Kitabı oxu: «Неудержимость V»

Идентифицирован след: Норах

Оказавшись на улице и с пару секунд постояв, я принял решение помыться и тотчас побежал в сторону озера. Промчав мимо портала, поймал себя на ощущении, что меня неявно подмывает посетить то место, где я встретил Сэти. Поэтому я прибыл туда, резво влетев между высокими камнями, что образовывали укромный закуток, и резко остановился перед обнажённой знахаркой. Сэти, держа свёрнутый сарафан перед собой в руках, чтобы положить его на камни, приподняла брови и пару мгновений удивлённо смотрела на меня. Губы её, приоткрывшись, застыли, а её шикарное голое тело, лишь пах которого от меня был скрыт платьем в её руках, полностью завладело моим вниманием, начав заводить уже моё. И лишь удар тряпкой по лицу заставил меня осознать, что я беззастенчиво рассматривал её.

– Ты, олень, совсем охренел! – за её воскликом последовал очередной удар свёрнутым платьем по моей голове. – Мне бы стоило оторвать тебе яйца! – от следующего удара я уже увернулся и, отскочив в сторону, вперился в стену.

– Стой! Стой! Я же не знал, что ты здесь! – я стал оправдываться, но продолжая получать обжигающие удары тряпкой, правда, уже по затылку и спине.

– Да-а?! А мне вот кажется, что ты специально прибежал сюда, словно кот на валерьяну! – прорычала она, всё больше ярясь. А затем и вовсе обхватила меня пальцами одной руки за шею сзади и ткнула головой в стену, отчего глаза окрасились красным. И через миг я понял, что это от побежавшей со лба крови.

– Ещё раз! Ещё раз ты так сделаешь! Ещё хоть один раз ты посмотришь на меня, когда я буду голой! Я вобью твою голову в эту стену по самую шею! Уяснил?! – она полностью обезумела и ещё раз для профилактики ткнула меня головой в камень. А я быстро соображал, отчего в ней произошла такая дикая перемена, до этого ведь ей нравилось, когда я рассматривал её. А тут аж до безумной ярости.

– Извини. Я не хотел тебя напугать… – простонал я, поняв суть проблемы, но это вывело её из себя ещё сильней.

– Ты?! Меня?! Напугал? Не смеши меня, мальчик! Ты просто охренел!

Она схватила меня за плечи и резко крутанула на месте, развернув лицом к себе, но я ничего не видел из-за залившей глаза крови. Возможно, вид моего лица немного успокоил её или даже погасил её ярость, потому что следующее, что я почувствовал, – это то, как она, замолчав, стала вытирать мой лоб. А вытерев, принялась чем-то мазать и наконец спокойно спросила:

– Зачем пришёл-то? Каллах Дэм Дэрон…

Я, продолжая жмуриться, чтобы ненароком не взглянуть на неё, ответил:

– Хотел искупаться… И почему-то вдруг вспомнил твоё место… Подумал, что оно достаточно удобное, да и других мест я не знаю. Ну вот и решил прийти сюда.

– Раздевайся, – голос её прозвучал натянуто-спокойно, но в нём явно что-то было. Я не смог различить скрываемую эмоцию и, на ощупь попятившись вдоль стены, заявил:

– Тут есть проблема… Если я это сделаю у тебя на виду, наши взаимоотношения… – я упёрся ухом в её вытянутую руку, которой она преградила мне путь, однако продолжал с закрытыми глазами увещевать её: – Эм… они резко поменяются. Существует вероятность… стопроцентная, что…

– Что ты там мямлишь?! – её голос прозвучал со стороны другого уха, и прозвучал он очень близко. И я почувствовал, как её тело прижимается ко мне, отчего я замер как истукан, боясь пошевелиться. Кончик её носа пробежал по моей коже от шеи за воротником плаща до скулы, и она, замерев в еле чувствительном соприкосновении губ, обдала меня горячим дыханием. Её бархатные губы почти касались меня, а по моим вискам начала стучать кровь, забивая полностью окружающие звуки своим оглушающим биением. Сердце вот-вот должно было вырваться из груди, а заодно и пробить её грудную клетку. Одно из её бёдер скользнуло мне между ног, а тело её начало крепче надавливать на моё, ещё сильнее прижимая к стене. Рука, которой она преградила мне путь, скользнула мягкими пальчиками по моему виску, начав медленно, но жадно изучать моё лицо и затылок. Я пошевелил правой рукой, отчего вышло, что я провёл пальцами по её бедру, и она, не отрывая лица от моего, схватила её за кисть, прижав к стене. Я наконец сделал глубокий вдох, вкушая её аромат, что моментально заставило мои рецепторы, да даже и всю переднюю лобную долю, заныть. Её кожа красиво переливалась телесной мускусной нотой, свежей влажностью зелени, глубиной фиалок и мощным оттенком ягод. Я хотел распробовать этот вкус, понять, какая именно ягода в ней скрыта, но Сэти отстранилась. Я открыл глаза и проводил её соблазнительную походку волнующей фигуры, особенно её жгучие ягодицы, что плавно двигались. Она вошла в воду по шею и развернулась ко мне лицом, игриво спросив:

– Ну так ты будешь плавать? Я не стану смотреть.

Я чувствовал, как моё пунцовое лицо горит, а штаны вдруг стали очень малы. Ещё никогда я так сильно не желал конкретную женщину. Но, помня её слова и поведение в нашу прошлую встречу, я развернулся и ломаной походкой, в основном из-за неудобных штанов, медленно пошёл прочь. За спиной же у меня раздался звонкий смех.

Пройдя сотню шагов по лесу, я практически совладал со своей физиологией и уже мог бодро переставлять ноги, в силу чего перешёл на бег и помчался к городу. Там я первым делом заглянул на почту, но, не получив ответа от кого-нибудь из ребят, отправился гулять по городу. Ноги сами меня привели в магазинчик парфюмерии, или же то был манящий запах, что шлейфом в воздухе, словно дорога, привёл меня туда, где я встретил улыбчивую Адосию. Девушка радостно принялась рассказывать мне о товарах, желая ими заинтересовать, но я бестолково смотрел только на неё, глупо кивая, соглашаясь с каждым её вопросом, отчего очередная колбочка отправлялась на кассу. Следовательно, я стал обладателем около десяти духов, двадцати масел, пяти кремов, стольких же мазей и двух бальзамов, что, по её словам, были на магической основе и возвращали утраченную красоту – как и от старости, так и от повреждений. Отдал я за всё это семьдесят восемь золотых и очутился уже на улице, но странное ощущение пришибленности оставалось. Даже наоборот, оно только возросло. Взглянув на время в небо, я пошагал в сторону гильдии наёмников. Хоть у меня ещё и оставался час до встречи, но лень, что расплывалась по мозгам и телу, диктовала свои собственные условия. Хотелось где-то сесть и не шевелясь просто посмотреть стену. Вдруг по ней показывают что-то интересное?

Дойдя до здания гильдии, я потупил на углу, покурив трубку и рассматривая контингент вокруг. Улица была оживлённой, по ней ходили местные жильцы соседних домов, группки разномастных наёмников, пару раз прошёл патруль стражи, учтиво кланяясь мне. Это даже немного меня позабавило. Но тут с задней стороны здания гильдии показались патрулирующие наёмники, мои старые приколисты, Бадян и Кирик. У Бадяна вместо одного глаза был налившийся яблоком фингал, тогда как у Кирика их было два, но поменьше, с грецкие орехи, и в них всё же были щёлочки, отчего тот мог хоть как-то видеть. Оба горемыки расстроенно и молчаливо шли, уставившись себе под ноги, в связи с чем чуть не воткнулись в меня. Бадян в последний момент случайно поднял голову и за пару секунд отрешённого взгляда на меня всё же встрепенулся и остановился, ловя друга за локоть и останавливая того тоже.

– Э-э-э… А ты кто? – еле ворочая языком от усталости, вяло проговорил усатый ссыкун. Я лишь широко улыбнулся и огляделся по сторонам, после чего со словами: «Ваш лучший друг» – достал глиняную амфору самогона Тэкх’Рара и протянул им.

– Эт чё?! – пискляво протянул Кирик в попытке разглядеть заплывшими глазами здоровую бутыль.

– А это, друг мой, варварский самогон. Такое просто так не достать. Слышал о таком? – я хитро осклабился, а Бадян резво выхватил бутыль у меня из рук, прижав к груди, словно жену родную. Но из-за этого он отпустил шатающегося Кирика, который тотчас шмякнулся задом на дорогу. Сдержав вылетевший смешок от вида друга, уже бодрый Бадян сначала поблагодарил меня:

– О-о-о! Спасибо, друг! О такой вещи только слышал! Но ты прям как Бог, прям помог нам. А то ведь нам ещё и ночь впереди коротать на улице. Спасибо, родной! – а затем, став раскачиваться на месте и держа мёртвой хваткой амфору, отчего у него аж побелели пальцы, он обратился к Кирику: – Да это ж!.. Охереть! Чудо чудесное! Молоко Матери! Ты что?! Никогда не слышал об Огонь-воде?! Феликс же рассказывал! Её хер достанешь! Вообще! Это ж ритуальный напиток, что варвары пьют перед боем! Говорят, она торкает так, что те на новый уровень бытия переносятся…

– А! Эт… О-о-о… Вот эт… А… Ваще-е!.. – Кирик путался не только в словах, но и в мыслях, пытаясь хоть как-то собрать всё воедино. Но быстро плюнул на все старания и просто глупо и счастливо заулыбался мне, тем самым показывая мне свою благодарность, а также половину вышибленных зубов. Наверное, свой вчерашний бой в пустом проулке он проиграл. Кивнув счастливым мужикам, я отправился в здание, а войдя и обежав взглядом зал, отметил, что людей сегодня в нём раза в три меньше.

Сев за один из полностью свободных столов, дождался пышную официантку и заказал ей еды с пивом. Обратив внимание, что некоторые из наёмников курят, тоже закурил и принялся ждать заказ. Но одиночество моё длилось недолго, ко мне подсел бравый воин. Сел он рядом со мной на лавку, откинувшись спиной на стол и положив на него широко оттопыренные в стороны локти, и, склонив голову набок, нахально заглянул в моё лицо.

Гун Адайт, Наёмник, Железный ранг, Гильдия Наёмников «Сангин Виверн», отряд «Рэйдверн», 41 год, 157 уровень, раса: хуман, класс: Траппер, специализация: Преследователь, титулы: Неутомимая гончая.

Его лицо пересекал кривой диагональный шрам, что, как и его рот, раскрылся, когда тот громко заговорил:

– А кто это тут у нас? К нам заглянула девочка? И что ты, малышка, тут забыла? Или ты потерялась? Может, ты ищешь помощи, чтобы тебя проводили домой? Одной-то, небось, страшно гулять?

Стараясь, чтобы нас услышало как можно больше людей в зале, он под конец, вскочив и поставив на скамью обитый железом сапог, склонился надо мной и уже орал мне в ухо. Я поднял голову и смерил его безразличным взглядом, затем пальцем поковырял в ухе, в которое он проорал, и им же поманил его к себе. Дебил склонился ко мне ещё ниже, и я втащил ему, применив Слабый удар, что оставил ему с десяток единиц жизни. Гун подлетел на пару метров и упал мешком на соседний стол, где остался лежать в отключке. Я же продолжил курить, наблюдая, как пара ребят из его команды, подбежав к нему, принялись его хилить. Тем временем официантка мгновенно же принесла мне еду и напиток и я с жадностью принялся разделываться с зажаристой тушкой курочки. Я чувствовал спиной, как несколько фигур с разных сторон обходят меня сзади, но я наслаждался хрустящей корочкой. Было так вкусно, что я не мог оторваться от поедания мяса.

– Эй, сучоныш! А с нами слабо потанцевать?! – это заговорил тот, что стоял по центру. Но тут вдруг на весь зал раздался зычный женский голос:

– Эй! Какого вы творите, ублюдки?!

Это объявилась Изабелл, отчего группа за моей спиной резко отпрянула. Я даже уловил волны страха, разошедшиеся от них, но сам так и не прервался от поедания.

– Зови Мастера. Эй, мать твою, Бубон! Твоих рук дело?! Хряк ты сальный! Он прошёл! – Изабелл явно была недовольна и находилась в ярости за приветствие меня её товарищами. А ещё, это, оказывается, ссаный Бубон натравил на меня ребят. Я запомню.

Изабелл, одевшись в свои массивные доспехи бога войны, села за стол напротив меня и сердито уставилась:

– Ты что? Уже начал до меня?

– Вет! Я ещё… не пил. Или ты про драку? – я, быстро проглотив жирный кусок, ответил ей, бросив быстрый взгляд на очнувшегося и застонавшего Гуна. Вокруг нас рьяно стали собираться наёмники, но никто при этом не садился за наши скамейки, а лишь обступали плотным кольцом. Изабелл, поглядев на мою кружку пива и поморщившись, громко заявила:

– Не… Это мы пить не будем! Пока что… Гиря! Вывози ту бочку! С этим, как его?! С семирской жижей из крабов! Хочу наконец-то попробовать её! И да… – это она уже обратилась ко мне, – не закусываем… – она многозначительно посмотрела на мою тарелку с едой, и я отодвинул её в сторону, бросив в последний раз жадный взгляд на оставшуюся половину сочной курочки. Но не удержался от того, чтобы не запить горячее мясцо холодным пивком.

– И не курим! – Изабелл строго оборвала словами моё движение руками, когда я только собрался проявить трубку. Надо же! Девушка уже хорошо запомнила мои повадки. Я в последнее время, прежде чем проявить трубку, начал всегда складывать пальцы так, как будто я её уже держу в ладони, и только после этого проявлял её. Хмыкнув, я снова отпил пивка, прикрыв в удовольствии глаза, а заодно прислушался к шепчущимся наёмникам вокруг меня.

– Ставлю на Изабелл. Десять золотых.

– Двадцать пять!

– Да это неинтересно. Она уже семь раз за два года побеждала. Без единого проигрыша! Ставлю золотой на новичка.

– Ха! Чего это ты ссышь? Один золотой!

– Чтоб тебя, Энс! Сука! Чтобы я когда-нибудь ссал?! Ставлю всё! Сто двадцать семь золотых!

– Вот это дело! Давай сюда. Та-а-ак. Один к семи на новичка.

– Бубон. Какого ты ставки принимаешь?!

– Потому что я зам, говноед ты!

– Вы видели, как он Гуна уделал! Одной левой. Тоже ставлю на новичка! Десять золотых.

– Хм… Да. Уделал он его знатно! Бубон, гнойный ты петух! Он бы и нас с лёгкостью раскидал. С хрена ли ты подговорил нас!

– Верно! Нас же тогда не было. Откуда мы знали, что он проходит посвящение?

– В жопу дядьку! А ну, давай сюда деньги. Хер тебе пососать, а не ставки принимать!

– Да! Лучше сам поставь!

– Ах вы шакалы неблагодарные! Ну знайте! Ставлю тысячу триста на Изабелл! Посмотрим, как вы отдавать их будете…

– Тогда я чисто из принципа ставлю на пацана!

Занятная баталия среди наёмников развивалась у меня за спиной. Услышь Изабелл, что Бубон такие деньжищи поставил на неё, думаю я, она бы тут же сама слилась, чтоб насолить этому нечистому хряку. Взглянув на сосредоточенную девушку, что буравила взглядом окружающих, заметил, как в её глазах разгорается адский азарт. Глаза словно начинают светиться. Она, поймав мой взгляд на себе, озорно подмигнула мне, а я лишь хмыкнул ей в ответ. И чтобы подлить масла в огонь маскулинности вокруг, ехидно уточнил:

– Ты же подготовила для меня свою киску? Эту ночь ты запомнишь на всю жизнь. Будешь внукам рассказывать, как я ездил часами на тебе!

Сначала Изабелл опешила, но, когда зал взорвался ором, улюлюканьем и смехом, она яростно долбанула кованым кулаком по столу. А затем, зверским взглядом посмотрев на окруживших нас наёмников, отчего те сразу же заткнулись, молча положила рядом с собой на стол булаву. А дерево стола под тяжестью оружия податливо расщепилось.

– Ещё раз шутканёшь – мы сразу перейдём ко второму этапу. Понял? – сказала она это с леденящим душу тоном. Но мне было всё равно, я-то видел, как её глаза горят, а на щёчках появился еле видимый румянец. Задел я её знатно, но она была в предвкушении состязания. Я даже разглядел, что она пытается скрыть улыбку, приняв мой вызов. Она снова разгадала мои мысли о том, что её блеф не очень-то и сработал, и приняла мои правила игры, заявив:

– Что же… Я помню, что я обещала тебе. Мы поменяем немного правила. Во-первых, я пойду немножко тебе навстречу и дам за каждый этап по рангу. И если пройдёшь… и третий, получишь сразу серебряный ранг. Это будет честно. Победишь серебряный ранг – значит, сам достоин быть серебряным. Во-вторых, не пройдёшь первый этап, вылетишь отсюда с рекомендацией, что тебе вообще никогда не стать наёмником. И ещё, раз в тебе столько бравады, если и вправду сдержишь свои слова… то я стану твоей подчинённой и буду следовать только за тобой!

– Ха! Вы это слышали?! – кто-то в толпе не удержался, став триггером нового взрыва воплей и выплеска эмоций.

Внимание! Изабелл из гильдии «Сангин Виверн» предложила вам спор.

Победите её поочерёдно в каждом поединке.

Провал: поражение в первом этапе.

Награда:

1 из 3 побед – бронзовый ранг наёмника;

2 из 3 побед – железный ранг наёмника;

3 из 3 побед – серебряный ранг наёмника, Изабелл станет вашим спутником.

Раздался громкий скрип деревянных ножек подтаскиваемого стула к столу, от которого толпа наёмников подалась в стороны, пропуская Каку вперёд. Мастер гильдии поставил стул у края стола сбоку от нас, расположившись ровно между мной и Изабелл, и зычно обратился в зал:

– Ги-иря? Готово?

И в этот момент толпа наёмников раздвинулась с другой стороны и к столу подкатили метровую бочку, а после перевернули её, ставя на одну сторону. Щуплый трактирщик Гиря, подцепив и сняв крышку с бочки, засуетился вокруг меня и девушки, зачерпывая мутно-розовую жидкость из тары и расставляя неглубокие блюдца с ней перед нами на стол. Зал притих, вожделенно наблюдая за происходящим, и скоро передо мной стоял с десяток одинаковых плошек, заполненных полностью Семирской Наргой. На отмашку Каки мы с Изабелл стали поочерёдно выпивать по целому блюдцу, и я распознал в напитке схожесть с текилой, хоть она и была мутной и более желейной. Запивать и закусывать было против правил, поэтому эта жижа вызывала рвотные позывы даже у меня, но я держался.

На пятой плошке зал начал гудеть, подбадривая своих фаворитов, а на шестой к голосам добавилось ритмичное топанье ног. Гиря начал разливать жижу из бочки всем желающим попробовать. Многие после первого глотка ухали, некоторые заливали целиком и тут же, словно берсерки, ревели в потолок, и были те, кто сразу выблёвывал её обратно. Изабелл же, словно прожжённый алконавт со стажем, спокойно опрокидывала внутрь себя порции и ехидно наблюдала за мной. Для меня же всё было бы ничего, если бы не этот вкус срани, что ультимативно заставлял мой организм сотрясаться в попытках выплеснуть эту жижу обратно наружу. Но именно это и накаляло интерес людей вокруг нас, отчего я получал более бурную реакцию толпы, в отличие от Изабелл. Наёмники просто бесновались, когда наступал мой черёд. Одни сомневались в том, что я просто осилю очередную порцию, другие, распаляясь, начинали неистово поддерживать меня.

Наконец на пятнадцатом раунде Изабелл начала икать, а её взгляда коснулись первые признаки помутнения. Движения её стали размашистее и расхлябаннее, и она отбросила в сторону перчатки брони, включившись в словесную перепалку с окружающими. А затем начала и подтрунивать надо мной, говоря, что я выгляжу как кусок говна, когда пью, и что лучше бы мне уже сдаться.

На двадцатой плошке я почувствовал, что не могу встать, ноги стали ватными, а Изабелл вдруг врубила навык рассеивания, размазавшись в воздухе.

На двадцать пятом раунде я долго догонял плошку, которая начала убегать от моих рук. Вдобавок к этому мы уже стали пить сразу по две. Правда, и рук тоже стало по две. Из-за этого я долго не мог понять, как ими управлять и из какой руки пить, постоянно промахиваясь губами мимо тарелки. Изабелл, к слову, почему-то тоже стало две. И у каждой было по четыре руки. Поэтому она начала пить в четыре раза больше, и я ускорил темп выпивания, пытаясь сравняться с тем количеством, что выпивала она. Но она внезапно тоже ускорилась.

Не знаю, какую порцию по счёту я уже выпил, а какую пьёт она, но мне уже не подавали новых чашек и держали за руки, чтобы я ждал, когда Изабелл допьёт свои тарелки с жижей. Я не мог подсчитать, сколько плошек стоит перед ней, так как перестал различать, какие полные, а какие пустые. Весь стол был заставлен ими. Я тихо сказал, чтобы мне принесли пива, но почему-то те, что держали меня, вдруг отбежали. Наверное, побежали за пивом, но я всё равно напомнил им, что хочу пива. Пока они ушли мне за пивом, я вдруг увидел непонятную бочку и захотел посмотреть, что там в ней. А в ней оказалось пусто. Печаль. Поэтому я буду сидеть в ней. Всё равно же пустая. Я, кстати, понял, что не слышу окружающих. Поэтому спросил, чего они… это… молчат? Но так и не дождался ответа, они лишь, словно мрачный лес, стояли словно деревья с раскрытыми дуплами, что были как ужасные рты монстров. И всё время перемешивались. Я схватил появившуюся руку, но тут же расстроился, что в ней нет пива, поэтому вылез из бочки, чтобы проверить, где моё долбаное пиво! Гиря ваще охуел! Совсем перестал работать! Поэтому я начал рассказывать ему, как именно он должен выполнять свою работу. Даже показал, сначала обслужив один стол, – я, правда, не знал, что люди за ним заказывали, но всё сделал как надо, – а затем я и вовсе встал за барную стойку и начал принимать заказы. И скоро, уже изучив что где лежит и его имеющиеся запасы, стал готовить собственные коктейли. На третьем заходе я наконец подобрал нужные пропорции, став десятками подавать их всем. Гиря так и не внял моим учениям, поэтому пошёл спать. Вернее, его тут же сморил сон и он заснул у меня под ногами. Но мне даже так лучше стало работать, я стал выше стоять над стойкой. Скоро мой бесплатный труд закончился и я стал требовать деньги, но не себе, а скидывал их Гире. Это же его заведение. Не знаю, сколько времени я тёр стойку, начищал бокалы и стаканы и делал коктейли, но наконец появились Кака и Изабелл. У гильд-мастера был выбит зуб и распухшая сбоку губа, а Изабелл была сильно помята, словно её разбудили посередине ночи и она ещё не разлепила глаза. Я, кстати, так и не стал снова слышать, отчего все для меня были как в немом кино. Но так даже интересней! Ты сам пытаешься додумать или угадать происходящее на экране. Хорошо ещё, что не чёрно-белый фильм. Поиграв с Какой в крокодила, я в итоге победил его, так как он ни разу не отгадал, что я загадывал, отчего он сильно разозлился, схватив меня за грудки и вытащив из-за стойки в зал. Но мордобоя не последовало, он потащил меня в подвал. Но не мог же он так сильно рассвирепеть из-за проигрыша в какой-то детской игре, чтобы отправить меня в пыточную? Но нет, меня выбросили на берег. Но без моря. Воды не было, зато был забор вокруг меня. А песок, к слову, был съедобный. И даже вкусный. Но я помнил, что мы не закусываем, поэтому не стал сильно налегать на него. Зато песочный замок получился просто зашибенным, мы с Изабелл постарались на славу. Но вообще-то мы долго провозились с ним, поэтому я снова захотел пивка. А ещё я наконец закурил. Но пидорги меня не выпускали с этой мини-корриды. Я долго объяснял им, что для этого нужен бык. А его нет! Но хотя бы они выкатили бочку пива. Это – уважуха! Респект всем пацанам! А ещё я позвал Бадяна и Кирика, но их всё не было. Может, зря я объяснял им, что Бадян – это тот, кто ссал на Кирика? Ну да пофиг…

Я так и не понял, с чего всё началось. Сначала Кака попытался меня вытащить из бочки, в которой я играл в подводную лодку. Затем уже другие начали ложиться спать рядом с гильд-мастером. А собственно, сколько уже времени в этом подвале? Но, к сожалению, на мои просьбы показать, сколько времени, так как я не слышал, ни у кого не нашлось часов. Я проверил у половины присутствующих. Но тут я различил физиономию Бубона и, припомнив его поведение относительно меня, решил подарить ему наручные часы. Сделал я их из того, что попалось под руку, но в целом я остался доволен результатом. Правда, стрелки были не очень удобные, да и волосатые. Но я понял, что он понял, как ими пользоваться. Маленькая стрелка крутится и указывает на часы, большая – на минуты. Отпустив его изучать дальше новое в этом мире ноу-хау, я огляделся, увидев в опустевшем помещении лишь одну Изабелл, что лепила из песка голую бабу, а затем рубила ей голову. Это было нехорошо. Нельзя лежачих убивать. Она же без оружия. Поэтому я решил спасти мадемуазель. Но успел спасти лишь её огромные груди. Схватив их и прижав руками к себе, я побежал прочь. Изабелл же ринулась за мной, норовя их у меня отобрать, поэтому я их сунул к себе за пазуху, тем самым освободив руки. Не знаю, куда я бежал, пробегая через комнаты, но, к слову, мне было весело, поэтому я специально бежал медленно, чтобы девушка не отставала, а свободные руки мне очень пригодились. Влетая в тёмный тупик, я быстро нажал подсвеченный булыжник в кладке стены, что спасло меня от воды. Резво увернувшись от рук, что намерились меня вот уже осалить, я сиганул в чёрный проём нового прохода. Но мне там не понравилось, воды было по пояс. Да ещё и этот запах вонючий. Поэтому, поймав в руки прыгнувшую следом за мной Изабелл, я запрыгнул в проём обратно и, шмякая мокрыми сапогами по коврам и полу, вернулся обратно в зал. Народ угрюмо квасил, но, увидев меня, часть из него подалась в страхе прочь, а часть торжественно заорала. Во! Звук вернулся! Поэтому я тоже заорал, подняв девушку, словно штангу, руками над собой, отчего зал разорвало в крике. Лишь Бубон, что счастливо плакал над своими новыми часами, вдруг горестно разрыдался. Но чёт мне тут уже стало скучно, поэтому я покинул столь унылое место.

Выйдя на улицу, продолжая держать Изабелл над собой, я встретил друзей. Бадян и Кирик, на подкошенных ногах и обнявшись, неистово боролись, при этом Кирик был с расстёгнутыми штанами и, еле шевеля языком, мычал:

– Ну да-а-ай!.. Я-а-э сю-сю-сють… пи-пискну! На те-э-б… йя!

– Нэт! То! Долзноуо быть от ду-у-уше… поны-маешь?.. Нэлзя! Вот так! Спэ-ци-ал-но… – Бадян пытался втолковать ему своё, но мортал комбат продолжался, и они не давали друг другу упасть на землю. Увидев рядом с ними лежащую на боку амфору, я подошёл к ней и поменял её на Изабелл. Друзья оставили мне половину. Заявив им о своей благодарности, что не забыли о своём друге, я взял Изабелл за руку и повёл в рэ-сторан! Но она чего-то не шла. Оглядев её, я оценил её рог на лбу, но сделал глупость, которую кавалер никогда в жизни не должен делать своей даме, сказал ей правду. Рог ей – не идёт! Но Изабелл, половину слов которой я не разобрал, объяснила мне, что это шишка. И вот чудо! У меня была нужная мазь от Адосии. Встав на колено и подарив ей флакон, я пошагал дальше, но, встретив прохожего, стал объяснять ему, что девушкам, к сожалению, нужны только деньги. Но хрен не стал поддерживать мою философскую дискуссию, а закрыл за собой на балконе дверь. Поразглядывав третий этаж дома, постарался запомнить его, чтобы завтра всё же продолжить с умным человеком наши дебаты, и, дождавшись приковылявшую Изабелл, дал ей попить. А то она чего-то дохлая какая-то, будто солнце в пустыне ей припекло. А сейчас ночь! Две луны сильно припекают! Почувствовав, что сам умираю с жажды от жары, постарался вырвать флягу у Изабелл и, справившись с задачей, сам принялся жадно пить. Но она быстро опустела, и от досады я отбросил её в сторону, где она, хрустнув, разлетелась на маленькие кусочки. Гнусная бабка заорала, что, мол, черти пришли, но я так их и не увидел. Дрянная обманщица, а я ведь уже стоял, выхватив меч и приготовившись к бою. А в мою спину упёрлась спина Изабелл, что ощетинилась, ожидая подлой атаки подлых тварей. В итоге мы принялись втолковывать бабке, что нельзя такое говорить, народ пугать. Атака чертей на город – это тебе не… не… это не тапки в компоте варить! Но она рьяно, словно адская гончая, сбежала в темноту. В адскую бездну. Гигантская голова демона раскрыла рот, и бабка сама в него запрыгнула. А голова стала беззвучно ржать над нами. Поэтому мы быстро осадили эту тварь, указав, где её место. В общем, голова куда-то укатилась. Но к ней подоспело подкрепление из десятка чертей, которыми командовали две одинаковые бабки, клоны той, что предупредила нас об атаке. Но черти по натуре ссыкливы, поэтому, погрозив нам лишь оружием, убежали прочь, оставив своего полководца… оставив двух полководцев одних перед нами. Я так и не понял, что за чары были у демонической бабки, потому что она то расплывалась на два клона, то снова соединялась в одно существо. Но её магия не действовала на нас, она лишь махала руками и орала заклинания, но ничего у неё не получалось. Поэтому мы великодушно оставили этому проклятому существу жизнь, величественно пройдя мимо, ведь ей теперь с этим жить, без магии. А судьба мага, утратившего связь с источником и потерявшего возможность манипулировать маной, печальна. Поэтому, разжалобившись к несчастному существу, я кинул ему денег. На безбедную жизнь ему хватит. Пускай хотя бы не отказывает себе ни в чём до конца своих дней. Оценив, что демон перешёл на нашу сторону, потому что тот, упав на колени, стал нам кланяться, я гордо расправил плечи и вдохновляюще молвил:

– Я не оставлю никого в нужде! Любое зло будет наказано и искоренено! Вертолёт! Тра-та-та-та.

Но моя попытка озвучить пулемёт быстро перешла в ритм битбокса, и я, оседлав меч между ног и гарцуя, поскакал прочь.

Правда, скакать на своих ногах мне быстро надоело, поэтому я оседлал плечи Шат’то. Но она не оценила мою музыку и взбрыкнула, скинув меня с шеи. Но я был опытным наездником, поэтому крепко держал её за гриву и поэтому я отпустил её, только когда получил поцелуй от неё. Не знаю, зачем целовать лошадь? Но мне понравилось. Сказал ей, что завтра покатаемся ещё. Надо её чаще тренировать, а то так мы никакой конкур не выиграем. Но я потерял Изабелл, и мне пришлось её искать. В панике, что в битве я потерял товарища, я догнал её через пять метров, подъём по скале был сложный. Но та со слепым взглядом куда-то упорно двигалась, как таран через снегопад. Потом я вспомнил, что я паук, и уже быстрее побежал по стене, цепляясь крючками на концах лап между трещинами в камнях. Тем не менее я всё недоумевал, как она может идти вверх. Да всё просто! Гравитация! Надо её поменять в себе. С четвёртой попытки, так как я всё время срывался в пропасть, да и паучьи лапы были неудобны для ходьбы на задних, я всё же смог идти, как и она. Но бездна за спиной постоянно засасывала меня вниз. Я быстро сообразил, что надо зацепиться за товарища, а потом уже и нашёл нового коня, оседлав его. Этот не брыкался. Хорошая кобыла! Тренированная. Не буду тренировать Шат’то, буду ездить на Изабелл.

Она меня куда-то довезла, так как я так и не разобрался в поводьях, а их и не было, совсем, следовательно – приехали. А дальше мы наконец нашли попить и решили ещё раз сыграть в «кто кого перепьёт». Вернее, она решила провести моё испытание заново, а я болел жаждой. Пили мы бутылками, поэтому после первой я вдруг обрёл чёткость зрения, рассмотрев, где мы сидим. А сидели мы на розовом ковре на полу маленькой и узкой комнатки с односпальной кроваткой у стены и письменным столом у окна, а всё свободное место вокруг было заставлено бутылками вина. Взглянув на Изабелл, увидел, что и она, пуская слюни изо рта, тоже немного пришла в себя, начав удивлённо озираться по сторонам.