Не целуй невесту

– А тебе это зачем? – ее голос дрожит.

Вопрос ставит меня в тупик. Зачем это мне?!

– Э-э-э… – я провожу рукой по волосам и достаю сигареты из кармана. Не знаю, как объяснить, потому что, хотя на первый взгляд для меня в этом браке нет никакого смысла, на более глубоком, личном уровне он есть.

Искупление. За то, что не смог или не захотел помочь кому-то другому в прошлом. Шанс не позволить еще одной девушке пропасть, когда у нее вся жизнь впереди.

Я открываю «зиппо», закуриваю «Мальборо», затем делаю глубокую затяжку.

– Просто хочу сделать что-нибудь хорошее, – я выдыхаю дым в сторону от нее. – Вот и все.

– Но почему? Почему я?

– Почему бы и нет? – пожимаю я плечами. – Думаю, ты заслуживаешь передышки. Ты хороший человек.

Скайлар сгибает ноги в коленях и поджимает под себя, не сводя с меня взгляда.

– А что насчет Мусси-Пусси?

Я давлюсь дымом и впадаю в истерический хохот.

– Это что еще, черт возьми, за имечко такое?

– Так зовут мою кошку, Джуд, – отвечает Скайлар таким тоном, словно я должен бы это знать. – Мусси-Пусси.

– Заберем ее с собой. Вместе веселее.

– А как твоя собака? Она дружелюбна к кошкам?

– Я думаю, мы это выясним.

Ее бровь приподнимается.

– Ты живешь один?

– Да.

– В этом городе? И я останусь в своей школе?

– Да.

Следующие несколько минут проходят в молчании, и я предполагаю, что Скайлар обдумывает новые вопросы. Краски постепенно возвращаются на ее лицо. Наконец, на ее губах появляется нерешительная, застенчивая улыбка.

– М-мне придется сменить фамилию?

Я даже не подумал об этом.

– Только если сама захочешь. Это полностью решать тебе.

Скайлар делает долгий, медленный вдох и на несколько мгновений закрывает глаза, а затем открывает обратно.

– Это просто… вау. Мой разум сейчас как бы взорван, Джуд. Я-то думала, что моим самым важным решением в этом году будет – что надеть на выпускной бал. А не это.

– Я тоже вообще-то ничего подобного не планировал. Но когда я увидел, в каких условиях ты живешь, и узнал, что ты не можешь обратиться к врачу, и нашел тебя лежащей на тротуаре, все это просто потрясло меня. Я не знаю почему, но это на меня повлияло, и я хочу что-то сделать.

Не знаю, как объяснить Скайлар то, чего сам не могу понять. Все, что я знаю, это то, что, побывав в ее доме, проснулся на следующее утро с чувством, что обязан сделать что-то для нее. Как будто это какая-то миссия, которая была возложена на меня.

– Ты серьезно об этом говоришь? По-настоящему? – спрашивает она.

– Совершенно серьезно. Я хочу помочь тебе. Ничего больше, я обещаю. Мне только нужно, чтобы ты подписала брачный контракт, в котором говорится, что ты не имеешь права на половину моего имущества после развода. Это все, что я хочу взамен.

– Меня это устраивает. Я не претендую на твое имущество.

Мое сердце колотится – то ли потому, что я страшусь того, во что ввязываюсь, то ли по какой-то другой причине.

– Я получу кольцо? – спрашивает Скайлар игривым и практически полным надежды тоном.

– Кольца с бриллиантами предназначены для неподдельных предложений руки и сердца. Но, думаю, мы обменяемся обручальными кольцами, просто чтобы все было по закону. Но нам не обязательно их носить.

– Ладно.

– Так… это значит «да»?

Ее голова наклоняется набок.

– Может быть… Наверное, да.

– Наверное?! – со смехом повторяю я. – Черт, я рад, что это не было настоящим предложением руки и сердца. Я бы сейчас сидел здесь раздавленный.

Она игриво толкает меня в плечо.

– Ничего подобного. Я хочу подумать об этом пару дней, хорошо?

– Черт возьми, да. Думай столько, сколько захочешь.

– Тебе тоже стоит подумать об этом.

– Я думал об этом с той ночи, когда побывал у тебя дома. Никто не должен так жить. У меня есть дом. У меня есть медицинская страховка. У меня нет ни жены, ни детей. Нет никаких причин, по которым я не могу тебе помочь.

– Но разве это не будет стоить тебе денег?

– Немного. Но это не проблема. Даже не беспокойся об этом.

– Разве не будет странно, что я продолжаю учиться в школе и состою в законном браке?

– Да… но тебе не обязательно кому-то говорить. Я-то уж точно не собираюсь это афишировать. Это просто договоренность, не более того. Я бы не женился на тебе по-настоящему.

Ее голова медленно опускается, и длинные волосы падают на лицо, когда Скайлар смотрит в землю. Несколько долгих мгновений она остается в таком положении, ее лицо скрыто от меня.

– Все нормально? – спрашиваю я.

– Да, – она кивает и шмыгает носом.

Ее хриплый шепот буквально разрывает мое сердце в клочья.

Осторожно убираю волосы с ее лица.

Я не ожидал увидеть слезы. Я сопротивляюсь желанию вытереть их.

– Эй, что случилось? Я думал, ты будешь счастлива.

Скайлар вытирает слезы кончиками пальцев и слабо улыбается.

– Так и есть. Я невероятно счастлива. Я… потрясена, – она поднимает на меня взгляд своих больших голубых глаз. – Никто никогда не делал для меня ничего настолько хорошего. Никогда.

Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, Скайлар обнимает меня за плечи, и ее теплая влажная щека прижимается к моей шее.

– Спасибо, – тихо говорит она. – Ты потрясающий.

– Я не потрясающий, Искорка. Просто пытаюсь быть хорошим парнем.

Она обнимает меня крепче.

– Нет, потрясающий. Ты самый лучший на свете.

Я не ожидал слез и объятий.

И не ожидал, что обниму ее в ответ.

Глава 11
Скайлар

Я хожу как в тумане после того, как вчера встретилась с Джудом.

Брак.

Брак по договоренности.

Со взрослым, едва знакомым мне мужчиной, а ведь я еще даже школу не закончила.

Я видела фильмы об этом – про браки по расчету.

Браки только на бумаге.

В фильмах обычно все заканчивается слащаво-романтично, супруги влюбляются друг в друга и живут дальше долго и счастливо. Но с нами этого не случится. Я твердо нацелена исполнить мечту всей своей жизни: купить автофургон и путешествовать по миру вместе с Пусси.

Меня так и подмывает рассказать обо всем Меган и посоветоваться с ней, но останавливает страх услышать от нее, что я совершаю самую большую глупость на свете. Или она может рассказать Эрику, а тот может рассказать кому-то еще, и скоро вся школа узнает.

Как всегда, мне приходится надеяться только на себя, вот только сейчас я пытаюсь принять одно из самых важных решений в своей жизни.

Я сижу на полу с Пусси, которая внимательно слушает, не сводя с меня своих ярко-зеленых глаз.

– Это может обернуться катастрофой, – говорю я. – Мы будем жить в доме с человеком, которого едва знаем. Он может оказаться психом. Он может запереть нас в подвале и заставить меня рожать детей. Или может заморить нас голодом, и никто даже не узнает, что мы мертвы. Он просто скажет всем, что мы обокрали его и сбежали.

Кошка изгибает усы вперед и топчет лапами мою руку, желая, чтобы ее погладили.

– Или, может быть, он действительно просто хороший парень. Мы могли бы жить в чистом доме и научиться есть хорошую еду. Мы могли бы нормально пользоваться входной дверью. И иметь настоящую ванную комнату. Я могла бы накопить денег на наш фургон, и через год мы зажили бы припеваючи, – я медленно чешу кошке голову и глажу ее по щекам. – От нас требуется лишь довериться ему. До сих пор он был милым, верно? Он не сделал и не сказал ничего жуткого. Он ходит на работу каждый день. И он называет меня Искоркой, Пусси.

Вздыхая, я оглядываю свою полупустую комнату. В шкафу для меня и кошки стоят ведра с кошачьим наполнителем для туалета. На двери три засова.

Это не дом. Это тюрьма.

Мне уже исполнилось восемнадцать – я совершеннолетняя. Сама отвечаю за принятие своих собственных жизненных решений – правильных или неправильных.

Джуд предлагает мне выход, от которого отказалась бы только идиотка. Возможность выйти за него замуж и принять его помощь может изменить все мое будущее.

Я напоминаю себе, что это не настоящий брак. Не настоящая свадьба. Это всего лишь клочок бумаги, который вытащит меня из этого дома и позволит мне жить достойной жизнью.

– Тебе не придется называть его папой, Пусси. Ничего подобного. И я уверена, что его собака будет хорошо к тебе относиться. Возможно, тебе понравится иметь пушистого друга, с которым можно тусоваться.

Кошка сворачивается калачиком рядом со мной, явно довольная нашим разговором.

Я беру мобильный телефон и набираю номер Джуда.

– Привет, – отвечает он.

– Привет… – я нервно накручиваю волосы на палец. – Я подумала о твоем предложении.

– Давай назовем это соглашением, хорошо?

– О соглашении, – поправляю себя я. – Я хотела спросить, можно ли мне сначала приехать и посмотреть твой дом?

– Э-э, конечно. Мне первому следовало предложить это тебе. Я не подумал…

– Все в порядке. Мне самой это только что пришло в голову.

– Я недавно закончил тренировку. Мне нужно принять душ, так что приходи около четырех.

– Звучит здорово.

– Можешь прийти с подругой, если хочешь, – предлагает Джуд. – Если это поможет тебе чувствовать себя более комфортно.

– Пожалуй, я лучше приду одна. Но спасибо.

– Я сейчас пришлю тебе свой адрес.

Через несколько секунд приходит сообщение, и я улыбаюсь, прочитав адрес. Уинтерберри-роуд. Звучит причудливо и безопасно.

– Пожелай мне удачи, – говорю я Пусси после того, как немного накрасилась, надела толстовку с логотипом «Doors» ^[11], джинсы и черные высокие кроссовки.

Сверяясь с GPS-навигатором на своем телефоне, я еду через весь город в незнакомый мне пригород. Уинтерберри-роуд – это лесистая извилистая боковая дорога, отходящая от такой же извилистой боковой дороги. Дома расположены в стороне от проезжей части и далеко друг от друга – совсем не похоже на скучные, однотипные жилища на моей улице, которые стоят практически друг на друге. Почтовый ящик Джуда появляется в зоне видимости раньше, чем его дом, и я смотрю на него, убеждаясь, что не ошиблась адресом, а затем въезжаю на длинную гравийную подъездную дорожку.

Мое сердце начинает биться быстрее, когда я подъезжаю к дому. В надежде успокоиться я делаю глоток из бутылки с водой и открываю окно, чтобы подышать свежим воздухом. Я хочу казаться спокойной, зрелой и уравновешенной, даже если мысленно схожу с ума.

Двухэтажное жилище в стиле фермерского дома с верандой, цветочными клумбами и гаражом – это не то, что я ожидала увидеть. В таком доме скорее могла бы жить целая семья, а не одинокий парень, покрытый татуировками. Если бы его пикап не стоял на подъездной дорожке, я бы подумала, что заехала не туда.

Сбитая с толку, паркую свою машину перед гаражом рядом с грузовиком Джуда. Когда я поднимаюсь по выложенной кирпичом дорожке к крыльцу, в моей голове проносится единственная мысль: я могла бы жить здесь. Я могла бы сидеть на качелях на крыльце. Пусси могла бы смотреть в окно на все эти деревья и разглядывать птиц и бурундуков.

– Ты добралась.

Вздрагиваю от звука его голоса. Я была так погружена в свои мысли, что не услышала, как Джуд открыл входную дверь, и теперь маленькая пушистая собачка радостно вьется у моих ног.

– Привет… я не… она такая милая, – заикаясь, бормочу я, опускаясь на колени, чтобы поприветствовать очаровательную собачку. Она пытается покрыть меня поцелуями. – Разве ты не прелесть? – воркую я, проводя руками по ее мягкому меху. Ее мордочка едва видна за нависшей на глаза копной шерсти.

– Кэсси, перестань. Давай не будем ее терзать в клочья, – говорит Джуд. – Извини, она в восторге. У нас не так часто бывают гости. Она успокоится, как только ты перестанешь быть волнующей, – он неловко улыбается. – То есть я уверен, что ты волнующая, но ты наскучишь. Ей. Я имею в виду, ты просто перестанешь казаться ей новинкой, – Джуд съеживается от собственной неловкости, и это делает его чертовски сексуальным. – Ты понимаешь, о чем я говорю.

– Да, – я улыбаюсь и обвожу двор взмахом руки. – Здесь очень красиво.

– Заходи внутрь.

Я следую за ним через парадную дверь и с облегчением и удивлением вижу, что внутри так же красиво и уютно, как и снаружи. Большая кухня переходит в столовую. Здесь есть уютная гостиная с камином из серого кирпича. И так много окон! Все аккуратно и чисто – за исключением некоторого общего беспорядка на кухонном столе. Единственное, чем здесь пахнет, – это одеколоном Джуда. Или, возможно, так пахнет его лосьон после бритья или масло для бороды, рекламу которого я постоянно вижу в социальных сетях. В любом случае здесь не пахнет ничем заброшенным или гнилым.

– Здесь прекрасно, – говорю я. – Я не ожидала, что твой дом окажется таким милым.

– Почему? Потому что я одинокий парень?

– Да.

Его плечи приподнимаются.

– Я тоже удивлен. Это был дом моих родителей, и я в некотором роде унаследовал его. Потихоньку перестраиваю его. Этот уровень закончен, но я все еще работаю над верхним этажом, а затем закончу подвал.

– Дом прекрасен. Правда.

– Давай я покажу тебе кое-что. Мне кажется, это может понравиться твоей пусси-мяу.

Смеюсь над тем, как он исковеркал кличку моей кошки, и следую за Джудом в заднюю часть дома. Мы входим в зимний сад – все его стены и потолок стеклянные, – наполненный множеством переплетающихся растений и целой уймой цветочных горшков, расставленных на маленьких столиках.

– Ух ты! – восклицаю я. – Здесь так круто!

– Спасибо. Моя мама увлекалась растениями. Мне потребовалось некоторое время, чтобы научиться обращаться с ними. Выжили не все, но у оставшихся теперь все в порядке.

Джуд пересекает комнату.

– У меня есть растение алоэ, – он указывает на ряд маленьких ящичков. – И я выращиваю здесь кое-какую траву. Естественно, разрешенную законом, – эта дьявольская ухмылка. – Ты умеешь готовить? – в его словах слышится намек на надежду.

– Я?! – наверное, Джуд позабыл, что я уже давно не могу даже попасть на кухню дома. Или тот факт, что я мало ем. – Нет, но всегда хотела научиться.

– Ну, если ты захочешь поэкспериментировать, я готов стать твоим подопытным кроликом. Обычно я слишком устаю после работы, чтобы приготовить что-нибудь приличное. Если захочешь. И если решишь, что хочешь жить здесь.

Его нервозность, на самом деле, придает мне уверенности во всей этой сумасшедшей ситуации. Похоже, Джуд чувствует себя так же неловко и неуверенно, как и я, и это создает у меня ощущение, будто мы в одной лодке.

– Я бы с удовольствием попробовала готовить. Обещаю постараться не отравить тебя, – я счастливо кружусь по комнате. – Пусси здесь понравится.

– Хочешь посмотреть верхний этаж?

Я взволнованно киваю, и Джуд ведет меня за собой.

– Как я уже сказал, здесь все еще продолжается ремонт, – он кивком указывает в сторону шпаклевки на стене коридора. – Но спальня и ванная, которые достанутся тебе, обновлены и ими никто не пользовался. Это ванная, – мы останавливаемся перед белой дверью, и я быстро заглядываю внутрь. Мне требуется серьезное самообладание, чтобы не визжать и не прыгать до потолка. Кафельный душ! Туалет! Двойные раковины! Все такое чистое – сплошь белое и светло-серое. И все пахнет такой свежестью!

– Джуд… это потрясающе. Я могла бы жить в этом душе, просто чтобы ты знал.

Его глаза светятся гордостью, и вполне заслуженно. Он проделал отличную работу.

– Можешь жить и в душе, если пообещаешь содержать его в чистоте. Это все, о чем я на самом деле прошу.

– Я буду содержать его в чистоте. Обещаю, – говорю я торжественно. Я никогда, никогда не смогла бы разрушить ничего из этого. Ни его доверие, ни его красивый дом.

– Прямо по соседству расположена твоя спальня. Извини, что комнаты несовмещенные.

Как будто это имеет значение. Между дверями всего несколько футов, но это абсолютно чистая, безопасная и беспрепятственная зона для прогулок. Для меня это как рай.

Джуд открывает дверь, чтобы показать комнату, которая выглядит очень по-девичьи из-за розовых стен. В ней нет никакой мебели, кроме двух белых комодов, двух прикроватных тумбочек и двуспальной кровати со светло-серым стеганым одеялом.

– Э-э-э… ты покрасил стены для меня? – дрожь беспокойства пробегает по моему позвоночнику. Неужели Джуд решил, что я обожаю ультрадевчачий розовый цвет?

– Нет. Боже, нет. Я бы никогда добровольно не покрасил комнату в такой цвет, – он проводит рукой по лицу. – Это была комната моей младшей сестры. Я избавился от всех ее вещей и старого ковра, но ей так нравился этот цвет. Я просто не смог закрасить его. Все совершенно новое: кровать, простыни и одеяло, комоды. Ненавижу пустые комнаты. Я обставил эту спальню задолго до того, как мы познакомились.

Я быстро выдыхаю с облегчением.

– Здесь красиво, – от меня не укрылось, как Джуд опустил глаза, когда упомянул свою сестру. Он определенно чего-то недоговаривает. Но это нормально. Я здесь не для того, чтобы совать нос в личную жизнь этого парня.

– Ты можешь перекрасить стены, если хочешь.

– Нет, – я касаюсь его руки. – Мне все нравится. Это счастливый цвет. Мне бы такое определенно не помешало.

Комната намного больше, чем моя, и шкаф тоже больше. Окна выходят на лес и цветочные клумбы на заднем дворе. Скоро листья станут ярко-красными, желтыми и оранжевыми – идеальный вид Новой Англии.

Я прохожу по комнате, слегка касаясь мебели, затем поворачиваюсь к Джуду. Он стоит в дверном проеме, прислонившись к косяку. Его волосы все еще влажные после душа, часть прядей свисает на глаза. Черная рубашка натянулась на руках и груди, которые выглядят накачанными после тренировок.

Трудно игнорировать все эти татуировки, мускулы и то, насколько мужественно Джуд выглядит. Это немного пугает. Единственный мужчина, с которым я когда-либо жила, – это мой отец, и у него не было такого массивного, завораживающего взгляд телосложения. Но мне придется привыкнуть к этому, если я хочу здесь жить.

И я действительно очень хочу здесь жить. Я хочу переехать прямо сейчас.

– Скайлар?

– А?

Ой. Я стою посреди комнаты и пялюсь на Джуда, как идиотка. Надеюсь, у меня не было глупого, мечтательного выражения лица.

Но, судя по ухмылке Джуда, – да, оно определенно было.

– Я спросил, не хочешь ли ты спуститься вниз и обсудить все это?

Мои щеки внезапно вспыхивают, а сердце трепещет от смущения.

– Звучит неплохо, – засунув руки в передний карман толстовки, я улыбаюсь и проскальзываю мимо Джуда в дверной проем.

Усевшись вместе с Джудом на кухне, я отказываюсь от его предложения выпить чего-нибудь прохладительного и тут же начинаю переживать, что повела себя грубо. Люди не осознают, как часто они предлагают друг другу еду и напитки и как трудно таким, как я, вынужденно отказываться, опасаясь оскорбить их. Еда и напитки – это социальное поведение. Надеюсь, с помощью доктора я смогу научиться нормально относиться к подобным вещам.

– Могу я заинтересовать тебя хотя бы кусочком хлеба? – полушутя интересуется Джуд. – У меня есть пшеничный хлеб.

Бросаю на него быстрый взгляд.

– Джуд. Я в порядке. Пожалуйста, просто сядь. Перестань пытаться накормить меня. Обещаю, что пойду к врачу и сделаю все возможное, чтобы преодолеть свое отвращение к еде и напиткам. Но не надо заставлять меня.

– Я не пытаюсь заставить тебя. Просто пытаюсь быть вежливым.

– Я знаю, и это мило, и я ценю это. Но ради нашего взаимного спокойствия давай не будем играть в игру «что я могу предложить Скайлар поесть или выпить». Ты можешь есть и пить при мне, меня это не беспокоит.

– Это беспокоит меня. Это кажется невежливым.

– Это не грубо, – уверяю я его. – Я не смогу здесь жить, если буду чувствовать себя так, словно нахожусь под микроскопом. Я к этому не привыкла, и это меня бесит.

Джуд откидывается на спинку деревянного стула и кивает.

– Ты права. Если мы собираемся жить вместе, лишний стресс нам не нужен. Особенно тебе. Я буду держать себя в руках.

Боже! Неужели я действительно собираюсь это сделать?!

Но как я могу отказаться от этого? Если я не съеду, обстановка у меня дома будет становиться все отвратительнее. Я не могу позволить себе лекарства и визиты к врачу, так что мне будет еще хуже. Я боюсь ухудшения самочувствия и не знаю, насколько плохо мне станет. Что со мной будет? Что, если я заболею так сильно, что не смогу работать? Я могу зачахнуть и умереть, запертая в своей спальне. Моей маме понадобятся месяцы, чтобы понять, что я мертва. Пусси тоже умрет.

Мое сердце колотится, голова кружится, кожа покрывается тонким слоем пота. Почему вдруг стало так жарко? К сожалению, я не могу снять толстовку, ведь под ней на мне только лифчик. Здесь так много окон, но все они закрыты. Мне нужен воздух…

– Ты в порядке, Искорка?

Я моргаю, глядя на Джуда. Его силуэт внезапно становится размытым.

– Скайлар? – его лицо, наконец, появляется в моем поле зрения, и он прищуривает стального цвета глаза, глядя на меня.

– Ты снова бледная, как привидение.

– Прости… У меня кружится голова.

– Черт! – Джуд отодвигает стул и идет к раковине, смачивает стопку бумажных полотенец. – Положи это себе на лоб.

Я делаю, как он просит, прижимая холодные полотенца к лицу.

– Попробуй сделать глоток, – Джуд достает из холодильника бутылку, откручивает крышку и протягивает мне. – По сути, это вода со вкусом апельсина. В ней есть электролиты и нет ничего лишнего. Ничего такого, что могло бы испортиться. Я знаю, что нарушаю наше соглашение о запрете навязывания еды или напитков, но я не могу позволить тебе упасть в обморок на моей чертовой кухне.

– Ладно, – шепчу я, сдаваясь. Я смутно помню, как пила подобные напитки в детстве. Мне не нравится класть в рот что-то, по цвету напоминающее карандаши для рисования, потому что это всегда казалось мне неправильным и небезопасным.

Мои пальцы дрожат, когда я сжимаю бутылку. Джуд не сделал бы мне ничего плохого. Я видела, как он откручивал крышку. Я услышала легкий хлопок при откупоривании. Это был новый, запечатанный напиток. Если меня затошнит, то прямо по коридору есть ванная, а Джуд уже доказал, что отвезет меня в больницу, если в этом появится необходимость.

Я доверяю ему.

Осторожно делаю глоток холодного, слегка сладкого напитка, и вкус не кажется мне ужасным. Я жду, что случится что-то плохое – даже не знаю, что именно, – но ничего не происходит. На самом деле напиток очень освежает. Мне бы хотелось, чтобы он был прозрачным, а не ярко-оранжевым, но если не смотреть на цвет, то, похоже, его можно выпить и не сойти с ума.

– У-у тебя есть какая-нибудь темная кружка, куда можно перелить напиток из бутылки? И соломинка? – спрашиваю я.

Четыре секунды спустя Джуд переливает ароматизированную воду в высокую черную кружку и вставляет в нее зеленую соломинку.

Я благодарно улыбаюсь и продолжаю пить с закрытыми глазами. Сладость приятная. Головокружение начинает спадать. Ничего плохого не происходит.

– Думаю, у меня начиналась паническая атака, – говорю я. – Но это не похоже на тот случай, когда я упала в обморок в прошлый раз.

– Паническая атака?! – переспрашивает Джуд, плюхаясь на стул напротив меня. – Почему? Ты боишься здесь находиться?

Боюсь. Взволнована. Обеспокоена. Полна надежды.

Я опускаю взгляд на собаку, свернувшуюся калачиком на маленьком коврике перед раковиной. Рядом с ней лежит потрепанный плюшевый мишка. Она здесь счастлива. Окружена любовью.

– Слегка перенервничала. Наверное, я боюсь принять неправильное решение, – убираю влажные полотенца со лба и кладу их на стол перед собой. – Я так устала жить в том доме. И все время чувствую себя больной. Я боюсь того, что случится со мной, если я останусь там.

– Я тоже, – мягко соглашается Джуд.

– Я практически и не бралась за учебу в этом году, – признаюсь я. – Подумывала бросить школу и работать полный рабочий день, чтобы, если повезет, заработать достаточно денег и снять комнату или квартиру, – делаю еще один глоток холодного напитка. – Но я обещала своему дедушке, что никогда не брошу учиться. Я знаю, это глупо, но даже несмотря на то, что дедушки больше нет, боюсь, что он расстроился бы, если бы я нарушила обещание.

– Это не глупо. Тебе следует окончить школу. Даже пойти в колледж. Так чертовски трудно выбраться из ямы, если в прошлом совершал неправильные поступки. Порой выбраться вообще не получается. Поверь, у меня есть такой опыт.

– У меня такое чувство, будто я уже одной ногой в этой яме.

– Вот почему я пытаюсь тебе помочь.

Поигрывая соломинкой в своей кружке, я через стол разглядываю Джуда и пытаюсь понять, что же с ним произошло. Почему он живет здесь один? Разве симпатичный парень его возраста не должен быть уже женат? Почему он не продал этот большой дом и не купил что-нибудь поменьше? Почему он не хочет перекрасить ту розовую комнату? И почему, почему, почему он хочет помочь мне?!

Я нервно облизываю губы.

– Я все еще не понимаю, почему ты хочешь мне помочь. Я же никто.

Услышав последние слова, Джуд отшатывается.

– Ты не никто.

– Но ты даже не знаешь меня… По-настоящему не знаешь.

– И что? Люди помогают друг другу каждый день, не зная друг друга по-настоящему, не так ли? – Джуд опирается локтями на стол, его напряженные серые глаза пристально смотрят на меня. – Врачи помогают пациентам. Мужчины помогают женщинам и старикам нести тяжелые сумки в магазине. Некоторые жертвуют деньги незнакомым людям. Кто-то останавливается, чтобы помочь, если чья-то машина застряла на обочине дороги. В мире есть хорошие люди, Скайлар. Люди, которые ничего не хотят взамен, им достаточно знать, что они помогли кому-то другому. У меня было дерьмовое прошлое. Я совершал дерьмовые поступки. Возможно, я просто хочу получить шанс хоть раз сделать что-то хорошее. Неужели это так плохо?

С трудом сглатываю, столкнувшись с напором неприкрытой искренности Джуда. Не думаю, что кто-либо когда-либо был так глубоко честен со мной прежде. Я все еще подозреваю, что существует какая-то скрытая причина, по которой Джуд хочет мне помочь, но мне больше не кажется, что это может быть что-то сомнительное.

– И это все, что тебе нужно? Просто сделать доброе дело для незнакомки?

Джуд снова откидывается на спинку стула и закатывает рукава на предплечьях.

– Ага. Это все, что нужно.

Но его нарочито грубый голос не скрывает того, что говорят его глаза, – этот акт доброты значит для него нечто большее.

– Что ж, тогда, наверное, я счастливица, не так ли, Лаки? – я стараюсь поднять настроение улыбкой.

– Ну разве что немного, – отвечает он мне дерзкой ухмылкой.

Сделав глубокий вдох, я ставлю кружку на стол и отодвигаю ее чуть дальше от себя.

– Итак, если мы сделаем это… как все будет? Каков наш следующий шаг?

Мириады свадебных сцен из фильмов проносятся у меня в голове.

– Ты уверена, что хочешь поговорить об этом сегодня? Не хочешь подождать, пока тебе станет лучше?

– Я уже в порядке. Думаю, мы должны поговорить об этом сейчас, чтобы я могла принять окончательное решение.

Джуд кивает и откидывает назад быстрым движением головы волосы, которые упали ему на лицо.

– Ладно. Пожалуй, для начала я попрошу своего адвоката составить брачный контракт с описанием условий, что при разводе ты не имеешь права ни на мое имущество, ни на алименты. Не пытаюсь быть мудаком, но я вынужден защитить свой бизнес и свой дом.

– Абсолютно тебя понимаю.

– Если хочешь внести какие-то свои условия в контракт, дай мне знать.

– Например, какие?

– Ну, не знаю. Например, что я не могу претендовать на половину твоего имущества.

– Какого имущества? – фыркаю я. – На половину моей развалюхи-машины и половину моей кошки?

– Ага. Вот что я тебе скажу… Просто чтобы все было честно, я хочу, чтобы в контракте было указано, что ни один из нас не может претендовать на имущество другого или на что-либо, что мы приобретем в браке. Все наши доходы останутся раздельными. Я оплачу все, что нужно, чтобы включить тебя в мою страховку, но остальные расходы придется тебе нести самой.

– Меня это устраивает, – отвечаю я, внутренне надеясь, что смогу позволить себе покрыть другие расходы. – А что насчет арендной платы?

– Я не собираюсь брать с тебя арендную плату, Скайлар. Я владелец этого дома.

– Ну, я не могу просто жить здесь бесплатно. Даже дома я оплачиваю некоторые счета. Я не хочу сидеть на твоей шее, Джуд.

Он вздыхает и проводит рукой по волосам.

– Вполне справедливо. Как насчет того, что ты будешь ходить за покупками и оплачивать продукты? Я ненавижу ходить по магазинам, так что это будет для меня большим подспорьем, – его взгляд блуждает по комнате. – И ты можешь расчесывать собаку.

– Могу ли я поливать растения и убирать в доме?

– Ты не горничная. Я не хочу и не ожидаю этого.

– Но мне хочется это делать.

– Ты можешь делать это, если хочешь, но заставлять я не буду. Мне ничего от тебя не нужно.

– Я знаю. Мне просто хочется чувствовать себя полезной. Иначе совесть замучает. Но я не буду заходить в твою комнату или ванную.

– Договорились. Затем, я полагаю, мы выберем дату, получим разрешение на брак и договоримся о священнике. На церемонии не будет ни гостей, ни свидетелей, только мы.

– Ладно.

В детстве я никогда не мечтала о свадьбе принцессы и развевающемся белом платье, поэтому не удивляюсь тому, как спокойно звучит мой голос, – как будто это совершенно обычный разговор, а не самое безумное решение, которое когда-либо приходилось принимать моему мозгу.

И это говорит о многом.

– Ты куришь? Выпиваешь? – спрашивает Джуд.

Эти внезапные вопросы меня ошеломили.

– Я недостаточно взрослая, чтобы пить.

– Ой, – уголок его рта опускается. – Прости. Я и забыл, что тебе всего восемнадцать.

– Я бы не стала пить, даже если бы была достаточно взрослой. И я никогда не курила.

– Как ты уже поняла, я курю, но никогда не делаю этого в доме. Время от времени я люблю опрокинуть баночку пива. После работы я каждый вечер валяюсь на диване с собакой. Просто чтобы ты знала, я не устраиваю здесь вечеринок. Здесь всегда тихо.

Учитывая его длинные волосы, бесконечные татуировки и брутальную, сексуальную внешность, я бы никогда не подумала, что Джуд окажется тихим и домашним. Мне казалось, что он любит зависать в барах или стрип-клубах.

Я испытываю облегчение, узнав, что ошибалась.

– Я тоже люблю тишину, – говорю я. – Как и Пусси. Мы не будем тебя беспокоить. Я ни с кем не встречаюсь. Мы с Меган обычно тусуемся у нее дома. Все, чего я хочу, – это вылечиться, съехать из дома матери, получить образование и наладить свою жизнь. Я не устраиваю вечеринки. Обычно я ложусь спать к десяти вечера.

Джуд подмигивает мне, и мое сердце бросается в странный лошадиный галоп.

– Неудивительно, что ты ни с кем не встречаешься.

– Спасибо, придурок, – я игриво пинаю его под столом.

– Шучу, шучу! Я и не думал, что ты ярая тусовщица. Ты кажешься слишком здравомыслящей.

– Это начинает казаться очень странным допросом.

Усмехнувшись, Джуд слегка откидывает голову назад, обнажая татуировки на шее. Мне очень нравится маленький зеленый четырехлистный клевер прямо под его ухом.

– Обещаю, больше никаких странностей. Я не собираюсь доставлять тебе неприятности.