«Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц» kitabından sitatlar
Кампания 1742 года показала, что силы не равны. Русские всюду наступали, шведы пятились. Был взят Борго (современный Порвоо), потом основные шведские силы угодили в окружение близ Гельсингфорса (Хельсинки) и подписали капитуляцию, по которой оставили победителям всю артиллерию. Затем пала и финская столица город Або (Турку). После этих поражений шведы наконец запросили мира, который и был заключен в следующем 1743 году. Теперь уже Стокгольму пришлось компенсировать победителям их затраты, и России достался изрядный кусок шведской Финляндии «в совершенное непрекословное вечное владение». Покончив с северной проблемой, Елизавета больше ни с кем воевать не собиралась. На словах провозглашая верность заветам отца, она, в отличие от Петра, не вынашивала никаких экспансионистских планов и желала со всеми жить в мире. Это стремление на долгое время стало главным мотивом российской внешней политики. А между тем стране, которая считала себя империей, в тогдашней международной ситуации не воевать было трудно. Начиная с 1740 года на континенте все шире разворачивалась очередная, уже третья с начала столетия большая драка за передел Европы. В 1701–1714 гг. великие державы бились за испанское наследство, в 1733–1735 гг. – за польское, а ныне шел спор за наследство австрийское. Для того чтобы понимать действия российской дипломатии, нам придется разобраться в подоплеке и развитии этого запутанного конфликта. Изначально это было все то же противостояние двух главных континентальных лидеров – Франции и Австрии. Последняя оказалась в уязвимом положении, потому что император Карл VI умер, не оставив сына. Права его молодой дочери Марии-Терезии выглядели сомнительно и оспаривались. Впервые с 1556 года возникла вероятность, что корона Священной Римской
Обратно капитан вернулся уже при Анне и стал доказывать, что где-то в той стороне все же находится Америка, ибо море приносит оттуда древесные стволы. Заполучить кусок континента, так обогатившего западные державы, в Петербурге очень хотели и потому снарядили новую экспедицию, намного масштабнее первой. Берингу было приказано привести в российское подданство все народы, которые он обнаружит, но ни в коем случае не покушаться на земли, уже принадлежащие иным державам, включая «китайского богдыхана» и «японского хана».
Эпоха Екатерины представляет особый интерес для понимания законов власти, которые в тоталитарном государстве являются определяющими. История либеральной государыни, которая желала одного, а пришла к чему-то совершенно противоположному, наглядно демонстрирует, насколько ограничены возможности правителя, даже обладающего неограниченной властью. Власть всегда ограничена – строением государства, состоянием народа, настроениями элиты.
При этом выдающейся личностью Екатерина отнюдь не являлась. Единственным ее талантом был так называемый женский ум, благодаря которому она сумела привязать к себе вспыльчивого и непоседливого Петра. Когда ему требовалось, жена была рядом; когда мешала – не докучала; исправно рожала детей; опекала кратковременных (и неопасных) любовниц; никогда не теряла бодрости и веселости;
Прусский посол докладывал своему королю: «Могущество Меншикова невообразимо возросло в несколько дней. Он вполне владеет и душой, и личностью молодого императора, который окружен лишь креатурами Меншикова… Князь никому не дозволяет разговаривать с императором, если сам или кто-нибудь из его поверенных не присутствуют при этом».
Народу становится тяжело, историку – интересно
правительству сообщает, что искусных военачальников у русских нет, а солдаты нехороши, ибо вместо боевой подготовки их используют на тяжелых работах, скверно кормят и не лечат; что, хотя списочный состав равен тремстам тысячам человек, на самом деле под ружьем находится едва треть, ибо в полках много больных и процветают приписки – начальство кладет жалованье за выбывших себе в карман. При этом на содержание армии уходило три четверти государственного бюджета – одиннадцать миллионов рублей.
царицей. Александр Николаевич во всем раскаялся, сослался на свое сумасшествие и сумасбродство, но это его не спасло. Александр Радищев. В. Гаврилов Книгу сожгли, автора осудили на смертную казнь. «В намерении сей книги на каждом листе видно: сочинитель
данным Ключевского, в 1732 году, то
ность, а в каких нельзя. (Как мы увидим, своему преемнику эту трудную науку Екатерина преподать не сумела.)
