Старикам здесь самое место

А больше ничего и не было: что не сгорело – растащили, а то, что не смогли унести, воспитанно доела природа.

Война тащит за собой людей, живых и  мертвых. Вместе с их грехами. Оставляя следы на земле, как от плуга. Пушка клюнула дулом и сорвала плодородный, пропитанный кровью слой земли с редкой травой. Затем наконец обод нашел камень и со звуком треснувшего колокола его преодолел.

Иногда время забывает про свою обязанность зализывать раны. Пусть остаются шрамы, но  сукровицы быть не должно.

Он был абсолютно диким, зверем с навыками человека. Его дом – весь мир, а жизнь  – один день. Он ни о чем не сожалеет, не  страдает, возможно, может мечтать, но  лишь на короткую дистанцию, на расстояние вытянутой руки. Если не мечтает, значит, не планирует, а если не планирует, значит, плывёт по настроению. И если настроения нет, то Хаузер никуда не поплывет. И  будет дрейфовать, обгладывая окружающую жизнь.

Седые головы тащили из прошлого то, что в настоящем не применялось бы вовсе, если бы не  они. Как прошедшие ад, они хотели ада для остальных, неосознанно, случайно. Они полагали, что так должно было быть, раз уж так было когда-то.