Зеро Варош: Точка невозврата

Комната показалась Мари невероятно уютной, учитывая что больше напоминала бункер или подвал, а ей сейчас остро не хватало чувства защищенности. Она измученно опустилась на старый скрипучий диван, разглядывая окружающую обстановку. Если не обращать внимание на монохромную бесцветность, то место можно было даже назвать приятным. В глубине сердца комната цепляла ностальгические струнки, словно Мари сама жила в подобном окружении раньше. Казалось, еще совсем немного, и она сможет что-то вспомнить, уловить и рассмотреть смутные призраки, невесомо витающие вокруг. Однако никакие воспоминания в голову все же не приходили.

Зато Мари неожиданно разглядела на столешнице за бутылкой кривоватую надпись, сделанную пальцем по пыльной поверхности. «Люка» – лаконично сообщала она. Мари подумала, что не заметила буквы сразу, потому что их тоже покрывал слой пыли, лишь чуть менее тонкий, чем остальной покров. Да и освещение в комнате оставляло желать лучшего.

«Люка… Что это значит? Имя того, кто побывал здесь до нас?» – предположила она, аккуратно переставляя бутылку, чтобы разглядеть находку получше.

Но стоило ей это сделать, как надпись тут же бесследно исчезла, словно ее и не было. Растерянно вглядываясь в то место, где она только что была, Мари начала сомневаться, не разыгралась ли у нее фантазия от усталости. Ведь только она наконец присела, как мозг тут же начал сонно залипать. Или она все-таки смогла увидеть один из местных призраков?

Ди, тем временем, проворно возилась у камина, тихо чертыхаясь и пытаясь разжечь старые дрова с помощью зажигалки. Через некоторое время ей это все-таки удалось, и комната наполнилась пляшущими отблесками абсолютно белого, выглядящего каким-то потусторонним, огня. Его пламя было не слишком ярким и гипнотически умиротворяло. Мари ощущала, словно разум медленно плавится, выдохшееся тело становится ватным, а веки тяжелеют.

– Этот дом… и вся атмосфера, – тихо промолвила она, пытаясь стряхнуть объятия подступающего сна. – мне что-то напоминают. Но я не могу вспомнить, что именно… К тому же, мне кажется, что я только что видела призрак. Это была надпись. Сначала я совершенно отчетливо разглядела ее вот здесь, на столе, а потом она вдруг взяла и исчезла…

Ди повернулась к ней и понимающе кивнула. Ее лицо, наполовину освещенное пламенем камина, показалось Мари чрезвычайно живописным. Если бы она была художницей, то непременно схватилась бы сейчас за кисти и краски.

– Так кто тот жуткий человек с площади? – спросила она, забираясь на диван с ногами и удобно укладываясь на живот. – Выглядит так, будто ты привычна к окружающему бреду… По крайней мере, неплохо осведомлена.

Ди ничего не ответила, продолжая молчать и загадочно улыбаться. Она приблизилась и села на пол рядом с Мари, запрокинув голову на диван. Лицо ее выдавало усталость.

– Ты сказала, что здесь, чтобы защищать меня. – продолжила Мари, разглядывая мягкий профиль приятельницы. – Но почему? В смысле… я несказанно рада, но не пойму, чем это заслужила? Ты, что, и вправду монашка?

Диана повернулась к ней и, внимательно заглянув в самые глаза, невесомо рассмеялась. Мари не смогла понять причину ее смеха и поэтому слегка надулась. Так, на всякий случай…

– Так скажем, ты очень особенная, мисс почемучка. – шутливо ответила Ди. – Просто пока еще не помнишь об этом.

Мари смутилась и почувствовала, что краснеет. Чтобы скрыть это, она поспешно поднялась, делая вид, что ей неудобно лежать в верхней одежде. Встав с дивана, она размяла ноги, с наслаждением разулась и, расстегнув куртку, небрежно сбросила ее на край стола. Однако, усевшись обратно на диван, почему-то смутилась еще сильнее, чем раньше.

– Какой необычный кулон. – заметила Ди, заинтересованно поднявшись с пола и усаживаясь рядом. – Откуда он у тебя?

– Эм, – пробормотала Мари, поспешно сняв аммонит с шеи и протянув его девушке. Ей было неловко оттого, что та так пристально разглядывает что-то у нее на груди. – вроде мне его один парень подарил… – неуверенно пояснила она.

– Знак любви?

– Может быть. Честно говоря, я не помню… Но, наверное, да. Так как вторая половина раковины осталась у него… – вконец смутившись, добавила она.

– Красивый. – с легкой грустью в голосе заметила Ди, возвращая ей аммонит. – И кулон, и жест. Очень романтично.

– Да, только я даже лица того парня почти не помню. Так, смутно очень… Но похоже, что он тоже был красивым.

– Тогда наверняка какой-нибудь самовлюбленный болван. – рассмеялась Ди. – Красивые парни – что может быть хуже? Только о-о-очень красивые парни, не так ли?

– Я не помню. – пожала плечами Мари. – Кажется, он был добрым… Но, в любом случае, все это весьма странно. Я вообще-то боюсь парней.

– Почему? Ты, случаем, не того? – вмиг посерьезнев, уточнила Ди.

– Вовсе нет!! – вспыхнула Мари до самых корней волос. – С чего вдруг сразу такой вывод?!

– Ха-ха, не переживай ты так, – примирительно улыбнулась Ди. – я просто пошутила. – и, шутливо подмигнув, добавила. – Думаю, что я тебя отлично понимаю. Обычно я тоже не доверяю парням, если ты об этом… Как по мне, так они все похожи на инопланетян. Хотя в моей жизни есть мужчина, которому я верю. Но он мне, скорее, как отец… Тем не менее, как-то раз мне нравился один ровесник. Когда я была студенткой. Но он был инопланетянином в квадрате. – Ди вновь рассмеялась, тоже стаскивая верхнюю одежду. – Поэтому, наверно, и нравился. Потому же, наверно, и бесил страшно. Одним лишь фактом своего существования. Все думала и думала о нем постоянно, как дура. Особенно по ночам.

– А что он о тебе думал? – окончательно расслабилась Мари, поудобней укладываясь на диване.

– Полагаю, что ничего. – дернула плечом Ди. – Причем от слова совсем. Искренне удивлюсь, если он вообще знал о моем существовании.

– Красивый, полагаю? – предположила Мари.

– Да, красивый. Но не канонично, а, так, по-своему… У него довольно необычная внешность. По-хорошему неправильная. Такая, знаешь, цепляющая… Увидишь такое лицо один раз, и ни за что потом не забудешь.

– Самовлюбленный болван? – продолжила строить очевидные догадки Мари. Девчачья болтовня с Дианой так сильно умиротворяла.

– Бинго! – кивнула Ди, присаживаясь обратно на диван. – Я думаю, что он просто крайне на себе зациклен. Поэтому никого вокруг толком и не замечает.

– А моя сестра Энни все время смеется надо мной. – зевая, пожаловалась Мари. – Говорит, что я парням вообще шансов не даю. И что у меня в их присутствии начинаются панические атаки… Как же я волнуюсь за нее, Ди. Мне постоянно кажется, что она в опасности. Такое навязчивое тревожное чувство. Я ведь даже связаться с ней никак не могу. Застряла в этой бредовой дыре… с идиотским названием…

– Поспи немного, – предложила Диана. – не зря говорят, что утро вечера мудренее. И не дави на свою бедную память. Поверь, ты так только мигрень заработаешь. Просто отпусти мысли о том, чего не помнишь. Они уйдут в подсознание, а потом неожиданно вернутся. Уже как воспоминание. Я всегда так делаю. Между прочим, древняя практика.

Мари согласно кивнула. Голова ее постоянно хотя бы немного, но все же потрескивала. А когда она старалась думать о пробелах в памяти, так и вовсе начинала натужно ныть. Наверное, и впрямь следует поспать чуть-чуть, пока выдалась такая возможность. Тем более, что веки казались свинцовыми, голова чугунной, а тело ватным.

– А если опять появится тот человек-жук? – медленно моргая, пробормотала она.

– Не переживай. – подмигнула Диана, погладив ее по голове. – Я не буду спать и пригляжу. Просто отдохни немного.

Быстро проваливаясь в сон под тихий, приятный треск камина, Мари подумала, что, возможно, всю свою жизнь мечтала о такой подруге, как Ди. А через пару секунд ее сознание уже окутали сладкие объятия Морфея.

Тем временем, за единственным окном комнаты постепенно сгущалась тьма.

***

Невероятно сложно ориентироваться в абсолютно бредовом городе, где улицы постоянно меняют свой облик и направление. И это только сейчас здесь город, а когда на нулевой отметке находится другой заблудший, тут может быть все, что угодно. Зависит от того, у кого как работает разум. Хотя чаще всего это, все-таки, какие-то населенные пункты или их подобия. Как бы там ни было, но судя по данным из промежуточного отчета Тэуса, в прошлый раз выход заблудшей за пределы нулевой отметки был произведен где-то в этом условном квадрате, как в Департаменте Переходов называли относительные, полуинтуитивно промаркированные сектора перманентно меняющей свое обличье реальности.

Джесс понятия не имел, каким образом Джу умудряется доставать копии всех отчетов Тэуса и его агентов, но напарник неизменно сбрасывал ему их в личное хранилище и, возможно, что Гейбу тоже. Джесс никогда об этом не спрашивал. Джу действительно хорош в сетевом шпионаже, и у него свои методы ведения дел. Даже если они бывали порой не совсем честными, Джесса это слабо волновало. Тем более, когда дело касалось такого подлого персонажа, как Тэус. И причина тут даже не столько в извечной конкуренции их команд, сколько в том, что Тэусу и так слишком многое спускалось с рук, что, конечно, невероятно бесило и раздражало. На фоне чего, вести с ним дела по-честному казалось вдвойне нелепым занятием.

Раньше Джесс удивлялся, каким образом в команду их излишне правильного перед церковниками Гейба умудрился попасть Джу, которого он сам знал немного со времен Университета. И, надо сказать, репутация приятеля уже там оставляла желать лучшего. Однако, со временем, Джесс стал подозревать, что выбор в команду именно Джу мог являться вполне взвешенным решением со стороны посланника. В конце концов, спорные вещи, которые совесть не позволяла совершать ни Гейбу, ни Джессу, зачастую весьма спокойно мог исполнять Джу. Его политика ведения дел, как и общая хитрожопость, и вправду, больше подходила методам Тэуса, но именно благодаря ей юнит Гейба и мог более-менее предполагать дальнейшие шаги своего основного конкурента. Тем более, что Тэус был тем еще лисом…

Остановив ненадолго естественный поток мыслей, Джесс внимательно осмотрелся по сторонам. Тьма на нулевой отметке в этот раз сгущалась слишком быстро, поднимаясь из низин извивающимися ручейками и выползая из подворотен проворными осьминожьими щупальцами. Темнота здесь не просто наступала, но и несла скрытую опасность в виде разнообразных тварей-чистильщиков, стремящихся пожрать все, что не вписывается в стройную монохромную расцветку нулевого мира. Но жадные пасти созданий тьмы мало волновали Джесса. Он давно привык к агрессии здешних призраков, а если точнее, самого мира-вампира, который их щедро плодил, как подсознание спящего порождает кошмары. Гораздо сильнее Джесс беспокоился, что попросту не успеет найти то, что ищет.

В пелене тумана неподалеку что-то глухо и странно щелкнуло, будто выбитый ранее сустав встал на место. Джесс внутренне напрягся, бесшумно запрыгнул на полуразрушенную каменную кладку крыльца ближайшего дома и зорко вгляделся в грязно-серое лохматое облако. Невесомый щелчок повторился, на этот раз немного ближе. В темной дымке Джесс заметил призрачное шевеление. Он положил ладонь на рукоять легкого меча-катаны, стянул его вместе с ножнами со спины, закрыл глаза и сосредоточился на внутренней тишине. Сухой щелчок повторился еще чуточку ближе. Однако сквозь опущенные веки, Джесс теперь точно «видел» где именно расположен его источник. Что-то сбоку, еще более призрачное и далекое, немного отвлекало внимание. Джесс зафиксировал часть внутреннего зрения на нем, на случай, если это нечто вздумает начать двигаться в его сторону. Мало ли чем именно оно может оказаться.

Спокойный удар собственного сердца. Тук… И секунда замерла, повиснув в вечности… Время ненадолго остановилось, будто притаившись вместе с Джессом. И в этом застывшем моменте он ясно «увидел» размытый силуэт крадущейся неподалеку твари. В отдалении же то, что отвлекало внимание, было «теплым» по спектру ауры, а значит нулевому миру не принадлежало. Человек? Тук… Тварь прыгнула. Быстрый взмах руки, и острое лезвие меча, ставшее продолжением не только тела, но и духа, с силой вспороло что-то плотное в воздухе над головой. Мгновенный шаг в сторону. И до слуха донесся тихий стук упавших на мостовую обрубков. Джесс тут же открыл глаза. На тротуаре рядом беспомощно дергались останки чего-то черного и несуразного, похожего на покрытого рассохшейся, потрескавшейся кожей паука с частично скелетированными, так сильно неподходящими членистоногому костяными ногами. Их покрывала студнеобразная полупрозрачная масса, сквозь которую проступали округлые образования то ли глаз, то ли яиц, то ли еще не пойми какой ерунды. Сквозь сами эти шары просматривались темные внутренности, отдаленно напоминая бесцветный вариант еще не лопнувшего яйца гриба Clathrus Archeri, также известного под вычурным названием Пальцы Дьявола.

Взорвавшие влажный воздух хлопки аплодисментов отвлекли Джесса от беглого осмотра жертвы, однако нисколько не удивили. Все-таки это человек. И, похоже, он даже знает, кто именно.

– Ты отвлекал меня своим присутствием. – сухо бросил он через плечо, не оборачиваясь.

– Слишком громко дышал? Блин, Джесс! Ты так чертовски крут, что я даже готов вступить в твой фэн-клуб! – раздался насмешливый голос Тэуса.

В том, что это именно он, Джесс даже не сомневался. Поэтому лишь устало вздохнул и стряхнул с лезвия черную кровь или кишки неведомой зверушки. Один черт разберет их шизанутую анатомию.

– Я серьезно, чувак! – не унимался Тэус, приблизившись непринужденным прогулочным шагом. – Ты так потрясно владеешь своим оружием, просто обалдеть! Только зачем ты глаза закрыл? Это какой-то там дзэн или что-то типа того?

– Просто думал, что это ты, вот и не хотел видеть твою перекошенную морду напоследок. – агрессивно съязвил Джесс, все еще показательно держа меч обнаженным.

Тэус тихо рассмеялся, и сложно было понять, разозлился он на этот выпад или нет. Как, впрочем, и всегда. Криволинейная логика посланника представлялась Джессу не более понятной, чем анатомия местных тварей.

– Все еще фырчишь из-за Ли? – тем не менее беззлобно спросил мужчина, облокотившись плечом о кирпичную стену невысокого разбитого забора. – Брось, Джесс… Я все проверил. Девчонка, и впрямь, слегка перестаралась и накосячила, поэтому я ее отстранил. Когда я не прав, я это признаю.

– Наверно, простого отстранения будет маловато, нет? – буркнул Джесс, убрав-таки меч в ножны. – «Отстранил он ее, тоже мне новость» – подумал он про себя.

– Э-эй… – протянул Тэус. – Не будь таким упертым. А то я тоже стану. Но вот только зачем нам все это?

Он достал из заднего кармана брюк пачку дорогих сигарет и миролюбиво протянул Джессу, но тот отрицательно мотнул головой. Тэус прекрасно знал, что Джесс не курит, но, как ни крути, это выглядело похожим на жест примирения. Или, все-таки, какой-то очередной издевки? Когда речь шла о Тэусе, сложно было сказать наверняка.

– А ты в курсе, что твой друг Джу что-то против тебя мутит? – закуривая, пробормотал мужчина. – Попросил Ли выкрасть у Мари аммонит, чтобы ты у него под ногами не путался… Это, кстати говоря, цитата.

– Спасибо, конечно, за столь ценную информацию, – ехидно поблагодарил Джесс. – но только я с ним как-нибудь сам разберусь.

– Как знаешь. – пожал плечами Тэус, и, заметив, что Джесс собрался уходить, будто между прочим добавил. – Ты тут искал кортик, который в прошлый раз был у Мари, я прав?

Джесс тут же остановился и выжидающе замер, подтверждая этим догадки мужчины. Отрицать истинную цель своего местонахождения здесь было бы попросту глупо.

– А он у меня припрятан. – поведал Тэус, смачно затягиваясь и явно наслаждаясь собой. – Но могу и отдать… Вот только при одном условии. Пусть твой напарник за ним придет. Завтра. На это же самое место. Но только один. Идет?

Джесс недоуменно приподнял бровь. Тэус, что, злится, что Джу выставил его идиотом? Или как еще эту явную стрелку понимать?

– Однако я уверен, что он струсит. – как ни в чем ни бывало, заключил Тэус.

– Да ты, никак, бредишь? – раздраженно обронил Джесс. Нахал действовал на нервы все сильней. – С чего ему тебя бояться? Ты ведь не адский годзилла и даже не зубастый крокодил…

– А вот мы и посмотрим. – с коротким смешком возразил Тэус.

Отбросив в сторону окурок, он шутливо отсалютовал Джессу и, мягко шагнув назад, растворился в тени кирпичного забора, рядом с которым стоял. Джесс фыркнул и злобно сплюнул тому вослед, заметив при этом, что тьма уже вовсю струится по мостовой, поднявшись, точно прибывающая вода, выше щиколотки.

«Что за странный сдвиг в башке у этого индивида?!» – с раздражением подумал Джесс. – «Неужто он так зол, что готов сцепится с Джу из-за того, что сам же попался на его уловки, как последний олух. Если так, то это будет слишком уж мелко. Я был о Тэусе гораздо лучшего мнения. Думал, что он хотя бы умеет проигрывать… Нужно поговорить с Джу. Сейчас не время для глупых обид и прочей ерунды»

Делать на нулевой отметке больше было нечего. Искомый кортик оказался у придурка Тэуса, а во встрече с Дианой раньше здешнего «утра» не было абсолютно никакого смысла. Ведь когда местная тьма полностью затопит это невнятное подобие города, время здесь попросту замрет до начала следующей перезагрузки. Поэтому Джесс отправился обратно в Доминитерру. Нужно было еще успеть поговорить о произошедшем с Джу.

***

Багряно-красное солнце медленно опускалась за горизонт, окрашивая поблескивающие воды океана фантастически богатой палитрой цветов. Белые грудки чаек, снующих над небольшими, легкими волнами, казались нежно-розовыми, а морская пена переливалась золотистыми оттенками. Укромный и обычно тихий залив с двух сторон ласково обнимали величественные выступы высоких скал, на одной из которых виднелся заброшенный маяк, а чуть поодаль руины старинного монастыря Святого Лазаря, пережившего за свою историю более десяти пожаров. Причем, если верить легендам, все они были от удара молнии, хотя никаких залеганий необычных пород или присутствия магнитных аномалий там обнаружено не было.

Джу посещал те места много раз. Он вообще любил различные руины за их особую печальную красоту и отсутствие людей. Наверное этими же качествами его всегда привлекала и нулевая отметка. Здесь же, на монастырских землях Санкторума и его окрестностей, заброшенных мест и различных древностей было полно. Вот и на берегу залива, где Джу сейчас находился, виднелись огромные древние камни, точного происхождения которых не знал никто. Когда-то эти здоровенные глыбы были выложены полумесяцем, направленным в сторону моря. Со временем несколько камней оказались утраченными, а оставшиеся довольно сильно обтесали ветер и вода. Точный возраст булыжников оставался вопросом спорным, однако считалось, что им не менее десяти тысяч лет.

Церковники не очень жаловали это место, явно связанное с какими-то древними культами. Кто-то даже поговаривал, что в лунную ночь здесь можно встретить привидений. Будучи странником, Джу уже с детства навидался разнообразных призраков, и потому, как любой другой человек его призвания, относился к этим россказням иронически. Каких только аномалий они не встречали на той же нулевой отметке. Поэтому для обычных монахов странноватые, держащиеся особняком странники и сами были сродни призракам, а особенно полу-легендарные посланники, в чьей крови присутствовал пресловутый «ген демона». Особо впечатлительные клирики даже шептались о том, что эта кровь якобы проклята Богом. А все потому, что в обществе издавна ходили легенды, что первые посланники появились около тысячи лет назад, то есть незадолго до начала Страшного Суда, расколовшего Кромешный Мир на Доминитерру и Резервации Сельваджей.

На «младшую братию» монастырей Джу всегда было глубоко наплевать. Большинство из этих послушников казались ему слишком затюканными, а над самыми фанатичными он и вовсе потешался, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к их излишне богоугодному поведению. Ничего серьезного Джу себе не позволял, конечно, ведь за откровенно греховные поступки тобой вполне могла заинтересоваться дотошная Инквизиция. Тогда, в зависимости от тяжести согрешения и твоего статуса, наказание могло быть суровым. За самые тяжкие проступки человек, особенно если являлся служителем Церкви или Сената, вполне мог быть даже сожжен. Не на средневековом костре, понятно, а в специально оборудованной комнате с жаропрочным окном для свидетелей казни. Странники же, во всех своих рангах и должностях относились к Особому Отделу Святой Инквизиции, являясь монахами ордена Разиэля, более известного как орден Херувима, так как многие священники считали упоминание имени этого ангела не всегда и не везде уместным. Однако это вовсе не означало, что к поведению состоящих в нем странников было какое-то особое отношение. Наоборот, так называемый Отдел Внутренних Расследований приглядывал за ними с особо усиленным рвением. Лишь только имея связи, подобные связям Тэуса, можно было позволить себе некоторые запрещенные выкрутасы. Но даже сам Тэус старался их особо не афишировать. Поскольку общественный резонанс всегда обладал гораздо большим весом, чем любые связи, заслуги, должности или полезные знакомства.

Что же касается поведения Джу, то его собственное благоразумие не всегда с ним успешно справлялось. Вот и сейчас оно мало соответствовало моральному кодексу служителя Церкви. Он сидел на песке, разувшись, курил и периодически отхлебывал вино прямо с горлышка бутылки. Неподалеку небрежно валялись его ботинки, а чуть поодаль, рядом с одним из древних мегалитов, стоял любимый мотоцикл. Тяжелый металлический конь с мощным двигателем являлся в Доминитерре винтажным чудом техники, ведь современные жители предпочитали пользоваться легкими анти-гравитационными автопилотниками. Но Джу любил старые добрые «лошадки». За рев их двигателя, контакт с трассой и особую байкерскую романтику. Такой транспорт был популярен лет двести назад, но все еще продолжал производиться, благодаря старым пристрастиям некоторых состоятельных ностальгирующих чудаков. А все оттого, что средняя продолжительность жизни доминитеррцев давно перевалила за двести пятьдесят, а основной костяк посланников составляли люди с возрастом не только за триста, но и за четыреста лет. Ходили даже слухи, что среди Старейшин, традиционно занимающих высокие посты, сохранились люди и старше шестисот, однако Джу слабо верилось в подобные россказни.

Мотоциклы же среди посланников и их агентов, если и пользовались популярностью, то не как средство передвижения, а скорее как развлечение. Так, способность странников мгновенно преодолевать любые расстояния, делала использование любого транспорта бессмысленным. И хоть Великая Церковь официально запрещала практиковать любые переходы на территории Доминитерры без крайней на то необходимости, наличие или отсутствие оной, за проблематичностью идентификации, почти никак не отслеживалось, а потому запрет зачастую попросту не соблюдался. Разве что странники старались не совершать переходов в присутствии высокопоставленных лиц, по причине соблюдения субординации и этикета, а также гражданских, в целях сохранения их душевного равновесия.

Джу тоже ездил на мотоцикле исключительно ради удовольствия. Ради того чувства свободы, которое эти поездки дарили. И особенно ему нравилось ездить по ночам, когда можно было пристегнуть так называемые «шпоры», полулегальное байкерское баловство, использование которого позволяло выбивать снопы ярких искр из асфальта. В этом, конечно же, не было никакого смысла, как и набившей оскомину целесообразности, но что поделать, если большинство действий, приносящих удовольствие и ощущение полноты жизни, не обладало этими качествами?

Отхлебнув очередной глоток вина, Джу почувствовал чье-то внезапно возникшее присутствие, будто выплывшее из ниоткуда. Так бывает, когда рядом из перехода выныривает странник…

– Ну, и какого лешего тебе от меня понадобилось, Джесс? – громко спросил он, продолжая сидеть неподвижно.

Джесс беззвучно вышел из-за громадины древнего камня. Как ни подкрадывайся к Джу, но он всегда точно знает, что это ты. Джесс предполагал, что напарник обладает собственным внутренним видением, отличным от того, что есть у него.

– Я предполагал, что найду тебя здесь. – заметил он, подойдя ближе и усаживаясь неподалеку.

– Ну что ж… Бинго. Ты угадал и можешь забрать свой суперприз. – раздраженно повел плечом Джу. – Только это ни фига не ответ на мой вопрос.

– Так и будем выяснять, кто на кого больше злится, или все же проедем?

– Мне просто надоело лицезреть непрошибаемое ослоумие. – фыркнул Джу. – У тебя свои методы, у меня – свои. А для всяческих нравоучений и недовольных выпадов мне и Гейба хватает, поверь…

– Так ты поэтому попросил Ли выкрасть мой аммонит у Мари? – беззлобно, но все же не сдержав легкого холодка в голосе, уточнил Джесс. – Потому что считал, что я не оценю твои методы?

– Кто тебе это сказал? – бесцветно бросил Джу.

– Тэус…

– Твой новый приятель не разлей вода? – снова огрызнулся Джу. – А что я просил Ли подговорить его выкрасть кулон, а он, как последний лопух купился, лишь бы только ты ему не мешал, не сказал?

– Может он и болван, конечно, но ведь и я, получается, тоже. – Джесс удрученно покачал головой. – Я честно стараюсь не злиться, Джу. Но мне, блин, довольно сложно…

Джу вновь раздраженно фыркнул. А затем резко вскочил на ноги и, пройдя пару размашистых шагов по песку, развернулся, встав напротив приятеля. Судя по неприкрытой злости на его лице, дело опять неизбежно поворачивало к конфликту.

– Я принял тогда верное решение! – ткнув с сторону Джесса рукой с зажатой в ней сигаретой, зашипел он с едва уловимым акцентом, который проскальзывал у него в речи в моменты бешенства. – И мне реально фиолетово, кто теперь из-за этого злится! Мне важен лишь результат!!

Джесс продолжал сидеть неподвижно, глядя на друга спокойным, беспристрастным взглядом. Он знал, что Джу обычно успокаивается настолько же быстро, насколько взрывается. Поэтому Джесс лишь дотянулся до оставленной тем бутылки и, притянув ее к себе, приложился к горлышку. Вино было крепким, терпким, но изысканным. Как и все, что любил Джу. Сделав несколько глотков, Джесс воткнул бутылку обратно в песок, не без удовольствия заметив кривую ухмылку на лице приятеля.

– Чего эт ты вдруг? – шутливо бросил тот, тут же остыв. – Ты же не пьешь…

– Я полон сюрпризов, забыл?

– Это все твои косые глаза, – уже откровенно рассмеялся Джу. – взгляд бесоватого…

Джесс с готовностью кивнул, вспомнив их старую шутку про экзорцизм времен Университета.

– Ага, а еще ты говорил, что из-за моего косого взгляда мне нельзя идти, куда глаза глядят. Иначе я схлопнусь в черную дыру. – добавил он. – Э-эх… Ностальгия…

Джу брякнулся задом на прежнее место и любезно протянул приятелю открытую пачку сигарет. Но Джесс отрицательно мотнул головой. По крайней мере курить сегодня он точно не намерен.

– О чем это я там вещал-то?… Ах, да… Вот только результат этот, в итоге, какой-то непонятный вышел. – продолжив предыдущую мысль, но уже миролюбивым тоном, добавил Джу. – Мари реально меня удивила, выбрав из трех возможных вариантов четвертый… Чертовски изобретательная мышь, что тут скажешь… Знать бы еще подробности, о которых так упрямо молчит Гейб.

– Так ты сделал это ради нее? – внимательно поглядев на друга, спросил Джесс. – Ты тогда мне сказал, что у Тэуса на нее какие-то странные виды. Что ты имел в виду?

– Я просто не хочу, чтобы она умерла от горя, когда у нее заберут ребенка. – мрачно промолвил Джу. – Уверен, что она не из тех, кто спокойно это переживет. И я не хочу, чтобы Тэус сделал себе из нее секс-игрушку. А он не только это может, поверь, но и мечтает, чтобы она ему ребенка родила, знаешь? Мне Ли об этом сказала… Он явно сбрендил, Джесс. Съехал окончательно. Я уверен, конечно, что он не позволит отобрать ребенка, если тот будет от него. В таком случае, он скорее революцию устроит. Но, блин, Джесс!! Какова вероятность, что подобные бредни вообще возможны? Тэус также бесплоден, как любой другой из нас, чтобы он там о себе не воображал. А в итоге этот кретин лишь хорошенько наиграется с Мари и оставит ее в качестве домашней прислуги. Для разных целей, включая похабные. А сам начнет искать другую на сию бредовую вакансию… В любом случае, нашей мыши не светит ничего хорошего в Доминитерре. Ее просто используют по максимуму, а потом спишут в одну из Резерваций или оставят вкалывать здесь, как прочих… И это, блин, чертова правда!

Он вновь раскурил сигарету, тяжелым взглядом уставившись перед собой. Пальцы его слегка дрожали. Заблудших всегда использовали как скот, лицемерно именуя избранными Богом. Избранными, чтобы рожать полукровок, а затем пахать до конца своей жизни, наравне с сельваджами. И максимум, чего они могли добиться, так это попасть на наименее рабскую работу. Но для этого следовало обладать какими-нибудь особыми качествами или талантами.

Джесс молчал, задумчиво глядя на профиль приятеля. Судя по всему, Мари чем-то напомнила Джу его покойную мать. Ведь он хотя бы имел шанс узнать, кем та была, в отличие от Джесса. Наверняка такие вещи способны перевернуть все мировоззрение с ног на голову. В любом случае, Джесс, также как и Джу, чувствовал негодование. И это именно появление Мари заставило их обоих с новой степенью остроты воспринимать собственное общество. Всю его ложь, фальшь, лицемерие и несправедливость. И если раньше еще можно было списать что-то на несовершенство мира, а также на то, что в противном случае заблудшего обычно ждала смерть или инвалидность при возвращении в собственную реальность, то теперь почему-то не получалось. А может появление Мари лишь стало своеобразным катализатором для взрыва давно копившегося внутри протеста. Ведь, если разобраться, они всегда сбегали куда-то от собственных мрачных мыслей. Джесс в глубины медитации, а Джу на дно бутылки…

– Представляю, как ты сейчас начнешь шипеть на меня, – тихо обронил Джесс, разрушив горькую тишину. – но, по-моему, ты и сам на нее запал. А еще надо мной прикалывался…

Однако Джу лишь грустно улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Вовсе я не буду шипеть. – заверил он. – Но, как бы там ни было, это не важно. А важно то, что она влюблена в тебя. Так что это чувство у вас взаимное. Вот только какое будущее вас ждет? Тебе следовало бы подумать об этом. Ты ведь не пафосный Тэус с его хитроумными связями, а потому не сможешь сделать ничего, чтобы вы могли хотя бы легально видеться здесь, не говоря уже о чем-то там большем. – заметив, что Джесс немного растерялся от его слов, Джу, усмехнувшись, добавил. – Кажется, я кого-то смутил…