– Сколько волка не корми, он всё равно в горы смотрит!
– Сколько волка не корми, столько дней он не ест!
– Сколько волка не корми, он всё равно подохнет!
– Сколько волка не корми, у ишака всё равно хрен толще!
Мы ржали, как дурные и демонстрировали народную мудрость: «Ничто так не выдает человека, как то, над чем он смеётся». На наше счастье сон у наших товарищей был богатырский, у душманов тоже. Нас никто не побеспокоил. В ночной, как говорится, тишине, зажженный под сковородкой аммонал засвечивал мне пламенем глаза, я не видел, что делается в сковородке, левой рукой держал её за ручку, правой забинтованной пытался перемешивать варево. Боли в травмированной кисти я не чувствовал, орудовал ложкой, как дирижер лопатой. В результате бинт на руке пропитался комбижиром, обмундирование моё покрылось варёной капустой, мешанина в сковородке перегрелась, задымилась и пустила отвратительную вонь. Пацан оценил мои старания:
– В твою честь могут назвать улицу! Жалко, люди всё равно не будут знать, кто ты.
Он сказал и принялся ржать, как в последний раз, я помогал ему изо всех сил. Ночь была темна и безветренна, а на высоте 2921 ярко горел аммонал, по окрестностям распространялась вонь от пригоревшего комбижира и дикий хохот. Спецназовец и горный стрелок устроили пикник на природе, жарили щи армейские с душманской мукой.
Кое-как приготовили и выжрали на двоих первую порцию. Пацан грустно подвёл итог:
– Поздно пить воду, когда она закончилась.
Мне показалось невозможным бросить его в таком состоянии, я затеялся готовить второе блюдо из тех же ингредиентов. Спецназовец дал оценку и этим действиям:
– Мужик это не тот, кто жарит мясо, а тот, кто может подготовить его к жарке.
После приготовления второй порции в стеклянной банке осталось капусты слоем на два пальца в толщину, но пацан сказал, что он больше не паровоз и не хочет торфа. Банка с остатками капусты осталась стоять на камне.
Через какое-то время нас сменили, мы заползли в СПС и отключили созна
399 AZN qarşılığında bu va daha 2 kitab