Kitabı oxu: «Ревизор: возвращение в СССР 32»

Глава 1

Москва. Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами.

Галия села за стол Белоусовой.

Эх, знать бы ещё, как он выглядит, этот запрос, – с досадой подумала она и начала аккуратно перебирать дрожащими руками документы. Не сказать, что на столе заместителя начальника отдела был бардак, документы лежали на столе аккуратными стопками, но непонятно было, по какому принципу Белоусова их разделила. Поэтому пришлось каждую стопку методично перекладывать, просматривая содержание документов.

Не найдя ничего похожего на запрос Министерства бытового обслуживания, Галия расстроилась.

Неужели эта стерва попросту выбросила его? – думала она. – Как с ней дальше работать после этого?

Но потом она подумала, что не стала бы Белоусова так рисковать, она же понимала, что Бондарева из канцелярии могла на неё показать…

Скорее всего, она его припрятала, – решила Галия, – а потом неожиданно подкинет, когда уже совсем поздно будет… Например, той же Морозовой на стол подбросит. Мол, я его сразу вам положила, просто забыла об этом сказать, это вы сами его у себя на столе бумагами заложили и потеряли… И Ольга Вениаминовна ей поверит же, и будет чувствовать себя виноватой передо мной… Ну да, вполне себе в духе этой стервы так и сделать.

Галия осмелела, представив себе, какой вероломной может оказаться Белоусова и начала проверять выдвижные ящики её стола. Она копалась в чужих вещах, чувствуя себя настоящей воровкой-взломщицей. Просмотрев все ящики сверху вниз и не обнаружив ничего подозрительного, она задвинула нижний ящик и огляделась. Что дальше? За спиной у каждого в их кабинете стоял шкаф с двумя закрытыми полками и тремя открытыми. Кучи папок с документами…

Это что же, в каждой придется искать? – в ужасе подумала Галия, но потом сообразила, что запрос должен лежать так, чтобы его наличие там можно было оправдать чьей-то оплошностью.

А что, если она уже подсунула его мне или Ольге Вениаминовне? – подумала Галия. Хотя, у себя-то она уже, наверное, наткнулась бы на него. У неё не так много документов, как у начальства. – А что, если у Ольги Вениаминовны на столе и в шкафу проверить? – решила она и тут же приступила к поискам.

Упорство её было вознаграждено. Запрос обнаружился в небольшой стопке документов на открытой полке у начальницы. Как он туда попал? Элементарно, скажет Белоусова, если ей высказать претензию. Положила Ольга Вениаминовна на него какие-то документы и, прихватив вместе с ними, убрала на полку… И доказывай потом сколько хочешь, что в глаза его не видела!

Галия уверена была, что это дело рук Белоусовой. Морозова не стала бы её посылать в канцелярию, если бы сама запрос припрятала. Что-что, а память у нее хорошая. А такого рода заявки на сотрудников не каждый месяц приходят, даже в такую специфическую организацию, как у них.

Галия села за свой стол и, положив запрос перед собой, стала думать, что же ей делать?

Сегодня рабочий день уже практически закончился, а завтра с утра поговорю с Морозовой, спрошу, что мне дальше с этим запросом делать?.. И, наверное, надо посоветоваться с Пашей, он хорошо разбирается в таких вот интригах. Может, что-то подскажет еще. – решила она.

Тут кто-то попытался открыть дверь.

– Ой! Секундочку! – спохватилась Галия, что так и сидит в кабинете, запершись изнутри.

Открыв кабинет, она распахнула дверь и увидела перед собой расфуфыренного незнакомца.

– А что это вы закрываетесь? – удивлённо спросил он.

– Переодевалась, – ляпнула Галия первое, что пришло в голову. – Вы к кому?

– Здравствуйте, во-первых, – опомнился он.

– Здравствуйте, – кивнула Галия.

– Я заместитель начальника отдела выставок Торгово-промышленной палаты Андриянов Антон Григорьевич. Вы, наверное, в курсе, что наши организации решили объединить свои усилия для работы за рубежом.

– Конечно, – хмыкнула Галия. – Трудно не заметить, что отделы наполовину пусты из-за стажировки наших сотрудников у вас.

Она вернулась на своё рабочее место, в надежде, что он быстро выяснит, что ему надо и пойдёт дальше по своим делам. Но он прошёл за ней следом в кабинет, прикрыв за собой дверь. Галия удивлённо уставилась на него, забыв предложить ему присесть. Однако он сам не растерялся и устроился на ближайшем стуле. Их разделял только её рабочий стол.

***

Андриянов был приятно удивлён и внешностью Ивлевой, и её дерзостью. Он, даже, не сразу нашёлся что ответить, когда она заявила, что половина их сотрудников сейчас в Торгово-промышленной палате на стажировке с таким видом, словно он сделал что-то плохое, организовав это. Может, разозлилась из-за того, что на нее работа ушедших на стажировку сотрудников свалилась? Какая горячая лошадка, приятно будет ее укротить и объездить! Поймал себя на мысли, что восхищён ею.

– Мы очень серьёзным делом с вами занимаемся, – спохватившись, начал он заранее продуманную речь. – И очень хотелось бы вовлечь в эту работу весь коллектив вашего Союза и нашего отдела. Надо максимально использовать наши общие возможности. Мне очень часто приходится бывать за рубежом по делам службы, и я прекрасно знаю, как там бывает тяжело с непривычки, без знания языка и местных особенностей…

Андриянов удивился равнодушию, с которым она отнеслась к тому, что он часто бывает за границей. Обычно с этого момента женщины начинали смотреть ему в рот и ловить каждое слово.

– Ни для кого не секрет, что обычаи в разных странах очень отличаются. Например, в арабских странах…

Он хотел удивить её тем, что арабы пишут справа налево, но она сама сказала об этом, закончив за него его мысль.

– Откуда вы знаете? – удивился он.

– Брат учит арабский, – ответила она, явно проявляя нетерпение.

– Прекрасно… А вы знаете, сколько нюансов в иностранной кухне? Кстати, вы бывали во Франции?

– Нет, – поднялась она из-за стола и достала свою сумочку, намекая, что рабочий день закончился.

– Жаль, что я не успел вам рассказать о всех наших планах… Придётся ещё раз приехать… Я не только это не успел сегодня, – с сожалением произнёс он. – Я и пообедать сегодня не успел… А вы не хотите продолжить нашу беседу в ресторане? Я бы вам сразу и рассказал всё, что должен был.

– Когда, сейчас?! – потрясённо уставилась она на него. – Извините, мне надо домой! У меня муж, дети! День рождения сегодня у папиной новой жены!.. Простите, но я уже опаздываю.

Она подошла к двери и распахнула её, приготовив ключи от кабинета, и не оставив ему ни шанса продолжить общение внутри.

– Ну, что же… До встречи в следующий раз, – вынужден был он покинуть кабинет.

– До свидания, – попрощалась она и умчалась. Только он её и видел.

Ничего не понимаю, – глядя ей вслед, думал Андриянов. – Никаких обычных восторженных реакций. Ни на что… Кто она, вообще? И почему у неё брат арабский учит? Похоже, рано я на осаду этой крепости решился. Непростая она оказалась, ох, непростая. Надо было информации побольше сначала собрать… Исправлюсь, обязательно исправлюсь! Такая красотка того заслуживает!

***

Вот же чёрт! Принесла его нелегкая! – думала Галия, спускаясь в метро. – Теперь на день рождения опаздываю!.. Как же это всё противно!..

Пока замуж не вышла, и Павла не встретила, то и наплевать было, когда вот так заигрывали. Обращают мужчины внимание, ну и ладно, что же поделать, если сразу видно, что это не твой мужчина? Главное, чтобы уважение при этом проявляли. Сатчан вон, когда у него помощницей работала, тоже аккуратно намекал, что их отношения могли бы перейти в другую плоскость. Но ей достаточно было один раз сделать вид, что она не поняла его намёков и он спокойно отошёл в сторону. Ну да, стала бы она встречаться с женатым, как же! Как потом в глаза его жене смотреть? И как здорово, что она не приняла ничьих ухаживаний и дождалась Павла…

Но этот!.. Из Торгово-промышленной палаты! Что он о себе возомнил?! Старый, за сорок лет так точно, а туда же! Совсем не соображает? Куда ему против Павла? На его фоне у него вообще нет ни одного шанса… Но он большой начальник, влиятельный человек, как бы с ним проблем не было… Но мужу говорить нельзя, как бы он с этим старичком что не сделал, разозлившись…

***

Москва. У дома Ивлевых.

Поставил машину во дворе и пошёл к подъезду. Как раз Лина с работы возвращалась и остановилась подождать меня, поставив сумки на лавку у подъезда.

– Привет, – радушно поздоровался я, считая, что между нами нет никаких разногласий. Как бы непростую совсем вещь для нее сделал, когда всем плевать было. Но Лина есть Лина, как я мог позабыть?

– Что ж вы цыган на свадьбу пригласили выступать, а не моего Витю с группой? – обиженно посмотрела она на меня.

– Лина!.. Это разве ко мне вопрос? – удивился я. – Это что, моя свадьба была?

– Тоже мне! – подхватила она сумки с лавки и пошла в подъезд с гордо поднятой головой. – Что уж там такого в этих цыганах с медведем? Двести лет одно и то же, давно всем осточертело!.. А Витя бы денег подзаработал.

Вот те раз! Такой наезд на ровном месте! – покачал я головой, поразившись Лининой логике. – Это теперь я на все свои собственные праздники должен буду «Ночных асов» приглашать, по ее мнению?Чтобы Витя подзаработал? Да, Лина как раз тот самый типаж людей, которым нельзя добро делать. Они почему-то считают после этого, что не они тебе должны, а ты им. Чуть ли не всю их жизнь будущую обеспечить… Хмыкнув, махнул рукой на ее закидоны, и пошел домой.

Мальчишки уже проснулись. Мама отпустила Ирину Леонидовну и осталась одна с детьми. Хотел присоединиться к ней в большой комнате, но она отправила меня ужинать.

– Нам же ещё на день рождения к Анне Аркадьевне, – напомнил я.

– Ничего, кушай, кушай… Она же после работы. Вдруг у неё не будет возможности накрыть стол горой.

Ну, так-то звучит вроде правильно. Хотя что-то я очень сильно сомневаюсь…

***

Москва. Один из ресторанов при гостинице Россия.

– Добрый вечер, Виктор Павлович, – поздоровался с мрачным видом Володин с уже ожидавшим его Захаровым. – Вот, – положил он перед ним список из двух предприятий. – Эти фабрики мы вам уступаем за помощь с ГУВД.

Захаров посмотрел и сразу увидел в списке трикотажку, на которую сразу глаз положил. Но второе предприятие, это – как насмешка, как издевательство.

– Герман Владленович, вы что же думаете, мы не в курсе ваших активов? Мы ещё в прошлый раз всё про вас выяснили. Так вот, эти объедки оставьте себе. Хотя, нет. Трикотажную фабрику мы забираем, пора уже привести ее в должное состояние. Двадцатый век уже, все же, а у вас там, насколько мне известно, только недавно вспомнили, что можно станки использовать, а не вручную шить. Возьмем мы ее вместе с мясоперерабатывающим комбинатом и заводом стройматериалов. По-хорошему, и косметическую фабрику тоже надо у вас забрать в наказание, но да ладно, нам хватит и этих трёх.

Володин поиграл желваками, но промолчал.

– Вот и хорошо, – удовлетворённо кивнул Захаров. – И не забывайте, вы сами себя довели до такой ситуации. Что решили по козлу отпущения?

– Некрасов пойдёт. Есть у нас такой сотрудник.

– И это знаем. Это правильно.

– Правда, он ещё не смирился с этой ситуацией, – мрачно заметил Володин. – Надо дать ему время, он только утром об этом узнал…

– Времени-то у нас, как раз, и нет, – ответил Захаров. – По Быстровой что?

– Я с ней ещё не виделся. Дайте мне время. Я всё решу.

– Хорошо, но не затягивайте с этим. И мне нужны доверенные лица на всех трех объектах, что вы нам передаете.

– Хорошо, – с трудом выдавил из себя Володин. – Я позвоню.

***

Приехала жена домой вся запыхавшаяся и, не переодеваясь, собралась идти поздравлять Анну Аркадьевну.

– Пойду за Ахмадом, – сообщила мама.

Галия вытащила из шкафа подарок, а я принёс розы из ванной, где они стояли в ведре с водой.

– Ух ты! – восхитилась жена. – Как красиво!

Надо ей тоже будет купить, раз так понравилось.

Вручил ей цветы, а сам взял мальчишек на руки. Галия как-то изловчилась запереть дверь, держа подарок одним мизинцем, и вызвала лифт.

У Якубовых уже сидели за столом в большой комнате сын Анны Аркадьевны с женой и Марат с Аишей. Внуки Анны Аркадьевны Толя и Таня сразу пристроились поближе к нашим мальчишкам.

Пришли Алироевы тоже с подарком и букетом.

Анна Аркадьевна тут ж потребовала всех за стол. И как я и ожидал, там было все богато, как и надлежит на такую круглую дату от состоявшейся профессионально советской женщины. Ну, к счастью, я дома поклевал совсем немножко, так что с удовольствием отдал дань стараниям именинницы.

Получился вполне себе семейный ужин. Марат представил Аишу как свою ученицу, чем поверг в полное недоумение Виталия. Пришлось объяснять ему, когда он выбрал момент и спросил меня об этом, что за ученица у него такая необычная. Сообщил также, что Аиша иностранка из капстраны, из богатой семьи…

Потрясённый Виталик ещё долго потом ходил и переваривал эту информацию.

После застолья мы разделились по интересам, женщины с детьми ушли в маленькую комнату, а мы с мужиками остались за столом.

– Мне на заводе предлагают возглавить отдел учёта материалов, – с гордостью поделился Ахмад.

– А ты что? – удивился я. Ну да, есть с чего. Только недавно из провинции приехал, меньше года отработал, а уже повышение предлагают. Своих, из старожилов, что ли, не нашлось желающих?

– А я думаю.

– Что в функции отдела входит? – поинтересовался я.

– Учёт материалов.

– Ну это понятно… Это же только учёт? Не материально ответственная должность?

– Нет, конечно, только учёт, – уверенно ответил Ахмад.

– Скажи, а что случилось с предыдущим начальником отдела? – спросил я, пытаясь нащупать, где там собака зарыта. Ну не верилось мне, что на хорошее место и без Ахмада не нашлось бы желающих, тот же заместитель начальника отдела, к примеру, почему не пошёл на повышение? Но в лоб спросить не рискнул, обидится ещё…

– А он ушёл в финансовый отдел, – ответил Ахмад.

– А его зам?

– Ушел вместе с ним.

– А, ну тогда можно подумать над этим предложением, – улыбнувшись, согласился я.

Ахмад насмешливо хмыкнул, намекая, что и без моего разрешения сам бы справился с этим вопросом. Да, что-то я немножко увлекся, иногда, расслабившись, все еще забываю про различия в возрасте.

– Руслан звонил, – проговорил Загит, – ему машину отдали. Спасибо, – взглянул он на меня. – Я так понимаю, без тебя там не обошлось?

– Это не я! Это всё Шанцев, – поднял я руки, мол, вы чего?

– Знаю я, кто Шанцева заставил этим заниматься. Спасибо тебе! Да, о машине… Руслан мне её купить у него предлагал, – продолжил Загит. – Машина почти новая, итальянские детали, хотел, чтобы в семье осталась… А я решил, пусть сам ездит. С Ахмадом за дом я за него рассчитаюсь. У меня шкафы неплохо сейчас идут. А Руслан потом вернёт, как сможет, потихоньку…

– Ну, если всем хорошо, то и мне хорошо, – улыбнулся я, взглянув на Ахмада.

Тот уверенно кивнул в ответ, мол, разберёмся.

Долго сидеть не стали, всем на работу завтра, а нам ещё и детей купать-укладывать. Мы первые и ушли с женой, ещё раз поздравив Анну Аркадьевну.

Дома Галия меня огорошила своими приключениями на работе.

– Ты представляешь? – чуть не плача, рассказывала она. – И этой гадине же ничего не предъявишь! А если я завтра отнесу запрос начальству, надо будет потом объяснять, почему его так долго не пускали в работу? И надо будет объяснить, где я его нашла. И что мне сказать? Что я рылась в шкафу у начальницы, пока она была на стажировке?

– Нет, так, конечно, говорить не надо. Скажи, что это дубликат и начинай с ним работать. А настоящий дубликат я когда привезу, ты на место в шкаф начальнице положишь.

– Не получится. На нём же дата регистрации уже стоит апрельская и входящий номер.

– Тьфу ты ну ты, как у вас всё серьёзно. Ну, тогда скажи начальнице, что раз в канцелярии сказали, что в отдел передали, то ты и стала искать везде, где он может быть.

– А это красиво будет выглядеть, что я по чужим шкафам лазила? – с сомнением посмотрела она на меня.

– Ну, ты скажи, что только то, что на виду лежит, просмотрела. Так пойдет? Про то, что везде порылась, лучше не упоминать, это верно.

– Спасибо, – повеселела жена. – Так и знала, что ты что-нибудь придумаешь!

Обнял ее и поцеловал.

– Ты же не против, что я поеду? – спросила меня жена.

– Да с чего бы вдруг? Тем более, для тебя очень полезно мир посмотреть. Иначе станешь многие вещи воспринимать. А мы тут с детьми подстрахуем.

– Спасибо, что ты у меня такой понимающий, а не какой-то сатрап!

Я засмеялся, ну какой из меня сатрап?

Но жена была уже погружена в свое будущее бухарестское приключение.

– Я забыла спросить, как нас будут отправлять, по спискам или загранпаспорт будет нужен?

– Выясни это прямо завтра, – велел я ей. – На оформление загранпаспорта время нужно. И что эта твоя Элла раньше не позвонила?

– Не знаю, – расстроилась жена.

– Не переживай. Я что-нибудь придумаю с паспортом, – пообещал я ей.

– Как мне дальше там работать? Как на неё смотреть? – возмущалась жена, вернувшись мыслями к своей замначальнице, спрятавшей ее приглашение. – Разве так можно поступать?

– Нельзя, но формально она очень грамотно всё сделала. По сути, ей и предъявить нечего. Будешь сейчас эту тему развивать, претензии ей высказывать, она их очень быстро переадресует твоей начальнице. Намекнет везде, что это она заявку потеряла. Возраст, что ли, сказываться начинает? Хороший повод ее подсидеть и должность ее получить. Понимаешь? И у тебя с начальницей отношения испортятся, когда она поймет, откуда все это растет. Доказать же ты ничего не можешь, верно?

– Понимаю, – с горечью ответила жена.

– Значит, делай всё быстро. Начальству объясняй, что запрос затерялся, вот, только нашли. И, будем надеяться, что всё у тебя получится.

– Угу, – грустно улыбнулась она.

Мы уложили детей спать, и я сел читать письма, что мне девчонки в группе разбора отложили. Прочитав пять или шесть благодарственных писем за то, что поднимаю актуальные темы, вдруг наткнулся на порадовавшее меня коллективное письмо.

Писали родители того садика, где мы облаву на поварих устраивали с Ильдаром и Марком. Их обеих уволили. Сейчас в саду, писали родители, новые повара. Готовят очень хорошо и вкусно… И куча подписей с обратной стороны.

– Смотри, что прислали, – протянул я письмо жене. – Так приятно. Не зря старались…

– Какой ты у меня молодец! – прочитав, воскликнула жена и крепко меня обняла.

Глава 2

***

Зеленоград.

Когда Володин подъехал к своей даче, там уже вдоль забора стояло две машины, Гончарука и Белова. Они сами уже прошли на участок и устроились в открытой беседке. Заметив Некрасова среди прочих, Володин несколько успокоился, молча подошёл, поздоровался и кивком головы позвал всех в дом.

– Хотели трикотажку им отдать и резиновую обувь? – с сарказмом спросил он, когда они расселись вокруг стола в комнате. – Оказывается, они ещё когда перемирие нам предлагали, всё про нас выяснили! Захаров потребовал мясокомбинат и завод стройматериалов. И от трикотажки тоже не отказался! Сволочь!.. Хотел ещё в наказание косметическую фабрику забрать, но потом сказал, ладно, чёрт с вами… Они знают про нас всё! Сколько нас, сколько у нас предприятий, какой они приносят доход!..

– Как же так? – потрясённо проговорил Белов. – А что ж нам осталось-то?

– Тебя только это волнует? – нервно барабаня пальцами по столу, спросил Гончарук. – А то, что про твои махинации пол-Москвы уже знает, тебя не беспокоит?

– Да что они нам сделают? – небрежно отмахнулся Белов. – Нас сдадут, так мы же и их за собой потянем.

– Угу, – скептически посмотрел на него Володин. – Может, ты тоже знаешь, кто в их команду входит? Какие предприятия у них? Сколько они с них имеют? И потом меня Захаров открытым текстом предупредил, что даже если мы рот откроем, слушать нас никто не будет. У него в ГУВД очень сильные позиции.

– Ещё бы, – мрачно поддакнул Гончарук, – второй секретарь горкома! Недавно все ходили слухи, что снимут его вот-вот. А теперь другое говорят – что отбился! Представляете, какие там товарищи против него играли, а все равно слились. Что ему после этого какая-то там милиция… Да он сберкассу пойдет грабить, они в сторону отвернутся…

Володин кашлянул, пытаясь отогнать от глаз эту сцену. Что ляпнул Гончарук, то ляпнул. Все мысли из головы вылетели… А что он сказать-то сам хотел?

– И что мы дальше будем делать? – с недоумением посматривал на начальника Белов. – Что нам осталось-то? Косметическая фабрика, цех бытовой химии, плодоовощная база и резиновая обувь? На нас всех?

– Тут уже даже риск не окупается, – задумчиво проговорил Гончарук, глядя на Володина. – Овчинка выделки не стоит. Я выхожу из игры.

– Конечно! – воскликнул Белов. – У тебя, небось, уже места в матрасе не осталось? Деньги пихать некуда?

– А ты мои деньги не считай, – мрачно взглянул на него Гончарук. – Радовался бы лучше, что со мной больше делиться не придется. Или, вообще, спасибо бы сказал…

– А… Спасибо! – так и сделал Белов, сообразив, наконец, что ему это откровенно выгодно.

– Товарищи, а можно к моему вопросу вернуться? – взял слово Некрасов. – А то вы сейчас все разбежитесь кто куда со своими матрасами, а я выйду и получу хрен с маслом! Я хочу гарантий!

– Каких? – устало посмотрел на него Володин.

– Мне будет гораздо легче сидеть, если получу деньги вперёд, – решительно ответил тот.

– А как ты это себе представляешь? – удивлённо посмотрел на него Белов. – Мы же не знаем, сколько тебе дадут…

– А это не важно, – с нажимом произнёс Некрасов. – У меня должна быть подстелена соломка на случай, если я выйду, а меня тут никто не ждёт. На работу нормальную с судимостью-то не устроиться.

– Хорошо. Что ты хочешь? – напряжённо спросил Володин.

– Я хочу получить тридцать тысяч до суда, – оглядел тяжёлым взглядом всех Некрасов.

– Да что ты с ними делать-то будешь? – тут же возмутился Белов. – У тебя их конфискуют тут же!

– А это не твоё дело! – перегнулся к нему через стол Некрасов.

– Тихо! – шлёпнул по столу рукой Володин. – Нас трое, – посмотрел он на Гончарука и Белова. – Завтра с утра с каждого по десять тысяч и закрываем этот вопрос.

– Согласен, – кивнул Гончарук.

– Ладно, – недовольно ответил Белов.

– И завтра я звоню Захарову насчёт тебя, Дим. И останется только решить вопрос с Быстровой, – зловещим тоном произнёс он.

***

Первая половина вторника получилась суматошной. Возил детей и Ирину Леонидовну к стоматологу. Коляска очень выручила. Мы детей из неё практически не вынимали. Очередей не было, как в обычных районных поликлиниках. В памяти всплыло, как в прошлой жизни метался между кабинетами, занимая заблаговременно очередь, но в кремлёвской поликлинике это оказалось ни к чему.

Мы с Ириной Леонидовной ездили от специалиста к специалисту и за час их всех обошли. Единственное, у стоматолога пришлось поработать арлекином, а то дети рот не хотели открывать. Показал там целое представление. Наша няня и немолодая уже стоматолог сами смеялись не меньше пацанов.

Привёз их домой как раз к первому дневному сну, а сам поехал в Комитет по миру.

Наши уже собрались и радостно поприветствовали меня. Сегодня была смена Булатова, Сандалова и Тании.

– Ну что? Всё в сборе. Едем? – с деловым видом осмотрел нас Ильдар.

– Едем, – развёл я руками, – вписались уже, назад дороги нет. Сегодня нас немного. Может, на машине поедем?

– Давай! – охотно согласился Ильдар.

– Кстати! Товарищи! Чуть не забыл, – шлёпнул я себя по лбу. – В газету на моё имя пришло коллективное письмо из того детского сада, где мы поварих отлавливали.

– Правда, что ли? – спросил Булатов, но заинтересовались все.

– Уволили их. Новые повара в саду, готовят вкусно. Написали, мол – большое всем родительское спасибо!

Попрощались с Марком, не рассчитывая сегодня уже возвращаться, и я повёл всех к машине. Доехали быстро, такое удовольствие кататься по Москве без пробок!

Завод «Красный металлист» занимал приличную территорию. Вызвавшийся нас проводить охранник с опаской поглядывал на нас. А я оглядывался вокруг. Старые приземистые корпуса завода говорили о его долгой истории. Здесь было бедненько, но чисто. Старые кирпичные здания были тщательно покрашены в какой-то матово-красный цвет. Территория сплошь заасфальтирована. Если и лежали поддоны под открытым небом, то аккуратной стопкой. Чувствовалась рука крепкого хозяина.

Охранник целенаправленно привёл нас в приёмную директора завода, где нас уже ожидало человек пять. Начали знакомиться. Директор завода Симонов решил лично принять участие в этой встрече, что говорило о серьёзном настрое руководства. Сразу представился журналистом, чтобы не удивлялись, что я пишу всё время что-то в блокноте. Сам уволенный Черкашин оказался высоким, крепким мужиком лет тридцати пяти – сорока, со здоровым цветом лица и близко не напоминавшим пьющего человека.

На встречу с нами пришли ещё председатель месткома, начальник отдела кадров и начальник цеха.

– Прошу, товарищи, проходите ко мне в кабинет, – довольно сдержанно пригласил нас Симонов.

Мы расселись, Ильдар зачитал письмо Черкашина и особо выделил его просьбу о восстановлении на работе.

– Послушайте, ну это уже ни в какие ворота! – не выдержала начальник отдела кадров Стрельникова. – Прождать целый год и только потом заявить о своём несогласии с увольнением? Все сроки пропущены!

– Подождите, Вера Георгиевна, – остановил её директор. – Товарищ Черкашин был уволен по статье в марте семьдесят второго года. Сейчас на дворе май семьдесят третьего. Спрашивается, где был товарищ Черкашин всё это время? И почему завод должен теперь восстановить его с оплатой всего периода вынужденного прогула?

– Хороший вопрос, – заметил я, записывая за директором и посмотрел на Черкашина в ожидании ответа.

– А я не в мае начал просить! – сильно нервничая, ответил тот. – Я ещё в январе первый раз пришёл.

– В марте вас уволили, и вы до января следующего года ждали? – уточнил Ильдар, переглянувшись со мной.

– А я только в декабре перед самым Новым годом приятеля с завода встретил, и он мне рассказал, что Мурзина уволили за пьянку. Я сразу и пошёл на завод.

– Мурзин – это мастер нашего цеха, – объяснил начальник цеха Вдовин в ответ на наши недоумённые взгляды.

– Это он меня уволил! – разволновался Черкашин и вскочил с места. – Я трезвый был, просто попал ему под горячую руку. А он сам бухал на работе! Михалыч не даст соврать, – кивнул он на начальника цеха, – он тогда мастером на соседнем участке был.

– Кхе-кхе! – многозначительно прокашлялся директор, глядя на начальника цеха и тот промолчал под его взглядом.

– Так… Это что же получается? – посмотрел я на Ильдара. – Получается, что мастер уволил работника, обвинив в пьянстве, а сам тоже был потом уволен за пьянство. И никто из руководства не удосужился проверить правомерность его действий перед увольнением? Не возникла мысль, что такой вот специфический руководитель мог что-то не так сделать, как-то ущемить права трудящихся?

– Получается так, – согласился со мной Ильдар. – А что сделал профсоюз в этой ситуации?

– А что должен был сделать профсоюз? – довольно неприязненно посмотрела на нас председатель месткома Яшина. – Как профсоюз должен был узнать, что нарушены права трудящегося? Где заявление товарища Черкашина? Почему профсоюз только через год с лишним узнаёт о том, что произошло?

– Если бы я знал, какую вы мне характеристику дадите, – побелел от злости Черкашин, – я бы сразу в суд пошёл. А тогда я думал, уволили и уволили, ну, и чёрт с вами! Хотите с алкашами работать, ваше право. Думал, найду работу, не без рук… А они мне что написали? Что я деньги всему цеху под процент давал!

– А вы не давали? – уточнил Ильдар.

– А вы найдите хоть одного, кому я давал!

– Подождите, но вы же видели, какую вам характеристику при увольнении дают? – предположил Ильдар.

– Я сначала пытался устроиться только с трудовой, а там статья… В одном месте, вроде, брали, но попросили характеристику… Думал, я пятнадцать лет отработал, у меня премии, благодарности в трудовой, думал, нормальную характеристику дадут… А они!..

– Что это, вообще, за история с процентами? – заинтересовался я. – Откуда она взялась? Были свидетельства, заявления? Всё-таки, это серьёзное обвинение… На основании чего?

– Характеристику непосредственный начальник составляет, – ответила начальница отдела кадров после затянувшегося молчания, – отдел кадров только печатает на бланке…

– Здорово… Мало того, что уволили человека по статье ни за что, так ещё и характеристику ему сочинили нелицеприятную, – подвёл я итог. – А сейчас никто не виноват, да? Валим всё на уволенного мастера… А ничего, что кто-то такого вот руководителя назначил, доверил ему людьми командовать?

– А Черкашин не мог ко мне с этой характеристикой тогда же подойти? – посмотрел на меня исподлобья директор.

– А что к вам идти, если под ней ваша подпись стоит? – огрызнулся с горечью в голосе тот.

– Действительно, – посмотрел я на директора.

– Послушайте, вы всерьез думаете, что я вчитываюсь в каждую характеристику? Какой смысл, если я не знаю, о ком идёт речь? У нас тысячи сотрудников!.. Я не могу лично знать каждого до такой степени!..

– Но теперь-то вы знаете, что подписали полную чушь? – уточнил я.

– Характеристику мы перепишем, – тут же согласился директор. – А о восстановлении на работе через почти полтора года не может быть и речи.

Мы переглянулись с Ильдаром.

– Ситуация, конечно, неоднозначная, – заметил я. – И вы, Борис Андреевич, повели себя неправильно. Вам надо было сразу в набат бить, к директору идти, а не помогло, так в министерство обращаться… Но и к администрации завода очень, очень много вопросов… Почему у вас работник оказался один на один с неадекватным начальником? Неужели никого из вас не удивило такое нетривиальное обвинение в характеристике? Если глубоко разбираться, то это клевета, товарищи. Подписанная вами безо всякой проверки!