Kitabı oxu: «Сезон любви»

Şrift:

«Осень, облака, жизнь прекрасна!»
(Из записей на арабском языке на мавзолее Айша-Биби)

Весна, солнце яркое,
До чего прекрасна жизнь!
Как люблю тебя, земля!
Нет на свете более яркой,
Чем колорит неповторимый твой.

Книга издается в авторской редакции

www.superizdatelstvo.ru

Пролог

Древний Тараз,

1 марта 1039 года

Первый мартовский день был по-весеннему тёплым и ясным. На голубизне безграничного небосклона поднималось восходящее солнце, озарявшее ослепительно-золотистыми лучами древний Тараз, утопавший в расцветающей зелени деревьев.

Древний Тараз был большим городом, расположенным на двух берегах реки Талас и окружённым со всех сторон крепостной стеной. Город имел четыре наружных ворот в крепости.

Тараз в древности назывался городом купцов. Его узкие улочки, вымощенные камнями, вели к центру, где находился многолюдный базар, говорящий на караханидско-уйгурском и персидском языках. В центре базара возвышалась мечеть с башнями и куполом. Через древний Тараз проходил Великий Шёлковый Путь, связывающий Китай с Европой. Караванные маршруты пролегали по территории современной Киргизии, Казахстана, Монголии, Индии, Турции, Ирана и Греции. Великий Шёлковый Путь действовал со времён II века до н. э. Древний Тараз – цитадель правителей города Восточно-Караханидского ханства, просуществовавшего с 940 по 1212 год.

С утра в тронном зале каменного дворца собрались на совет молодой правитель города Шах-Махмуд Карахан и его подчинённые. Карахан получил от гонца, прибывшего на рассвете, послание, в котором правитель Караханидского государства Арслан-хан Сулайман ибн Иусуф, находящийся в городе Баласагуне, дал ему указание разобраться по поводу назревавшего в Западно-Караханидском ханстве мятежа.

Правитель Тараза сидел на троне и осматривал подчинённых, которые с недоумением переглядывались, видимо, не зная, по какому поводу их собрали. Как только Карахан сообщил им о содержании послания Арслана-Хана, вмиг в тронном зале наступила мёртвая тишина. Тогда Шах-Махмуд взглянул на своего советника Абу-Бакыра.

– Ну что ты предлагаешь на сей раз, Аба-Бакыр? – жёстко спросил он, не отводя от него карих глаз.

Советник неожиданно закашлялся, но через несколько минут, прочистив горло, ответил:

– Считаю, прежде всего надо послать в Западно-Караханидское ханство лазутчиков. Они должны на месте выяснить: действительно ли готовится мятеж? И верно ли то, что заговорщики хотят выйти из состава Караханидского государства и образовать собственное?

– Верно, – поддержал советника и военачальник Худай-Берди.

Шах-Махмуд Карахан устремил взгляд на предводителя охраны:

– А ты что скажешь, Сабур-Шайх?

– Думаю, нужно отправить туда вооружённые отряды, чтобы в корне пресечь смуту, – ответил тот. – Иначе будет поздно. Они и в самом деле отсоединятся от восточной части нашего государства.

– Зачем сразу же посылать в Западно-Караханидское ханство войска? – возразил ему начальник личной охраны правителя Акча Урус. – Заговорщики тут же спрячутся в кусты.

Полагаю, следует просто разослать в основные города шпионов, переодетых купцами.

– Ты имеешь в виду нукеров? – спросил Карахан, пристально глядя на него.

– Конечно, это будет вернее всего, повелитель, – отозвался Акча Урус.

– И кого предлагаете мне послать туда? – поинтересовался правитель.

Вдруг советник Аба-Бакыр снова подал голос:

– С этим делом могут справиться только Кадыр-батыр, Хасан-нукер и Ахмад-Саид. Они очень смелые и не раз проявляли себя в бою, удивляя отвагой. Кстати, они весьма смекалистые и, надеюсь, будут осторожны среди чужих племён. И я вполне уверен, что они хорошо справятся с этим делом.

После речи советника заговорил Худай-Берди:

– А я советую отправить ещё трёх воинов во главе с Арсланом, который будет страховкой для мнимых купцов. Ведь всякое может случиться с ними в чужом краю, где полно всякого сброда.

Вмиг все присутствующие в зале повернулись к военачальнику. И дружно закивали ему в ответ.

– Вот это правильно, – выразил всеобщее мнение начальник личной охраны Акча Урус. – Но в любом случае решать тебе, повелитель.

Шах-Махмуд Карахан обвёл подчинённых жёстким взглядом и, поднявшись с трона, заявил:

– Я выслушал всех. А теперь слушайте меня. Раз на меня досточтимым повелителем Караханидского государства возложена эта миссия, я сам должен принять участие в ней, – и он перевёл глаза на военачальника: – Худай-Берди, ты останься, а остальные свободны.

Когда те, поклонившись правителю, тихо вышли из тронного зала, Карахан дал подробные указания своему военачальнику, при этом заявив, что в его отсутствие возлагаются на него и другие обязанности, вернее, необходимо присматривать за городом и его жителями.

– Никто не должен знать, что меня нет в городе, – предупредил он его напоследок. – Всё должно держаться в секрете. Выбери надёжных людей, чтобы ты мог на них положиться в трудную минуту.

В полдень, когда дневное светило стояло в зените, из южных ворот Тараза выехал небольшой отряд из десяти всадников. Две повозки, нагруженные товаром, тащились за ними. Отряд возглавлял сам правитель Карахан, восседавший на вороном скакуне. Всадники, оставив позади город, взяли курс на юго-запад, направляясь в Западно-Караханидское ханство.

Глава 1

Западно-Караханидское ханство,

15 марта 1039 года

Весеннее солнце высоко сияло в безоблачном небе, когда небольшой отряд из десяти воинов, возглавляемый Караханом, всё ещё продвигался вперёд, направляясь к юго-западу. С тех пор как всадники оставили позади горные хребты, сопровождавшие их в начале пути, прошло уже две недели. Теперь отряд проезжал по степям, поросшим невысокой травой и пёстрыми цветами. Благодаря весенним талым водам неглубокого снега сейчас безбрежные степи расцветали, но, к сожалению, жаркое солнце быстро высушит землю, и трава снова засохнет. Лишь кое-где останутся горькие полыни, верблюжьи колючки и солончаки.

Карахан, подумав об этом, невольно вздохнул и, глядя на цветущую степь, пришпорил коня. Путники двигались в быстром темпе, поскольку им благоприятствовала хорошая погода. В пути они уже миновали несколько маленьких селений, где сделали привал, чтобы дать отдых лошадям и людям. Следующим пунктом остановки был Шаш (так в Средневековье арабы называли Ташкент, и город входил в состав Восточно-Караханидского ханства), и Карахан спешил добраться засветло до города. Внезапно он повернулся к отряду и, бросив взгляд на одного из охранников купцов, проговорил:

– Алдияр, надо поторопить повозку купцов. Пусть их лошади прибавят шаг. К закату мы уже должны прибыть в Шаш. А там остановимся в караван-сарае.

– Как прикажете, повелитель, – отозвался Алдияр, намереваясь повернуть лошадь, чтобы отдать приказ повелителя.

Однако Карахан задержал его и, сдвинув брови, холодно заметил:

– Не забывай, Алдияр, пока здесь нет никаких повелителей. Я – такой же, как и вы все: просто воин Караханидского государства. Ведь я еду инкогнито. И никто не должен знать, кто я на самом деле. Зовите меня Карахан, и только так! Иначе наша миссия провалится. Всем всё ясно?

Голос повелителя был твёрд как камень. Всадники с быстротой молнии переглянулись и кивнули в знак согласия. Умарбек, который был из его личной охраны, ехавший рядом с повелителем, вдруг спросил:

– А мы надолго задержимся в этом городе?

– Нет, конечно, – быстро откликнулся Карахан. – Через день-два мы снова двинемся в путь. Мы ещё не добрались до намеченных пунктов, а чтобы достичь успеха, нужно иметь терпение и выдержку.

Вдруг повелитель замолчал, и разговор на этом оборвался. Никто больше не заговорил, и путники молча продолжили путь. Лошади мчались галопом, несмотря на то что повозки едва поспевали за ними. Поэтому всадникам всё равно приходилось сдерживать бег лошадей, чтобы дождаться повозок. После чего небольшой отряд, дождавшись отставших с товаром купцов, возобновил путь, невзирая на поднимавшуюся жару.

Время незаметно шло. И по мере того как небольшой отряд быстро продвигался вперёд, послеполуденное солнце стало сильно припекать. Горячий ветер принёс страшную духоту. Дышать было трудно. Кроме того, ужасно хотелось пить. Но всадники, не раз участвовавшие в сражениях, терпели, зная, что близок привал. Пыль летела столбом из-под копыт лошадей, как только всадники помчались по малоезженой дороге.

Спустя какое-то время, когда бескрайний небосклон мгновенно озарился радужными полосками вечерней зари, путники наконец заметили вдали крепостную стену, голубые купола мечетей и беломраморные колонны дворцов тюркских вельможей, возвышавшихся над городом.

Ахмед-Саид, переодетый в купца, не удержался, чтобы не высказать своё мнение:

– Как точно рассчитал наш… – И он вдруг замолчал, поняв, что едва не проговорился, но тут же поправил себя: – Наш Карахан-батыр. Рад, что мы прибудем вовремя, как намечен маршрут.

– И вправду, – подал голос и Диаз из охраны купцов.

Тут же Ахмед-Саид скомандовал:

– Ну тогда погнали коней, батыры!

В мгновение ока отряд всадников понёсся вихрем. На сей раз даже повозки не отставали от них. Вскоре путники стояли у ворот крепостной стены, где толпился разношёрстный народ. Пока стражники, проверив поклажу на телегах, наконец пропустили их вперёд, Карахан и Умарбек наблюдали за ними. Но как только те беспрепятственно проехали в крепость, они тоже тронули своих лошадей.

Город Шаш был выстроен из камня. Позднее его так и назвали Ташкент, что означает: «таш» – камень по-узбекски, а «кент» – город. В то время Шаш имел шесть входных ворот в крепость.

Всадники, проехав ворота, миновали узкие улицы с каменными домами и направились к караван-сараю, находящемуся недалеко от Шахристана. Только в караван-сарае усталые путники вздохнули с огромным облегчением, радуясь, что часть пути уже пройдена. Конечно, здесь они обязательно найдут, хоть и на время, себе пристанище.

Карахан сам занялся их обустройством. В общем, на это не ушло у них много времени. Заняв две комнаты на верхнем этаже, они поспешили спуститься вниз. Вскоре путники уже сидели в чайхане, разглядывая посетителей. Здесь были не только тюркские племена, но и воины монгольского происхождения.

Карахан со спутниками занимал длинный стол, стоявший в середине чайханы. А по кругу разместились другие столы, рассчитанные на четыре персоны. На столе, за которым уютно расположились путники, стоял чайный сервиз и сладости с фруктами. Молодой слуга в тёмном одеянии, тотчас подскочивший к ним, едва они вошли внутрь, уже быстро обслуживал их.

Карахан приступил к трапезе, и его спутники, глядя на него, молча принялись за еду. Пока они ели куски холодного мяса, сыр и яйца, вдруг за спиной Карахана раздались чьи-то приглушённые голоса. Умарбек, сидевший рядом с ним, кивнул в сторону:

– Посмотри налево, Карахан. Сдаётся мне, это одни из заговорщиков, которых мы ищем.

Карахан кинул на них косой взгляд и тут же навострил свои уши. Тут до него донёсся шёпот:

– Мехмет, ты всех оповестил, чтобы воины были готовы? – спросил мужчина, с подбородка которого свисали угольно-чёрная борода и усы.

– Не сомневайтесь, господин, – ответил воин, проглотив кусок баранины. – У нас всё готово. Мы ждём только вашего сигнала.

– Хорошо, – послышалось в ответ. – Скоро вы присоединитесь к войску, которое вступит в эти края. А пока держи войско в ежовых руках, чтобы никто не смог дезертировать.

– Не беспокойтесь об этом, – заверил Мехмет. – Напротив, мои воины ждут не дождутся этого. Они тоже, как и вы в Самарканде, хотят отделиться от восточного ханства.

«Судя по всему, Мехмет, скорее всего, был начальником военного гарнизона в городе Шаш, – мгновенно осенило Карахана. – Следовательно, повелитель Караханидского государства был прав, говоря, что в Самарканде готовится переворот. Видимо, Западно-Караханидское ханство и на самом деле хочет отделиться от нас. В таком случае, им надо побыстрее попасть именно туда, где назревает мятеж. Ведь мне надо удостовериться, чтобы быть наверняка уверенным в этом».

В один момент Карахан справился с едой и, допив горячий чай, поднялся из-за стола. Он решил покинуть чайхану, прежде чем уйдут заговорщики. Ему надо было проследить за ними. Но, взглянув на своих спутников, которые смотрели на него, не зная, что им делать, он проговорил:

– Вы все можете не торопиться и спокойно пить свой чай. А у меня срочное дело.

Карахан, не говоря больше ни слова, стремительно удалился. Умарбек встал вслед за ним и быстро покинул чайхану. Однако Умарбек, как бы ни спешил, нигде не обнаружил повелителя. И он решил выйти во двор.

Тем временем Карахан, пройдясь по двору, освещённому фонарями, поглядывал на входные двери караван-сарая, но никто не выходил оттуда. Он направился к ветвистому дереву, росшему во дворе, и стал под его тенью, не спуская глаз от двери. В этот миг дверь неожиданно открылась, и вышли двое мужчин, те самые, которые шептались за столом. Конюх подвёл к бородатому мужчине лошадь, и он, взбираясь на неё, бросил взгляд на своего сторонника.

– Восстание начнётся скоро, – предупредил его пожилой господин. – Одним словом, есть много знатных людей, которые хотят взять правление в свои руки. Поэтому будь начеку, Мехмет! Скорее всего, это случится летом. А я должен ехать обратно, чтобы доложить господину, что здесь у вас всё в порядке.

– Я всё понял, господин Хамид Али, – ответил Мехмет. – Счастливого пути!

Как только мужчина, простившись с ним, дёрнул поводья, лошадь мигом помчалась вперёд к открытым воротам. Через минуту всадник скрылся в темноте наступившей ночи.

Карахан, слышавший их разговор, был мрачен и не знал, что делать, пока его не вывел из раздумий голос Умарбека:

– Думаю, не стоит заранее так уж переживать о готовящемся мятеже, – проронил он. – Правитель Караханидского государства Арслан-хан Сулайман ибн Иусуф, без сомнения, знает обо всём. Его лазутчики, наверное, давно донесли ему обо всём. Только я не понимаю, зачем правитель напряг тебя в это дело?

– Может быть, он и знает, – отозвался Карахан, устремив взгляд вдаль. – Но неизвестно, что в действительности руководило им, когда он поручил это дело мне. Интересно, что правитель Баласагуна хотел от меня?

– А ты не ломай много голову над этим, – посоветовал его охранник. – Скоро всё само собой разъяснится.

– Почему ты так думаешь?

– Надеюсь, когда твои воины соберут точные сведения о заговорщиках, вот тогда ты и пошлёшь своего гонца к правителю Баласагуна с явными доказательствами, – предложил Умарбек, глядя на молодого воина перед собой.

Карахан сейчас и впрямь походил на простого воина. И ему было легче говорить с ним сейчас, чем раньше, когда он чувствовал свою подавляющую власть. Но тот внезапно замолчал.

– Вероятно, ты прав, Умарбек, – наконец чуть позже высказался Карахан и, взглянув на него, добавил: – Пройдём в комнату. Нас наверняка потеряли воины.

Входя в снятую на ночь комнату, они заметили, что воины уже лежали на жёстких циновках, расстеленных на полу, и собирались спать. Карахан тут же сообщил им:

– Знайте, тут мы не задержимся. Завтра выезжаем в путь, так что высыпайтесь, пока есть такая возможность.

Но никто не ответил ему: воины, уставшие от долгой езды, уже спали.

На следующий день ранним утром, быстро позавтракав, путники выехали в дорогу. Им не пришлось побывать в городе Шаш, хотя Карахан и обещал, что они задержатся тут на некоторое время. Вдруг, проснувшись утром, он изменил своё решение и торопил их так, словно куда-то спешил. Воины только пожали плечами и молча двинулись в путь.

Выехав за город, всадники в полной мере ощутили прелесть летнего дня. В воздухе пахло травой и луговыми цветами, которые убегали вдаль по обе стороны от дороги. Кроме того, воздух был до того свеж и чист, что дышать стало легче, чем в душном караван-сарае. Кони, хорошо отдохнувшие за ночь, неслись галопом, повозки тоже не отставали от них.

Небольшой отряд направлялся в Ходжент (нынешний Худжанд в Таджикистане), взяв курс на юго-восток. К полдню дорога круто свернула к руслу реки Сейхун (Сырдарья) и шла вдоль берега. Ветер, дувший с реки, освежал лица путников и ехать теперь было намного проще. Однако прошло довольно много времени, как всадники двигались без остановки. И только когда с высоты небосклона стало невыносимо палить послеполуденное солнце, Карахан отдал приказ сделать привал.

Отряд расположился на берегу реки, где росли высокие кустарники. Как только они едва успели стреножить лошадей, чтобы пустить их пастись, вдруг вдали показалось облако пыли, которое с быстротой молнии приближалось к ним. Умарбек, первым заметив это, воскликнул:

– Смотрите, кажется, к нам едут «гости»!

В один миг все повернули головы по указанию его руки. Вполне очевидно, что это был вооружённый отряд, из-под копыт лошадей которого поднималась пыль в стоящую жару. Карахан, увидев их, немедленно отдал приказ воинам, чтобы они были наготове в случае неожиданного нападения. Воины тут же приготовились к атаке и с тревогой ждали приближения неизвестного отряда. Прошло какое-то время, прежде чем они показались вблизи. Двое из них отделились от отряда и подъехали к ним. Один из них, неистово вращая глазами, выпалил:

– Кто такие? И куда держите путь?

Карахан выступил вперёд из окружения своих воинов и громко заявил:

– Я мог бы задать и тебе эти вопросы. Ну говори, куда мчится твой отряд, командир?

Должно быть, тому польстило, что его назвали командиром, и он более дружелюбно ответил:

– Мы идём из Самарканда. А держим путь в Шаш.

– А мы едем оттуда, – сообщил ему Карахан, незаметно усмехнувшись. – Но направляемся в Самарканд.

– Вы кто? – поинтересовался командир встречного отряда.

– С нами купцы, – пояснил Карахан. – А мы их охранники.

– Понятно, – кивнул он, разворачивая лошадь, чтобы проехать дальше. – Тогда счастливого пути.

Но Карахан, задержав его, спросил:

– Скажи, командир, здесь есть поблизости селение?

– Разумеется, – живо отозвался командир. – Думаю, к вечеру твой отряд как раз доберётся туда, где есть постоялый двор.

Он взглянул на своего напарника, молча слушавшего их, и проговорил:

– Что ж, поехали, Ахмет. Здесь всё в порядке.

В один миг они живо пришпорили коней и понеслись вперёд, догоняя свой отряд, который пронёсся мимо них, когда командир выяснял у них, кто они такие. Карахан только проводил их взглядом и, обернувшись к воинам, произнёс:

– Даю вам полчаса на отдых. Если селение уже близко, то надо поскорее добраться туда. Надеюсь, вы все согласны со мной.

Однако отдых у воинов продлился больше, чем предполагалось. Видя, что лошади щиплют сочную молодую траву, росшую возле побережья, Карахан решил немного задержаться у реки Сейхун. Его так и тянуло поплавать в реке, чьи синие воды, пронизанные лучами солнца, просто очаровывали глаз. Но он не мог потворствовать своему желанию, зная, что прибыл сюда совсем для другой цели. Карахан окинул местность взглядом и перевёл глаза на лошадей, которые спокойно стояли, щипая траву.

– Пусть лошади немного пощиплют траву, – сказал он, глядя на воинов. – Да и вам следует отдохнуть. Вижу, что вы вымотались из-за долгого пути.

Внезапно Умарбек подошёл к нему и проговорил:

– Зря ты так сказал, Карахан. Сейчас нам нельзя расслабляться, пока мы не выполним поручение, данное правителем Караханидского государства.

– Знаю, но лошадей тоже стоит пожалеть, – возразил он. – Без них мы ничто.

– Конечно, это так и тебе виднее, – заметил Умарбек и отошёл в сторону.

Спустя какое-то время Карахан наконец отдал приказ воинам, чтобы они продолжили путь. Вскоре отряд снова мчался по пыльной дороге, уносящей их в дальние края. Карахан, проезжая по открытой местности, даже не предполагал, что ждало его впереди. Он был весь во власти того, чтобы с честью выполнить свой долг, возложенный на него сильным мира сего.

Западно-Караханидское ханство, Ходжент,

17 марта 1039 года

Громкий звон скрещённых мечей неожиданно разбудил Усмана Базира-мирзу, лежавшего в своей опочивальне. Он мрачно сдвинул брови и бросил быстрый взгляд на окно, за которым серебрился опаловый рассвет. Увидев, что уже рассвело, Усман Базир-мирза потянулся в постели и, кряхтя поднявшись, подошёл к окну.

На чистом дворе, уложенном каменными плитками, совсем недалеко от его окна, Айша-Биби тренировалась со своим наставником Хайдаром по военному искусству. Девушка смело применяла приёмы, отражая удары Хайдара и нанося ему угрожающие для жизни выпады.

Айша-Биби была его единственной дочерью, так как мать дочери после её рождения, не прожив и две недели, ушла в мир теней. И он сам воспитывал дочь вместе с няней Бабаджой-хатун, которой сейчас было сорок лет. Усман Базир-мирза невольно вздохнул, вспомнив об этом.

И он решил свою дочь обучить не только военному искусству, но и грамоте, и восточным языкам. Ведь знания языков и письменности ещё никому не приносили вреда. Позднее, став богословом, Усман Базир-мирза больше не женился и сосредоточил всё своё внимание на воспитании дочери. Если Аллах не дал ему сына, он надеялся, что дочь восполнит эту боль. Одним словом, он ничего не жалел, нанимая для Айша-Биби всё новых и новых учителей. Последним учителем восточных языков был шейх Абул Гани ибн Мансур, которому было сорок лет. Шейх Абул Гани ибн Мансур серьёзно отнёсся к обучению девушки. Айша-Биби быстро овладела в совершенстве и письменностью, и восточными языками. В скором времени она уже свободно читала труды известных восточных мыслителей и писателей, которые только нашлись в библиотеке отца.

Однако девушка отдавала предпочтение больше военному искусству, стараясь угодить отцу, так и не дождавшемуся сына. Ей только исполнилось шестнадцать лет, и в своём возрасте она не была такой уж наивной девочкой, зная по жужжанию няни, что мир не так уж и безобиден, как ей кажется из окна двухэтажного дома в усадьбе отца. По правде говоря, Бабаджа-хатун сыграла в этом немаловажную роль, посвящая девушку во все перипетии судьбы. Благодаря ей Айша-Биби теперь была осведомлена о неприглядных сторонах жизни.

Айша-Биби внезапно изловчилась и, стремительно напав на своего наставника, с быстротой молнии подставила к его горлу остриё меча. Хайдар не успел даже отразить её выпад.

А девушка, радостно смеясь, тут же приказала:

– Ну что, господин Хайдар? Сдавайтесь! Иначе я отправлю вас к вашим праотцам.

– Умоляю, не делайте этого, Айша-Биби! – вскричал Хайдар нарочито подкупающим тоном, подняв вверх руки. – Как же вы тогда обойдётесь без наставника?! Хотя, надо сказать, вы и в самом деле больше не нуждаетесь в моих услугах, но это вряд ли понравится вашему отцу.

– Что ж, вы убедили меня, что ещё рано отказываться от ваших услуг, – заявила девушка и, убрав меч от горла наставника, спрятала его в ножны. Потом, глядя на него, она добавила: – Думаю, на сегодня достаточно тренировок. Наверное, мы и так разбудили звоном мечей моего отца. Видите, он смотрит из окна на нас.

Хайдар быстро вскинул голову и, заметив хозяина у окна, смотревшего прямо на них, живо выпалил:

– Не думал, что у вашего отца такой чуткий сон. Действительно, пора заканчивать тренировку. Иначе хозяин рассердится на нас, что помешали ему спать.

– Вы прекрасно знаете, что отец не выразит своё недовольство, – возразила ему Айша-Биби. – Хотя мы и впрямь не дали ему спать. Наверное, надо, чтобы этого больше не повторилось.

В этот момент во дворе показалась Бабаджа-хатун. Увидев их, она медленно приблизилась к ним. Окинув обоих взглядом, Бабаджа-хатун вдруг полюбопытствовала:

– Удивительно, что вас обоих заставило ни свет ни заря заняться тренировкой? Разве вы не видите, что разбудили хозяина, который и без того лёг поздно спать?

– Ах, Бабаджа-хатун, вы же знаете, что днём просто невозможно заняться этим, когда стоит невыносимая жара.

– Понимаю, – ответила Бабаджа-хатун, которая была раньше няней девушки, но теперь её служанкой. – Однако надо учитывать и то, чтобы ваши тренировки не мешали и другим. Не так ли, Айша-Биби?

– Да, вы правы, Бабаджа-хатун, – согласилась с ней Айша-Биби. – Вернее всего, нам надо выбрать более подходящее время. Верно, господин Хайдар?

– В любое время я к вашим услугам, Айша-Биби, – улыбнулся Хайдар, кланяясь девушке.

Бабаджа-хатун посмотрела на молодого мужчину, которому было тридцать пять лет. Он был из знатной семьи, и она не сделала больше никаких замечаний ему, но постаралась поскорее увести девушку от него.

– Пойдёмте, Айша-Биби, я знаю, что вы ещё не завтракали, – промолвила служанка, вмиг положив руку ей на плечо. – Я уверена, что вы ужасно проголодались после тренировок.

Айша-Биби с удивлением взглянула на женщину, которая была очень дорога ей. Ведь она совершенно не знала свою мать, а к Бабадже-хатун она так привыкла, что всегда считала её почти родной матерью. Поэтому девушка без протеста направилась с ней в дом, который чётко возвышался белоснежными колоннами на крутом берегу реки. И она, стоя на балконе под высокими арками, часто бросала взор на Сейхун, сверкавшую в лучах ослепительного солнца.

Однако у крыльца девушка задержалась и оглянулась. Видя, что Айша-Биби вдруг замешкалась и смотрит вокруг, Бабаджа-хатун с укоризной заметила:

– Почему вы неожиданно остановились? Что так привлекло тут ваше внимание? Пойдёмте скорее завтракать, Айша-Биби. Иначе чай остынет.

Внезапно Айша-Биби встрепенулась и, резко повернув голову, посмотрела на служанку:

– Ах, простите меня, Бабаджа-хатун, – сказала она. – Я просто задумалась. Идёмте скорее!

Войдя в дом, Айша-Биби прошла в комнату, где обитатели дома обычно трапезничали. Видя накрытый стол, Айша-Биби опустилась на мягкую тигровую шкуру за низкий стол. Бабаджа-хатун села рядом. Прежде чем приступить к завтраку, девушка метнула взгляд на молодую служанку, собиравшуюся их обслужить. И она мигом поинтересовалась:

– Скажи, Салима, отец с шейхом уже позавтракали?

– Да, госпожа, – отозвалась Салима. – Они ушли перед вашим приходом.

– А отец ничего не передавал мне?

– Хозяин велел вам зайти к нему после завтрака, – сообщила служанка, опустив глаза.

– Хорошо, – кивнула Айша-Биби, приступая к еде.

Перед ней на тарелках лежали куски сыра, варёные яйца, куски холодной баранины, сладкий творог, сладкие сдобы и всевозможные сладости, фрукты и финики. Айша-Биби, выбрав себе сладкий творог, принялась за еду. А Бабаджа-хатун взяла кусок холодной баранины и стала есть, поглядывая на девушку. Через какое-то время, видя, что Айша-Биби справилась с творогом, она подсунула ей куски баранины, при этом заметив:

– Если вы хотите стать настоящим воином, то не следует отказываться от мяса. Ведь именно мясо даёт силу в бою.

– В самом деле? – её чёрные глаза распахнулись до предела. – В таком случае, я учту это на будущее. Впрочем, давайте этот кусок мне, я не хочу быть бессильной.

И она, забрав у неё кусок баранины, быстро отправила его в рот. В два счёта девушка расправилась с едой, которая стояла на столе. Затем Айша-Биби съела фрукты и дюжину фиников и, выпив горячий чай со сладостями, наконец встала из-за стола. Бабаджа-хатун, закончив с завтраком, поднялась вслед за девушкой, которая направилась в свою комнату. Служанка решила оставить в покое воспитанницу и ушла к себе.

Между тем Айша-Биби у себя в комнате быстро сменила утренний наряд и облачилась в шёлковое платье сиреневого цвета, надев поверх него чёрную безрукавку, расшитую золотыми узорами. Потом она занялась своими волосами, удивляясь, почему сегодня нет её служанки. Вскоре перед большим зеркалом стояла совершенно другая девушка, чьи распущенные волосы со лба обхватывала серебряная диадема, а по краям лица свисали длинные косички. Окинув себя взглядом, Айша-Биби поджала губы: что-то ей не нравилось в причёске. Однако времени вовсе не оставалось, и надо было спешить. Наверное, отец и без того уже заждался её. Интересно, зачем он хочет видеть её?

Вскоре Айша-Биби входила в апартаменты отца, который сидел с шейхом на низком диване. Они о чём-то тихо разговаривали, но при появлении девушки внезапно замолчали и уставились на неё, словно видели её впервые. Между тем в головах у мужчин пронеслось: «Удивительно, как она быстро превратилась в восточную красавицу! Даже не верится в такое чудо».

Не понимая, почему они так странно смотрят на неё, Айша-Биби спросила:

– Вы заняты, отец? Быть может, мне лучше уйти?

– Нет-нет, дочь моя, заходи, раз уж пришла, – ответил Усман Базир-мирза. – Мне надо поговорить с тобой.

И он посмотрел на шейха. Абул Гани ибн Мансур, не сводивший от девушки глаз, наконец догадался, что имел в виду хозяин. Он быстро поднялся с дивана и, сославшись на дела, покинул их. После его ухода Усман Базир-мирза встретился со взглядом дочери и с улыбкой бросил:

– Рад, что ты делаешь успехи в военном искусстве. Но тебе надо снова начать занятие по верховой езде. Твой наставник Хайдар уже знает об этом. Прямо завтра и отправляйтесь на верховую прогулку.

– Хорошо, – с изумлением отозвалась Айша-Биби, не веря своим ушам. – Как скажете, отец.

Два дня Айша-Биби не слезала с лошади, мчась по окрестностям Ходжента. Хайдар повсюду следовал за ней верхом. Хотя ему нечему было учить её, девушка и без него прекрасно ездила верхом, но он пытался сделать ей некоторые замечания, в ответ получая от неё только ироническую улыбку. На третий день Айша-Биби, не выдержав опеки наставника, решила смыться от него.

Вооружившись кинжалом и луком со стрелами, она вышла на охоту. Белый конь, как ветер, мчался по степи, и она даже не управляла им. Девушка обозревала степь в поиске животного, которого она могла бы подстрелить. Вдруг её глаза натолкнулись на сайгаков, мирно щипавших траву. Она достала лук со стрелой, висевшие у неё за спиной. Пока Айша-Биби натягивала тетиву, сайгаки неожиданно бросились врассыпную. Но она, заприметив одного из них, погнала коня за ним.

В этот миг показался отряд Карахана, двигавшийся по руслу реки. Стоял полдень двадцатого марта, когда всадники в конце концов добрались до Ходжента (нынешний Худжанд – город на севере Таджикистана), красовавшегося на крутом берегу Сейхуна, откуда открывался живописный ландшафт. Город был небольшим и находился на высоте триста метров над уровнем моря, со степным климатом: с долгим жарким летом и короткой холодной зимой.

Карахан, окинув степную даль взглядом, решил сделать здесь привал. Ибо место ему сильно нравилось. Он вмиг повернулся к отряду и скомандовал:

– Прежде чем войти в город, надо дать лошадям отдохнуть. Стреножьте коней! Здесь будет привал.

Воины лишь кивнули в знак согласия. В мгновение ока отряд повернул лошадей в сторону от дороги и, выбрав место возле росших кустарников, остановился на привал. Пока воины были заняты лошадьми, Карахан отъехал в сторону, где виднелись заросли кустарников. По правде говоря, он и сам не знал, почему его невероятно тянуло туда.