Мирай Тойота рассказывает о своем конце

– Или, на крайний случай, моей фиктивной женушке, – вставил Юки. – Она его лечащий врач. Примчится и быстренько всадит ему укол.

– Ну, так что? Справишься?

Мирай серьезно призадумался.

– Ну… Если Вы так просите, Харетересу-сан… В конце-концов, я – взрослый двадцатисемилетний парень с шестнадцатисантиметровым членом… Думаю, у меня получится справиться с тинейджером…

Мартин еле заметно поперхнулся воздухом. Юки закатил глаза.

– Впечатляет, но сделай, пожалуйста, одолжение, держи свой агрегат при себе! – сказал он. – И чтобы никаких пьянок и никаких гулянок, не говоря уже об оргиях!

– Я не настолько низко пал, чтобы развращать больного ребенка! – оскорбился Мирай. – Я вообще детей на дух не переношу!

– Кстати, должен предупредить, что он не любит посторонних, – вспомнил Мартин. – Поэтому вероятность того, что он просто наговорит тебе гадостей и выставит вон, составляет девяносто пять процентов. Но в любом случае я заплачу тебе за хлопоты. Спасибо, что не отказал.

– Мы доверяем тебе самое дорогое, что у нас есть, Мирай, – сказал Юки на полном серьезе.

Присяжные дамы и господа! Видит Бог, я этого не хотел! Я был против! Я считал, что это самая неудачная затея в истории «Глории», и честно пытался воззвать к разуму моих полоумных начальников! Плевать я хотел на их деньги и на прочие привилегии! Я не хотел связываться с малолетним психованным бандитом, который убивает людей отвертками! Но я согласился – по той простой причине, что мне искренне не хотелось бросать этих ящеров в столь трудную минуту. Они всецело мне доверяли, они настаивали на своем доверии! И я буду благодарить их за это по гроб жизни, которая кардинально изменилась в тот момент, когда Мирай Тойота, взрослый двадцатисемилетний парень с двадцатисантиметровым членом, переступил порог квартиры Харетересу-сана и его племянника Куруто!

Мирай Тойота – домашний стилист

В следующее воскресенье квартира Хартлессов была переполнена народом, сигаретным дымом и лютым джей-роком. Пока Мирай в фартучке парикмахера делал мелирование Акуме, Гин сидел с покрытой целлофановым пакетом головой, густо намазанной осветлителем, а Кицуне красил губы Курту фиолетовой помадой, одолженной у Мирая. У последнего тоже были фиолетовые губы, а еще яркий макияж одного глаза и небрежный пучок на голове, заколотый каким-то огромным, безвкусным, но определенно дорогим брендовым крабом для волос. На одной руке был напульсник, подаренный Куртом, на другой – объемная женская резинка для волос.

– Скажите же, я похож на профессионального стилиста! – смеялся Мирай два часа назад, красуясь и наслаждаясь видом самого себя.

– Я бы сказал, на кого ты похож, да не хочу выражаться при детях, – ответил Юки, прислонившись к стене, куря сигарету и красноречиво давая понять, что следит за каждым его действием.

– Это просто какой-то кошмар! – всплеснул руками Мирай. – На работе начальство, в выходные начальство! Никуда от вас не денешься!

– Снежок, а как насчет отвалить? – рыкнул на Юки Курт. Сегодня он был в эффектной рокерской футболке Мартина и увешан панковской бижутерией, да и вел себя в разы раскованнее, чем в прошлые выходные. – Тут как бы молодежь развлекается.

– Вот, значит, как, – с осуждением, хотя и несерьезным, прищурился Юки. – Значит, неделю назад было «no Yuki, no party» (*Нет Юки, нет вечеринки (англ.)), а теперь у вас есть этот разукрашенный прощелыга и Юки может отвалить.

– Неправда, Юки-сан! – в унисон заголосили Гин, Акума и Кицуне. – Зачем ты так с Юки-саном, Куруто?!

– Да он же шутит! – вмешался Мирай в своей непринужденной легкой манере, чтобы сохранить мир и гармонию на Земле. – Правда, Куруто?

– Нифига! – отозвался тот.

– Он шутит, Кирияма-сан! – настаивал Мирай, а затем подлетел к Юки и начал умасливать его, трогая волосы. – Давайте укладку поправлю.

– Не тронь меня, проныра, – ответил Юки с напускным неудовольствием, на деле даже не собираясь его прогонять.

– Вы правы, Кирияма-сан, Вам не нужно ничего поправлять, Вы идеальны! – Мирай отдернул руки и сложил их вместе, глядя на начальника огромными блестящими глазами, полными заискивающего восторга. – Я бы изменил только одну-единственную вещь – вернулся в прошлое на много-много лет назад и попросил Вашу маму сделать на Вас аборт!

– Ты у меня дождешься! – рявкнул Юки, подцепив горсть чипсов с тарелки для закусок, и запустил ею в Мирая.

Тот, притворяясь, что дико испугался, забавно распищался и убежал.

– Раз молодежь не умеет себя вести, я это конфискую, – сказал Юки и забрал раскуренный бонг.

– Нечестно! – возмутился Мирай.

– У меня есть, что покурить, – успокоил его Курт и показал коробку с электронными сигаретами.

– Ах ты, негодный мальчишка! – поиграл бровями Мирай и вытянул одну.

Курт заметил в его волосах застрявшую чипсину, вытянул ее и отправил себе в рот. Мирай немного подавился дымом.

– С ума сойти, – сказал Юки, когда пришел на кухню и передал бонг Мартину. – Этот прощелыга с твоим племянничком – та еще банда. Они друг за друга заступаются!

– Ты так думаешь? – вскинул бровь Мартин и затянулся трубкой.

– Мне кажется, Мирай-сан очень положительно влияет на Куруто, – вмешалась Рейджи, отвернувшись от плиты, все еще красная от волнения и невероятно счастливая. Два часа назад с легкой руки Мирая у нее появилась новая прическа – аккуратная челка и усеченные до половины лица пряди по бокам, которые скинули ей пять лет и немного скрыли полноту щек. – В присутствии Мирая-сана он старается вести себя учтиво и тщательно следит за языком.

– Видимо, сегодня не тот день, – пожаловался Юки. – Сахарок то и дело пытается вывести меня из себя!

– Это потому что ты постоянно дергаешь Мирая, – сказал Мартин, попыхивая трубкой. – Ты же знаешь, Заяц глотку перегрызет за тех, кто ему нравится.

– Как бы он ему слишком не понравился! – возразил Юки и протянул руки за бонгом. – Ты посмотри, чему он детей учит! Нахватаются еще от него всякого!

Мартин с улыбкой закатил глаза.

– Это просто легкая курительная смесь, от которой точно такие же ощущения, как если бы ты выпил крепкого чая.

– А косметика?!

– Он просто помогает парням найти свой стиль. Они молоды, эксперименты с внешностью пойдут им только на пользу. «Глории», кстати, тоже не помешал бы свой фирменный стилист, а то компания мирового уровня, а сотрудники выглядят как черте что и сверху бантик, особенно технари. Может, введем такую должность и заставим Мирая работать в перерывах между ЕГО клиентами? Зарплату он от нас, правда, тоже потребует двойную…

Юки подавился дымом.

– Ага! А может, сразу переформируем «Глорию» в международный бизнес-бордель? Тогда у Мирая сразу работы выше крыши появится.

– Между прочим, он мне очень помог, пока тебя не было, – улыбнулся Мартин с легкой укоризной. – Не парень, а метеор. За час обежал все сектора и позвонил в Осаку, пока я договаривался с Йокогамой о перенаправлении заказов. Помогал мне обзванивать склады и заказывать комплектующие. Мне кажется, у него просто талант делать все одновременно. Вроде, был в административном секторе, а мне звонят из технического и говорят, что только что у них был Мирай Тойота, передал мои поручения и им нужно кое-что уточнить. Мне понадобилось что-то в секторе маркетинга. Звоню в технический, чтобы отправили Мирая ко мне – в техническом его уже нет! Спрашиваю, где видели. Говорят, в секторе продаж. Звоню туда – он оттуда улетел буквально две минуты назад. Прибегает Аи-тян, говорит, что из Дублина по электронке прислали документы и требуют срочного ответа, нужен переводчик, где Мирай? А Мирай везде! В итоге, он по собственной инициативе предложил звонить ему сразу на мобильный.

Юки тепло улыбнулся.

– Ты полагаешься на него, как на самого себя, Марти.

Метаморфозы в поведении Курта в присутствии Мирая заметили даже его друзья. Курт принес им пакетики с орехами. Если в Гина, Кицуне и особенно Акуму он запустил их, как заправской питчер, даже не особо заботясь, смогут ли они это поймать, то Мираю он передал пакетик спокойно и по-человечески и даже сказал при этом что-то вежливое. Мирай прижал пакетик груди и раскланялся, рассыпаясь в благодарностях.

– Ну что, все мои карты подсмотрели, пока я на кухню ходил? – спросил Курт, усаживаясь на свое место за котацу, где они впятером играли в какую-то настольную игру, чтобы скоротать время ожидания, пока подействует краска для волос.

– Ты в любом случае проигрываешь, потому что у меня четыре туза, – поддел его Мирай.

– Так нечестно! – взвыл Акума, сбросив карты. – Дурацкая игра!

– Давайте теперь в мою поиграем, – предложил Гин, доставая из кармана колоду карт. – Это карточная игра «Угадай блюдо зарубежной кухни»…

– Ой, как миленько! С рецептами? – тут же встрепенулся Мирай.

– Нет, но их можно легко найти в интернете, я уже пробовал. Некоторые даже готовил.

– Получилось? – поинтересовался Кицуне.

– Да, это очень увлекательно.

– Ки, – вдруг сказал Курт, глядя на его прибранную в фольгу прядь волос, – а у тебя сейчас волосы не выпадут? Ты уже больше получаса краску держишь.

– И правда. Может, пора уже смыть? Волосы у меня все равно обесцвечены, поэтому цвет должен схватиться быстро. Как ты думаешь, старший братик Мирай?

– Мирай, ему уже пора краску смывать или еще подождать?

Но Мирая уже и след простыл.

– Куда делся?! Только что же здесь был! – вякнул ошалевший Курт.

Мурлыканье дорогой пропажи тут же послышалось из кухни:

– Рейджи-сан, а что это Вы такое вкусное готовите? Мы как раз в игру про еду играем.

Мирай, действительно, околачивался там, положив руки Рейджи на плечи и с любопытством заглядывая в миску с тестом, которое она замешивала.

– Я хочу испечь морковный торт без сахара, Мирай-сан, – ответила она воодушевленно. – Раз уж мы оба так любим торты, нам необязательно от них отказываться, правда? Просто можно делать их менее калорийными. Например, использовать сладкие овощи, фрукты и ягоды вместо сахара, а вместо сливок – йогурт.

– Вы просто гений, Рейджи-сан!

– Охренеть, он уже на кухне! – засмеялся Курт, да так по-доброму, что его друзья просто не поверили своим глазам и ушам.

– Вы с ним очень подружились, Куруто, – не мог не заметить Кицуне. – Ты так учтиво себя ведешь при нем.

– Правда? – искренне удивился Курт. – Я как-то не замечал. Ну, наверное, он старше, вот я и стараюсь держать себя в руках. Старших же нужно уважать, все дела.

– Серьезно, что ли? – вскинул бровь Акума. – Выходит, на Юки-сана и Марутина-сана это правило не распространяется?

– Ну конечно, нет! – вспыхнул Курт. – Этих старпёров я знаю всю жизнь, а Мирая всего неделю! А еще… – он рискнул признаться и, наклонившись к столу, произнес заговорщицким шепотом: – Он охренеть как похож на девушку…

– И что в этом такого? – сказал Гин, тоже наклоняясь к нему и переходя на шепот. – В Японии много женственных парней, в этом нет ничего ненормального. В каждом человеке есть и мужское, и женское начало.

– Да не в этом дело! Просто у нас в Манчестере не принято обращаться с девушками грубо, поэтому мне неловко при нем материться и откалывать дурацкие шуточки!

Руки Мирая с ногтями цвета темно-зеленой травы тяжело упали ему на плечи и чуть не заставили скончаться от разрыва сердца.

– О чем шепчетесь? У вас какие-то секреты? – мурлыкнул Мирай.

– Ты уже здесь! – закричал Курт, вцепившись в свою футболку на груди. – Когда ты пришел?! Ты что, телепортом пользуешься?!

– Нет, я просто сбегал по-быстрому на кухню, чтобы выбросить мусор, а там Рейджи-сан готовит обалденный морковный торт… – Мирай сел на свое место, и тут Курт увидел, что он весь в муке.

– Ты что, еще и тесто ей помешать успел?

– Чуть-чуть. Чтобы она разрешила мне облизать миску после того, как выльет тесто в форму.

– А потом на право облизывать миску посягнул Снежок, и вы устроили бойню мукой?

– Э?

Не утруждая себя объяснениями, Курт принялся отряхивать Мирая от муки: плечи, спину, волосы, даже провел пальцами по щекам и по лбу, потому что они тоже каким-то образом оказались испачканы.

– Руки облизывать не буду, даже не ждите, – сказал Курт, когда закончил с этим неблагодарным делом – отряхивать Мирая от муки, в которую он наверняка снова вляпается, когда пойдет на кухню в очередной раз.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросили его.

– Ну, как в ваших мультиках и дорамах… Кто-нибудь жрет, как свинья, и пачкает рожу едой, особенно кремом от торта, а кто-нибудь другой стирает это пальцем и облизывает, и это типа романтика.

– Ты осторожнее наши мультики и дорамы смотри, а то еще научишься крайним случаям неадекватного поведения! – захохотал Мирай.

– Да вообще! – яростно согласился Курт. – Ки, я посмотрел ту дораму, которую ты мне советовал! Я правильно понимаю, что героиня сказала своему парню убить себя, чтобы доказать свою любовь? Он сиганул с крыши и кердыкнулся, а она потом ходила страдала и строила из себя дебилку, которая даже не могла сказать «доброе утро», когда с ней здоровались, как с нормальным человеком?

– Совершенно верно! – закивал Кицуне.

– Ну офигеть! А ее еще все жалели! Как же меня бесят ваши мультики и сериалы! «Я очень тебя люблю и любила всю жизнь, поэтому хочу, чтобы ты достался моей лучшей подруге». Или: «Я ненавидела своего сына, но я любила его». Это, блин, как?! Или в героя летит автоматная очередь, а он в это время выясняет отношения с телкой, и она ему такая: «Все будет хорошо, ты справишься!», а он ей: «Да, мать его, я не сдамся!» И так минут десять! За то время, пока они болтают, целую армию расстрелять можно! Где логика вообще?

– Не забывай еще про невинных девушек в коротеньких юбках, – сказал Акума, – которые сначала схватят парня за член, а потом бьют его по морде, обзывают извращенцем и убегают в слезах, треся сиськами.

– О, это вообще классика по-японски! Или когда девочка после изнасилования вместо того, чтобы пойти в полицию или больницу, идет жаловаться к физруку-извращенцу! Без обид, конечно, но такой дичи, как в вашей стране, я еще нигде не видел!

– Ты, кроме нашей страны, нигде и не был, – напомнил Кицуне.

– А, точно, – осекся Курт, потирая затылок.

Мирай тем временем пялился в потолок, а точнее, на плафон приглушенного светильника, который висел аккурат над котацу.

– Если повесить на него что-нибудь красное, будет похоже на китайский ресторан, где курят опиум, и мы можем представить, что мы в Китае, – сказал он.

Глупо предполагать, что в гостиной Хартлессов нашелся хотя бы один человек, который сказал, что это самая безумная идея, которую он когда-либо слышал. Когда Гин и Кицуне прискакали на кухню за свободными стульями, а Акума выклянчил у Рейджи ее красный шифоновый палантин, Мартин и Юки решили сходить проверить, что несносный молодняк затеял на этот раз. Так они увидели Курта, исполняющего смертельный номер, стоя на составленных друг на друга стульях и пытаясь нацепить на плафон палантин Рейджи. Мирай подстраховывал его, чтобы тот не сверзился, и давал указания, как с умом повесить палантин.

– Он же боится высоты! – ахнул Мартин, схватившись за волосы и бледнея.

– Идеально! Теперь слезай скорее, пока не убился! – велел Мирай.

Курта немного повело в сторону, но он устоял. Мирай нетерпеливо протянул к нему руки и помог слезть, как маленькому ребенку.

– Что это вы тут устроили, бандиты? – строго спросил Юки.

– У нас китайский ресторан, где курят опиум! – отчитался Акума.

Юки осмотрелся по сторонам. Гостиная, действительно налилась непристойным красным светом, а в тяжелом воздухе расплывались потоки сигаретного дыма. Молодняк во главе с Мираем был разукрашен, как непотребные девки, еще и какой-то рок-педераст из колонки тянул свою заунывную песенку под электрогитару.

– Больше смахивает на китайский бордель, – вынес свою оценку Юки.

– Учти, ты сам это сказал, – шепнул ему Мартин. – Они хотели просто ресторан с опиумом.

Однако Акуме идея генерального директора «Глории» пришлась по вкусу, и он заорал, раскинув руки:

– Давайте позовем шлюх!

Как это Юки умудрился промолчать и не брякнуть, что одна профессиональная шлюха среди них уже есть?

А Мирай схватил Акуму за ухо и поволок в ванную, жюря на ходу:

– А самые озабоченные сейчас пойдут смывать краску и заодно вымоют рот с мылом!

– Прости, старший братик Мирай, я больше не буду! – верещал Акума.

Когда с новыми прическами Гина и Акумы было покончено, морковный торт без сахара испечен, а Рейджи – опять уболтана Мираем остаться и поужинать вместе со всеми, началась теплая болтовня и безобидные шутки, словно за расстеленной в гостиной скатертью (потому что разместить за миниатюрным хозяйским столом и котацу восьмерых человек было проблематично) не было ни взрослых, ни подростков, ни начальников, ни подчиненных, ни хозяев, ни гостей, ни мужчин, ни женщин. Они все были… «Одной семьей», – почему-то пронеслось у Мирая в голове, хотя он прекрасно понимал, как глупо это звучит: родственниками здесь были только Мартин и Курт, и то они были чужих кровей. Однако вокруг этой многолюдной компании витала атмосфера, доселе незнакомая Мираю, которому не очень повезло с семьей, а от универских посиделок с друзьями остались только смутные смрадные воспоминания. Здесь он чувствовал себя… как дома. Он даже обнимался с Юки, который снова сказал ему какую-то колкость, а Мирай сделал вид, что обиделся, а старый хитрый ящер с собачьей мордой начал подлизываться и щекотать его под ребра. Разумеется, Мирай не стал долго дуться и тут же его простил.

А Юки, в свою очередь, выпуская бесноватого переводчика «Глории» из своих проницательных лап, не мог не ощутить, что тот снова, как намагниченный, потянулся в противоположную сторону. Потому что по другую руку Мирая сидел Курт, который, в свою очередь, становился активно-агрессивным всякий раз, когда Юки пытался уколоть подчиненного. Племянничек Мартина и так-то был не самым милым юношей и иногда осыпал Юки такими гадостями, о которых даже Мартин слыхом не слыхивал, а когда дело доходило до оскорблений в адрес Мирая, даже шуточных, Курт щетинился самым неприкрытым образом. А хитрец Мирай тут же начинал его выгораживать и убеждал всех и вся, что «ребенок просто пошутил». «Что же вы, дьяволята, задумали?» – думал Юки, с покровительственной улыбкой наблюдая за тем, как Курт и Мирай снова склонились клювик к клювику и начали о чем-то шептаться.

Присяжные дамы и господа! Я не знаю, что со мной происходит, но, кажется, меня куда-то засасывает…

Мирай Тойота – редкая птица

Утром от Курта пришло сообщение. Стикер с какой-то анимированной кавайно-сугойной (*Kawaii – милый, sugoi – потрясающий (яп.)) тварью, желающей доброго утра. Сонный Мирай повернулся на живот, подпер сонную щеку рукой и с улыбкой уставился в экран смартфона. У Курта даже на аватарке стоял далекий манящий космос, что как нельзя лучше соответствовало его неземной красоте и роковому темпераменту!

– Неужто этот маленький дикобраз умеет слать такие милые сообщения? – промурлыкал Мирай себе под нос.

За неделю их знакомства он искренне полюбил Курта. Конечно же, он воспринимал его как неловкого ребенка и не более, но находил, что это очень интересный и харáктерный парень, именно такой, каким и должен быть племянник старого ящера Харетересу-сана. Этот мальчишка обещает стать даже хлеще своего дядюшки, когда повзрослеет. И, хоть убей, Мирай в упор не понимал, как это славное существо умудрилось отмотать срок в колонии для малолетних преступников и укокошить двоих человек! На его взгляд, Курт был просто зубастым, но вполне безобидным молодым человеком. А еще он обладал каким-то неуловимым магнетизмом… В его взгляде было нечто гипнотическое, а голос у него был, как у легендарной рок-звезды, исполняющей баллады, – приятный и бархатный, выдающий открытый чистый звук на высоких нотах, когда Курт орал на Юки или Акуму, и опускающийся до сексуального грудного баса, когда он шептал что-то Мираю, наклоняясь к нему так близко, что они почти касались лбами, а его прохладные черные волосы щекотали Мираю щеку. От него сладко пахло молоком и стиральным порошком, а когда он прикасался к Мираю – редко, но все же случалось, – у последнего по нервным окончаниям разбегались волны тепла. Нет, Курт определенно был эффектным и очень милым юношей. Забывшись в своих мечтах, Мирай написал ему: «С добрым утром, солнышко», и Курт тут же прислал в ответ стикер с улыбающимся лучистым солнцем, а затем: «Хорошего дня!»

– Ой, все, я щас сдохну от умиления! – запищал в подушку Мирай, молотя ногами по футону.

Потом он собрался и отправился на работу. Даже не опоздал на радостях – так был впечатлен прошедшими выходными. Сегодня ему предстояло нести ахинею представителю фирмы по продаже электроники из какой-то небогатой европейской страны. Именно нести ахинею, и ничего более. Честно признаться, после того, как старые ящеры раскусили методы Мирая Тойоты, ему стало неловко их использовать. Конечно, они ничего ему не запрещали и неудобных вопросов больше не задавали, но ему все равно почему-то не хотелось, чтобы после очередного удачного контракта с каким-нибудь европейским организмом, фонтанирующим маниакальными флюидами, его начальство смотрело на него и осознавало, КАКИМ способом Мирай заполучил эту подпись. Черт возьми, его в кой-то веки стало волновать, что о нем думают другие!

Впрочем, подходящих клиентов за это время на горизонте все равно не появлялось. Все-таки богатеев, бесящихся с жиру и готовых расплачиваться платиной за то, чтобы один раз отодрать худосочного лицедея с девичей мордашкой, на сегодняшний день по-прежнему днем с огнем не сыщешь. Если попадается такой раз в месяц – и то хорошо. Хотя, с другой стороны, это добрый знак – мир еще не вконец прогнил. В общем, с тех пор (это было где-то пять или даже шесть месяцев назад) у Мирая никого не было. Из охоты за мужиками в дорогих барах с их низкопробным золотишком он уже давно вырос, а после того, как попробовал высококлассных клиентов «Глории», ему и вовсе было приятнее посидеть на голодном пайке, чем соглашаться раздаривать свое тело за меньшую цену. Да и особого желания, если честно, не было. Секс как таковой, без достойного вознаграждения, его больше не возбуждал. Наверное, старый ящер Кирияма-сан был прав, и конченый извращенец Мирай Тойота действительно докатился до того, что всем пресытился и его больше ничего не радовало. Вот ему и приходилось идти на крайнее унижение – работать, как всякий нормальный человек. Переводчиком в «Глории», правда, от махинаций которой у всякого нормального человека волосы встанут дыбом, но все же это была работа.

В этот раз Мартин решил, что справиться с мужичонкой славянской внешности с добродушным лицом и не могущим связать двух слов по-английски будет проще простого, поэтому отправил на переговоры Юки. Задача генерального директора «Глории» была проста – прикидываться тупым японцем, не знающим английского, и этим самым сбивать клиентов с толку. К тому же, технарь по национальности и знаку зодиака, он не умел так хорошо ориентироваться в уловках черной риторики, как Мартин и его команда менеджеров, маркетологов и лиц прочих специальностей, промышляющих развешиванием лапши на уши. Поэтому в таких случаях вся нагрузка ложилась на плечи переводчика, в обязанности которого входило выдавать к месту и ко времени красивые, внушающие доверие фразы, пускай и не имеющие никакого отношения к действительности.

Так вот, мужичонка с добродушным лицом на кривом английском поинтересовался о способе доставки товара. Мирай перевел это Юки. Тот, даже не вслушиваясь в его перевод, поскольку сам все прекрасно понял, ответил с самым правдивым видом не въезжающего в суть японца:

– Скажи ему, что транспортировка товара в страны Южной Европы осуществляется через Турцию.

Мирай послушно перевел это мужичонке с добродушным лицом. Тот искренне обрадовался:

– Вот и хорошо! Хоть на транспортировке немного сэкономим! Через Турцию ведь дешевле всего!

Мирай не стал переводить, а просто печально сдвинул бровки домиком.

– Запрашиваемая нашей компанией цена немного высока для вашей фирмы, не так ли? – спросил он.

Юки напрягся.

– Если честно, слишком высока, – смутился добродушный мужичонка, обливаясь пóтом. – Но что поделать. Народ требует электронику «Глории», а Западная Европа перепродает нам ее по баснословно завышенным ценам. Наши покупатели не готовы столько платить. Поэтому мы и решили заключить контракт с вашей компанией напрямую.

– Думаю, – улыбнулся Мирай лукаво и заговорщицки, – мы могли бы сделать вам небольшую скидку…

– Правда?! – засветился мужичонка.

Юки чуть со стула не грохнулся!

– По-моему, я ничего не говорил про скидку, – сказал он, насилу сдерживаясь, и улыбнулся клиенту, чтобы не вызывать у него подозрений.

– Но это же грабеж, Кирияма-сан! – взмолился Мирай. – Вы только посмотрите, какой он нищий!

– Отставить отсебятину, и скажи ему, что ты ошибся и скидка на эту категорию товаров не распространяется.

– Давайте так! – с запалом продолжил Мирай, снова повернувшись к мужичонке. Юки что-то подсказало, что паршивец его откровенно проигнорировал. – Мы делаем вам скидку, а вы покупаете больше единиц товара. Говоря грамотным бизнес-языком, берем недорого, но много! Вы можете перепродавать их с наценкой в соседние страны, которые тоже не могут позволить себе покупку нашей продукции у стран Западной Европы. Вы получаете больше прибыли, а «Глория» – больший охват покупателей в странах Европы. Все в плюсе.

– Какое выгодное предложение! – с энтузиазмом ответствовал мужичонка.

– Я смотрю, генеральный директор «Глории» тут вообще лишний! – снова напомнил о своем присутствии возмущенный Юки.

– Кирияма-сан! – захныкал Мирай, сведя бровки домиком и жалобно поджав губки. – Мне его жалко!

– Не смей этого делать, подлец! – вспыхнул Юки, ловя себя на мысли, что не может устоять перед этой печальной котеночьей мордой.

– Ну, обдерете Вы его до нитки, и кому от этого лучше будет? – продолжал скулить Мирай, дрожа подбородком и готовясь разрыдаться в любой момент, когда посчитает нужным. – Цена одной единицы товара и так непомерно высока по меркам покупательской способности населения этой страны. А им еще придется сделать накрутку, чтобы не оказаться в минусе. Они просто не смогут сбыть нашу продукцию. Их фирма разорится и больше никогда не будет с нами связываться, а мстительный дух этого господина будет являться к Вам по ночам, Кирияма-сан.

– Не выкручивай мне яйца, засранец!

– Что Вы, Кирияма-сан, Мирай Тойота не любит мучить людей, которые ему дороги.

Юки посмотрел на подчиненного, затем на покрывшегося испариной европейца, который ждал их решения, как голодная собака косточки, проклял самого себя и сдался.

– Скажем Марти, что этот бледнолицый надавил нам на яйца.

– Кирияма-сан, я Вас боготворю! – прослезился Мирай с такой искренностью, что Юки ему поверил и зарделся.

Мирай рывком повернулся к мужичонке, взмахнув волнами своих легких пышных волос, и, захлебываясь счастьем, выпалил:

– Мы сейчас же перепишем условия контракта! Скидка в 30% Вас устроит? А модели прошлого сезона мы можем скинуть на все 50!

По лицу европейца было понятно, что он не верит в происходящее и думает, что это все ему снится. Он даже перестал дышать и схватился за сердце. Как и Юки.

– И это, по-твоему, «небольшая скидка»?! – строго крикнул он, теряя терпение. – Да ты нас разоришь, бес!

– Вы накручиваете свой товар на 400-500% от себестоимости, Кирияма-сан, имейте совесть, – отбрил Мирай. – Да и от нераспроданных моделей надо как-то избавляться. Отсталой Европе они еще послужат, а с ускоряющимся техническим прогрессом в странах Азии их уже через полгода будет бессмысленно разбирать даже на комплектующие.

Добродушный мужичонка тем временем вышел из состояния ступора и в порыве исключительно положительных эмоций бросился к Мираю обниматься.

– Спасибо! Спасибо вам!

Затем он, разбрызгивая слезы счастья, подлетел к оголоушенному Юки и начал трясти его за руку.

– Какая щедрость! Вот, что значит восточная культура! Уважение к человеку прежде всего! Заключить контракт с «Глорией» напрямую было отличным решением!

– Ну-с! – хлопнул в ладоши Мирай. – Самое время скрепить договор старинным японским обычаем! Договаривающиеся стороны должны скрестить струи своей мочи, справляя малую нужду над горным ручьем!

– Я КОГДА-НИБУДЬ ТЕБЯ УБЬЮ, ТОЙОТА!!! – взревел Юки.

– Я согласен! – рыдая слезами счастья, объявил европейский мужичонка и бросился расстегивать ширинку.

– Господин! – переполошился Юки, вынужденный выйти из своей роли тупого японца, не знающего английского, и принялся утихомиривать эйфорию их нового партнера. – Не нужно, господин! Наш переводчик родом с Хоккайдо, там до сих пор отправляют странные средневековые обычаи, КОТОРЫЕ В ТОКИО СЧИТАЮТСЯ ВАРВАРСТВОМ И УЖЕ ДАВНО ПОЗАБЫТЫ, ТОЙОТА-САН!

А Тойота-сан уже валялся под столом, умирая со смеху. В конце концов, если работа не приносит платинового дохода, она хотя бы должна быть веселой!

Однако когда несколько часов спустя довольный собой Мирай получил от своего непосредственного начальника Харетересу-сана сообщение: «Быстро ко мне», что-то ему подсказало, что веселье подошло к концу. Как и ожидалось, явившись в кабинет начальства, он увидел Мартина, сканирующего его резюме с самым недобрым видом, а подлый ящер Кирияма-сан засунул нос в свои чертежи и нарочито делал вид, что он вообще не при делах.

– Харетересу-сан… – проблеял Мирай, прекрасно понимая, о чем сейчас пойдет речь. – Позвольте мне объясниться…

Мартин поднял на него тяжелый взгляд, обещающий отрезать: «Тойота-сан, наша компания глубоко ценит вклад, который Вы внесли в ее развитие. Мы крайне признательны Вам за исключительно выгодные контракты с особо ценными клиентами, заключенные благодаря Вашей платиновой заднице. Лично для меня было честью общаться с Вами, как с родным человеком, пустить Вас в свой дом, в котором Вы так пригрелись, и познакомить Вас с моим любимым племянником, с которым Вы горячо подружились. Однако с прискорбием вынужден сообщить, что отныне наши с Вами интересы расходятся и нам придется попрощаться. Поэтому прошу Вас, зайдите в бухгалтерию за расчетом, освободите свое рабочее место, а также здание «Глории» и больше никогда не виляйте здесь своей платиновой задницей».

– Сядь, – приказал Мартин.

Мирай повиновался.

– Простите, Харетересу-сан…

– Ты работал в сфере торговли? – спросил Мартин очень сурово. – Почему этого не отражено в резюме?

– Я никогда не работал в сфере торговли, – возразил Мирай. – Я работал фасовщиком в супермаркете, хостом, натурщиком, моделью… Не профессионально, конечно, а так, для студенческих проектов… В студенчестве еще… А в школе в раменной подрабатывал. Но я там только овощи чистил и помои таскал, к кассе меня даже подпускать не думали.