Kitabı oxu: «Дым древних богов»

Курение и алкоголь это вредно, автор ни в коем случае не призывает к этим привычкам. Даже пробовать не рекомендует!

События происходят в альтернативной реальности, все совпадения случайны.

Стоял промозглый ноябрьский осковский вечер. Миллионы машин терлись в пробках, втянув головы в плечи спешили по своим делам осквичи. Я по дороге от офиса к метро решил заглянуть в бар. Причин этому было две: во-первых четверг, во-вторых тяжелый, нервный день в офисе. Опять токсичный начальник провел пару совещаний, на которых традиционно высосал всю кровь. Так что пара бокалов антисанкционного оссейского стаута были необходимы для возвращения душевного спокойствия. Я зашел в тепло стилизованного под риландский паб заведения и огляделся. Как положено в четверг все столики были заняты, оставалось лишь пару мест за стойкой. Я присел и заказал свое любимое. Первые глотки растеклись по телу успокоением нервов, я выдохнул и почувствовал долгожданное расслабление.

– Что отмечаете, молодой человек? – обратился ко мне сосед слева. Выглядел он как классический профессор, узкое морщинистое лицо, седая бородка и усики, очки, слегка растрепанная белая шевелюра.

– Да так, – неопределенно пожал я плечами. – Четверг…

– А сегодня, между прочим, день открытия табака, – сосед приподнял бокал, я машинально чокнулся.

– Так вот 6 ноября 1492 года принято считать датой начала табачной истории в старом свете, – он усмехнулся. – Рейстофор сделал свою первую затяжку на встрече с рамериканскими инейцами.

– Интересно, – пожал плечами я. Интересно на самом деле не было.

– Вот вы курите? – продолжил «профессор».

Я кивнул.

– Я к сожалению тоже, – вздохнул «профессор» – А может и не к сожалению, – вдруг хитро улыбнулся он.

– В чем же плюсы курения? – удивился я.

– Знаете, молодой человек.. Кстати, Иннокентий Иванович, – он протянул руку.

– Андрей – мы пожали руки.

– Знаете, Андрей, я всю жизнь занимаюсь наукой. Так уж вышло. Профессорская семья, мама – историк, папа – антрополог. Я – нейрофизилог.

– Круто, – согласился я.

– А увлечение – история религии, – значительно посмотрев на меня продолжил Иннокентий Иванович.