепенуться: убитому Гаспару звонила соседка. Женщина из дома напротив хотела поинтересоваться, всё ли хорошо у её соседа. Но никто так и не ответил ни на её первый, ни на пятый, ни на десятый звонок…
Казалось, что Ама сошёл с ума: он помахал рукой четырём трупам – Гаспару, Левону, Лимону и Гамлету, а затем залился дьявольским смехом, от которого по спине Абига пробежал холод.
– Меня тошнит… – признался Абиг.
– Лимончик съешь, и всё пройдёт, – цинично посоветовал Ама, тщательно вытирая багровый от крови нож о рубашку мёртвого Гаспара.
– Ама, пожалуйста, быстрее! Нас схватят!
– Постой. Порыскай по полкам.
– Зачем?
– У него бабки или ювелирка в доме по-любому есть.
– Ама! Надо бежать!
– Ищи говорю!
Абиг повторял самому себе: «Прорвёмся», истерически дёргая ящики и шаря по полкам серванта.
Бандиты покинули дом и растворились во мраке, унеся в карманах пачки денег и ювелирные изделия – найденные заначки цеховика. Соседка Гаспара – та самая разведчица, которая бесконечно названивала ему, – не спала: спрятавшись за тёмной шторой, женщина с ужасом наблюдала за выбежавшими из дома соседа парнями.
– Милиция? Говорит гражданка Саруханова Амалия Микаэловна, проживающая по адресу: улица Мурацана, дом 53. В доме напротив творится что-то страшное – прошу вас, приезжайте скорее!
– Вы можете объяснить, что случилось?
– Двое мужчин выбежали из дома моего соседа, а минутами ранее я слышала оттуда выстрелы и крики!
– Наряд выехал.
В течение пятнадцати минут к дому цеховика прибыла милицейская машина. Правоохранители, войдя в дом, обнаружили тело хозяина дома (его опознала соседка), двух неизвестных мужчин и инспектора уголовного розыска в гражданской одежде, в кармане которого лежало служебное удостоверение.
– Последние дни в этом городе творится какой-то шабаш… – сняв фуражку, произнёс милиционер.
76. Государственный банк Армянской ССР, Ереван, утро, 9 августа
Сыщики справедливо решили разделить работу пополам и у кабинета управляющего банка разошлись в разные стороны. Саше предстояло опросить каждого сотрудника финансового учреждения, Андрееву – управляющего Госбанка и строителей.
Сашины ноги гудели от беготни по этажам, а язык распух из-за долгой болтовни с персоналом: допроси одного банкира, потом другого, после охрану и так далее по кругу.
Следователь Андреев долго и вежливо беседовал с Тиграном Давидовичем в его кабинете: мужчина до сих пор находился в состоянии сильного стресса и фрустрации. Управляющий, по мнению Дотошного, был божьим одуванчиком и паинькой, боящимся тюрьмы как смерти: этот человек рассказал всё «от и до» и дал добро на посещение хранилища.
– Что у вас? – Саша сидел на ступеньках между первым и вторым этажами.
– Тигран Давидович оказался обычным сотрудником, у которого всегда под рукой аэрозоль для астматиков. Если бы это он ночью проник в хранилище – его раздражающий кашель услышала бы охрана. Болезнь выдала бы его с потрохами. Строителей нужно опросить. А вы накопали что-то?
– Ничего, – расстроенно отчитался Саша. – Послушал дневную и ночную охрану, остальные две смены допрошу завтра. Говорят все в один голос, что не слышали и не видели ничего подозрительного, видимо, спали, хотя в этом не признаются. Оставил всем номер своего рабочего и домашнего телефона, может, мне повезёт и кто-то вспомнит что-то, а может, и не повезёт…
– Ладно, ещё время есть. Поработаем.
– Кстати, мастера нас ждут на третьем этаже. Пойдёмте?
– Конечно!
Андреев и Саша поднялись в помещение для отдыха банковских работников, встретившись с мастерами. Те все оказались нормальными людьми, адекватными, как заключил капитан.
– Окно зачем сняли?
– Если уже делать ремонт – так полный, добросовестно и не филоня, – серьёзно и важно ответил бригадир. – Раму оставили – покрасить её планировали разом со створками, хотели окно отреставрировать полностью, решётки обновить. Наша вина в том, что сглупили, раскурочив всё, занялись самодеятельностью, но кто же знал…
– Знал бы, где упал, – там бы и соломку подстелил, – добавил капитан угрозыска. – Чья была идея оставить комнату без окна?
– Общая…
Бригадир мастеров подвёл следователя к дыре в полу. Дотошный осмотрел отверстие, в которое мог влезть лишь карлик или ребёнок, но никак не взрослый человек.
– Мы ничего не трогали, лишь посмотрели: обвалилось ли по нашей ошибке или нет.
Сыщик попросил у строителей сантиметровую ленту.
– Тридцать четыре, – следователь измерил диаметр отверстия, задерживая глаз на погнутой арматуре и привязанной к ней верёвке. – Кто-нибудь из вас сможет пролезть в эту дыру и спуститься по верёвке? – Андреев строго спросил у мастеров.
– А зачем? – недоумевающе поинтересовался бригадир, а после все строители разом отрицательно помотали головами.
Капитан сделал вывод о том, что среди рабочих узкоплечих и хилых ребят нет – никто из них не попадает под подозрение, разве что их дети. Но какой нормальный родитель рискнёт собственным ребёнком, спуская его между этажами?
Андреев присоединился к Саше, осматривающему орудия ограбления, разбросанные по всему этажу.
– Судя по количеству пустых бутылок из-под воды, работа была долгой и кропотливой либо преступник действовал не один. Следы спутаны – боюсь спросить, сколько ножек танцевало калинку-малинку в этой комнате! – Саша принялся грызть ноготь на безымянном пальце.
– Ага, и в хранилище. Сколько там ножек, – вибрирующим голосом отозвался Андреев.
– Хранилище на десерт?
– Здесь я не вижу ничего интересного. Пока не разберёмся с этим делом, все работы по ремонту нужно приостановить, – Андреев настойчиво обратился к строителям.
Мастера синхронно закивали.
Сыщики направились в сейф-комнату в сопровождении управляющего, главного бухгалтера и охранников.
– Складывается впечатление, что преступник ещё и маэстро издёвок… зонт, к тому же с изображением Винни Пуха! – заметил Андреев.
– Мы не можем отрываться от работы раз за разом. Ваши коллеги и так постоянно дёргают нас, уводят в сторону, чтобы поговорить. Давайте вы уже как-то сами здесь разберётесь? – Тигран Давидович тихим истомлённым голоском обратился к правоохранителям. – Охрана закроет хранилище, как только вы закончите.
– Конечно-конечно. Спасибо.
Саша и его коллега Дотошный подошли к зонту, наполненному, словно мешок, кусками бетона.
– Он бурил это отверстие и, чтобы не переполошить охрану падающим вниз мусором, использовал зонтик как корзину. Неглупо.
Саша тут же выдал:
– Отверстие преступник пробурил аккуратно над хранилищем: как он узнал, что пробивать дыру нужно именно здесь?
– У него имелся план строения, не иначе.
– Хорошо, но откуда?
– Вероятнее всего, вору передал его сотрудник банка.
– Но кто? Стоит заметить, что здешние работники ведут себя сейчас очень странно, будто они все являются преступниками.
– И среди них всё же есть один наводчик.
Андреев попросил коллегу составить ему компанию в осмотре дома, примыкающего к зданию финансового учреждения, – это было последней задачей на сегодня. Закурив на улице, капитан угрозыска поинтересовался, почему его ереванский напарник печален, есть ли тому причина.
– Сегодня ночью убили моего коллегу, – растерянно произнёс Саша.
– Молодой? – сочувственно спросил Андреев.
– Жить бы и жить. Света, жена его, третьим беременна. Мальцы славные остались без отца.
Сердце Андреева упало вниз: убитых коллег, хорошие они или плохие, всегда жаль.
– Никто не имеет права отнимать у нас жизнь, Саша, кроме Господа Бога. Да и то – дело это спорное. Убийца, надеюсь, пойман?
– Нет…
– Нужно отыскать убийцу вашего товарища – найти и бросить в тюрьму на гниение.
Саша одобрительно закивал, пустив скупую слезу:
– Окружающий нас мир беспощаден и жесток. Знаете, Альберт Сергеевич, как убили моего товарища?
– Как?
– Пырнули ножом в шею: убийца не набрался мужества, чтобы посмотреть своей жертве в глаза!
Московский милиционер стоял молча, не хотел принимать участие в обсуждении страшной истории, не желал бередить душу убитого горем человека, лезть с расспросами – пусть придёт в себя, переболеет, захочет – больше расскажет. Нет – его право.
– Докурили?
– Да, – угрюмо, дрожащими губами отозвался Саша. – Спасибо вам, коллега.
– Вот те здрасьте! – удивился Андреев. – Мне за что?
– За моральную настойку валерьяны.
Андреев улыбнулся краем рта.
Милиционеры вошли в подъезд жилого дома, примыкающего к банку, поднялись на последний этаж. Саша начал взбираться по металлической лестнице на чердак. Из квартиры, расположенной рядом, вышел тот самый пожилой мужчина, которому Николай представился работником ЖЭКа.
– Добрый день, – поздоровался Андреев.
– Добрый, – ответил житель квартиры.
– Вы здесь живёте?
– А вы из милиции?
– Да.
– Приходили уже из милиции, расспрашивали всех жильцов, – раздражённо выпалил пожилой мужчина. – Не видели мы ничего и не слышали ничего, – добавил он, спускаясь по ступенькам.
– Понятно.
Сыщики проникли на чердак. Развороченная кирпичная стена и чердачное окно подтвердили слова полковника Филиппова: преступник устал ковыряться с препятствиями и решил облегчить себе работу, забравшись на крышу, а с неё – в окно банка.
– И здесь всё перетоптали, – недовольно гаркнул капитан.
– Следов не сосчитать.
– Саша?
– Да?
– Вы стройнее меня, сможете влезть? – Андреев открыл чердачное окно и взглянул на напарника.
– Придётся, – вздохнул Саша. – Надо же думать и делать как преступник, восстанавливать сценарий ограбления.
Взвинченный оперативник влез в чердачное окно, оказавшись на крыше дома. По ней осторожно, пошатываясь, как эквилибрист, подошёл к окну банка.
– Вору крупно повезло: достаточно было сделать один шаг, чтобы легко оказаться в ремонтируемом помещении банка! – крикнул Саша. – А дальше сами знаете!
77. Железнодорожная платформа, Ростов-на-Дону, день, 9 августа
Поезд сделал остановку на очередной станции.
По всему перрону стояли блюстители порядка. В каждый купейный вагон вошли милиционеры.
Двух правоохранителей на входе в один из вагонов встретила проводница.
– Что случилось? – перегородив путь, спросила она.
– Госбанк ограбили в Ереване, приказано все поезда проверять, – отчитался милиционер.
– Долго будете?
– Не думаю, – ответил второй милиционер.
Правоохранители бегло зашагали по коридору.
В одном из купе, супружеская пара сидела за откидным вагонным столиком. Мужчина избыточно шумно ел хрустящее печенье, и звучно в такт запивал ароматным горячим чаем, женщина же, погрузившись в свой спокойный мир, занималась вязанием на спицах.
В дверь громко постучали.
– Алик, кто это? – возмутилась жена.
– Откуда я знаю, Седа! Сейчас гляну… – негодуя, отрываясь от интересного занятия, муж встал и открыл дверь.
– Откуда путь держите и куда? – на пороге стоял милиционер.
– Из Еревана, в Москву едем.
– Можете показать ваш багаж?
– Зачем?
– Да приказано всё у всех проверять, банк в Ереване ограбили. Так что…
Супруги засуетились и начали открывать свои чемоданы.
– Гражданин, покажите ваш багаж, – милиционер обратился к мужчине, спящему на верхней полке.
Тот не шевельнулся.
– Феликс, просыпайся! – окликнул Алик. – Проверка, покажи свою сумку.
Феликс лежал на боку, спиной к милиционеру. Правоохранитель подошёл и аккуратно потянул его за плечо.
– Гражданин, багаж ваш покажите.
– Что показать? – сонно спросил Феликс.
– Сумку.
Из соседнего купе раздался одновременно шум, крик и грохот.
– Что за кутерьма? Да, чтоб их там… – выругался милиционер.
– Кажется, драка! – выкрикнул Алик, и выбежал.
Милиционер выскочил за ним, а Феликс повернулся в исходное положение и замер. Столпотворение продолжалось ещё какое-то время в соседнем купе, затем вернулся Алик, и держась за грудь, свалился на спальное место.
– Что случилось? – взволнованно спросила жена.
– Пьяные какие-то драку устроили.
– Успокоили?
– Скрутили. Из вагона вывели, – сипло дыша и вытирая со лба пот, ответил муж.
– Ужас!
Поезд медленно тронулся с места. Феликс вздохнул свободно, крепко прижимая к себе сумку.
78. Дом Саши, Ереван, вечер, 9 августа
Саша жил один в доме, который достался ему от родителей. Жареная картошка в компании напарника Андреева казалась особенно вкусной, да и выстраивать версии, кто же был истинным объектом преступления, вдвоём интересней.
– Прошло два дня, а ясности всё нет, – Андреев заглянул в полупустой холодильник напарника. – О! «Докторская»! «Любительская»! Да вы неплохо живёте, коллега.
– Вы с хлебом или без?
– Кусочек чёрного дайте.
Андрееву как гостю полагалась большая порция основного блюда. Усевшись за компактный кухонный стол, коллеги принялись обсуждать дело, накалывая вилкой картофельную соломку.
– Короче, у нас с вами полно версий, но одна всё же засела у меня в голове, товарищ капитан: преступник разбирал кирпичную стену дома, а потом наткнулся на бетон и понял, что дело – труба. Он просунул голову в чердачное окошко подышать свежим воздухом, стало быть, увидел незапертое окно в здании банка и, долго не думая, двинул прямо на крышу, а оттуда – беспрепятственно внутрь банка, так как мастера проявили неосторожность, сняв решётку. Попав на третий этаж, грабитель принялся пробивать пол – и не абы где, а в чётко указанном наводчиком месте. Он сорвал несколько полос паркета и вслед за этим начал бурить пол. Не желая поднимать шум, просунул в первое же отверстие детский зонт и раскрыл его, для того чтобы в него падали куски бетона. Зонтик наполнился, грабитель опустил его вниз и приступил к распилу арматуры. Спустился вниз наш скалолаз по верёвке, привязанной к загнутому штырю, и по ней же взобрался обратно на третий этаж, взяв деньги. Ну, а потом на всех парах дунул в окно, пробежался по крыше и вернулся в жилой дом – лез, как толстячок Винни в окошко чердака, но, в отличие от Пуха, не застрял. Спустился вниз по лестнице и оказался на улице.
– Пум-пурум-тарам-пум-пум… Гениально! – воскликнул Андреев. – Оставим эту версию. Теперь выйти бы нам на наводчика.
– С этим у нас напряжёнка.
Андреев наморщил лоб.
– Можно вопрос, не относящийся к этому делу?
– Конечно!
– Саша, расскажите поподробней, как погиб ваш товарищ?
Саша погрустнел и отвёл взгляд.
– Хочу вам помочь схватить убийцу вашего товарища.
– Он погиб во время ночного налёта на дом начальника обувного цеха.
– Хозяин дома жив?
– Нет, его нашли убитым – соседка опознала тело: бандиты сначала привязали мужчину к стулу, а потом зарезали. Двоих из налётчиков, по всей видимости, застрелил Гамлет. Одного из них личность установлена.
– Почему он пошёл на задержание один, не взяв вас или других ребят из отдела? Он ничего не говорил о своих намерениях?
Саша вытаращил на Дотошного глаза.
– Да ничего он не пояснял – мутил сам что-то по-тихому: посылал меня и напарника следить за одним пареньком в обувной цех.
– Что за тип?
– Обычный – суслик какой-то: дома постоянно торчал, а потом бац – и разбился на машине, по всей видимости, умер.
– Попахивает странным.
Саша начал нервничать: два в корне разных преступления, где и в первом ничего неясно, и во втором. А он в этой ситуации – какой-то профессионально несостоятельный оперативник, жующий жареную картошку.
– Не просто так Гамлет посылал нас на слежку…
– За тем парнем?
– Ага.
– Саша?
– А?
– Вы уверены в том, что тот человек, за которым вы следили, мёртв?
– Как вам сказать, Альберт Сергеевич. Видел сам, как его машина вылетела на встречную полосу, а затем врезалась в столб. Скорая помощь приехала и забрала пострадавшего. В тот момент, когда его грузили в машину скорой помощи, он вроде не шевелился. Не могу быть уверенным, так как наблюдали с напарником за происходящим с двадцати метров, сидя в автомобиле.
– Если он остался в живых – мы можем подъехать к нему и поговорить с ним: разузнаем, что за малый и чем дышит. Если нужно будет – припугнём.
Саша поднял руку, выронив из неё вилку.
– Вспомнил!
– Что?
– Гамлет назвал того парня потенциально опасным.
– Обзвоните морги и больницы, думаю, в этот день немного пострадавших в аварии привозили в эти учреждения.
– Займусь этим с утра.
Саша и капитан Андреев доедали картошку в глубокой задумчивости.
79. Городская больница, Ереван, день, 10 августа
– Саша, всё в порядке? – заботливо поинтересовался капитан Андреев.
– Не уверен, – теряясь ответил тот, – больничного запаха боюсь… и крови.
Саша не врал: при виде тянущейся густой алой жидкости его взгляд мутился.
– Тогда погуляйте в коридоре, я сам пообщаюсь с товарищем Калачаном.
Сашу это успокоило: не нужно будет потом прибегать к помощи нашатыря и бороться с последствиями нервного стресса. Оперативник удобно устроился в кресле, стоящем возле высокого фикуса.
Андреева, направляющегося в палату к Николаю, остановил пробегающий мимо врач.
– Нет-нет, в такой обуви категорически нельзя в палату, уважаемый, – у нас всё стерильно!
Капитан угрозыска показал свои документы, представился врачу и объяснил, что должен пообщаться с пациентом. Доктору пришлось разрешить посещение больного и проводить к нему следователя.
– Как вы себя чувствуете, товарищ Калачан? – Андреев присел на край койки.
– Если бы не сломанная нога – сказал бы, что лучше всех, – ответил тот, – в душ ходил бы по-человечески, а так приходится мыться кое-как и голова постоянно кружится. Вы кто? Мы знакомы?
– Капитан уголовного розыска – Альберт Сергеевич Андреев. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Николай прищурил глаза, читая развёрнутое перед ним удостоверение милиционера.
– И чем же я обязан глубокоуважаемому уголовному розыску Москвы, здесь, в Ереване?
Андреев не ответил на саркастический вопрос подозреваемого в деле об убийстве милиционера и начальника обувного цеха.
– Кем вы приходитесь гражданину Егиазарову Гаспару Эдуардовичу?
Николай призадумался на несколько секунд изучающе рассматривая лицо следователя, и без колебаний ответил:
– Абсолютно никем.
– Вы заходили к нему на работу, – Андреев начал давить на Николая, намекая на то, что о каждом его шаге всё уже известно.
– Заходил, – Николай подтвердил слова милиционера, – но это же не значит, что я кем-то ему прихожусь.
– Что вы делали в его обувном цеху?
– Сначала я попросил его помочь мне с обувью – хотел заказать у Гаспара новые туфли для себя, новомодные какие-то, а потом мы обсуждали проект постройки дома.
– Какого дома?
– Гаспар планировал построить себе новый дом, а старый сровнять с землёй.
– Вы архитектор?
– Строитель.
– Один работаете?
– В бригаде.
– Знаете ли, где находится дом вашего заказчика? Бывали ли когда-нибудь в доме гражданина Егиазарова?
– Нет, лишь у него на работе, кто я такой ему, чтобы он меня в дом звал.
Андрееву хотелось, чтобы Николай взорвался, оговорился, раскололся, но тот отвечал на каждый вопрос размеренно и правдоподобно, не вызывая каких-либо подозрений.
– Вы бы очень помогли следствию, если бы рассказали о товарищах Погосове Левоне Артёмовиче и Геворкяне Гамлете Генриховиче, – капитан продолжал опрашивать Николая.
– Если бы я их знал…
– То есть эти люди вам незнакомы? – недоверчиво переспросил Андреев.
– Нет, никогда их не видел, никогда с ними не разговаривал, фамилии этих мужчин слышу впервые.
– Что ж, спасибо вам, – вздохнул капитан угрозыска. – Выздоравливайте.
Пациент радостно заёрзал на койке: дотошный милиционер собрался уходить. Николай смотрел вслед капитану, не отводя глаз. Тот встрепенулся, чувствуя на себе взгляд Калачана, резко развернулся к нему и спросил:
– Когда вы в последний раз виделись с Егиазаровым?
– Дней за пять до аварии. А что вообще случилось?
– Теперь вы ему дом не построите – он убит. Николай, а скажите мне вот что: какой у вас размер ноги?
– Как убит?
– Ножом. Вы так и не ответили на мой вопрос.
– Какой?
– Размер вашей ноги?
– Сорок второй. А зачем вам это?
Андреев резко кинул взгляд на «одинокий» тапочек без пары, находящийся возле койки Николая.
– Да так, привычка профессиональная спрашивать всё у всех. До свидания, поправляйтесь Николай.
– До свидания.
Саша присматривался к молоденьким медсестрам и санитаркам: всегда хотел иметь жену-медика, только с личной жизнью не складывалось в силу постоянной и ненормированной работы, к тому же он считал себя непривлекательным, невзрачным мужчиной, хотя с виду был очень даже неплох.
– Салют, пропавшая душа! – Саша вскочил с кресла. – Поговорили с подозреваемым?
– Поговорил, – вздохнул Андреев. – Строитель какой-то, дом собирался возводить Егиазарову. Признаться, я мало что понял с его слов, парень говорил заторможенно.
– Это из-за сильного сотрясения мозга. Пока вы опрашивали подозреваемого, я успел побеседовать с его лечащим врачом: говорит, Калачан совсем слаб был, хоть и просил выписать его поскорее.