Kitabı oxu: «Батар», səhifə 5

Объяснение не было признано удовлетворительным, тем не менее казнь отсрочили на десять часов, пока «Лиззи» не вернется с расследования. Через десять часов пароходик действительно с пыхтеньем вернулся в Санрайз. Нечего было и исследовать. Не было абсолютно никаких данных, которые могли бы подтвердить показания Леклера. Ему предложили написать духовное завещание на участок в Санрайзе, на который он сделал заявку и который оценивался в пятьдесят тысяч долларов. Таким образом, преступника не лишали прав состояния.

Леклер пожал плечами.

– Только об одном прошу я вас, – сказал он, – только об одной милости, как вы это называете. Пятьдесят тысяч долларов я отказываю на церковь. А свою упряжную собаку Батара я завещаю дьяволу. Я немного прошу у вас: сначала вы повесьте Батара, а затем меня. Хорошо? А?

Они согласились. Ладно! Пусть это чертовское отродье раньше пробьет дорогу в ад своему хозяину, согласно его последней воле! И заседание суда было перенесено на берег реки, где одиноко росла большая старая сосна. Слекуотер Чарли сделал мертвую петлю на конце веревки, накинул ее через голову Леклеру, туго затянув вокруг шеи. Руки у Леклера были связаны за спиной, и ему помогли влезть на ящик из-под галет. Другой конец веревки был привязан к суку сосны, и веревка была туго натянута. Стоило только теперь выбить у Леклера из-под ног ящик, и все было бы кончено.

– Теперь насчет собаки, – сказал Уэбстер Шоу, бывший когда-то горным инженером. – Тебе придется связать ее, Слекуотер.

Леклер усмехнулся. Слекуотер сунул себе в рот жевательного табаку, пропустил через зубы слюну и начал наматывать на руку веревку. Он несколько раз останавливался, чтобы согнать с лица особенно назойливых комаров. Впрочем, все кругом отгоняли комаров, кроме Леклера, вокруг головы которого вилась их целая туча. Даже вытянувшийся на земле во всю свою длину Батар передними лапами отгонял насекомых от глаз и рта.

Но пока Слекуотер ожидал, когда Батар соблаговолит поднять свою голову для петли, в спокойном воздухе вдруг раздался пронзительный крик, и какой-то человек, размахивая изо всех сил руками, бежал во всю прыть от Санрайза по направлению к месту казни. То был заведующий местным складом.

– Стойте! – кричал он, тяжело дыша и врезаясь в толпу. – Обождите! Только сию минуту вернулись маленький Сэнди и Бернадот, – спешил он объяснить, когда получил наконец возможность дышать. – Они высадились там, внизу, и прибежали ко мне прямым путем, наперерез. С ними и Бобр. Они его поймали на его лодчонке, в боковой заводи; он ранен двумя пулями. Другим индейцем, оказывается, был Кло-Куту, тот самый, который в прошлом году заколотил до смерти свою жену и удрал!

– А? Разве я вам этого не говорил? – с торжеством воскликнул из своей петли Леклер. – Как раз тот самый и есть! Я ведь знаю, я вам правду говорил!

– Проучить бы этих проклятых сивашей!.. – проговорил Уэбстер Шоу. – Разжирели, черти, и зазнались. Следовало бы их также пригвоздить. Созовите всех здешних индейцев и вздерните в назидание всем этого Бобра! Пусть это будет следующим номером программы! А теперь пойдемте и выслушаем, что он скажет нам в свое оправдание?

– Эй, мсье, – закричал Леклер сверху, когда толпа двинулась к Санрайзу, утопая в дымке начинавшихся сумерек. – Мне тоже хотелось бы посмотреть там на представление!

– Мы вас освободим, когда вернемся! – прокричал ему в ответ Уэбстер Шоу через плечо. – А пока что подумайте-ка о своих грехах и о неисповедимых путях провидения. Вам это будет полезно. После благодарить будете!

Как это бывает с людьми, привыкшими ко всяким приключениям и обладающими крепкими нервами, Леклер приготовился к долгому ожиданию и примирился с ним. Но его тело не могло примириться: туго натянутая веревка принуждала Леклера стоять все время навытяжку. Как только начинали подгибаться колени, петля постепенно суживалась вокруг шеи, вытянутое же положение причиняло ему сильную боль в плече. Он выпятил вперед нижнюю губу и старался дыханием хоть сколько-нибудь отогнать комаров от глаз. Но и в таком положении он находил для себя своеобразное утешение. Быть выхваченным из когтей смерти все-таки стоило того, чтобы немножко помучиться. Жаль только, что ему не удастся посмотреть, как будут вешать этого самого Бобра. В таком направлении шли его размышления, пока наконец его взор не упал случайно на Батара, который в это время, вытянувшись во всю длину и положив голову между лап, спал около него на земле. Он стал внимательно наблюдать за животным – не притворство ли этот сон? Бока Батара равномерно поднимались, но Леклер не мог не заметить, что собака дышала несколько чаще обычного, и в теле ее была напряженность и настороженность. Он отдал бы даром всю свою заявку в Санрайзе, чтобы узнать, спит собака или притворяется. У Леклера громко хрустнул сустав, и он тотчас же быстро посмотрел на Батара, не разбудило ли это его. Батар не шелохнулся. Но через несколько минут он поднялся, медленно и лениво потянулся и внимательно посмотрел кругом.

– Ах, черт его побери! – проговорил Леклер, затаив дыхание.

Убедившись, что его теперь никто не услышит и не увидит, Батар сел, искривил свою нижнюю губу так, точно хотел улыбнуться, посмотрел вверх на Леклера и облизнулся.

– Значит, теперь мне конец! – проговорил Леклер и громко засмеялся.

Батар приблизился к нему, причем его разодранное ухо трепалось, как тряпка, а здоровое насторожилось, и вся морда выражала дьявольскую злость. Он склонил голову набок и стал кружить вокруг ящика. Затем потерся о него спиной и толкнул его раз-другой. Стараясь удержать равновесие, Леклер стал переступать на ящике ногами.

– Батар, – спокойно сказал он. – Смотри, как бы я не убил тебя!

В ответ на эти слова Батар зарычал и толкнул ящик сильнее. Затем он встал на задние лапы, а передние поставил на край ящика. Леклер брыкнул было его ногой, но веревка от этого движения впилась ему в шею, и он чуть не потерял равновесия.

– Пошел прочь! – закричал он. – Вон! Убирайся отсюда!

Батар отошел от ящика шагов на двадцать с таким дьявольски хитрым видом, что Леклер не мог обмануться в его намерении. Он вспомнил, как Батар ломал крепкий лед, отступая на несколько шагов и затем бросаясь и наваливаясь на него всем телом. И, вспомнив об этом, он понял, о чем думал Батар. Батар же остановился, обернулся и, точно усмехнувшись, показал белые зубы.