Kitabı oxu: «Счастье?»
К сожалению, все изложенные здесь события, за редким исключением, имели место в реальной жизни, однако тем, кто в каком-то из эпизодов вдруг узнает себя или кого-то из своих знакомых, друзей и близких, не стоит полагать, что речь идет именно о них – жизнь предпочитает развиваться по давно устоявшимся паттернам, а потому ее участники не имеют никаких оснований рассчитывать на некую собственную исключительность.
Предисловие редактора
Чтение книги, которую вы сейчас держите в руках, женщинам абсолютно противопоказано. Не то чтобы это произведение откроет им нечто новое – женщины всегда подозревают, что окружающие их мужчины ведут себя подобным образом и совершенно не замечают (или упорно не желают признавать) определенных, и особо гиперболизированных автором, черт собственного характера и поведения. По этой причине ничего кроме разочарования, раздражения, обиды и прочих подобных чувств, не запланированных в момент приобретения романа с вполне оптимистическим названием, они не испытают. Кроме того, рискну предположить, что чувства эти потенциально могут перерасти в гнев в адрес автора, а того гляди и всех мужчин в целом. По этой причине категорически не рекомендую читать эту книгу юным, а особенно романтически настроенным барышням, вдобавок мечтающим выйти замуж, после чего жить долго и счастливо.
Также хотелось обратить внимание читателей и противоположного женщинам пола, считающих себя счастливыми в браке, – скорее положите эту книгу откуда взяли. Не надо разрушать свой уютный мир, не многим в этой жизни повезло обладать заблуждением столь высокого порядка. Эта же рекомендация относится и к мужчинам младше тридцати – вряд ли это сочинение вызовет живой отклик в вашем сознании. Пока вы не достигли этого возрастного порога, вам кажется, что все в жизни обязательно сложится замечательно. Вы уверены, что еще лет десять вы будете трахаться с кем хочется (или скорее с кем попало), а потом внезапно встретите девушку своей мечты, которая будет вас любить, готовить, как мама, делать минет по утрам, зарабатывать почти столько же, сколько и вы, мыть посуду, обсуждать с вами последние ужастики, сочувствовать проигрышу любимой футбольной команды, не обращать внимания на регулярные пьянки с друзьями и прилипшие к вашему пиджаку после очередного корпоратива длинные блондинистые волосы. Пока вы не знаете, что этого не случится. Не претендуя на всезнание, я с уверенностью могу заявить: даже если кому-то очень повезет на самом деле встретить девушку, похожую на свою мечту, жизнь развернет перед его глазами какую угодно, но только не вышеописанную картину. Один из возможных вариантов развития такой ситуации и предстанет перед оставшейся (уже совсем немногочисленной) категорией читателей, коим эта книга, собственно, и адресована. Хотя в качестве забавной истории ее могут читать абсолютно все (кроме, разумеется, детей), просто не принимайте ее слишком близко к сердцу.
Счастье есть
Ярко-красная стрела, кажущаяся еще ярче на фоне грязно-серой московской зимы, плавно распахнула двери, и я вошел в пустой вагон «Аэроэкспресса». Удивительно – никакой толчеи, бывают же дни, когда все время везет! Сначала отменилось дурацкое и совершенно бесполезное утреннее совещание в московском офисе (можно подумать, бывают полезные!), затем я практически моментально поменял билет и теперь мчу домой, в Питер. Хотя, конечно, не совсем домой, а всего лишь в офис. (Кто же мне простит пятничный прогул? Наверное, только моя шагреневая совесть.) Да и мой теперешний дом – совсем не то место, где я чувствую себя счастливым.
Еще в детстве я заметил, что в хорошем настроении даже самые простые вещи кажутся замечательными и невероятно милыми. Я с удовольствием улыбаюсь красивым девушкам, не строя на их счет далеко идущих планов, а просто так, без повода! Они, наверное, чувствуют эту искренность и улыбаются в ответ. Некрасивым я, кстати, тоже улыбаюсь, и опять же совсем безо всякого повода (жалость тут ни при чем). Мне все нипочем – разлитый по асфальту коктейль из дождя со снегом вперемешку с ядовитой химией, от которого мои ботинки, высохнув назавтра, покроются ярко-белым хрустящим налетом, меня совсем не тревожит. Я даже не обращаю внимания на насморк, мучающий меня уже вторую неделю из-за нескончаемой питерской промозглой слякоти. Мне до этого нет никакого дела, я доволен абсолютно всем!
Конечно, немного болит голова – неизбежная расплата за вчерашний душевный вечер с моим замечательным московским другом. Но если обычно головная боль приводит меня в состояние тревожной озабоченности – мне не терпится от нее поскорее избавиться, то сегодня утром я даже некоторое время с интересом за ней понаблюдал: «Может, сама пройдет?» Почти полуторачасовой эксперимент оказался безрезультатным: боль по своей воле никуда не делась, и по пути на Белорусский вокзал мне все же пришлось заскочить в аптеку. Мне снова повезло, причем дважды: в аптеке не оказалось очереди, а за кассой сидело создание, напоминавшее ангелочка с ванильных картин Антуана Ватто. Ангелочек обернулся ко мне и захлопал пушистыми ресницами.
– Девушка, доброе утро, – начал я, – будьте любезны, дайте, пожалуйста, самое эффективное средство от головы, только топор предлагать не нужно!
Девушка захихикала: видимо, ее юный возраст не предполагал знакомства с этой бородатой шуткой.
– Вот замечательные таблетки, – она положила передо мной какую-то яркую пачку.
– А какой здесь активный компонент? – решил поумничать я.
– Ибупрофен! – ни секунды не задумываясь, выпалила она.
– Понятно, мог бы и не спрашивать, – состроил я недоуменное выражение.
Девушка фыркнула от смеха.
– А принимать-то сколько? – продолжил я и дальше строить из себя идиота.
– Достаточно одной таблетки! – рассмеялась девушка, неожиданно демонстрируя знакомство с классикой.
Вот так непринужденно разделавшись с единственным на это утро неприятным ощущением, я направился по привычному маршруту. И вот я в кресле «Аэроэкспресса», а впереди тридцать пять минут спокойствия и комфорта. Я со всего размаху плюхнулся в кресло у окна и огляделся.
Вагон был практически пуст. Несколько мест занимали командировочные, легко узнаваемые по озабоченным лицам и сумками с ноутбуками, в одном углу расположилась компания веселых тинэйджеров и вдали маячили странные персонажи, сложно поддающиеся четкой классификации: женщина лет тридцати, похожая то ли на жену олигарха, то ли на дорогую проститутку, и странного вида человек, больше всего напоминавший агента КГБ. В общем, никаких ярких индивидуальностей. С точки зрения people watching,1 внимания заслуживала только нелепая парочка лет двадцати: парень походил на повзрослевшего Ганса из сказки Гримм, но вот его спутница на Гретель никак не тянула. Внешностью и поведением она больше всего смахивала на ведьмину дочку – толстую и капризную, заполучившую принца то ли обманом, то ли колдовством. При этом обнимавший ее за попу Ганс выглядел абсолютно счастливым.
«Невероятно! Но как?» В который раз задал я себе этот скорее риторический вопрос – и моментально расплылся в улыбке, вспомнив развернутый комментарий Дениса на этот счет. На кресле рядом валялась оставленная кем-то газета. Бесплатная, которые вам норовят всучить наряженные в ватники кислотных цветов толстые тетки у метро. Я обычно читаю в них только два раздела на последней странице – гороскоп и анекдоты, что в подобном издании по сути является одним и тем же. Машинально взяв ее, я привычно взглянул на последнюю страницу. Гороскоп Весов на этот день стал для меня первым не совсем приятным событием на сегодняшнее утро: «Ваш близкий человек может сегодня вас неприятно удивить».
«Кого, интересно, они имеют в виду?» – подумал я. «Жену? Ну вот кто-кто, а она-то меня ничем неприятным удивить уже не сможет! Хотя кто ее знает. В конце концов – почти в автоматическом режиме начал я процесс аутотренинга, – никогда эти гороскопы не сбываются!» И обратился ко второму своему любимому разделу. С анекдотами дела обстояли гораздо лучше. Первым в списке шел скорее афоризм, моментально вернувший меня в прежнее состояние: «Мечта – это когда надеешься, что будет лучше, ностальгия – когда вспоминаешь, как было лучше, чем сейчас, реализм – когда есть то, что есть, а счастье – это когда не думаешь, что было, что будет и что есть». Это явный знак – судьба мне подсказывает: тебе не кажется, ты и вправду по-настоящему счастлив!
Пролистав газету до конца, я отшвырнул ее в сторону и уставился в окно.
Конечно, в питерском офисе меня работы ждет вагон и маленькая тележка, но, как наставительно утверждает один мой товарищ, «работа, не являясь мужским детородным органом, способна простоять неограниченное количество времени». Мое отношение к работе не настолько прямолинейное, а скорее философское: я никогда не хотел – и надеюсь, что никогда не походил на фокстерьерно-энергичных яппи русского разлива, искренне полагающих: только скорость, нахрапистость, наглость и тому подобные качества, отличающие крайне непорядочных людей, являются ключевыми для успешной карьеры. Я просто спокойно делаю свою работу, и получается это у меня неплохо. Другое дело, как труд небезызвестного Сизифа, работа моя никак не кончается, но это уже совсем другая история, и меня она сейчас совершенно не волнует – ничто не может потревожить моего почти абсолютного счастья.
Обычно в «Аэроэкспрессе» я сплю. Я просто обожаю этот механизм – сон всегда выручает в трудных ситуациях. Чувствуя, как все хреново, я просто стараюсь побыстрее лечь спать – и все проблемы пропадают, ведь я оказываюсь там, где их нет. Еще Василиса, в доказательство своего многообещающего прозвища, убеждала Ивана Царевича именно этим способом решать любые возникающие проблемы. Но теперь, когда я так счастлив, невероятно обидно и нестерпимо жалко тратить время на такую пустую вещь, как сон, безвозвратно крадущий драгоценное время моего восторженного ощущения. Так что получается, вот оно, счастье? Неужели дождался?
В детстве я, как и все, кажется, был счастлив, просто этого не замечал. Постоянно находились мелочи, омрачавшие это счастье – то мультфильм по телику пропустил, то сборная по футболу опять проиграла, то двойку по физике схлопотал. То понос, то золотуха. Но сейчас-то я не дам себя обмануть и буду нежно лелеять это давно забытое ощущение.
Интересно, а может, я чего-то не так понимаю? Может, счастье – что-то совсем другое? Я ухмыльнулся и решил «загуглить» этот вопрос, тем более, время позволяло. «Википедия» немедленно констатировала, что «Счастье – психологическое состояние человека, при котором он испытывает внутреннюю удовлетворенность условиями своего бытия, полноту и осмысленность жизни, а также осуществление своего назначения». Словосочетание со смутным значением «осмысленность жизни» предлагало возможность по ссылке перейти на другую статью. Воспользовавшись ею, я наткнулся на несуразное оливье, наструганное из расплывчатых религиозно-философских определений, щедро заправленных майонезом личного опыта автора статьи. К непосредственной реальности эта околесица имела крайне отдаленное отношение.
Дальнейшее изучение вопроса привело меня к перечислению значений слова «счастье», из которого выяснилось, что это не только «понятие морального сознания, обозначающее состояние человека», но также и город в Луганской (бывшей Ворошиловградской) области Украины, русский парусный линейный корабль постройки 1741 года, а вдобавок фильм режиссера Тода Солонза. Я снисходительно улыбнулся, вспомнив, как, позарившись на позитивное название и заявленный в аннотации жанр комедии, я отправился смотреть его в кино, а после просмотра погрузился в обширный депрессняк.
Странный выбор, лучше бы упомянули рассказ Акутагавы. Да и с самим определением я категорично не согласился. При чем тут мораль? Лично у меня это ощущение возникает в основном от действий, общепринято считающихся аморальными. А собственное понимание и само определение счастья, сформулированное после трех дней отсутствия дома жены, было предельно простым – когда получил, что хотел, или избавился от того, что тяготило. Доказательство истинности этой формулировки я получил незамедлительно, оказавшись на очередном тренинге, на этот раз по эффективной коммуникации, где тренер в ходе вступительной части вдруг задал аудитории довольно неожиданный вопрос: «Вы помните ваш самый счастливый момент в жизни?» Затем выступающий сделал многозначительную паузу, позволяя присутствующим сначала вспомнить, а потом насладиться радостью того мгновения. Женщинам, вероятно, представился момент надевания на них кольца в ЗАГСе, девушкам – момент первого поцелуя, а мужчинам, скорее всего, вспомнились моменты наслаждения, возникающие в первые секунды обладания машиной, женщиной или деньгами. Дав еще пару секунд, чтобы каждый смог прочувствовать яркость своего воспоминания, выступающий вернул всех обратно в реальность, повторив: «Вспомнили?» Меня приятно удивил мужчина, по виду мой ровесник, сидящий рядом. Ни секунды не раздумывая, он просиял и радостно произнес, то ли в ответ выступавшему, то ли чтобы все вокруг могли разделить его радость: «Конечно, помню! Когда с женой развелся!»
Его лицо светилось от счастья и не возникало и тени сомнения, что говорит он чистую правду. Тогда я от души за него порадовался.
Так вот, теперь я счастлив вдвойне – я наконец понял, как избавиться от тяжкого груза, волочившегося у меня на шее почти семь лет, и получил то, о чем так мечтал, и даже больше. Как же тут не быть счастливым!
Откуда-то из недр моей памяти вдруг всплыл наивно-позитивный рефрен бодрой песни из детства: «Если счастлив сам, счастьем поделись с другим!» Я улыбнулся и, ухватив мысль, немедленно закрыл страницу с «Википедией», нажал на закладку своего блога и после секундного размышления начал писать:
ne_romantiсk
Меня давно мучил своей неразрешимостью вопрос об определении счастья, и не столько как концепции, ведь наукообразное определение можно дать любому явлению, а скорее, как эфемерной цели, дразнящей человечество на протяжении всего его существования, как удаляющийся мираж маячит перед умирающим от изнеможения путником.
Счастье понимают все по-разному. Я в этом убедился, собрав целый ворох цитат и в течение года проводя опрос всех своих друзей, знакомых и не очень знакомых. Результаты этого опроса не то чтобы впечатляющие, но вполне ожидаемо были вырваны из контекста разнообразных жизненных аспектов, наиболее актуальных для опрашиваемых в момент формулировки ответа:
* Happiness is a warm gun (John Lennon).2
* Счастье – это часа через полтора после того как таблетку принял (Света, соседка в самолете по маршруту Москва – Питер, летела на концерт Jamiroquai).
* Это когда годовой баланс сошелся (главный бухгалтер одной крупной корпорации).
* Счастье – когда ничего не тяготит и все по кайфу (Витя, мой одноклассник, рок-музыкант, по совместительству водитель-экспедитор).
* Осознавание того, что нужен другим (Славолюб, коллега на теперешней работе).
* Это просто эндорфины (Вика, секретарша у меня в офисе).
* Когда находишься в гармонии со своими морально-эстетическими концепциям (Олег Эдуардович, мой научный руководитель в аспирантуре).
* Сомнительное высказывание, наверное, одного из самых нудных русских писателей: «В жизни есть только одно несомненное счастье – жить для другого» (Н.Г.Чернышевский)
Однако самая впечатляющая фраза на эту тему принадлежит одному из моих самых любимых писателей:
* Happiness is like a Swedish sunset, it is there for all but most of us look the other way and lose it.3(Марк Твен)
Да, мало кто из нас задумывается, что счастье – всегда рядом, как, например, тому же путнику до того, как он оказался в пустыне, никогда не приходило в голову – ведь постоянное наличие воды рядом и есть счастье. Понимание этого дорогого стоит.
И сейчас, когда я все-таки смог наконец выбраться из той пустыни, куда меня занесло то ли ветром судьбы, то ли необозримой глубиной собственной глупости, я любуюсь этим великолепным видом заката, и у меня нет ни тени сомнения – я счастлив!
Поставив точку, я еще хотел проиллюстрировать этот пост какой-нибудь впечатляющей закатной фоткой, но ничего подходящего в телефоне не нашлось, а постить чужие я считал совсем неправильным.
Едва я нажал на кнопку «опубликовать», мне тут же пришло в голову, что этот пост диссонирует не только с моим ником, но и со всей концепцией моего блога. Готично-мрачный циник под именем ne_romantiсk совершенно не соответствует моему настоящему мироощущению! А может, просто стоит начать новый дневник, взглянув на жизнь другими глазами?
Я уже открыл страницу для регистрации нового пользователя и стал придумывать новый ник, в голову приходила банальщина вроде happy_face4 или sun_is_shining5,но тут заметил – народ потянулся к выходу, вот и «Шарик».
Не торопясь, встав в очередь на регистрацию, после марш-броска по длиннющему тоннелю от перрона (даже чашка капучино из «Старбакса» не особо поддержала), я поймал себя на мысли – ощущение непреходящей, щенячьей радости никак не отпускает. Мне нравится Шереметьево-D, я любуюсь зависшей в небе букве «зю», а ведь раньше я обязательно скалькулировал бы сумму, распиленную при ее проектировании и строительстве, меня совсем не бесит толкучка у стоек регистрации. Я просто спокойно стою, размышляя о том, что скоро там, в высоте, я увижу голубое небо, по которому так соскучился, ведь угрюмая питерская зима практически не дает шанса увидеть его на земле. Да, на самом деле, я просто и абсолютно счастлив!
И кто бы мог подумать, всего лишь только пару-троку месяцев назад я пребывал в полном раздрае с собой. Я думал – моя жизнь окончена, а впереди маячит непроглядная тьма и мрак. Странно, но тогда мне ничего не нравилось: ни голубое небо, ни улыбки девушек, ни Шереметьево. Не то чтобы не нравилось, просто я этого не замечал. Почему, спросите вы? Элементарно, отвечу я. В той своей жизни, как ни пытался, я никак не мог найти хоть что-то радостное и размышлял, как справиться с тяготами и невзгодами. До счастья ли тут? Так как же я до этого дошел, или скорее, докатился?
Было бы глупо утверждать, что я, так сразу осознал внезапно появившееся состояние своего мучительно-безнадежного существования. Конечно, любое событие происходит по какой-то причине, а вернее, причин этих целый нескончаемый веер или, если хотите, уходящая в бесконечное прошлое длиннющая цепь причин. Однако, обычно на поверхности видна одна-единственная причина, которая, как нам кажется, и толкает с горы событие, к тому времени, представляющее собой огромный снежный ком, слепленный за многие годы из крошечных снежинок причин и причинок. И как ни старайся, вероятность обнаружить ту самую точку отсчета, откуда и возник, громоздящийся перед глазами результат, близка к нулю.
Во саду ли, в огороде все предельно просто: посадил картошку – получи картошку, посадил клубнику – нате, пожалуйста! А в жизни обнаружить момент, когда именно возникла та самая главная причина, почти невозможно, если только речь не идет о детях, да и то не всегда.
В моей жизни, а я не претендую ни на какую исключительность, все происходило в полном соответствии с этой схемой. Однако я, как человек, профессионально зарабатывающий на жизнь аналитикой, считаю делом чести докопаться до этих причин. А вот причин, моего внезапного осознавания собственного несчастья, на первый взгляд, было великое множество. Начать хотя бы с уже упомянутой глупости и неумения разбираться в людях. Но само событие, ставшее первой снежинкой в этом огромном шаре, обрушившим меня в пучину мрачной тоски, определить или, скорее, выбрать, я так и не смог.
Конкуренция оказалась слишком высокой – на эту роль претендовало, как минимум, три эпизода. Первой в рейтинге событий, претендовавших на статус ключевого в моей относительно внезапной переоценке ценностей, довольно символично значилась авария. У светофора, заглядевшись в экран недавно приобретенного яблочного девайса – собственного подарка на свой же день рождения (приобретение этого устройства из списка возможных причин я исключил ввиду слишком отдаленной связи), я влетел в жопу ничего не подозревавшей ярко-красной японской «букашке». Так как я никогда не пристегиваюсь, то, следуя законам физики, со всего размаху шарахнулся головой о руль, а поскольку у меня, как у любого сотрудника умственного труда, голова является самым больным местом, я до сих пор подозреваю, что этот удар и сдвинул у меня в мозгу какие-то шарниры и колесики, отчего я неожиданно стал видеть и воспринимать свою жизнь «гораздо иначе», как выражается один мой друг, выпускник филфака. Имея в бардачке «каску», я совершенно не расстроился, тем более, возник прекрасный повод пропустить очередное никчемное совещание.
Вторым событием, выбивавшимся из череды годами отточенных действий и их последствий, стала моя – вследствие аварии – поездка на метро, по пути к которому я, срезая угол, решил пройтись по Смоленскому кладбищу. Около симпатичной церквушки я увидел, как оттуда навстречу мне семенит забавного вида бабушка, энергичная и бодрая, светившаяся здоровым розовым румянцем. Поравнявшись со мной, она сперва окинула меня взглядом – и моментально изменилась в лице. Взяв меня за локоть, как-то очень участливо и вместе с тем тревожно пробормотала:
– Ой, внучек, что же это они с тобой сделали?
Я слегка напрягся – бабушка эта совсем не выглядела полоумной старухой, а скорее напоминала кинематографический сказочный персонаж. И к тому же искренняя тревога в ее глазах заставила меня задержаться. Подумав, что у меня на лбу остались следы удара о руль, я махнул рукой и смущенно пробормотал:
– Да ерунда! Немного ударился! – потер я лоб.
Но бабуля, покачав головой, что-то забормотала себе под нос и, крепко взяв меня за руку, то и дело оглядываясь на церковь, начала креститься.
– А теперь, внучек, пойдем, свечку тебе поставить надо.
Совершенно не понимая, что происходит, но руководствуясь каким-то чутьем, подсказывающим – старушку стоит послушаться, я отправился следом за ней и поставил свечку у указанной ею иконы. Выйдя из церкви, в порыве благодарности я попытался сунуть бабушке сторублевку, но она сердито отмахнулась:
– Вон, поди лучше нищим подай!
Я не глядя сунул купюру первому в ряду нищему и с облегчением продолжил свой путь, слыша, как она бормочет мне вслед: «Дай Бог тебе счастья, дай тебе Бог!»
Это пожелание милой бабули отчего-то наполнило меня наивно-яркой детской надеждой. Помню, как всю школу я пребывал в уверенности, что, закончив ее, окажусь в совершенно счастливом и ярком мире. Я всегда ждал от жизни чуда, и порой мои желания сбывались, но чудеса получались какими-то недоделанными. То на день рождения вместо прекрасной электрической железной дороги я получал, неплохую заводную машину, то вместо первой красавицы класса (отказавшей мне в грубой форме) я отправлялся в кино со второй красавицей, то на экзамене я вытягивал единственный недоученный билет и вследствие этого недотягивал до «пятерки», или вместо повышения зарплаты получал приятную, но разовую премию.
Следующим событием, претендовавшим на статус переломного, стала случайная встреча в метро, почти сразу после встречи с румяной старушкой. К слову, я очень люблю кататься на метро (об этом чуть позже). Оказавшись под землей, я почти тут же наткнулся на своего университетского друга, с которым не виделся лет, наверное, семь – сначала он уезжал учиться в Англию, потом работал где-то за границей, затем вернулся, после чего снова уезжал, и так далее. Он оказался в метро по похожей причине – чинил своего железного коня. Мы тут же договорились встретиться вечерком, поболтать о том о сем.
Как ни странно, встреча эта состоялась: жена с Кирюшей укатили на дачу, а на работе вдруг установился подозрительный штиль. Сама наша встреча с Костей, как звали моего друга, ничего особенного из себя не представляла – обычные посиделки некогда плотно общавшихся друзей, вечер ответов на ничего не значащие вопросы «Ну и как ты там?» и следующие затем тоскливо-подробные рассказы о том, как же дела обстоят самом деле. Со стороны такие встречи часто выглядят отчаянным соревнованием, в котором каждый смутно надеется, что хорошо дела идут только у него самого.
К счастью, с Костей беседа развивалась по другому сценарию, он никогда не строил из себя супер успешного, всего добившегося засранца. Мы вспоминали Универ, обсуждали новый роман Мураками, проходивших мимо девчонок и планы на лето.
После третьего пива – часы показывали около десяти – Костя, изобразив на лице извиняющееся выражение, спросил:
– Я сделаю один короткий звонок?
Я пожал плечами:
– Конечно, звони.
Костя достал трубку и отработанным движением в одно касание набрал номер. После чего принялся нежно и ласково, почти сюсюкая, с кем-то разговаривать, через каждое слово повторяя то «котенок», то «sweetie»6, то «малыш». Звучало это совсем не слащаво и абсолютно искренне. Мне, во всяком случае, так показалось.
– Жена? – спросил я участливо.
Костя кивнул, улыбнувшись с нескрываемой нежностью.
– Недавно женился? – понимающе спросил я, вспоминая те то ли три, то ли пять месяцев относительно благополучного сосуществования с женой. И вот тут-то и произошло то самое необычное.
– Ты что? – удивленно ответил он. – Сразу после окончания. Дашу, что ли, не помнишь?
Я, конечно, прекрасно помнил и Дашу, и их свадьбу, и как я, сидя за столом рядом с дядей невесты, единственный раз в жизни смешал портвейн с водкой и после целого дня мучений дал клятву больше никогда не пить крепленое вино. Но как после стольких лет он все еще продолжает искренне называть ее «котик»? И где-то в неизвестных глубинах организма возникло то неприятное ощущение тоски вперемешку с завистью, покрытое липким налетом разочарования, обычно появляющееся, когда понимаешь, в этой жизни что-то прошло мимо.
«А может, я просто давно не делал Ане ничего хорошего? – закопошились в голове мысли. – Может, стоит попробовать как-то все наладить, привести обратно в чувство, ведь бывает же у кого-то – живут почти двенадцать лет и счастливы?»
Почти сразу после звонка Костя заторопился домой, а прощаясь, сунул мне визитку:
– Если в «четверке» надоело лямку тянуть, позвони сюда, они мне уже раз десять предложения разные высылали. Другим человеком себя почувствуешь!
Я снисходительно хмыкнул и скорее из вежливости сунул визитку в карман. В тот момент времени душевное состояние относительно работы меня абсолютно устраивало. Пауку в банке с другими пауками тоже бывает комфортно. Беспокоило меня совсем другое, и, вернувшись домой, я прямо с порога начал действовать.
– Ну, привет, Пипка, – сказал я как можно более ласково, приобняв Аню. Это самое забавное прозвище, которым я ее когда-то называл.
– Ты что напился так? – спросила она, сурово нахмурившись, и, уткнувшись острыми кулачками мне в грудь, со всей силы отпихнулась: – Фу, как от тебя воняет!
Как я сейчас понимаю, именно это и стало первой снежинкой, вокруг которой и стал накручиваться тот снежный ком, выросший затем до размеров небоскреба Empire States. Хотя до этого я много раз слышал от Ани подобные слова, именно тогда они меня впервые реально задели. Тут мне пришла в голову еще одна интересная мысль, которую, пока не объявили посадку, я не мог не увековечить в своем блоге:
ne_romantiсk
Неведение иногда бывает успокоительным —например, не знаешь ты о существовании шоколада, и слаще репы ничего не пробовал, то шоколада и не хочется. Но стоит лишь раз этот шоколад попробовать, а более того – узнать, что некто каждый день имеет возможность лопать этот шоколад, как немедленно отсутствие этого продукта кажется тебе невыносимой пыткой.
Снежинки стали налипать друг на друга в обвальной геометрической прогрессии именно тогда, когда я, отчаявшись от беспробудной работы, внезапно вспомнил про Костину визитку и через месяц вошел в новый офис. Тогда я надеялся, этот день положит начало новой жизни. Надежда эта оправдалась, правда, совершенно не так, как я себе представлял. Я прокатился по таким эмоциональным американским горкам, что тошнота не отпускала до сих пор. Всего-то год пролетел с того момента, как я осознал, что же на самом деле со мной происходит, и, поняв это, совершенно отчаялся обрести не то что счастье, а просто мгновение спокойствия ума. А вот теперь это самое счастье своим сиянием расцвечивает каждое мгновение такой унылой до недавней поры реальности.
