Kitabı oxu: «Китайская культурная революция»

© Бао Л., 2025

© ООО Издательство АСТ, 2025

* * *

«Культурная революция, длившаяся с мая 1966 по октябрь 1976 года, стала причиной самых серьезных неудач и самых больших потерь, понесенных партией, государством и народом с момента основания Китайской Народной Республики. Ее инициатором и руководителем был товарищ Мао Цзэдун. Его основные тезисы заключались в следующем: многие представители буржуазии и контрреволюционные ревизионисты проникли в партию, правительство, армию и культурные круги, и руководство в подавляющем большинстве организаций и ведомств больше не находится в руках марксистов и народа… поскольку формы борьбы, использовавшиеся в прошлом, не смогли решить эту проблему, власть, узурпированную капиталистами, можно вернуть, только осуществив великую культурную революцию, открыто и в полной мере мобилизовав широкие массы снизу доверху для разоблачения этих зловещих явлений…»

Из «Резолюции по некоторым вопросам истории нашей партии с момента основания Китайской Народной Республики», принятой VI пленумом Центрального комитета Коммунистической партии Китая XI созыва 27 июня 1981 года

Предисловие

Одни считают Великую пролетарскую культурную революцию грандиозным утопическим экспериментом, другие – безумием, охватившим весь Китай с подачи семидесятидвухлетнего Председателя Мао, третьи видят в ней вырвавшегося на свободу джинна, четвертые – гениальный «ход конем», а пятые пожимают плечами и говорят: «Ну это же Китай, загадочная страна»… Китай и впрямь загадочен, а Председатель Мао сочетал искушенность в интригах с волюнтаризмом, все его эксперименты были грандиозными, поскольку осуществлялись в масштабах огромной страны, только вот безумного в китайской культурной революции нет ни грана – те, кто ее осуществлял, прекрасно понимали, ради чего стараются. Да, со стороны беснующиеся толпы хунвейбинов и цзаофаней¹ выглядели сборищами безумцев, причем крайне агрессивных, но безумцы не способны действовать организованно и слаженно, не способны достигать поставленных целей.

Предельно лаконичная характеристика китайской культурной революции выглядит следующим образом: «Эта кампания позволила Мао Цзэдуну разделаться с оппозицией». По сути, так оно и было, но сразу же напрашивается вопрос: стоило ли ради этого ввергать страну во многолетний хаос? Но никакого хаоса не было! С 1966 по 1976 год заводы и фабрики выпускали продукцию, крестьяне трудились на земле, работал транспорт, армия защищала рубежи государства и так далее… Правда, был момент, когда джинн революции вырвался на свободу, но Мао удалось его укротить, да вдобавок извлечь из этого кое-какие выгоды. Изрядно пострадали только сферы культуры и образования, но «буржуазной» культуры революционерам было не жаль, они ее старательно уничтожали, а всю книжную мудрость им заменяли «Цитатник»² и передовицы в «Жэньминь жибао»³.

Раны, нанесенные культурной революцией, за полвека успели зажить, но следы ее остались в народном сознании навечно. В наши дни жена может назвать мужа, который ограничивает ее в тратах, «цзоуцзипаем»⁴, а человеку, любящему навредить исподтишка, коллеги дадут прозвище «ньюгуй шэшэн»⁵. Если же на вопрос: «Почему вы ушли с этой работы?» последует ответ: «Там была “школа 7 мая!”⁶», то уточняющих вопросов не будет, поскольку все и так ясно.

Мифов о культурной революции существует великое множество, и с течением времени их количество растет. С некоторых пор у историков появилась мода рассматривать эту кампанию с разных точек зрения, что приводит к диаметрально противоположным оценкам. Но на самом деле в исторической науке всего одна правильная точка зрения – это точка зрения бесстрастного, объективного и мыслящего исследователя, не спешащего с выводами до тех пор, пока не будут изучены все данные. Автор этой книги старался следовать таким путем.

Проникнуть в суть процесса без знакомства с предысторией и понимания мотивов организаторов невозможно, поэтому наш рассказ о Великой пролетарской культурной революции начинается с рассказа о Мао Цзэдуне, крестьянском сыне, ставшем коммунистическим императором Поднебесной. Официальная биография Мао сильно отличается от реальной, поскольку в ней очень много вымысла. Официальная биография – это красивая легенда, легенда о Председателе, Великом кормчем, Отце всех китайцев, который на деле был совсем не таким… Наша тема – культурная революция, поэтому мы обратим основное внимание на те факты, которые имеют к ней прямое или косвенное отношение.

Глава I. Мао – путь к вершине

Мао Цзэдун родился 26 декабря 1893 года в деревне Шаошань провинции Хунань, в семье зажиточного крестьянина. Имя Цзэдун нередко пытаются представить судьбоносным, поскольку одно из значений иероглифа 澤 («цзэ») – «сияющий» или «блистательный», а иероглиф 東 («дун») означает «восток». «Сияющий на Востоке» – о, как это имя подходит Председателю Мао! Но китайцы вообще склонны давать детям звучные имена, приносящие удачу и благополучие, а кроме того, «Цзэ» было родовым именем семьи Мао, так что он был обречен «сиять». Что же касается «дун», то где еще сиять первому из благополучно переживших младенчество сыновей, как не на востоке, воплощении силы ян?⁷

В детстве Цзэдун успел познакомиться с крестьянским трудом, а заодно научился читать и получил базовое конфуцианское образование. В шестнадцать лет он поступил в школу европейского образца, которые начали открываться в Китае в конце правления династии Цин⁸. Весной 1911 года, накануне падения императорской власти, Мао Цзедун приехал в столицу провинции⁹ Чанша, что бы продолжить обучение в одной из здешних школ, а спустя два года поступил в педагогическое училище, где проучился до июня 1918 года. На этом его официальное образование завершилось, в дальнейшем Мао приобретал знания самостоятельно, читать он любил.

В 1919 году Мао вошел в круг радикально настроенной молодежи и начал заниматься политической деятельностью – посещал митинги, писал статьи, участвовал в кампании по смещению губернатора провинции… В июне 1920 года Мао познакомился с профессором Чэнь Дусю, лидером китайских марксистов. Мао принято считать одним из основателей Коммунистической партии Китая (КПК), но на самом деле идея создания партии принадлежала руководству Коминтерна¹⁰, а ее основателями стали Чэнь Дусю и несколько его единомышленников, в число которых Мао не входил. Участие Мао в делах коммунистов ограничивалось распространением коммунистических изданий и сбором пожертвований, пока что без членства в партии, в качестве «сочувствующего». В коммунистическую партию Мао вступил в конце 1920 года, и этот факт в свое время тщательно скрывался.

23 июля 1921 года в Шанхае открылся I съезд КПК, в числе делегатов которого был и Мао Цзедун, директор одной из чаншинских школ. Съезд должен был официально узаконить создание партии и избрать ее руководство. Первым генеральным секретарем КПК ожидаемо стал Чэнь Дусю, а Мао стал главой Хунаньского отделения партии, которое ему предстояло создать. Ситуация в Хунани сложилась непростая, поскольку у Мао был соперник – некий Хэ Миньфань, пользовавшийся большим авторитетом у местных марксистов. Именно Хэ вел основную работу по пропаганде коммунистических идей и привлечению в партию новых членов, поскольку Мао не любил, как он сам выражался, «суетиться». Спровоцировав идеологический конфликт, Мао отстранил Хэ от партийной работы. Это была его первая победа на пути к власти.

В тот период Мао познакомился с Лю Шаоци, который впоследствии станет вторым человеком в партии и государстве, но будет смещен в ходе культурной революции – именно Лю станет основной целью этой кампании.

Низкая активность в деле партийного строительства лишила Мао возможности участвовать во II съезде КПК, который состоялся в июле 1922 года в Шанхае. Съезд имел очень важное значение, именно на нем были приняты устав и манифест партии, а также решение о вступлении КПК в Коминтерн. В состав избранного съездом Центрального исполнительного комитета вошли Чэнь Дусю (председатель), Чжан Готао, Цай Хэсэнь, Гао Цзюньюй и Дэн Чжунся. Не так важно, кем были все эти люди, как то, что среди них не было Мао. Однако судьба дала ему шанс возвыситься, когда китайские коммунисты получили от Коминтерна (то есть из Москвы) приказ объединиться с национальной партией Гоминьдан, созданной в 1912 году Сунь Ятсеном. В 1923 году Сунь договорился о сотрудничестве с Советской Россией, руководству которой захотелось создать объединенный фронт двух партий, чтобы иметь возможность управлять националистами «изнутри», через коммунистов. У членов Центрального исполнительного комитета КПК перспектива объединения с националистами вызвала резкое неприятие, а вот Мао поддержал эту идею. В январе 1924 года в Кантоне состоялся I съезд Гоминьдана, на котором Мао был избран кандидатом в члены Центрального исполнительного комитета партии. Однако проявленный конформизм испортил отношения Мао с руководством КПК, которое обвинило его в оппортунизме. Волею судьбы Мао пришлось сделать ставку на националистов, которых в июле 1925 года (после смерти Сунь Ятсена) возглавил Ван Цзинвэй. Расположение Вана обеспечило Мао несколько важных постов в Гоминьдане – Мао стал заместителем председателя гоминьдановского правительства в Гуанчжоу, редактором партийного журнала «Политический еженедельник» и членом Контрольного комитета Гоминьдана. Спустя некоторое время Мао вошел в Комитет крестьянского движения при Гоминьдане и возглавил партийный Институт крестьянского движения. Отношения Мао с коммунистами сошли на нет, все свои силы он отдавал Гоминьдану.

Сунь Ятсен – основатель и лидер партии Гоминьдан. 1922

Многие из членов Гоминьдана были недовольны тем, что руководство партии заигрывает с коммунистами и поддерживает отношения с Советской Россией. Лидером недовольных стал генерал Чан Кайши, возглавлявший вооруженные силы националистов. 11 апреля 1927 года Чан издал приказ об устранении коммунистов изо всех партийных и государственных структур. На следующий день в Шанхае состоялось массовое истребление коммунистов, вошедшее в историю под названием Шанхайской резни 1927 года. Примеру Шанхая последовали другие города, и очень скоро антикоммунистический террор охватил весь Китай. В итоге коммунистическая партия была вынуждена уйти в подполье, а Чан стал главой Гоминьдана. Мао пришлось вернуться к тому, с чего начинал свою политическую карьеру, – к статусу второстепенного коммунистического функционера.

Действия Чан Кайши побудили советское правительство к созданию в Китае коммунистической Красной армии, мощной армии, способной разгромить националистов и привести КПК к власти. Ядром этой армии должен был стать двадцатитысячный отряд, отделившийся от армии националистов в результате мятежа, поднятого в провинции Цзянси Чжоу Эньлаем, будущим главой Государственного совета Китайской Народной Республики (КНР). Чжоу удалось вырвать из рядов националистов около двадцати тысяч солдат, которые находились в Наньчане, столице провинции Цзянси. Мао задумал получить это войско в свое подчинение и для этого разыграл сложную комбинацию с подъемом крестьянского восстания в Хунани. Восстания так и не произошло, из двадцати тысяч в результате массового дезертирства и болезней осталось около шестисот солдат, но они составили основу будущей власти Мао, который из «непонятно кого» превратился в военачальника. Руководство КПК было возмущено своеволием Мао, но он сумел «обойти рифы», искусно скрывая от подчиненных все, что могло нанести ему вред. Впоследствии посредством различных ухищрений численность войска, находившегося под контролем Мао, выросла до пятнадцати тысяч солдат, и это был весомый актив, позволяющий надеяться на будущие успехи…

Подведем предварительные итоги. Первое – к коммунистической партии Мао развернули обстоятельства, положившие конец его деятельности в партии националистов. Второе – сам по себе Мао не обладал весомым авторитетом среди коммунистов и был вынужден строить свое могущество, опираясь на войска, которые ему удалось привести под свое командование. Авторитет как таковой в коммунистической партии в то время значения не имел, важно было количество солдат, находившихся в твоем подчинении.

Чжоу Эньлай сможет избежать прямого преследования в ходе культурной революции, а вот Пэн Дэхуай, возглавлявший один из отрядов под командованием Мао, будет подвергнут шельмованию и осужден к пожизненному заключению как враг Председателя Мао и коммунистической партии.

К началу 1929 года Мао Цзедун имел под своим началом около шести тысяч солдат, составлявших на тот момент наиболее крупную коммунистическую армию. Руководство КПК не разделяло планов Мао, но он использовал тактику «змеи, затаившейся в траве» – утаивал от подчиненных невыгодные для него распоряжения Центра и всячески пропагандировал выгодные. По части интриг Мао всегда был на высоте, этого у него не отнять. Постепенно его армия росла, увеличивалась и контролируемая ею территория…

Таким образом, первое – особым авторитетом среди китайских коммунистов Мао Цзэдун в двадцатых годах прошлого столетия не пользовался и прямого участия в создании Коммунистической партии Китая не принимал. Но обладание собственными войсками позволило Мао упрочить свое положение и стать одним из важных политических игроков того времени. Не все происходило гладко, были моменты, когда коммунистические лидеры выступали против Мао, но не мытьем, так катаньем он сумел удержать войска под своим контролем. «Пусть думают, что хотят, лишь бы считались со мной» – на многие годы станет основным принципом Мао, определявшим и его отношения с товарищами по партии, и отношения с советским руководством. Если другие коммунистические лидеры искали поддержку в первую очередь в народе, то Мао делал ставку на Москву, которую впоследствии «отблагодарил» в своем стиле, начав борьбу с «советским ревизионизмом». Но до этого было еще далеко, а пока что решением IV пленума ЦК КПК 11 сентября 1931 года была учреждена Китайская Советская Республика, состоявшая из нескольких обособленных районов, которые контролировали коммунисты. 7 ноября 1931 года в городе Жуйцзинь состоялся I Всекитайский съезд Советов, на котором были приняты проекты Конституции и ряда важных законов, а также избран Центральный исполнительный комитет (ЦИК). ЦИК сформировал Временное центральное советское правительство во главе с Мао Цзэдуном, а Революционный военный совет (Реввоенсовет) республики возглавил Чжу Дэ. У Чжу Дэ, командовавшего вооруженными силами коммунистов, власти и авторитета было больше, чем у Мао, но Мао сумел подчинить Чжу своей воле, убедив его, что у партии должен быть один лидер, иначе она будет напоминать бинфэна¹¹. Генеральным секретарем Центрального комитета Коммунистической партии Китая с ноября 1928 года по июнь 1931 года был активист рабочего движения из Шанхая Сян Чжунфа, а его преемником стал двадцатисемилетний Ван Мин, бывший гоминьдановец, вступивший в коммунистическую партию в Москве, во время учебы в Коммунистическом университете трудящихся Китая имени Сунь Ятсена¹². Если Сян Чжунфа был чисто номинальной фигурой, от чьего имени делами управляли московские эмиссары, то амбициозный и энергичный Ван Мин представлял для Мао большую опасность. Правда, в тот момент Ван Мина больше привлекала работа в Коминтерне в качестве представителя КПК, нежели пост генерального секретаря, поэтому в сентябре 1931 года он отбыл в Москву, порекомендовав в преемники своего товарища Бо Гу, с которым познакомился в университете имени Сунь Ятсена. Должность генерального секретаря партии была выше должности главы временного правительства республики, которая в любой момент могла пасть под натиском националистов. Кроме того, репутации Мао нанесли урон недавние события в провинции Цзянси.

Генеральный секретарь Коммунистической партии Китая Ван Мин. Начало 1930-х

В феврале 1930 года Мао самовольно созвал марионеточный съезд, «избравший» его главой коммунистических районов Цзянси. С теми, кто не подчинился, Мао жестоко расправился – предал казни по обвинению в «контрреволюционной деятельности». Находившееся в Шанхае руководство КПК узнало о происходящем в Цзянси с большим опозданием, но уже в начале апреля разослало на места письмо с осуждением самовольных действий отдельных руководителей и требованием соблюдать установленную субординацию. Однако никакого реального наказания Мао не понес. Во-первых, он находился под защитой преданного ему войска, а во-вторых, руководство КПК боялось расколов в партийных рядах пуще огня, поскольку любой недовольный лидер мог переметнуться к националистам вместе со своими солдатами. Когда же коммунисты Цзянси организованно выступили против Мао, требуя его смещения, Мао развязал против них настоящий террор под предлогом борьбы с контрреволюционным заговором, во главе которого якобы стоял Пэн Дэхуай. По коммунистическим районам Цзянси прокатилась волна арестов и казней. Доказательством вины служило признание, вырванное под пытками. Ради упрочения своей власти Мао пожертвовал четвертью армии, истребив десять тысяч из сорока тысяч солдат. Массовый террор, инспирированный ложными обвинениями, станет любимым методом Мао Цзедуна. Пэн Дэхуай пока не пострадал, но ему и другим красным командирам был преподан наглядный урок послушания. Отчасти помог Мао и Чан Кайши, который в конце 1930 года начал готовиться к походу на коммунистов. Вскоре на китайской политической арене появится новый и очень сильный игрок – милитаристская Япония, и это тоже сыграет на руку Мао…

К гражданам Советской республики Мао относился потребительски, образно говоря – выжимал их досуха. На контролируемой им территории налоги были выше, чем там, где правили националисты, кроме того, к налогам добавлялись внеочередные поборы – на нужды армии и т. п. К налоговому бремени добавлялось бремя изнурительных трудовых повинностей, но хуже всего были регулярно проводимые кампании по выявлению «скрытых помещиков и кулаков», сопровождавшиеся конфискацией имущества «классовых врагов». Наличие скромных запасов продуктов или нескольких куриц в хозяйстве могло стать основанием для зачисления в «кулаки», а если пожилая вдова просила кого-то из соседей помочь ей по хозяйству, то она объявлялась «помещицей» и «эксплуататоршей». Спустя много лет Мао изложит свою точку зрения в одной из статей: «Помимо прочих особенностей шестисотмиллионное население Китая заметно выделяется своей бедностью и отсталостью. На первый взгляд это плохо, а фактически хорошо. Бедность побуждает к переменам, к действиям, к революции»¹³.

Японцы представляли угрозу как для Китая, так и для Советского Союза, отчего советское правительство стало оказывать помощь Чан Кайши, боровшемуся против японской интервенции, а заодно требовало от коммунистов выступить против японцев совместно с националистами. К концу тридцатых годов прошлого столетия в политические игры включились Соединенные Штаты Америки, для которых Япония представляла не менее значимую угрозу, чем для Советского Союза. И на этой «пипе»¹⁴ (Советский Союз, Япония, националисты и Соединенные Штаты) Мао играл очень искусно, с каждым аккордом приближаясь к вершине власти.

Триумфом Мао Цзедуна стал VII съезд КПК, открывшийся в Яньане¹⁵ 23 апреля 1945 года. Делегаты съезда избрали Мао председателем Центрального комитета КПК. До этого (с 1943 года) Мао был председателем Политбюро ЦК КПК и Секретариата ЦК КПК, но теперь он стал полновластным и единственным руководителем коммунистической партии. Путь к власти был долгим – Мао шел пятьдесят второй год, но, как говорят китайцы, «воздержание усиливает наслаждение». Отныне Мао мог наслаждаться властью в полной мере. Оставалось немногое – покорить всю Поднебесную.

1 октября 1949 года в Пекине была провозглашена Китайская Народная Республика. Председателем Центрального Народного Правительственного Совета Республики стал Мао Цзэдун, а председателем высшего исполнительного органа – Государственного Административного Совета¹⁶ был избран Чжоу Эньлай, полностью находившийся под влиянием Мао с начала тридцатых годов. Исполнилась заветная мечта Мао – он стал коммунистическим императором Китая, но, как известно, «поймать рыбу проще, нежели удержать ее в руках». Долгожданная власть напоминала трепыхающуюся в руках рыбу – того и гляди вырвется! – поэтому уже в марте 1950 года была запущена кампания по подавлению контрреволюционеров, начало которой положила «Директива об уничтожении бандитов и установлении революционного нового порядка», принятая Центральным комитетом КПК. Толчком к этой кампании послужили восстания на местах, так что ее необходимость не была высосана из пальца, но масштаб репрессий не соответствовал размаху протестов, а превосходил их в несколько раз. 10 октября 1950 года, уже после начала Корейской войны¹⁷, была издана «Директива о подавлении контрреволюционной деятельности» (она же «Директива о двойной десятке»¹⁸), после которой борьба с «контрреволюционерами» резко ожесточилась. В жертву были принесены около трех миллионов человек. «В ряде мест товарищи не осмеливаются уничтожать контрреволюционеров помногу и публично, – сетовал Мао в марте 1951 года. – Такое положение вещей нужно изменить». Публичные казни, по мнению Мао, приносили двойную выгоду – не только избавляли от врагов, но и служили предостережением прочим. Вдобавок публичность действий служила подтверждением их законности: смотрите, мы никого не боимся и действуем открыто, поскольку мы правы! Кстати говоря, законы в правление Мао Цзэдуна большого значения не имели, директивы и лозунги были важнее.

Плакат времен кампании по подавлению контрреволюционеров

Помимо устрашения населения в целом, Мао Цзэдун практиковал «точечные» акции по устранению отдельных врагов. Примером такой акции могло служить постановление «О товарище Ване Мине», принятое 9 июня 1950 года III пленумом ЦК КПК седьмого созыва. Ван Мину повезло – после обвинения в неискренности он смог уехать вместе с семьей в Москву – вроде как на лечение, но подобные постановления оборачивались длительным заключением или смертной казнью. Отношение Мао к оппонентам выражалось в лозунге: «Раздави змею, уничтожь гадину!» Мертвые не создают проблем, разве не так?

Правда, не со всеми оппонентами удавалось разделаться относительно легко. Ради устранения Лю Шаоци и его многочисленных сторонников понадобилась масштабная кампания культурной революции – высокие ставки делаются в большой игре.