Kitabı oxu: «Есть только миг…», səhifə 3

– Ну что, сынок, по документам вижу, что окончил школу ты с отличием, а как так получилось, что тебя взяли в эту школу, да ещё на четвёртый курс сразу? И куда теперь дальше? Ведь, судя по всему, тебя провели не просто так, и у

тебя уже есть место службы? – спросил отец, и налил очередную порцию наливочки.

– Ты всё правильно вычислил папа, не просто так, а куда – не могу сказать даже тебе. Ты человек военный и сам понимаешь, языкастых туда не берут. Жизнь это сокращает здорово. Сам-то как, как служба? И где же всё-таки Олежка? – перевел я разговор на другую тему.

– Да что служба? Нехорошие изменения у нас намечаются с этим переворотом. Уже начались сокращения, людей просто выкидывают на улицу, ведомственное жилье отнимают, а куда людям деваться, у кого даже родственников не осталось? Обеспечение урезали, солдатики бедные питаются, чуть ли не одной капустой. Вынуждены отпускать их на подработку к частникам в помощь по стройке, там хоть накормят от пуза, тем и спасаемся. – отец скривился от воспоминаний – Не хочу об этом. А Олег ещё в Ленинграде, что-то не торопится он домой на каникулы. Обещает, что скоро приедет. Ты лучше скажи, зазнобу то себе нашёл?

Мама увидела, что я поскучнел, и толкнула отца – Витя, ну ты чего? Какая зазноба при его-то режиме, когда бы он успел? Да и Лена…

– О Лене не надо мама, не зачем её вспоминать, да и забыл я её уже. Пусть живёт, как хочет, это её жизнь. Нам с ней не по пути. Да даже если бы и дождалась, то всё равно бы ничего не получилось, мне на службу меньше чем через две недели. – я встал, меня слегка повело, отец придержал. Отвык я от спиртного, почти три года ни грамма не пил, а тут с отцом уже вторую бутылку наливки добиваем. – Пойду я прогуляюсь немного, развеюсь.

– Да куда ж ты в таком состоянии пойдёшь-то, сынок, да и времени уже двенадцатый час. Не дай бог в милицию попадёшь, да и так у нас не спокойно, каждый день сообщают о трупах. – Мама серьёзно взволновалась за меня.

– Ничего мама, я не долго, подышу воздухом немного и зайду. – я прошел в прихожую, и одел свою штатскую куртку в которой и приехал. На улице хоть и лето, но прохладно не по сезону.

Выйдя на улицу, я решил пройтись по парку, он сразу за дорогой перед домом. Давно я тут не был, любил тут вечерами время проводить с Ленкой… Хм… Опять эта Ленка. Ведь и не думаю о ней уже, серьёзно не думаю, а всё в голову лезет. Ладно, хорош, забыли. А деревья то подросли, и кусты вдоль дороги вымахали. Скамеек побольше стало, а вот свет так и не провели. Сейчас ладно, хоть луна немного освещает, а в пасмурную погоду ведь здесь глаз сломаешь. А воздух какой, только на полкилометра отошел от дороги, а воздух хоть в прок запасай.

– Так, а там что такое деется? – впереди, где-то в ста метрах от меня, послышался какой-то крик, женский крик, и резко смолк. Не мешкая, но соблюдая меры предосторожности, я поспешил вперед. Меня в тёмной куртке видно с дороги не было, да и я прижимался к кустам. Когда я дошел до предположительно того места, откуда послышался крик, то услышал ещё и какую-то возню, и редкие переговоры с противными смешками. Аккуратно выглянув за кусты, я увидел троих отморозков, которые раздирали одежду у бесчувственной девчёнки. А девчёнка-то, видно домашняя, я по одежде сужу, которую выкинули в мою сторону. Обычная такая одежда, блузка и юбка. Один дылда раздевает, а двое стоят рядом и комментируют: – Давай быстрей Лешак, терпежу уже нет. – Ага, ещё и от тела надо избавиться – вторит второй. Упыри, бляха. Ну, я сейчас избавлюсь от тела, ага, от трёх тел.

Проломившись сквозь кусты, я вылез на полянку. Вся троица застыла.

– Эй, ты кто такой? – пролаял судя по всему Лешак. – Пацаны, на нож посадите-ка его, на всякий случай.

Не стал я разводить политесы, и ждать когда же ко мне подойдут на ножик сажать, а быстренько сам переместился к ним на расстояние вытянутой руки, и так же быстро отключил их, направляя по энергоимпульсу в сонную артерию, сначала стоящих, а потом и Лешака. Они так ничего не поняли, да и как понять, если всё это я проделал за одну секунду. Когда я наклонился к девушке, эти два упыря еще только падали. Оттащив от девчёнки в сторону Лешака, я прислушался к ней, и понял, что она еще жива. На голове огромная шишка, но крови нет, видимо просто вырубили чем то, ага, а вон и вырубатель лежит в виде дрына. А хороша чертовка. Блузку с неё уже содрали, даже юбку стянули, маечка надорванная на ней, да трусики. Краски на лице нет, да она и без краски прекрасна. Волосы вьющиеся, золотистые, глаз не вижу, закрыты, носик прямой, губки алые и без помады, лицо – чисто славянская красавица, а грудь где-то второй размер с плюсиком. Фигурка… про таких говорят; девяносто – шестьдесят – девяносто. Не удивительно, что эти упыри её пытались оприходовать, но вот зачем же убивать такую-то красоту. Сам ведь слышал, как они хотели потом избавиться от тела. Так, ладно, надо что-то делать, попробую тот трюк, что сотворил с Кречетом. Но сначала действительно лучше избавиться от тел.

Подойдя к упырям, я при помощи того же энергоимпульса, имитировал остановку сердца, и отволок их подальше с полянки, и закинул за очень густые кусты. Если и обнаружат, то только собаки, да и не страшно, меня никто не видел. Хотя никакого удовольствия я не получил, хотел ведь их в сознание привести, и поизгаляться чуток, ну руки там переломать, ноги, яйца разбить всмятку, а потом подумал, тогда ведь начнут поиск убийцы, а мне это не надо. Могут прохожие появиться, крики услышат, помощь позовут, а у меня тут девушка без чувств. В другой раз разомнусь. Ненавижу упырей, и чем их меньше, тем чище в моей стране. Сегодня вот девушку спас, а скольких спас в будущем, они ведь на этом не остановятся, таких только могила останавливает. А мама говорила, что не спокойно в городе, да она оптимистка у меня. Это уже ближе к хаосу. Ладно, хватит, пора девушкой заняться.

Я подошел к девушке, присел рядом с ней, и вошел в состояние ра-хат. Я уже автоматически называю это состояние ра-хат, по кодовому слову, так проще. Осмотрев девушку, я увидел какое-то несоответствие в верхней части головы, и в районе затылка. Энергетический узел угасал. Он ещё излучал свет, но уже очень слабо, и с каждой секундой становился слабее. Я чертыхнулся, и стал срочно вливать в нее свою энергию. Как это делается, я не знал, но действовал чисто интуитивно. Я направил в район ее энергоузла свои лучи, и попытался отдать энергию таким образом, но ничего не выходило. Тогда я разместил руки у нее над головой ладошками к узлу, и представил, что вся моя энергия полилась через ладони к ней, и это подействовало. Из моих ладоней полился золотистый свет, прямо к её энергоузлу, и он стал наливаться светом. Дождавшись, когда её энергоузел приобретёт нормальное свечение, я убрал руки, но заметил, как эта энергия стала утекать через разрыв в верхней части головы. Тогда я уже при помощи лучей стал латать этот разрыв, и убирать явно лишнее образование темного цвета. Разрыв в энергоканалах залатать удалось, и свечение ауры приняло нормальные формы, но энергоузел за время моего лечения снова потускнел, часть энергии улетучилась.

“Хм…, стало быть, лучи – это как хирургический инструмент, а через ладони я могу управлять энергией. А с Кречетом я это не понял. Тогда выходит с ребятами я как скальпелем ковырялся в их энергоузлах, и ничего не сломал, и у себя тоже.... Вот дурак то а-ааа. Век живи, век учись. Надо будет в этом тщательней разобраться. А сейчас перельём ей еще немного энергии.”

Я снова занес руки над её головой, и снова сконцентрировался на передаче энергии, и энергия потекла, а я понял, откуда она потекла, да из груди. Там видимо главный узел. Я запомнил это состояние на будущее, и стал наблюдать за процессом. Наконец её узел наполнился свечением, и я прекратил перелив, и почувствовал, что чертовски устал. Случись сейчас драка, и я не смогу так эффективно драться даже с одним противником. Это скорей всего из-за отдачи энергии. А девушка тем временем стала оживать. Я заметил, как у нее задергались веки, значит, все будет хорошо.” Ох дурак то, на ней же ничего нет практически.” Я быстренько скинул с себя куртку, и накрыл ею девушку. Наконец она пришла в себя и открыла глаза.

– Ой, кто вы? Где я? Что случилось? – задала она первые вопросы, и я испугался, что она потеряла память. Но потом вспомнил, что она не спросила – кто я, и успокоился, решил рассказать полуправду.

– Если по порядку, то меня зовут Александр, находитесь вы в данный момент в городском парке, а вот что случилось, я бы и сам хотел узнать. Я прогуливался в парке, и услышал крик, потом я понял, что кричали вы, потому как над вами были три уро… хулигана, и срывали с вас одежду. Я вышел на полянку, громко их отругал, и они убежали. А потом увидел, что на вас почти нет одежды, и накинул куртку, и тут вы пришли в себя. – рассказал я на коленке состряпанную историю.

– Значит Александр? Врёте вы все Александр. – она посмотрела мне в глаза, и улыбнулась. “Ух, ё-ее, а глаза то у неё изумрудные… Да, я ведь… сейчас я … да что со мной? Мне петь хочется, и петь для неё. Так, соберись, нам ещё объясняться.” Она села, придерживая куртку рукой. – Я ведь уже почти умерла, и видела, как вы что-то делали с моим телом, не прикасаясь к нему, после чего я снова вернулась в своё тело. Вы экстрасенс Александр?

“Как так случилось, что она выходила из своего тела, и я этого не заметил, выходит, выходила душа, а душу я, значит, не вижу. Да-аа, прокол, и что теперь говорить?” – Нет,… Э-ээ…

– Александра. – “и такая милая у нее улыбка, да что со мной такое?”

– Так мы тезки выходит Сашенька?

– Сашенькой меня зовёт только папа, но вы, если хотите, можете звать меня Сашей. – “ и опять такая игривая улыбка…”

– Так вот,… Хм… Саша, я не экстрасенс, я военный, просто мне хотелось волосы ваши потрогать, но я боялся, а потом вы очнулись, и я быстренько накрыл вас курткой. Я ничего не видел, честное слово. – “ну прям как первоклассник, да очнись же ты, околесицу какую то несешь. Хотя, что еще тут придумаешь?”

– Прям, так и ничего? – “и снова такая озорная улыбка, а зубки ровненькие, беленькие. На вид лет девятнадцать ей, кажется, я пропал…” – Ну ладно, не хотите говорить, не надо. В конце концов, каждый имеет право на свои секреты. И СПАСИБО тебе.

– Для тебя Саша, все что угодно. – “это что это я такое сказал?” – В смысле на моём месте так поступил бы каждый…

– Значит всё что угодно? Может, тогда проводишь меня до дома? А то ведь в таком виде я могу и не дойти… – “ну откуда у ней эти бесенята в глазах? Быстро она оклемалась, и не сказать, что буквально десять минут назад при смерти была.”

– Конечно, провожу. Куда тебя отвести? И кстати, как так получилось, что ты одна, в такое позднее время и в парке?

Саша встала, повернулась ко мне спиной, одела куртку в рукава, и, застегнувшись, повернулась ко мне. Куртка ей была чуть ниже по… , ну вы поняли. Юбочка была разорвана, и как одежда уже не годилась, ну а куртка выглядела на ней как кожаное платьишко.

– У подруги я засиделась, мы готовили вместе кое-какой проект, ну и не уследили за временем. Папа ее хотел меня проводить, но я отказалась, мне тут всего-то через парк пробежать, ну и побежала, а на выходе с подъезда была эта троица. Мимо них я прошла спокойно, никто ничего не сказал, только взглядом провожали, а вот когда я зашла в парк, они бросились за мной. Я побежала, но посреди парка они меня догнали, а дальше ты знаешь. Магазин "Океан", знаешь, где находится?

– Конечно, это в моем доме. – удивился я.

– Хм… , так и я там же живу. Что-то я тебя там не видела никогда. Тебя бы я заметила. – удивилась она не меньше моего.

– Так я сегодня только приехал, давно дома не был, почти три года, служба… – пожал я плечами.

– Понятно, поэтому и не видела. Мы два года назад только переехали в этот дом, и вообще в этот город, до этого жили в Ленинграде. – пояснила она, и с грустью вздохнула. – Ну что, пойдем?

И мы потихоньку пошли в сторону дома. Нашего дома.

– А где ты служишь? – спросила Саша – Если конечно это не секрет.

– Я… Э-ээ… не могу сказать, извини, но на благо Родины. – “блин, и не скажешь ведь правду, да я толком и сам не знаю, где я служу. Не говорить же что в группу "Антитеррор", это закрытая информация. Да и "Антитеррор" какой-то странный, с ребятами то общался, они говорили, что у них есть база в центре города, особо и не шифруются, но стараются всё же не светиться, а у нас же база в лесу, где-то у черта на куличках, да еще и под землей.”

– Ну, секрет, так секрет – расстроилась она, стараясь не подавать виду, но я-то заметил. Блин, может анекдотами ее развеселить?

Идея удалась, до дома она уже дошла с весёлым настроением. По дороге нам так никто и не встретился, ну и хорошо. Я проводил её до подъезда, мой, кстати, соседний, и показал ей окна своей квартиры, там еще не легли и свет горел. Она мне тоже показала свои окна, там тоже ещё не спали. Обменялись телефонами, и, поцеловав меня в щёчку, она побежала домой. Я ей сказал, что бы она выглянула в окошко, что бы убедиться, что с ней всё в порядке, и спасать больше не надо. Дождавшись, когда она выглянет из окошка, я помахал ей, и пошел к своему подъезду. А одежду свою изорванную она подобрала, дома, говорит, выброшу. Когда только успела, я и не заметил. И что самое поразительное, как я мог забыть о её одежде. Это ведь УЛИКА. Что то со мной не так после этой встречи, туплю по страшному.

Я дошел до своего подъезда и присел на лавочку. На улице никого, и неудивительно, времени-то уже второй час. Температура градусов пятнадцать всего, а в рубашке-то одной прохладно. Но мне надо немножко подумать. Что же мне теперь делать, точнее как быть? Что делать-то понятно, от службы меня никто не освобождал, да и не против я служить, а вот как быть с Сашенькой? Понравилась она мне, очень. Да что там, я кажется, в нее влюбился, вот так то. С Ленкой у меня такого не было. Просто встречались, но что бы испытывать какую-то страсть к ней – не было этого. А тут меня просто клинит. Да ещё эти изумрудные глаза, они меня околдовали просто. Ладно, завтра если позвонит – будем думать, а теперь пора домой, родители, поди, волнуются.

На следующий день, прямо с утра, она мне позвонила, и мы договорились встретиться во дворе. Она отдала мне мою куртку, и мы ещё проболтали часа полтора. При свете дня я вообще не мог оторвать от неё взгляд, и она, конечно же, это заметила, и, по-моему, ей это даже понравилось. Видимо я тоже был в её вкусе. На вечер договорились сходить в кинотеатр, на фильм "Пираты 20 века". Странный выбор для девушки, при том, что фильм выбирала она.

Вечером, после похода в кино, на пути к дому, я ей всё-таки рассказал, что служу в КГБ, но без подробностей. Впрочем, её это не испугало и не оттолкнуло. Гораздо больше её огорчило, что мне скоро на службу. Ей самой тоже еще два года учиться, и учёбу бросать она не собирается. Условились на двухгодичной проверке чувств. Кстати, она призналась мне, что я ей не безразличен, и даже очень не безразличен, сразу после моего признания чувств к ней. Так что, может, что и получится. Родители у неё простые работяги, папа авто-слесарь, а мама учительница в младших классах.

Когда мы дошли до дома, она затащила меня к себе домой и познакомила со своими родителями. Мне они очень понравились, простые люди, без всяких заморочек. Впрочем, как и я, им. Мы немного посидели, попили чай, и я пошел домой.

Так мы провели вместе все оставшиеся дни. Я её приодел, благо денег у меня было достаточно. Насилу удалось мне её убедить, что это мне только в радость, не хотела принимать подарки. В итоге получил от неё очень долгожданный поцелуй в губы и искры радости в её изумрудных глазах, а большего мне и не надо. Моим родителям Александра, или уже Сашенька, очень понравилась. Мама её уже называет дочка, Саша пока зовет маму Лидия Васильевна.

И вот пришло время отправляться на службу. Братишка так и не приехал, загулял, поди. Но в телефонном разговоре он сказал, что билет уже куплен, и сказал, что едет с сюрпризом. Интересно, что за сюрприз. Наверняка девушку везёт для знакомства с родителями. С его-то любвеобильностью вполне возможно. Приедет завтра, ну а мне уже сегодня в дорогу. До поезда попросил меня не провожать, не люблю долгие проводы. Отдал оставшиеся деньги маме, мне они как-то и не к чему, там полное обеспечение. Попрощался с родителями, поцеловал Сашеньку, и сев в такси отправился на вокзал.

Еще одна страница моей жизни перелистнута. Теперь у меня есть ради кого жить. Так уж получилось, что некому мне было отдать свою душу, Ленку не считаем, это просто жизненный опыт. И вот теперь в моей душе разгорается пожар. Мне становится тепло только при одной мысли о Сашеньке. Не знаю, как перенесу я разлуку, мне её уже не хватает. При одном только воспоминании её смеющихся глаз, я забываю обо всём на свете. Это просто чума какая-то.

Глава 4

До Купавны я добрался без происшествий, а там меня уже встречали. Хоть я и знаю, как добраться до базы (когда ехал на учебу запомнил дорогу), но пропуска на саму базу у меня не было, потому и дал телеграмму. Встречал меня Филин. Он искренне порадовался за меня, поздравил с лейтенантскими погонами и мы отправились на базу. Прибыв на базу и оставив свои вещи в своей же комнате, благо никто её не занял, сразу отправился к командиру. А тут ничего не изменилось. Группы на заданиях, присутствует несколько человек всего, повышают свою боевую. Кто в тире, а кто занимается в спортивном зале, друг друга валяют. Увидев меня, они очень обрадовались. Ведь как, только у них начало что-то получаться, и тут у меня дембель и учеба. Больше полугода меня не было, как бы, не растеряли они все свои достижения.

Дойдя до кабинета командира, я постучался и вошел.

– Разрешите товарищ майор? Лейтенант Стрелок после обучения и отпуска прибыл! – я встал по стойке смирно и вытянулся в струнку.

– Ну, ну, Ухват, не тянись так, не в строю. Или уже всё таки Хват? – майор, улыбаясь, подошёл ко мне и протянул руку. – Рад, что прибыл, заждались мы тебя. Ребята уже чуть ли не каждый день о тебе спрашивают. – “ох и крепкая же у него ручище, никак не привыкну. Вроде и не Геракл, а подиж ты. А почему он сказал Хват? Это что, первая буква в смысле "ученик"?” – Присаживайся, давай. Как тебе новый позывной? Привыкай, теперь это на постоянно. Теперь ты не "младший научный сотрудник", а полноправный член "научного сообщества"

– И в чем же будет заключаться "наука"? Я ведь так толком и не знаю задач, которые нам надо решать? – “сейчас-то хоть скажут, куда я вляпался? Наверняка куча подписок потребуется. И я не ошибся.”

– А вот об этом мы сейчас с тобой и поговорим. На-ка вот, прочитай и подпишись для начала. – он протянул мне папочку и ручку.

Ну, так и есть. Я, такой-то – такой-то, обязуюсь… и тд. и тп. Я подписал везде, где требовалась подпись, и протянул папку майору.

– Ну, вот теперь и поговорим. Что ты знаешь о ликвидаторах? – спросил майор, и внимательно посмотрел в мои глаза. “Ну-ну, посмотри, что ты там хочешь увидеть?”

– А что тут знать? Есть тело – есть дело, нет тела – нет дела. Я догадывался, что мы занимаемся ликвидациями, или вас интересует моё отношение ко всему этому? – майор, немного удивившись, всё же качнул головой. – Вы знаете, товарищ майор, я считаю, что всё же такая служба нужна, да она просто необходима. Не всегда честным способом можно засадить отъявленного головореза за решётку, в последнее время даже, они чаще сразу выходят из-под стражи за недостаточностью улик, которые в свое время подчистили его же подельники, или ещё того хуже – купленные менты. А адвокаты играют роль посредников. И лично моё мнение – таких мразей, надо лечить только зелёнкой на лбу, начиная с нижнего звена и до самого верха. Вот только сомневаюсь я, что верх убрать удастся, не из-за профессионализма – а просто тупо не дадут.

Майор встал, прошелся по кабинету с задумчивым видом, остановился у карты Советского Союза, которая висела на стене полуприкрытая шторкой и о чем-то задумался. Я не беспокоил его, ожидая, когда же он очнётся. Наконец он отошел от карты, сел на стул и сказал.

– Если бы не эта подписка, – он показал на папку – ты бы отсюда уже не вышел. Кто тебе рассказал про суть наших операций?

Я поежился под его взглядом, но раз сказал "а", говори и "б". – Да никто мне ничего не говорил товарищ майор, всё это я понял самостоятельно. Здесь ведь не нужно иметь ума палату, что бы понять для чего всё это нужно. Первым звонком была гибель Бурята, а убедился уже, когда вытаскивали Удава. Подготовить лаз в милиции не просто, и очень не просто сохранить его без использования на протяжении долгого времени. Это говорит о том, что возможностей у нас много, а много возможностей только у государства. Сопоставил эти факты с гибелью Бурята, первоклассным снайпером, который на задание брал винторез, и всё сложилось. А еще я иногда слушаю новости. Вот и всё.

– Ты прав, не сложить два и два – это надо быть дегенератом. Ну что ж, я рад, что у тебя такое отношение к нашей работе и нет предубеждений. Но ты говоришь об этом так спокойно, что возникает чувство, что тебе уже приходилось проводить ликвидации. – майор очень внимательно посмотрел на меня своим сканирующим взглядом, что мне стало как то не по себе, и я решил не скрывать о случае в парке. В конце концов, я кончил упырей, и о них никто не скажет хорошего слова.

– Вообще то да, приходилось, и совсем недавно, в отпуске. – и я рассказал как и когда всё произошло, умолчал только о способе убийства, сказал только, что остановил сердце сильным ударом ладошки в район груди. Майор сделал какую-то пометку в своем блокноте и перевел разговор на другую тему.

– Хорошо, это мы проверим, заодно концы подчистим, если там будет что-то прорисовываться о тебе, но тебе сразу же надо было позвонить на базу и сообщить об инциденте, и впредь никакой самодеятельности. А теперь задание лично для тебя. Через три месяца будет проверка моих орлов на физподготовку, самооборону без оружия и быструю атаку. Большее внимание прошу уделить на первое слово, так как с атакой у них все в полном порядке, а вот скорость в конкретном случае – очень необходима. Прошу заметить, что основным критерием проверки будет являться именно быстрая атака. Не подведи меня Хват, от этого будет зависеть наша проффпригодность. – Майор устало откинулся на спинку стула и полуприкрыл глаза. “Видимо действительно поставили жёсткие условия. И кто будет проверяющим интересно?”

– Сделаю всё, что от меня зависит товарищ майор. Да, разрешите спросить? – майор махнул головой – Возвращаясь на базу, на поезде, я купил желтую газетёнку скоротать время, кроссворды порешать, ну и наткнулся на статью о "Белой Стреле", там какого-то банкира порешили, это… – я задумался, как это сформулировать, а майор смотрит на меня и ждёт собака такая. Нет помочь как то. – Это не о нас?

– Хм, да как тебе сказать? – он, наконец. улыбнулся и расслабился. – Тут вот какое дело, банкир этот, дважды судимый за хищения государственной собственности, Хлястиков Семен Григорьевич, в бандитских кругах просто Хруст, не успев выйти с колонии, вдруг стал практически сразу банкиром. И банк был создан с нуля и так быстро, что невольно заинтересовались сим фактом сотрудники по экономическим преступлениям. Покапали немножко, на первый взгляд всё законно. Тогда они копнули глубже, и выяснился факт… Не важно, в общем, он спонсировал терроризм на отмытые деньги наркотраффика, и придумал всё это именно он. Местные бандиты спонсировали его деньгами на первое время, а потом стригли бабло – как травку на лужайке. Когда его ликвидировали, а это происходило в его загородной резиденции, он раскладывал какие-то карты, ну и одна карта упала прямо на него, а остальные остались лежать на столе рубашкой вверх. И упала на него карта именно белой стрелы. Крот это заметил, но оставил все как есть. А когда появилась информация по этому убийству в СМИ, на факт карты с белой стрелой было указано особо. Вот тогда и было принято решение оставлять после себя карты с белой стрелой. Впрочем "Белой Стрелой" нас окрестили с первой же картой банкира. Ну а теперь мы поддерживаем это реноме. "Белая Стрела" ведь просто так никого не наказывает. Пусть знают, и бояться, может поменьше станет этого мусора. Ну, я ответил на твой вопрос? Хорошо, а теперь приступай к своим непосредственным обязанностям.

– Так точно. Товарищ майор, а когда я буду участвовать в ликвидациях? Просто… не хотелось бы мне всю жизнь заниматься тренерством, не моё это.

– я опустил плечи и понурился, мне и в правду не улыбается постоянно околачиваться на базе и заниматься одним и тем же.

– Вот обеспечишь мне качество при проверке, вот тогда я тебя и буду привлекать в группы, а сейчас разговор окончен. Ступай на своё рабочее место.

– Есть, так точно. – я повернулся и собрался идти, но тут майор добавил.

– И поменьше этого "есть" и "так точно", на базе мы дома, а дома – как дома, уяснил?

– Так точ… в смысле, уяснил, простите. Пошел я тогда, ребята ждут.

– Иди уже, иди. – спровадил меня майор.

Следующие три месяца для меня прошли как во сне, не в том плане, что все время спал, а как раз наоборот, но практически не запомнил эти дни. Они проскальзывали в сознании, как сон после побудки. Но кое-что я все-таки помню, а именно – я разобрался со своими возможностями управления лучами с пальцев. Всё оказалось не просто, а очень просто. В момент вмешательства в узел, на что ты рассчитываешь, то и получаешь. То есть – если ты хочешь что-то изменить и думаешь только об этом, то лучи становятся как бы пластичными и гибкими при соприкосновении с энергетическим узлом человека. И если производить что-то типа массажа на отличающихся участках узла, то со временем узел будет становиться более однородным. Да, энергетические узлы практически у всех людей имеют более тусклые участки, и эти участки чаще всего находятся на одном и том же месте. Когда в школе я рассматривал свой энергетический узел, то заметил, что у меня эти участки более яркие, чем у наших ребят, ну и сравнил наши возможности. Вывод – именно эти участки и отвечают за скорость и реакцию. После этого я стал воздействовать на ребят перед каждой тренировкой, сажая их в рядок и заставляя медитировать, а сам тем временем провожу "массаж" узла. И дело пошло. Времени на это уходит часа полтора, но это время с лихвой компенсируется последующей тренировкой. Ребята видят результаты своих достижений и лишних вопросов не задают, когда очередной раз перед тренировкой я заставляю их медитировать. Спал я эти три месяца очень мало, в сутки выходило часа по три четыре. Ну а как вы думали. Тренировать то приходилось сорок три человека. Майор после моего возвращения собрал всех в родное гнездо, отложил все операции (уж не знаю как у него это вышло, не однократно я слышал перебранку командира с нач.штаба), но учебный процесс обеспечил. Разделив всю эту ораву на четыре группы, я и приступил, отведя каждой группе четыре часа.

Результаты меня порадовали. По истечении этих трех месяцев, любой из наших ребят мог драться со мной практически на равных. Но я все же был быстрее их, и увеличить им скорость далее я уже не мог. Последние полмесяца, мои "массажи" уже не приносили почти никакого результата.

Если смотреть на них во время выполнения какого-то приёма, то можно заметить только смазанные движения, как крылья у птички колибри. Майор был очень впечатлён. Он уже не скрывал своей радости, и день перед проверкой мы все провели в отдыхе. Каждый занимался своими делами, а я, наконец, выспался от души. Последние дни мне приходилось в медитациях выводить себя с черты нервного срыва. Спал я ровно сутки, и никто меня не беспокоил. Снов не было, от слова совсем. Проснулся от прикосновения. Это дежурный был послан разбудить меня, приехала комиссия, и мне следовало присутствовать. Хоть и не сам проснулся, но встал полностью отдохнувшим и бодрым. Быстро умывшись и одевшись, перекусил шоколадкой, которую накануне утром принёс себе в комнату и побежал в спортзал.

В спортзале уже находились все группы с одной стороны зала и с другой стороны сидели на лавочке незнакомые молодые люди, в количестве десяти человек. Ну как молодые, под тридцать то им точно есть. Выглядят все как-то одинаково. Спортивные фигуры, одинаковые стрижки, да и ростом похоже все одного, сидят они, определить сложно. Среди них не только славяне, вон тот крайний слева похож на корейца, а может и китаец. По середине вижу таджика, а рядом с ним – то ли бурят, то ли казах. Второй справа чеченец, точно чеченец, их спутать сложно. На вид крепкие и поджарые, ни грамма лишнего веса. Ну, этим нас не удивишь, наши ребята выглядят не хуже. Но вот их глаза, глаза снулой рыбы, вгоняют в дрожь. Вроде смотрит на тебя, а такое чувство, что тебя и не видит, ты ноль, пустое место. Это глаза убийц. Хоть и мы не футболисты, но у ребят всё же взгляд другой, какой-то осмысленный. Видимо с ними предстоит парням состязаться.

Ну, вот, наконец, и командир зашёл с группой. Павла Константиновича вижу, а вот двое других не знакомы, да и лиц их не разглядеть. Оба в штатском, как и командир, на головах шляпы с широкими полями, которые прикрывают лицо. Хм, в помещении и в шляпе, нелепо как то. Присели они в дальний темный угол, и наконец, сняли шляпы, но лиц всё равно не видно. Конспираторы хр… блин. Да и ладно, мне не особо и интересно, может быть пока…

Майор отделился от группы проверяющих и направился к нам. Собрав всех возле себя, он поставил задачу.

– В общем, так парни, вон те ребята – это спецназ ГРУ. Ребята, много повидавшие на своем веку, и много кого проводившие в век иной. Подготовка у них считается исключительной, лучше них у нас и нет никого. Ваша задача опровергнуть этот факт. Один из проверяющих всё это и затеял, очень хочет прикрыть нашу лавочку, так что не подведите парни. – командир охватил нас общим взглядом и увидев, что никто не стушевался, махнул головой. – Я так и думал. Вы уж тут сами составьте очередность. После боя отходите в сторону. Начало боя зеленый флажок, конец – красный. А я пока переговорю с оппонентами. – И он пошел к ГРУшникам.

Когда он подошел к ним, ГРУшники встали и обступили командира. С минуту они о чём-то беседовали, до нас звук голосов не доходил, но по виду ребят было видно, что они не очень довольны результатом переговоров. Вскоре майор вернулся к нам, что бы, что-то видимо добавить к вышесказанному.