Kitabı oxu: «Порочные бандиты для булочки»
Глава 1
Нина
– Ниночка, ты опоздаешь на лекции! – голос дяди Степы доносится из зала. – Я сам приберусь!
Мой дядя Орешкин Степан Николаевич, в свои шестьдесят – самый настоящий энерджайзер.
Он держит бар «У Степаныча» на окраине столицы. Когда-то это было культовое место с живой музыкой по выходным, невероятной атмосферой и пивом личной рецептуры.
Сейчас бар изменился: кожа диванчиков поистерлась, на барной стойке появились царапины, но собственное пиво по-прежнему лучшее в городе.
Вот только кризис подкосил даже моего энергичного дядюшку. Клиентов стало меньше, персонал пришлось сократить. Теперь я подрабатываю здесь официанткой. Параллельно учусь в магистратуре на сексолога.
Но я не унываю. Орешкины не сдаются!
– Я сейчас, дядя! – запихиваю в рот последний кусок бутерброда, сметаю крошки и бегу в раздевалку.
В баре царит полумрак, пахнет моющим средством. Тетя Маша из соседнего подъезда за символическую плату шуршит шваброй. Быстро переодеваюсь в джинсы и блузку, укладываю волосы.
В зале меня ждет дядя. Он вырастил меня. Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было три. С тех пор дядя Степа для меня и папа, и мама в одном лице. А я его свет в окошке, так он говорит.
– Ты сегодня до вечера на занятиях? – спрашивает, поправляя мой воротник.
– До обеда. Потом заеду в клинику к доктору Щекоткиной, Настя обещала подписать мне документы о практике.
– Ты такая молодец! – дядя смахивает слезы с ресниц. – Твои родители гордились бы тобой!
– Это все благодаря тебе. Обещаю, дядя, я открою свою клинику, и ты никогда не будешь нуждаться! – я смачно чмокаю его в щеку и вылетаю на улицу.
В университете меня уже поджидает местная «королева красоты» Ольга Ефимова со своей свитой. Ну вот, я надеялась хотя бы сегодня провести день без словесных баталий.
– О, смотрите! Наша пышка-сексолог спешит на занятие. Ведь только тут она узнает, что такое секс.
Останавливаюсь и складываю руки на груди. Да, я полненькая. Но дядя всегда говорил, что красота идет изнутри. И я ему верю!
– А ты поэтому прогуливаешь, Ефимова? Уже прошла практику за себя и за всю группу заодно? – выгибаю бровь.
– Ах ты! – Ольга сжимает кулаки, но я невозмутимо иду к лекционной, намеренно задев ее плечом. Пусть злится. Мне плевать. Я будущий сексолог, а она – тощая закомплексованная шлюха. Разница очевидна.
После пар быстро решаю дела в клинике. Мой ментор Руслана Михайловна сейчас на международной конференции. А еще она недавно вышла замуж и ждет малыша.
Так что клиника на управляющей Насте. Она моя подруга и без проблем подписывает нужные бумаги.
Затем мчусь в бар. Нужно помочь дяде с открытием.
Успеваю сделать часть заданий для ВКР. Тема у меня сложная: «Роль алекситимии в формировании сексуальных дисфункций у мужчин». Проще говоря, многие мужики не могут описать свои чувства словами «грустно» или «страшно» и оттого получают серьезные проблемы в постели. Интереснейшая тема.
Ближе к открытию надеваю форму официантки, собираю свои длинные платиновые волосы в высокий хвост, крашусь. Уже готовлюсь бежать на помощь дяде, как вдруг слышу грубые мужские голоса, доносящиеся из зала. Замираю.
– Где бабки, Степа? – низкий хриплый рык заставляет меня вздрогнуть.
– Я отдам… честно… Макар, только не…
– Степа, ты не пизди нам, – обрывает его другой голос, бархатный, но не менее опасный. – Мы знаем все о твоих делах. Ты далеко не так беден, как хочешь казаться.
– Герман…
– Я сказал, гони бабки, блядь! Иначе…
Сердце падает в пятки. Дядя должен денег бандитам? Боже! Неужели все настолько плохо? Прислушиваюсь.
– Мы слышали, у тебя подрабатывает сочная молодая племянница… – в голосе Макара сквозит неприкрытая похоть.
– Нет, только не она! – голос дяди полон отчаяния.
– А мы любим молодых девок, правда, Гера? И могли бы списать твой долг…
Ярость подкатывает к горлу. Да как они смеют?! Вылетаю в зал.
– Оставьте его! – рычу, вставая между дядей и непрошеными гостями.
Их двое. Один – высокий брюнет в синих джинсах и черной кожаной куртке. Густая щетина, карие глаза, в которых читается холодная жестокость и дикое животное начало.
Второй – широкоплечий шатен в идеально сидящем сером костюме-тройке. Волосы зализаны назад, глаза серо-голубые, опасные и глубокие. В нем чувствуется хищная утонченность.
Оба смотрят на меня с таким высокомерным превосходством, словно я не человек, а таракан.
– А ты, толстушка, иди, куда шла, – усмехается Макар.
– А то что? – копирую его высокомерный тон.
– Где горячая племянница, Степа? – Герман медленно проходится по мне изучающим взглядом, по телу пробегают мурашки. Жуть! Он облизывается.
– Это я, – вздергиваю подбородок. – Проблемы?
– Ниночка, милая… я сам… – пытается вступиться дядя Степа, но я жестом заставляю его молчать.
– Ты? – оба бандита брезгливо осматривают мои пышные формы. Тот, что Макар, фыркает: не… толстовата… Так, Степа! Бабки гони! А не то…
– Нет уж! – перебиваю их, скрестив руки на груди. Меня бесят их взгляды. Что, если молодая, то должна быть тощая и дрожащая? Нет, я не такая! – Я еду с вами!
– Ты серьезно, булочка? – Герман склоняет голову.
– Абсолютно. Вы хотели племянницу? Вот она я. Оставьте моего дядю в покое. У него нет столько денег, мы на мели. А я… – сглатываю, но не отвожу взгляд, – выплачу его долг.
Глава 2
Нина
Мужики переглядываются. Герман ухмыляется, а Макар начинает хохотать.
– Прости, пышка, – произносит бандюк, – но ты немного не в нашем вкусе. Будь ты раза в два поменьше…
Сердце ёкает с надеждой. Может, сейчас они просто развернутся и уйдут? И долг дяде простят?
Но заинтересованный взгляд Германа гасит эту искру.
– А знаешь, – он ухмыляется, – Макар… пусть! Думаю, мы найдем применение ее формам. Ну что, булочка, поехали к нам в гости.
В его глазах появляется хищный блеск. Сглатываю. Боже! Страшно-то как! В горле пересыхает, а ноги становятся ватными.
– Я не отдам свою племянницу! Найду деньги… – вступается дядя Степа.
– Дядя, – останавливаю его. – Все будет хорошо. Ты слышал, я не в их вкусе.
– Ниночка…
– Я разберусь и вернусь. Ты, главное, не волнуйся, у тебя сердце, – обнимаю его. Затем разворачиваюсь к бандюкам. Смотрю на них с неприкрытым отвращением. – Мне нужно собрать вещи.
– Не надо. У нас нет времени на хуйню, поехали, – бросает Макар, разворачивается и направляется к двери.
– Но вы же простите дяде долг? – спрашиваю Германа.
– Смотря как будешь отрабатывать. Если с энтузиазмом, – взгляд Германа задерживается на моей пышной груди, так некстати обтянутой довольно узкой формой официантки, – то да. А если нет…
Его взгляд красноречивее любых слов.
Агрессивные мужики, выпячивающие свою маскулинность. У них точно проблемы в постели. Что ж, может, я смогу на этом сыграть?
А еще очень надеюсь, что у них на меня реально не встанет. Хотя взгляд Германа мне не нравится. Он смотрит на меня с похотью, словно на игрушку.
Когда я прохожу мимо него, бандюк резко хватает меня за волосы, затем жестко сдергивает резинку для волос. Белые волосы рассыпаются по плечам.
– Так мне больше нравится, – хищно улыбается, а я стараюсь не показать страха, хотя внутри все леденеет.
Мне очень страшно! Я привыкла давать отпор задирам в универе. Они, как правило, лишь на словах такие. А от этих двоих веет реальной опасностью.
– Нина! – зовет дядя, я улыбаюсь ему напоследок.
Ничего! Орешкины не сдаются! Я не позволю этим двоим меня и пальцем тронуть!
Выхожу на улицу, Герман следует за мной. Он просто огромный! И Макар тоже. На вид лет тридцать, очень агрессивные движения. Брови сведены, взгляды цепкие и внимательные. Одеты хорошо, ухожены. Щетина явно для имиджа.
– Нравится? – ухмыляется Герман, заметив мой изучающий взгляд.
Фыркаю.
– Садись, пирожок, – ухмыляется Макар, указывая на дверь дорогого черного внедорожника.
– Даже не откроете даме дверь? – нарываюсь.
– Сама справишься. Ты же хочешь ехать? – рычит Макар, но Герман с улыбкой открывает передо мной дверь.
– Мы же джентльмены, Макар.
Плюхаюсь на заднее сиденье. Мужчины устраиваются спереди. Макар за рулем.
Ситуация, мягко говоря, странная. Я пытаюсь собрать мысли воедино. Что дальше? Куда меня везут? И как мне сохранить себя?
– Нина, значит? – спокойно спрашивает Герман, оборачиваясь ко мне. Поджимаю губы, делая вид, что смотрю в окно. – В баре ты была общительнее.
– А вы часто промышляете таким? – складываю руки на груди.
– Каким? – хмыкает Герман, в серо-голубых глазах мелькает искра азарта.
– Похищением молодых и сочных?
– Мы любим молодых и стройных, – рычит Макар, не оборачиваясь, – но пришлось взять, что есть. Раз уж сама навязалась… учти, что тебе придется проявить чудеса акробатики, булочка, чтобы удивить нас и уломать простить долг твоего дяди. У меня вряд ли на тебя даже встанет…
Вот оно! Лазейка!
– Проблемы с потенцией? – понимающе спрашиваю.
– Че вякнула?! – он смотрит на меня в зеркало заднего вида. Глаза бандита наливаются кровью.
Ага, за живое его задела! Отлично, Нина, продолжаем в том же духе! Пусть злится, теряет контроль. В гневе все совершают ошибки.
– Ну… как сексолог могу сказать, что у мужчины с нормальным уровнем тестостерона член стоит даже на женщин, которые не являются его типом. А если уровень низкий, то он начинает придираться к формам, чтобы оправдать свою половую несостоятельность.
– ЧО, БЛЯДЬ?! – Макар зыркает на меня так, словно хочет придушить. Машина виляет влево.
– На дорогу смотри, – спокойно говорит Герман. – Не видишь, что она тебя просто нарочно заводит? Думаешь, Нина, если разозлишь нас, мы тебя не трахнем? Или, может, наоборот, надеешься на это?
От его слов по спине бегут противные мурашки. Хотелось бы надеяться, что не трахнут. Молчу. Поджимаю губы. Смотрю в окно. Мы едем по элитному району.
– Приехали, – говорит Герман.
Так, за поездку я сделала два вывода.
Макар – агрессивный самец, который очень беспокоится за свою потенцию, а вот Герман – темная лошадка. Спокойный, уверенный, невозмутимый. Просто так его не вывести из себя.
Значит, в их связке Макар – сила, а Герман – мозги. Он опаснее. Мне нужно максимально его избегать и постараться сделать так, чтобы Макар сам решил от меня избавиться, списав при этом долги дяди.
Только вот как это провернуть?
Мы заходим в роскошный высотный дом. Консьерж почти кланяется. Лифт поднимается на самый верх. В голове проносятся картинки из триллеров: меня сейчас расчленят и скормят питбулям.
Но когда лифт открывается, я вижу не логово маньяков, а огромную стильную квартиру с панорамными окнами и видом на ночной город. Дорогой минимализм, много кожи, стекла и хрома.
– Раздевайся, – бросает Макар, снимая куртку.
У меня перехватывает дыхание.
– Что? Прямо тут? – пытаюсь скрыть панику.
– А ты думала, мы чай с пирожными будем пить? – усмехается Герман, медленно приближаясь ко мне. Он снимает пиджак, вешает его на спинку стула. Его движения плавные, уверенные. – Ты здесь, чтобы отрабатывать долг. Начинай. Покажи, на что способна наша смелая булочка. Ты же не только на словах такая, правда?
Упс!
Он садится в кожаное кресло, пристально смотрит на меня. Макар стоит рядом, скрестив руки на груди. Его взгляд все так же полон злобы, но теперь в нем проскальзывает и похоть.
Замираю. Сердце вот-вот из груди выпрыгнет. Принципы принципами, а долг дяди висит надо мной дамокловым мечом. И эти двое не шутят.
Они забрали меня, и они возьмут свое. Так или иначе.
Мысль о том, чтобы отдаться им, вызывает отвращение. Но где-то в глубине души появляется другой, тоненький и слабый голосок: «А если попробовать взять контроль? Превратить это в свою игру?»
Делаю глубокий вдох, вздергиваю подбородок. Дрожащими пальцами касаюсь пуговиц на груди.
– Ну что ж, – произношу громко. – Давайте посмотрим, кто кого здесь будет удивлять. Надеюсь, у вас нет проблем с выносливостью?
От моих слов Макар издает хриплый смешок. А Герман просто улыбается, и в его глазах загорается опасный огонек, которого я так боюсь.
Что же делать? Либо сломаюсь я. Либо они. Третьего, кажется, не дано.
Глава 3
Герман
Вижу длинные дрожащие пальцы на пуговицах. Этот едва уловимый страх в глазах, который Нина так яростно пытается скрыть за дерзостью.
Блядь, какая же она сочная! С того момента, как булочка выскочила из-за стойки бара, словно разъяренная львица, я представил, как эти полные губы сомкнутся вокруг моего члена.
А как она уперлась руками в свои пышные бедра…
Я знаю, что у пышечек самые узкие и горячие дырочки. Фантазия уже зашла так далеко, что я чувствовал, как Ниночка сжимает меня внутри.
А вот Макар смотрит на нее, как на бракованный товар. Ну и ладно.
В итоге мы все равно забрали ее, и я уверен, что буду ночами напролет наслаждаться ее телом. Правда, булочка оказалась с изюмом.
С острым язычком, который создан для того, чтобы облизывать головку моего члена, а не стебаться над Макаром. Но это лишь раззадорило меня.
И вот сейчас, в свете нашей гостиной, я вижу трещину в ее броне. Легкий испуг. Это заводит меня еще сильнее. Дико хочется сорвать с булочки эту дерзкую маску и увидеть обнаженную душу.
Нина медлит, расстегивая вторую пуговицу. Мой пах напрягается, член каменеет, упираясь в ткань брюк. Я хочу эту девочку до безумия.
– Сколько тебе лет? – спрашиваю на всякий случай.
– Двадцать три, – ровно отвечает Нина, не глядя на меня.
– Хорошо…, а то молодо выглядишь, – склоняю голову набок, изучая ее.
Она замирает. Оттягивает время? Хватит! Встаю и подхожу вплотную, нависаю над девчонкой. Нина инстинктивно опускает взгляд.
Кладу руки на ее талию. Ох, сука… Она такая мягкая. Вижу полные полушария груди, выглядывающие из-под полурасстегнутой рубашки.
– Продолжай, – рычу на ее ушко и с удовольствием замечаю, как по нежной коже бежит табун мурашек.
– Хорошо, – выдыхает Нина и вновь принимается расстегивать рубашку механическими безжизненными движениями.
Макар обходит нас вокруг, как голодный волк.
– Не вижу энтузиазма, – рычит друг, и Нина вздрагивает от страха. – Что же ты… не хочешь проверить нашу выносливость и мою потенцию?
Друг поправляет свой напрягшийся член в джинсах. В глазах Нины вспыхивает чистый животный ужас.
Она расстегивает последнюю пуговицу. И тут на меня накатывает волна злости. На нее? Или на себя? Она не хочет. Все женщины, которых я встречал, хотели меня. А эта булочка с изюмом нас боится.
Резко, почти грубо я распахиваю ее блузку. Голубое кружево. Восхитительная грудь, которую так и хочется сжать в ладонях и покрыть поцелуями. Соски торчат, упираясь в ткань. Адское искушение. Но что-то во мне сопротивляется.
Я не могу. Запахиваю ее рубашку обратно.
– Что ты делаешь? – почти рычит Макар. – Мы будем ебать ее или нет?
– Сегодня нет, – говорю твердо, глядя в широкие, полные удивления глаза Нины. – Я не насилую женщин, Макар. Они сами приходят ко мне в постель и раздвигают ноги.
– Я никогда так не сделаю, – голос Нины дрожит, но звучит уверенно. – Так что лучше возьмите свое и отпустите.
Я подцепляю ее подбородок пальцами, рывком заставляю смотреть мне в глаза. Гордая, значит?
– Мы возьмем свое, булочка. Но ты сама нам это дашь, – шепчу ей прямо в губы, чувствуя сладкое дыхание. – Ты придешь, снимешь свои кружевные трусики… и ляжешь на мою постель, раздвинув ляжки. А я подумаю, трахнуть тебя или нет…
Нина вздрагивает, по ее телу снова пробегает мелкая дрожь. О да, я обожаю такие игры! Макар смотрит на меня непонимающим взглядом.
Нина дрожащими пальцами начинает застегивать рубашку.
– Иди, выбери себе комнату, – говорю, отступая на шаг. – Где ты будешь жить.
– Как долго? – спрашивает она, и в ее тоне снова появляются нотки дерзости. Упрямая маленькая стерва.
– Пока мы тобой не насытимся, – ухмыляюсь, наслаждаясь тем, как она краснеет.
– У меня учеба…
– Будешь учиться. Составь список того, что нужно забрать из твоей квартиры, мои люди все привезут. Одежду закажу завтра.
– Могу я дяде позвонить? – просит. Ты ж моя маленькая.
– Можешь. Но только один звонок. И никаких переписок.
– Вы простите долг? – это уже похоже на торг. Мне нравится.
– Все зависит от того, будет ли нам с тобой интересно, золотце, – ухмыляюсь, чувствуя, как снова возбуждаюсь от этой словесной перепалки. – Иди.
Звонко шлепаю ее по попке. Блядь, какая же она мягкая!
Мне нравится, как ее тело реагирует на меня. Даже несмотря на страх, Нина возбуждается.
Смотрю вслед этой яркой блондинке и не могу сдержать довольной улыбки. Надоели эти куклы с силиконом, готовые на все за пару шмоток. Эту же хочется завоевать. Увидеть в ее глазах не страх, а желание.
– И что это было? – раздается голос Макара. Он уже наливает себе виски у бара. – Не знай я тебя с детства, подумал бы, что ты втюрился в эту пышку.
– Она мне интересна, – отвечаю, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Голова немного кружится от возбуждения. – Хочу посмотреть, на сколько хватит ее смелости, гордости и дерзости.
– И мы правда спишем долг Степанычу? – выгибает бровь Макар, залпом осушая бокал. – Да у меня на нее даже не встанет!
– Уже встал, дружище, – усмехаюсь, – когда ты увидел ее восхитительные сиськи.
– Это сиськи… у меня всегда стоит на сиськи, – бурчит друг, отводя взгляд.
– Уверен, все остальное у нашей булочки тоже на высоте, – хриплю, наливая себе виски. – Я просто заебался уже от этих идеальных, но пустых кукол. Хочется подержать в ладонях что-то настоящее. Живое. Трепещущее.
– Так трахнул бы ее, и всего делов, – уперто говорит Макар. – Зачем тянуть?
– Она не хотела, Макар. Мы не самые честные люди на свете, но насиловать девушек… – осекаюсь, давая ему понять все без лишних слов.
Друг молча кивает. Он меня понимает. Не всегда одобряет, но понимает.
Поднимаюсь на второй этаж пентхауса, прислушиваясь к тишине. Захожу в свою спальню и тут… слышу шум воды в душе.
– Ну что ж, пышная малышка, – ухмыляюсь про себя, – решила осесть прямо в логове льва? Упс, а я ведь и не сказал ей, где наши с Макаром комнаты.
Меня будоражит вся эта ситуация. Эта игра. Наглость и скрытый страх Нины. Я стягиваю с себя одежду, бросаю ее на пол. Ничего не планирую. Просто иду на звук воды.
Дверь в ванную не заперта. Толкаю ее и вхожу. Пар клубится, но сквозь него я вижу ладную фигурку за матовым стеклом душевой кабины. Ниночка стоит ко мне спиной, вода стекает по ее плечам, изгибам талии, пышным округлым ягодицам…
Она замирает, почувствовав мое присутствие. Резко оборачивается. Распахивает голубые глаза.
– Я не приглашала тебя в душ, – говорит дрожащим голосом.
– Это моя ванная, золотце, – облизываюсь, подходя ближе и отодвигая стеклянную дверцу. – И мои правила.
Глава 4
Нина
Мой мозг отказывается обрабатывать реальность. Я только что чуть не разделалась перед двумя мафиози, а теперь бегу по бесконечному коридору их роскошного пентхауса, как мышь в лабиринте. Нужно спрятаться. Сейчас же!
Забегаю в первую же попавшуюся спальню и замираю на пороге. Боже! Это не комната, а фото из журнала по дизайну. Все в черном, белом и металлике. Гладкие поверхности, глянцевый пол, низкая кровать-платформа с черным шелковым бельем, на стене абстрактная картина с парой мазков красного.
Холодно, бездушно, но очень стильно. Хром и стекло поблескивают в приглушенном свете. Ладно, пусть будет она. Я все равно в плену. Куда уж хуже-то?
Срываю с себя форму официантки и швыряю ее в угол. Чувствую себя грязной. От их похотливых взглядов, прикосновения Германа, от его горячего дыхания.
Ванная комната – продолжение того же минимализма. Огромная, вся в мраморе. Заскакиваю в душевую кабину с матовым стеклом, захлопываю дверцу и с силой выкручиваю кран.
Хочу смыть с себя этот день. Внутри поселился страх и странная липкая тяжесть внизу живота, возникшая, когда Герман смотрел на меня голодным взглядом.
На меня никогда в жизни так не смотрели! А я-то уже поверила в свою неуязвимость. Думала, смогу всех победить. А эти двое просто забрали меня, как вещь.
Я закрываю глаза, подставляю лицо горячим струям. Дрожь понемногу отступает. Ладно, Орешкина. Да, вляпалась по уши. Но они не изнасиловали меня. Это уже плюс.
Значит, с ними можно договориться? Но как? Ублажить их…, но как без… того самого? Или притвориться, перетерпеть?
Нет! К тому же Герман видит меня насквозь. Он играет со мной, как кот с мышкой.
От одной мысли о его пронзительных серо-голубых глазах все тело пронзает странный, пугающий и приятный спазм.
– СТОП! – вслух говорю сама себе, пытаясь остановить поток развратных мыслей.
И в этот миг кожей чувствую чужой взгляд. Резко оборачиваюсь, и сердце проваливается в пяточки. В дверях, прислонившись к косяку, стоит Герман. Совершенно голый.
– Я не приглашала тебя в душ! – голос предательски дрожит, инстинктивно прикрываюсь руками.
– Это моя ванная, золотце, – мужик облизывается, как хищник, подходит и без усилий отодвигает стеклянную дверцу. – И мои правила.
Он заходит ко мне, и я жмусь к противоположной стене. Зажмуриваюсь.
– Ты никогда не видела голого мужчину? – слышу насмешливый баритон.
– Я хочу уйти… простите, я выберу другую спальню, – лепечу, чувствуя, как горит лицо.
– Нет, у тебя был лишь один шанс выбрать. Ты выбрала мою спальню, золотце.
Я пытаюсь прикрыть грудь и лобок, но чувствую себя абсолютно беззащитной. Герман стоит в полуметре, мокрый, могучий и… он смотрит.
– Тебе говорили, что у тебя красивое тело? – от хриплого низкого голоса по телу бегут мурашки.
Я молчу, стиснув зубы.
– Открой глаза, – жестко приказывает.
Я подчиняюсь. Не могу ослушаться. И замираю. О Боже!
Я думала, он красивый в костюме. Но под дорогой тканью скрывалось… это.
Тело греческого бога. Широкие плечи, мощная грудная клетка с рельефными мышцами, идеальный пресс, бедра… и между ними…
Невольно опускаю взгляд, и глаза выпучиваются сами собой. Он огромный! Толстый. И это он еще… в состоянии покоя? Упс!
Прямо на моих глазах член начинает медленно подниматься, наливаясь силой и становясь еще более пугающим.
– Нина, – возникает мысль, – твои академические познания в сексологии явно не охватывали практику такого… калибра.
Хочется истерически рассмеяться.
– Помой меня, золотце, – приказывает Герман, и его голос возвращает меня в реальность. – Я не буду тебя трахать, обещаю. По крайней мере, сегодня. Но хочу, чтобы ты меня потрогала.
– Извращенец! – вырывается у меня.
Но его это, кажется, даже забавляет.
– Почему? Я же хочу, чтобы меня коснулась красивая девушка. Не бойся… я не трону тебя.
Его голос обманчиво нежен, но я чувствую исходящую от него угрозу. Герман опаснее Макара в тысячу раз. Потому что он умный, терпеливый, и он знает, чего хочет.
И в этот момент я вдруг, к своему ужасу, ловлю себя на мысли: а какой Макар без одежды? Дикий и огромный татуированный зверь? Гоню прочь эти развратные фантазии. Я не такая!
Но руки сами тянутся к флакону с гелем для душа. Выливаю на ладонь ароматную жидкость с ароматом ментола.
Беру мочалку и начинаю водить ею по его мужскому телу. Плечи, грудь… Кожа гладкая, горячая, под ней стальные мышцы. Герман стоит, не двигаясь, и наблюдает за мной.
Мое сердце колотится с третьей космической скоростью. Опускаюсь ниже, намыливаю мощный пресс, стараясь не смотреть туда, где гордо пружинит его внушительное достоинство. Безуспешно. Взгляд постоянно соскальзывает туда.
– Теперь руками, – тихо говорит Герман. – Без мочалки.
Сглатываю ком в горле. Кладу мочалку на полку. Провожу ладонями по горячему торсу. Чувствую каждый мускул, каждый кубик пресса. Это так интимно. Ужасно интимно!
И так возбуждающе. Для моей неопытной девственной психики это перегруз. Мои соски предательски набухают, и я молюсь, чтобы бандюк этого не увидел.
Наконец я решаюсь. Обхватываю его член ладонью. Он гладкий, как бархат, и твердый, как сталь. Горячий. Большой.
Герман издает тихий одобрительный стон, и от этого звука у меня подкашиваются ноги. Осторожно вожу вверх-вниз, намыливая его, чувствуя его тяжесть в своей руке. Мне страшно, стыдно и… дико интересно.
Смываю гель, и тут слова сами срываются с губ помимо воли.
– Я девственница.
– Это заметно, Нина, – усмехается Герман, он явно не удивлен.
Выключаю воду и выскальзываю из кабины, как ошпаренная. Ноги подкашиваются, я поскальзываюсь на мокром полу и падаю… Прямо в сильные руки.
Герман ловко ловит меня, прижимает к своему мокрому горячему телу. А член, который я только что мыла, теперь упирается мне в ягодицу. Впадаю в панику.
– Отпусти!
Герман выпускает меня, и я, сорвав с вешалки большое банное полотенце, пулей вылетаю из ванной. Добегаю до двери в спальню, хватаюсь за ручку, а она не поворачивается!
– Тут магнитный ключ, золотце, – раздается сзади спокойный голос Германа. Он выходит из ванной, обернув полотенце вокруг талии, и смотрит на меня с хищной усмешкой. – И я тебя этой ночью не выпущу. Кровать большая, нам обоим хватит места.
Меня сковывает ужас. Я в ловушке. В спальне у бандита. Но… раз уж в душе ничего не случилось, может, и в постели все обойдется? Он же дал слово.
С опаской подхожу к огромной кровати и забираюсь на самый ее край, спиной к Герману. Сейчас ляжет рядом, начнет что-то делать…
Но слышу только его шаги, скрип шкафа. Через несколько минут свет гаснет, и я чувствую, как матрас прогибается под весом мужчины с другой стороны. Герман сохраняет дистанцию.
– Спокойной ночи, золотце.
Постепенно адреналин отступает, сменяясь дикой усталостью. Веки тяжелеют. Сон накатывает волной, смывая все страхи и сомнения.
А просыпаюсь я от того, что нечем дышать. Что-то тяжелое и теплое сдавило грудь.
Распахиваю глаза и понимаю, что это рука Германа. Он перевернулся во сне и обнял меня, ладонью нагло стискивая мою грудь. Полотенце, в котором я заснула, валяется у кровати.
Мужчина что-то бормочет во сне. Затем нагло хватает меня за вторую грудь. МАМОЧКИ! И я не нахожу ничего лучше, чем…
