Раб небесный

Когда тебе выпадает шанс почитать "одного из лучших новеллистов современности", ты ожидаешь, ну — если не ошеломительной глубины идей и мыслей, то хотя бы Языка. От такого автора ждёшь красоты и изящества слова, живой и могучей речи, притягательности строк, от чтения которых будет невозможно оторваться. Такой автор, даже если он тебе идеологически не близок, вызывает уважение своим мастерством.

Но видимо, я слишком многого ожидал.

Я уже смирился с тем, что вся современная проза вращается вокруг одних и тех же идеологем. Я уже смирился с тем, что авторы не способны или не хотят отступить на шаг, шире взглянуть на картину мира, хотя бы чуть прикоснуться к современной научной мысли, а не к морально устаревшим концепциям. И пусть иногда я позволяю себе язвительную насмешку над очередным "свидетелем третьего рейха" или "адептом церкви народных суеверий" — почти в каждом случае это не столько натуральная злость, сколько проявление бессилия. Попытки указать человеку на ошибки в его рассуждениях, на зыбкость позиции, почти всегда обречены на провал. Ну и что же остаётся, кроме как плюнуть кислотой и зловеще расхохотаться?

Эта книга совершенно не попала в меня по своему идейному содержанию. И даже не потому, что мы с Борисом Тимофеичем "тащимся" от разных вещей, а потому, что в произведениях этих либо вообще нет никаких идей, либо идеи эти мелки и поверхностны.

Два примера.

"Сокрушитель призраков". В чём идея? В призраках и антипризраках? Ну, так это было бы неплохой основной лора в каком-нибудь фентези, но рассказ-то явно не фентезийный. Механика да, но как самостоятельная идея... надо верить в призраков, чтобы всерьёз рассуждать о подобных концепциях. Но если мы копнём в православие, то эти концепции изначально ошибочны. Не идёт. А может идея в том, что чертёнок Троцкий на своём чёрном поезде, несущем войну, отравляет нам всем до сих пор жизнь? А царь-император — это тот святой символ, который нам нужно поднять на щиты, чтобы Троцкого победить? А почему именно Троцкий, а не Ленин, или не Сталин? И если есть внешняя сила, источник зла в виде Троцкого, то значит люди сами по себе ничего не могут? Ну, как дальше-то развивать идею, заложенную под этой метафорой? Моё мнение — никак. А это может значить лишь то, что идея неглубока, автор не продумал, не проработал, не прожил её. Быть может почувствовал — да. Но писатели обычно так не пишут. По крайней мере не пишут версию для публикации.

"Остров Карантин". Обозначен как рассказ. Хотя я бы его рассказом не назвал, это скорее альманах каких-то зарисовок, как бы увязанных в одно повествовательное тело. Тоже — в чём идея? Если отделить все части "Острова Карантин" друг от друга и представить, как некий сборник кусочков историй, связаны ли они общей мыслью? Честно говоря, я не уловил.

Вот из таких рассказов, эссе и новелл, по большей части, и состоит сборник. По каждому произведению нужно проходиться отдельно и показывать, в чём достоинства и недостатки. К сожалению, в рамках конкурсного отзыва я этого сделать не могу. Отмечу лишь общие структурные огрехи, проблемы формы, которые бросались в глаза.

Неуместные вставки исторических справок, или натужное рассказывание лора персонажами.

Этого не ожидаешь от маститого автора, но такова реальность: информация о мире подаётся цельными кусками в лоб. Детская структурная ошибка, ленивая литературная форма. Это и в рассказе "Сокрушитель призраков", и в "Раб небесный", и в новелле "Путь пчелы", и почти во всех произведениях. Исключениями являются разве что эссе с воспоминаниями.

Слом четвёртой стены.

Сам по себе приём, когда автор ломает четвёртую стену и напрямую общается с читателем, имеет право на употребление. Однако здесь в сборнике он не раз и не два был абсолютно не нужен. "Путь пчелы", "Кукшняк", "Раб небесный". Я понимаю, что приём этот должен подавить недоверие читателя, заставить его сомневаться, не происходило ли всё, написанное в рассказе, на самом деле, но если использовать слом четвёртой стены не в том месте, топорной врезкой, то подавление недоверия пропадает совсем. Так, вставка встречи с писателем в "Кукушняке", явно фантастическом рассказе, выдирает тебя в реальность и не даёт больше погрузиться в мир, заставляет воспринимать происходящее, как бред психически больной побирушки.

Нарушение трёхактной структуры или диспропорция сегментов.

Тоже приём, и очень сильный, если уметь им пользоваться. Но здесь, как мне кажется, автор ломал произведения неосознанно. В эссе трёхактная структура необязательна. Можно взять пару дневниковых записей, касающихся одной темы, переработать в читаемый литературный поток, и в принципе читатель нисколько не разочаруется, если его вообще заинтересуют ваши мемуаристика и эссеистика. Но для рассказа критически важно, чтобы были завязка, кульминация и развязка. Иначе остаётся ощущение того, что тебя обманули. Например, не дали кульминации или смазали её, или развязка вышла какая-то скомканная ("Осеннее безумие птиц", "Антипят", "Рогатый заяц и звук", "Путь пчелы"). Вообще, все произведения воспринимаются маленькими потоками, фрагменты которых, как разновысотные пики звуковой волны — им тесно в узких рамках короткой прозы. Возможно, будь каждый рассказ и эссе действительно приличных размеров новеллой с обстоятельным развитием персонажей, читались бы они намного лучше.

Сложно сказать, по какому принципу сборник разбит на части. Названия у частей нет, а общих перекликающихся моментов в каждой пятёрке произведений я не заметил. Может они просто разделены по пять штук, а размещены в частях в порядке написания?

Если бы я сортировал рассказы по стилистике, то в первую часть перенёс бы "Антипята", "Остров Карантин" и "Издёвочного слугу", а во вторую все остальные. Третья тогда не нужна. Если бы сортировал тематически: третья часть остаётся за эссе, во вторую бы перекочевали более мистические произведения, а более фентезийные остались бы в первой. Но, конечно трёх пятёрок бы не получилось.

Ну и теперь нам предстоит самое болезненное. Предстоит поговорить о языке.

Если на первой части я просто плевался, меня буквально тошнило от каждого абзаца, то на второй части я начал ловить себя на мысли, что читаю автора "Детей против волшебников". Лубочные персонажи — простые как три копейки, с одной-двумя чертами, разговаривающие исключительно языком автора с некоторыми подвывертами. Стиль ровный и стройный при написании сцен пыток и страданий ("Сульфазиновый крест"), но сюсюкающе-заискивающий или наивно-идиотский в моменты, когда надо пропихнуть мыслишку или выставить персонажа дурачком (тот же "Сульфазиновый крест", цитата: "Со сдержанной гордостью, чуть задирая голову в сторону и вверх, трижды вспомнил он о пытках, которым, по его мнению, подвергают наркозависимых, не выдавая им порошка или травки"; "Дети против волшебников" цитата: "гневно отвергал официальную версию о том, что самоубийца покончил с собой из-за кратковременного помешательства — потому что в гвардейской части, где он служил, было невозможно раздобыть так необходимый ему наркотик героин").

Лучше всего автору удались "Путь пчелы" и эссе на основе воспоминаний из детства. Читать их было легко и даже приятно. Всё остальное вызывало у меня лютую головную боль и тошноту.

Если верить цитатам в конце сборника "Энергия у Евсеева внутри фразы, в её тактильности, вкусности, плотности" (Лев Аннинский). К сожалению, вкусность фразы у Евсеева такая же, как у окрошки: понарублено всего, понапихано, и разбирайтесь сами, нравится вам или нет. Я сбился со счёта, сколько жаргонизмов, диалектизмов, архаизмов употребляет автор. Постоянно приходилось лезть в интернет, чтобы проверить то или иное слово.

Кто-то скажет: "Ну, Алексей, у тебя просто скудный словарный запас". Возможно. Тогда видимо и у классиков скудный словарный запас, раз я спокойно читаю Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Аксакова, Бажова, Шевченко, Лескова...

Помимо этого автор намеренно выбирает менее распространённые слова, когда можно употребить более распространённые. Самый яркий пример: "киклоп".

Речь всех персонажей, абсолютно всех, и авторский текст тоже, написан одинаково. Да стиль чуть меняется от произведения к произведению, но между персонажами остаётся одинаковым. По первому диалогу в рассказе "Остров Карантин" это видно особенно ярко. Поменяй местами фразы у беседующих и ты не заметишь разницы.

Приведу пару цитат:

«К примеру, во время Великой Отечественной напрочь пропали паровоз и несколько вагонов с грузом ценнейшим. Заодно вся поездная бригада пропала. Кинулись искать. На ветках секретных всё до сантиметра обшарили. Результатов — ноль. А через трое суток пропавший поезд прибыл нежданно-негаданно на станцию назначения. Как с неба свалился! Не было места, где ему спрятаться или отстояться! Ну, машиниста, помощника и техперсонал — сразу в НКВД.»

«Да нет же. Показалось, ясен пень! Вон его сколько, страстотерпца царственного теперь малюют. И на иконках, и на обёртках дешёвых… А в поезде, наверное, актёр какой-нибудь. Роль тренирует. Правда, лицо не актёрское, не испитое, не потасканное. Но вообще-то: одно дело — обёртки, и совсем другое — вещество те́ла…»

«Вот у соседей в Белоруссии. Там прямо-таки стадами дикими бродят слухи о призрачном товарняке. Вроде он по временам на ихней железке появляется. Фары у товарняка слепые, стёкла выбиты, крыша во многих местах проломлена. Словом, обезображен товарняк до жути. Правда, дедок, который про товарняк первым рассказал, модель тепловоза указать так и не смог.»

«Звук такой, говорят, лет десять назад под Новгородом слыхали, где обалденный случай случился. Шёл себе товарняк на самом малом ходу. Хоть диспетчеры и давали ему «зеленую улицу». Только из-за низкой скорости машинист затормозить и успел! А тормознул он потому, что увидал на путях мужика и бабу, пополам разрезанных! Тепловоз буквально в тридцати санти́метрах от них остановился. Случай этот, как водится, на товарняк и повесили. Машинист, дескать, сперва на скорости переехал людей, а потом испугался и подал состав назад.»

Всё это — фрагменты прямой речи персонажей. Различаете? Сколько их?

Не этого ждёшь от "тонко чувствующего" писателя, не этого. Хочется, чтоб писатель представлял объёмы активного словарного запаса своих персонажей, чтобы чувствовал соответствует ли само слово эпохе персонажа, его возрасту, профессии, образу жизни. А ещё ритм. У разных персонажей — разный ритм речи. Да, темп книги может не позволить сильно замедлить или сильно ускорить темп говорения, но ритмический рисунок всё равно будет отличаться.

В сборнике ритм может отличаться от произведения к произведению. Собственно, как и набор употребляемых слов. Но вот внутри произведения, внутри речи персонажей вы разницы не увидите.

Этот отзыв уже получился довольно длинным, так что я не буду проходиться по другим, менее значительным недостаткам. Попадалось мне всякое: и неуместные ремарки, и паразитные рифмы, и бессмысленные описания, и от обилия сравнений рябило в глазах. Но теперь я хочу коснуться положительных моментов, поскольку они тоже были.

Во-первых, несомненно Борис Тимофеевич заставил меня поковыряться в гугле и узнать много новых слов и фразеологизмов. Так же я ознакомился с некоторыми историческими фактами и историческими личностями, о которых прежде ничего не знал. Тот же "Сульфазиновый крест" отослал меня к замечательной статье в интернете про карательную психиатрию, а так же к другой замечательной статье про пиротерапию.

Во-вторых, мне таки понравилось несколько произведений, в особенности "Рогатый заяц". Воспоминания о дедушке и бабушке писателя подтолкнули меня к воспоминанию о моих дедушке и бабушке. Дедушка умер очень давно, почти двадцать лет назад, но до сих пор мне снится. И иногда говорит что-то, что запомнилось в детстве: "Шо робыш, Олэкса? Гузку скубошь?". Бабушка умерла относительно недавно, и тоже до сих пор возвращается. В "Рогатом зайце" я увидел собственные далёкие переживания и чаяния, и даже вспомнил трансцендентный опыт, когда столкнулся с загадочным и мистическим в детстве. Кажется мне тоже тогда было семь или восемь лет. А может чуть больше. За эти тёплые воспоминания из солнечного прошлого Борису Тимофеевичу мой низкий поклон. Надеюсь он напишет целую книгу, посвящённую исключительно собственному детству, составит своё "Вино из одуванчиков", и не будет тащить туда шелуху непонятных слов. Это было бы здорово.

Нужно поставить здесь точку, дать какой-то вывод, но как-то у меня не клеится. Может потом дополню. Пока же читайте "Рогатого зайца", "Кончиками пальцев" и может быть "Путь пчелы". Остальное — на ваш вкус.

Название: Раб небесный

Автор: Борис Евсеев
Жанр: Современная проза / Философская литература

О чем книга?

«Раб небесный» – произведение, балансирующее на грани реализма и мистики. Главный герой, человек с непростой судьбой, оказывается втянут в череду событий, заставляющих его переосмыслить свою жизнь, веру и место в мире. Евсеев мастерски соединяет глубокую психологическую проработку персонажей с элементами притчи, создавая текст, который можно интерпретировать на разных уровнях.

Стиль и язык

Борис Евсеев – писатель с узнаваемым стилем: его проза насыщена метафорами, библейскими аллюзиями и тонкой иронией. В «Рабе небесном» чувствуется влияние классической русской литературы (Достоевский, Булгаков), но при этом автор сохраняет современное звучание.

Сильные стороны:

Глубина философского подтекста – книга поднимает вопросы свободы, веры, предназначения.
Яркие персонажи – герои неоднозначны, их поступки провоцируют на размышления.
Атмосферность – текст погружает в особый мир, где реальность переплетается с чем-то запредельным.

Слабые стороны (если есть):

Некоторая усложненность сюжета – местами повествование может показаться излишне метафоричным.
Медленный темп – любителям динамики может не хватить действия.

Вывод

«Раб небесный» – книга для вдумчивого читателя, который ценит интеллектуальную прозу. Это не развлекательное чтиво, а текст, требующий осмысления. Если вы любите философскую литературу с элементами мистики – однозначно стоит прочесть.

Сборник рассказов стал номинантом премии "Ясная Поляна 2022". Этот рассказ дал название сборнику. Впечатлена произведением, написанным в жанре мистического натурализма. В уличном музыканте, играющем битловскую песню, у подмосковной платформы, мужчина узнает давнего приятеля. 30 лет назад, они участвовали в одном проекте. Рассказчик организовывал цикл лекций отца А. Меня о русской религиозной философии .Семинар задумали сопроводить игрой валторниста. Музыкант добился невероятного, неземного звучания своего инструмента. Он овладел уникальным, беспредельным, завораживающим звуком, способным воскресить усопших. Но встреча с отцом Александром не состоялась. Его ждали напрасно. День 09..09.1990 г, стал последним в жизни Отца Александра. И сейчас, спустя годы, узнав старого знакомого, рассказчик тайком наблюдает за его встречей с необычным человеком, называющим себя Рабом небесным. Желающим об'еденить свои духовные познания и умения с всеоживляющим звуком, доступным только этому музыканту . Симбиоз музыки и духа будет направлен на исцеление людей, чьи недуги не поддаются ни предписаниям медицины ,ни религиозным догмам. Но на пути добра всегда появляются препятствия... Воздаю должное фантазии автора, сумевшего в небольшом рассказе представить такую чудесную идею.