Karlo Kollodi

– …А у меня при одной мысли о школе голова начинает болеть. Но с сегодняшнего дня всё будет иначе. – Обещаешь? – Обещаю. Я стану хорошим мальчиком, и отец сможет мною гордиться. Только где он, мой бедный отец? – Я не знаю. – Я увижу его снова? – Думаю, увидишь. Да, я в этом уверена. Услышав это, Пиноккио, вне себя от радости, поцеловал Фее руку.

Appena maestro Ciliegia ebbe visto quel pezzo di legno, si rallegrò tutto; e borbottò a mezza voce: – Questo legno è capitato a tempo[5]; voglio fare una gamba di tavolino. Detto fatto[6], prese subito l’ascia arrotata per cominciare a levargli la scorza e a digrossarlo; ma quando fu lì per lasciare andare la prima asciata, rimase col braccio sospeso in aria, perché sentì una vocina sottile sottile, che disse raccomandandosi: – Non mi picchiar tanto forte! Figuratevi come rimase quel buon vecchio di maestro Ciliegia!

– Слушайся меня и делай всегда то, что я тебе скажу.

– Охотно, охотно, охотно!

– Начиная с завтрашнего дня, – продолжала Фея, – ты пойдёшь в школу.

Радость Пиноккио заметно ослабла.